Лес2: Как Летний учил городского в Лесу жить

Летний в ужасе вцепился в ветви и зажмурился. Скорость, с которой передвигалось Дерево, можно было сравнить с Яриковой тарахтящей машинкой по названию квадроцикл. Ярик катал его однажды, и Летнему совершенно не понравилось. Громко, вонюче и тряско. Да и уехать далеко не удалось. Тропинки оказались слишком узкими, а ехать без дороги тяжело и опасно. Бабочка тоже не оценила такой способ передвижения. А потом у квадроцикла сел аккумулятор, и все вздохнули свободно. Кроме самого Ярика. Едва Летний подошел к дому Ярика, как был схвачен, скручен и закинут высоко в крону. Дерево позаботилось о своих пассажирах, сложив ветви в примитивное гнездо, но на этом удобства закончились. Всю свою жизнь Летний ходил пешком. У деревенских не было животных, на которых можно скакать верхом. А живое Дерево вообще было диковинкой. Никому бы в голову не пришло на таком ездить. Однако, сейчас для Летнего происходило что-то невероятное. Забрав пассажиров, Дерево направилось прямиком в горы. Само ли оно выбрало направление, или Ярик подсказал, этого Летний не знал, но топали они туда довольно бодро. С ветерком, как, смеясь, сказал Ярик. Он сидел выше, обхватив ствол руками и ногами, иногда что-то говоря и показывая. Из-за шума листвы, ветра и ситуации в целом, Летний не понимал, что тот говорит и кому. Он мог и Дереву говорить. Наверняка не просто так прижался к нему, как к родному. Член в дупло — странный способ коммуникации, но проверенный на том самом Ярике. Пережив первый испуг, Летний рассматривал открывающиеся виды. Вон там виднеется Глиняная деревня. Она стоит на пласте глины. Огороды там плохие, а глина хорошая. Жители деревни делают из нее много разного. Для взрослых — горшки, для детей — игрушки. Этим торгуют, меняются на еду. Летний не любит туда ходить. А как свои горшки насажал, так и вообще не ходит. Чего зря ноги топтать, если он глиняными горшками не пользуется? В другую сторону дорога вела в Шапошки. Там тоже огородов не держали, а все вокруг заросло ягодниками. Каких только ягод нет: зеленые, красные, синие, белые, черные, серые. Летний всегда серые брал, они самые вкусные и рассыпчатые. Раздавишь их в руке, с грибами смешаешь, или со съедобной землей, и так вкусно получается, не оторвешься пока не доешь. Надо будет Ярика туда сводить. Пусть образцы набирает. Может вместе с образцами в свой город уедет, все спокойнее будет. Когда Ярик только в Лес приехал, ничего не знал, всего боялся, есть не мог, от воды тоже болел. Почти уехал же, так Бабочка вылечила, бестия ебливая. Без нее помучился бы, помучился городской, да и уехал, а теперь привык, обжился. С Деревом договорился, зараза такая. Сидит на ветке, ногой болтает, не боится упасть. Низина тоже с высоты видна. Поляны Цветов там и тут. Летний и не предполагал, что их так много. А среди Цветов высокие золотистые холмы — ульи. Вход в улей высоко над землей, простой зверь не заберется, а весь улей, как стеклянный, гладкий. Темный вход и порожек для посадки. Пчелы к порожку подлетают, крылья складывают и юрк внутрь. С другой стороны выход, оттуда вылетают по одной и сразу несколько. Это чтобы не толпиться в одном месте. Летний никогда не задумывался, как они живут. Знал только, что когда за лекарством идешь, надо хоть одну встретить. Один раз спрятался, не увидела его Пчелка, так русалки развернули, сказали, не получится хорошее лекарство без пчелиной кончи и яда. Знали бы, каково это, когда Пчелка жалит, не провожали бы. А может и знают, оттого и провожают, вредные такие. Провожают и хихикают. Хорошо Ярик Бабочку пригрел, а не Пчелку. От той все взвыли бы. И Слизня пришлось бы ловить, чтобы лечил. Вот бы в деревне завести всех тварей по одной. Тогда и ходить никуда не надо. Кому надо лекарство — идут и сами добывают. У деревни река есть для русалки. А не подойдет река, так озеро есть. Маленькое, но одна русалка точно поместится. Размышления Летнего прервал резкий звук. По округе прокатилось эхо, осело в горах дрожащим маревом. Дерево аж подпрыгнуло, чуть не сбросив своих седоков. — Что это? — заорал он, хватая Ярика за ногу. — Взрывают, — прокричал Ярик в ответ. Дерево, до этого двигавшееся по редколесью, свернуло на явно рукотворную просеку, плотнее подобрало ветви, чтобы не цепляться за ветви обычных деревьев, и прибавило ходу. Ярик что-то увидел со своей высоты, привстал и заколотил по стволу, одновременно указывая вперед. Летний собрался с силами и встал на ветку, на которой сидел. То, что он увидел, ему совершенно не понравилось. Навстречу им по той же просеке бежал огромный черный зверь. Летний видел его усатую морду, прижатую к земле, и мощные лапы с нелепо вывернутыми когтями. Зверь бежал на локтях, цепляя когтями кусты и молодые деревца. Яростно ругаясь, Ярик пытался повернуть Дерево в сторону, но оно не слушалось, упрямо топая вперед. Когда до столкновения оставались считанные метры, они поравнялись с обыкновенным старым деревом, раскинувшим мощные ветви. Не сговариваясь, Летний и Ярик прыгнули и повисли в кроне, не желая участвовать в намечающейся драке. Освободившись от седоков, Дерево притормозило, сгруппировалось и хлестнуло налетевшего на него зверя самыми длинными корнями. Зверь взвизгнул, привстал на коротких задних лапах, взмахнул передними, стараясь зацепить нападающее Дерево. Двигаясь довольно ловко, Дерево все же не могло увернуться от всех ударов. На стволе появились глубокие борозды, обломанные ветви устилали землю. Морда зверя тоже пострадала, плотный черный мех окрасился кровью, один глаз кажется был выбит окончательно, через него проходило сильное рассечение, кровавые пятна пестрели на взрытой корнями и когтями земле, смешиваясь с прелой листвой. Однако, несмотря на травмы, зверь теснил Дерево, почти подмяв под себя. Когда поражение Дерева казалось неминуемым, из лесной чащи со свистом вылетели толстые стрелы и воткнулись зверю в шею и бок. Они вылетали сразу по три и протыкали плотную шкуру с неприятным глухим звуком. Зверь опять завизжал и закрутился на месте, пытаясь избавиться от жалящих стрел. Однако, сделал только хуже. В вытянутую шею воткнулась еще одна стрела, толще остальных, раздался хлопок и зверь затих, взревев в последний раз. Огромная туша, сравнимая по размерам со слоном, обмякла и завалилась на бок, перевернутая силой взрыва. Дерево, поломанное, но не сломленное, отряхнулось, растопырило оставшиеся ветви и запрыгнуло на труп, впиваясь в него корнями. По краснеющим листьям Ярик и Летний поняли, что Дерево, ко всему прочему, не откажется и от доброй порции крови. Не успели они пережить предыдущие потрясения, как ветви дерева, на котором они сидели, зашуршали и к шеям путешественников приставили острые лезвия. Летний замер истуканом, парализованный испугом, а Ярик медленно поднял руки. — Народ, мы безоружные. В горы идем, зайцев ищем. Дело есть. Серьезный разговор, — с расстановкой заговорил Ярик. — Дерево вы сюда притащили? — спросили напряженным шепотом. Произношение отличалось от городского и деревенского, но все равно было понятно, что говорят. — Притащишь такое, — фыркнул Ярик. — Это оно нас сюда притащило. Еле успели соскочить. Это что за зверюга? Никогда такой не видел. — Крота из норы выгнали. Мы старались, взрывали, загоняли, а ваше Дерево его теперь сожрет. — Оно не наше. Ну, если только немного. Мы его из реки выловили и поставили. Так оно никуда не ушло, осталось в деревне, — стараясь сохранять спокойствие и равновесие, пояснил Ярик. Руками он не держался и стал потихоньку сползать с гладкой ветки. — Откуда такой разговорчивый? — поинтересовался другой голос, постарше. — Из города, — медленно отвел нож от своего горла Ярик и махнул рукой, стараясь зацепиться и не упасть, но поймал только воздух. Он уже определенно начал падать, когда был пойман за рюкзак крепкой рукой и усажен на место. — Городской, значит. Так далеко в Лесу? Врешь. — Сам удивлен, — ответил Ярик и все же повернулся к собеседнику. — Вау, — не удержался он от восторженного восклицания. Зайцы были… Зайцы были из разряда “Я бы дал“. Хотя… тот, что быстро вытер нож о штанину кожаных штанов, наверняка бывал и снизу. Внешность у него была такая… ебабельная. Усиленная работа сексуальной мысли видимо слишком ярко отразилась на лице Ярика. Молодой заяц покраснел и отвел взгляд. Спохватился, нахмурился, посмотрел сурово, но момент был упущен, Ярик не испугался, а подмигнул. Другой заяц, придерживавший все еще замершего Летнего, гыгыкнул, а потом и вообще заржал во все горло, едва не роняя Летнего на землю. — Все вниз, — скомандовал он, отсмеявшись, и, вскинув Летнего на широкое плечо, скрылся из вида, пропав в листве. Ярик не заставил повторять дважды. Ему и самому уже не терпелось оказаться на твердой земле и понять, что случилось с Летним. Еще никогда его ворчливый друг не молчал так долго.