Дядя Фёдор и его клоны

      На Феликса нападала огромная муха. Жирная. Она лезла ему прямо в горло своими острыми лапками. Но он отбивался! Яростно так. Отчаянно. Ведь сон должен кончиться хорошо! Уже почти получилось отдёрнуть её от себя… Почти… Но тут сон кончился.       Феликс ощутил себя на своей раскладушке. Весь его лоб был в холодном поту.       Да он чуть не упал с кровати, пока спал! Незавидное положение. Да, при таких-то кошмарах, неудивительно. Душа всё ещё была наполнена какой-то, как будто, ледяной водой, и зажата в когтях кошмара, но, к счастью, это ощущение со временем пропадало.       Но осталось царапающее ощущение в горле, видно, от лапок той самой мухи. Надо сходить на кухню. Попить. Феликс попытался аккуратно встать с кровати, чтобы не разбудить остальных. Но пружины на злополучном ложе предательски завизжали, причём громко, специально, чтобы всех разбудить и оповестить, что некий Феликс встал, и, по видимости, куда-то пошёл. Неудивительно, ведь кровать была очень старая, оставшаяся ещё от бабушки Фёдора, и уходящая своей историей куда-то вглубь Советского Союза, а то и Российской Империи. Сие ложе было настолько древним, что обрело уже свой характер, злой и ворчливый, как у настоящей вредной старушонки.       Но, в конце концов, наш желтоволосый герой храбро справился с непослушной кроватью и побрёл, пошатываясь и чуть не падая на соседей, в сторону кухни. Дошагав до двери, он уже взялся за её ручку, но тут раздался страшный грохот. Как будто некий, весьма и весьма нехуденький представитель рода слоновьего невзначай забрался в лавку, где торгуют фарфоровыми посудными изделиями, и начал осмотр имущества.       Феликс, понятное дело, испугался, но, конечно, не до такой степени, чтобы не найти в себе силы собраться, и по-рыцарски нажать на ручку, распахнув дверь, за которой, разумеется, сидел ужасный дракон, требовавший его сражения.       Но, как ни странно, за дверью никакого дракона не оказалось. Только возле кухонного стола стоял в каком-то коматозном состоянии Куромаку, и неподалёку валялся прямо на полу Вару, а возле его ног покачивались осколки разбитой вдребезги кружки Куро с уже кусочками картинки, некогда изображавшей лидера Советского Союза — товарища Сталина на фоне традиционных серпа с молотом и красной звёздочки.       Все трое были не то что       удивлены увиденному, но даже очень удивлены. Очень-очень удивлены. Несказанно очень-очень удивлены. И ещё много удивлены. Феликс первым прервал создавшуюся тишину: — Ну и что здесь произошло? Через несколько секунд отмер и Вару: — Представь себе, Биполярочка, мы тут целовались. Ага, вот так вот прям. Взасос. — Целовались? Как-то не особо похоже… — засомневался Феликс. — Что ты мелешь, Вару? Откуда ты вообще это взял?! — Куромаку покраснел, но точно не от смущения, а от праведного гнева. — Феликс, пойми меня правильно, я просто отчитывал этого паразита на теле общества как следует… Ну кто его просил трогать мою кружку?! Ну вот пусть теперь и покупает, раз такой умный! — отмер, наконец, Куромаку. — Да, я погляжу, весело у вас тут, ребята… — пробормотал непойми откуда взявшийся Данте.       Вскоре на кухню подобрались и остальные клоны, разбуженные грохотом от разбитой кружки. Фёдора дома не было, не смотря на поздний, или ранний, как уж посмотреть, час, он был в туре по тому самому супер-пупер-гипер-маркету, в котором, как известно, нужную вещь надо искать иногда даже не полтора месяца, а полтора года. *** — И что же будем делать? — важно спросил Данте. Часы-ходики, закрывавшие отклеившийся край старых обоев, показывали, что время самое сонное — а то есть три часа пополуночи. Да, это было самое что ни на есть подходящее время для расследования. Ну а что? Великий мастер Шерлок Холмс как раз в такое время и распутывал преступления… Тут, кстати, без него было не обойтись, так как свидетели, и по совместительству возможные причины происшествия ничего определенного сказать не могли. Вару самозабвенно твердил, что они с Куромаку целовались, и, хотя эта версия жутко понравилась Ромео, выглядела она вообще не правдоподобно. Куромаку объективно заявил, что он пошёл на кухню выпить кофе и встретился там с Вару, а тот некоторым образом «случайно» смахнул со стола его кружку, полную кофе. А потом король треф начал его отчитывать, но в этот момент пришёл Феликс. Теория вроде бы рабочая, но как объяснить тот факт, что Вару, по показаниям Феликса и по факту, валялся на полу? Да и зачем такой глубокой ночью идти пить кофе? Да-а, хоть на первый взгляд складно, да вовсе не ладно…       Данте, вызвавшийся быть главным детективом, шагал от одной стены кухни к другой, по-заправски заткнув за пояс лупу и придерживая на голове настоящую расследовательскую клетчатую кепку, чтобы не упала. Просто она нашлась к случаю где-то в шкафу, видимо, оставшаяся с какого-либо карнавала или дня рождения. И вовсе не важно, что кепка была размеров на десять больше положенного, главное, что вообще нашлась. А то какой же детектив без кепки?       Остальные клоны сидели за кухонным столом и ждали от «главного детектива» решения проблемы. За исключением Зонтика, он попросту заснул. Данте спросил: — Какие теории будут? — Я! Я первый! — тут же откликнулся Феликс. — Думаю, всё было так… — начал он свой рассказ. … Вару лежал на своей кровати, но никак не мог заснуть. Его терзала бессонница. Он лежал и думал, думал, думал… Он думал, и понял… — Это я-то думал?! Ха, я не думаю, я делаю! — перебил Вару. — Эй! Вообще-то, я тут хоть что-то рассказываю, а ты всё про свои дурацкие поцелуи! Ну так вот… … И Вару понял, что нельзя быть таким плохим, что надо быть добрым, очень добрым, и его душа запела, и решил он поделиться своей добротой с другими. Он пошёл на кухню в поисках того, с кем можно поделиться добротой, и нашёл Куромаку. Куромаку пил на кухне кофе, и Вару подошёл к нему, и его доброта стала переливаться через край, и ему захотелось рассказать Куро о том, как он любит весь мир, но Вару просто обнял его, и в этом жесте выражалась вся его теплота ко всем людям…       Ну а кружку он разбил случайно, от избытка чувств. Всё. — Хм-м, а твоя версия очень интересна… — прищурился Данте. — Интересна?! Да как! Я, великий король Вару, и захлёбываться этой вашей сопливой добротой?! Да у меня и поважнее дела есть! — выдал гневную тираду Вару. — Что?! Да ты просто прикидываешься! По-настоящему ты так и сделал! И кстати, ты даже букетик Куро подарил… — тут Феликс, как волшебник из шляпы, вытащил из-под одиноко стоявшего стула букет из трёх алых роз, перевязанный алой же лентой. За ленту к нему крепилась маленькая бумажка с какой-то надписью. — О-о, вот и новая улика… Какая хорошая зацепка! Уверен, со временем она, как и другие ниточки всей этой паутины, приведёт нас к разгадке… — обрадовался Данте. — Ну-ка посмотрим, что это. Хм-м… Тут есть бумажка с надписью. «От Ромео»… Если написано, что от Ромео, то цветы никак не могут быть от Вару. Так что… — А я считаю, что как раз-таки могут, — перебил Ромео. — Я вот никому вчера или в последние дни не присылал цветов (а они свежие, я-то знаю), хотя для меня это нехарактерно… Старею я что-то… Ну да ладно. Я считаю, это всё-таки Вару… … Ещё вечером Вару таинственно сказал Куромаку на ухо: «Сегодня ночью… В два часа… На кухне.». Куромаку, конечно, не понял, что же хотел от него валет, но, заинтригованный, в ночи пошёл на странное свидание. Когда он оказался на месте, белый диск луны светил как никогда ярко. На кухне не было ни души. Куромаку уже засомневался во встрече, но тут из-за холодильника скользнула тень, и, сверкнув зелёными очками, прижала Куромаку к стене. Вару навис над Куромаку и, протягивая ему букет из прекрасных роз, протянул красивым глубоким голосом, от которого у Куро подкосились ноги: «Я давно влюблён в тебя, мой сладкий, и могу ли я просить тебя на коленях… ещё большей близости?» Щёки Куромаку окрасились в оттенок алых роз, став ещё более похожими на подаренные цветы, и ему едва хватило сил слабо кивнуть перед тем, как Вару утянул его в сладкий поцелуй, а потом… — Нет-нет-нет, я даже слышать не хочу, что было «потом»! Не хочу я даже знать дурацких фанфиков про себя и этого голодранца! — Тут уж совсем рассердился Куро. — Да как ты мог вообще такое придумать! Тут нет абсолютно никакой логики! Да ты… — Куро, да перестань ты злиться! Всё имеют право на собственное мнение, как говорится, на вкус и цвет товарища нет — развёл руками Данте. — Г-рр… Какие же вы всё-таки идиоты… Это же всё ужаснейшие глупости! — Прорычал Пик, наконец включившийся в разговор. — Стоило ли вообще доверять вам слово… Я считаю, всё было так…       …Куро и правда пошёл на кухню пить кофе, а там Вару искал спрятанный до этого букет, чтобы кого-нибудь разыграть, он испугался, что его шуточка сорвётся, вот и разбил кружку для отвлечения внимания Куромаку. Дальше по списку: Куромаку отчитывает Вару, на звук разбитой кружки сбегаются остальные… — А почему тогда Вару валялся под столом?.. — Спросил Данте. — Под условия твоя теория не подходит, так что… Не думаю, что она верна. — Да она в миллион раз разумнее ваших! — вскричал Пиковый Король, чуть не упав со стула. — А ты что думаешь, Зонтик? — обратился к уже проснувшемуся валету Данте. — Я? Ну… Наверно… — Говори, не бойся, тебя никто не станет осуждать, — улыбнулся Данте. — Моё мнение…       …Ну, пока вы высказывали свои теории, я проснулся и сходил к окну, посмотреть на луну. И снизу я увидел… Верёвочную лестницу. Не знаю, относится ли это как-нибудь к делу, но я сразу подумал… О воре. У меня в голове сложилась картинка, как живая: вот сидят Куро с Вару на кухне, а вот вор забирается по лестнице, залезает в окно и… Разбивает кружку! А-ах, а вдруг он ещё тут… — Успокойся, Зонтик, нет тут никакого вора, но ведь и правда… Лестница-то есть… — А я думаю — тут проснулся Габриель — всё было так…       …Вару сидел на кухне и пил кофе, и вдруг окно открылось, и туда залетели эти… Как их там… Инопла… Пинопла… Ну в общем, пиноплатетяне! На своей летающей ложке! Они забрались по лестнице и пробрались в окно! Потом они забрали кружку, конечно, для того, чтобы сделать её тоже летающей, им их ложки мало, их же там много! Ну и вот, потом они улетели, и сейчас они взяли своими лазерами наш дом, и улетают вместе с ним к себе домой, в летающую ложку! — Да-а, скорее всего, так и было — призадумался Данте. — И правда, наверное это кружку инопланетяне унесли… Ну, в общем, так: когда-то давно я в одной книжке читал, что все люди говорят что-то своё, и правду можно получить только если объединить все их теории. Я считаю, наиболее рабочая такая версия…       …Вару лежал, страдая бессонницей, и думал, думал, и понял, что надо быть добрым. Это понимание так переполняло его, что он пошёл на кухню, выпить чего-нибудь подкрепляющего. На кухне сидел Куромаку, дожёвывая десятую булочку, купленную вчера Фёдором, и прихлёбывая её кофе. Вару подошёл к Куромаку, а тот, испугавшись, вскочил и отшатнулся. Вару прижал его к стене, подарил ему букет с розами, и сказал, что он теперь стал очень добрым, и что теперь Куромаку нечего бояться, и нежно поцеловал его… Куромаку начал отвечать ему… Но вдруг, прервав их сладкий поцелуй, из окна вылез зелёнющий вор-пиноплатетянин, зловеще освещаемый полным диском луны. Он схватил кружку Куромаку, и грозно прокричал: — Клоны, жители Земли! Великая раса Пиноплатетян уже не помещается на величайшей Летающей Ложке! Нам нужна ваша Летающая Кружка! От страха Вару прижался к груди не менее испуганного Куромаку, но тут вдруг из трёхпалых, когтистых лап вора кружка Куромаку попросту выскользнула, и портрет великого вождя мирового пролетариата раскололся на мелкие кусочки… Тут вор-пиноплатетянин зловеще взвизгнул, прыгнул на бедного Вару, тот свалился, и вероломный захватчик прокричал: — Великая раса Пиноплатетян отомстит вам, бессовестные клоны! И прыгнул обратно на свою Летающую Ложку. К тому времени, как мы все собрались на этой кухне, наша девятиэтажка давно затерялась в бесконечных просторах космоса… Все клоны стояли в ужасном ступоре. Даже не в ступоре, в шоке. Слышно было, как над левым верхним шкафом беспечно звенел комар Игнат Игнатьич, видимо, даже не подозревая, что находится в сотнях миллионов километров от Земли, несомый всё дальше в открытый космос отважным племенем Пиноплатетян.