Найди меня

Леша шагнул в ромашковое море, но не успел пройти и метра, как почувствовал сильный удар по голове, он упал. Как раз хотел полежать, подумалось ему, раздался чей-то крик. Чей? Кому-то нужна помощь, но кому? Это же был его крик. Леши. Ему нужна помощь? Да, наверное, голова болит ужасно и тошнит. Он начал приходить в себя. Звон в ушах еще стоял, но зато появилось понимание. Парень рывком перевернулся, оглядываясь. Над ним стоял силуэт огромного мужчины. Как медведь. Высокий, широкий и глаза хищные. Ох, эти глаза, кажется он запомнил их навсегда, хотя вспомнить уже не сможет никогда. Леша начал отползать назад, испуганно глядя. — Что… — Леша заметил в руках нападавшего огромный нож, рукояткой которого, видимо, получил по голове. — Что вы делаете? Мужчина надвигался, в другой руке он держал веревку. Не произнося ни слова он еще пару раз ударил Лешу под дых кулаком и начал затягивать веревку на шее. Он затянул ее достаточно туго, чтобы кислород проходил, но в ужасно маленьком количестве. После с легкостью поднял мальчишку на руки и понес вглубь леса. Шли долго, хотя может так показалось Макарову, он судорожно пытался вдохнуть, синея с каждой минутой все больше. Наконец пришли. Он понял это по характерной боли в спине, его скинули с плеча. Макаров лежал и не мог пошевелиться и даже вскрикнуть от окутавшего его ужаса. Смерть сжалась на горле, мужчина все также молча (хотя Леша не слышал уже ничего, даже прекрасного пения птиц) перекинул конец веревки через толстую ветку и потянул, поднимая тело парня все выше и выше. Леша хрипел, отчаянно болтаясь и суча ногами. А маньяк смотрел. И улыбался. Он получал истинное удовольствие. Наконец он отпустил Лешу. С дерева. Макаров сверзился с него под жалостливый хруст костей. Кажется сломана нога. Или обе. За общей болью в теле парень не заметил такой мелочи. Мальчишка еще был в сознании, не слышал, не видел, но чувствовал. Чувствовал нехватку кислорода, чувствовал холодную сталь на теле и точеные капельки крови, выползающие из-под ножа резца. Может быть он даже кричал. Этого он не знал. Губы были сухи, как и горло, он кашлял и, может быть, это надоело насильнику, иначе как объяснить впившееся в глотку лезвие. Макаров больше не чувствовал и был этому рад. *** Глаза Игоря тут же предательски намокли, но он сбросил наваждение, быстро подбегая к холодному телу. — Как же ты замерз, маленький, на, согревайся. — Игорь снял куртку, укутывая окровавленное голое тело, Он грел щеки в своих руках, горячо дыша на искалеченного парня. Голос дрожал, язык заплетался, ком в горле не давал продохнуть. — Бедный, просыпайся, просыпайся же, устал? — Гром панически трепал мальчишку за щеки, пытаясь разбудить. Он почувствовал сильные руки на спине, они оттащили его от возлюбленного. — Что ты блять делаешь, дай мне помочь ему! — орал Игорь, вырываясь и вновь подползая ближе. Череп бросил эту затею, все еще глядя на изуродованный труп. Он взял себя в руки, дрожащими пальцами включая рацию. — Найден. Мертв. Ничего больше Гром не слышал, он как ужаленный обернулся на эту короткую фразу. Мертв? Нет, нет конечно, еще как жив. Вот же он. Майор взглянул на любимого снова и отшатнулся, как ошпаренный. Стеклянные глаза, вспоротое горло и живот, кишки, черт возьми, торчат наружу, многочисленные глубокие раны по телу. В глазах потемнело, безвыходность. Игорь, кажется, потерял сознание, очнулся, когда рядом уже была бригада врачей и полиция, рассвело. Кто-то подложил ему под голову куртку и накрыл походным одеялом. Он долго проспал. Гром поднялся с земли, отряхиваясь. Это все не правда, ерунда какая-то. Он почувствовал вибрацию мобильника, звонила Лиза. Кровь, так и не прилившая к лицу, отлила еще больше. Его чуть не вывернуло. И как же сообщить маленькой девочке о потере брата? Как сообщить сироте, блять, что она потеряла последнего близкого человека? Игорь не знал. Он побрел к детскому дому. Уже распустились цветы, природа снова благоухала, птицы снова пели. Все продолжило идти своим чередом. Он случайно забрел на ту самую опушку и чуть не потерял сознание снова.Горячие слезы текли по щекам. Он смахивал их, но появлялись новые. Цветы, белоснежные ромашки, которые так обожал Леша. Они были покрыты кровью, Алая, засохшая кровь, она была на каждом цветке. Гром упал на колени, трогая кроваво-белые лепестки. С губ сорвался крик. Он ведь мог помочь, заметь это раньше он бы помог. Но цветы, они были закрыты. Сзади подкрался Владимир, сжимая Громово плечо. — Мы бы все равно не успели, не вини себя. Время смерти 8.36 утра. Игорь промолчал, просто встал и пошел, все так же вытирая глаза. Дорога до детского дома много времени не заняла, он вышел на тропинку и пришел быстро, решил не врать, не придумывать, сказать как есть. Лиза взволнованно открыла дверь, надеясь увидеть потрепанного братика, который мило улыбнется, почешет тыкву и извиниться. Обязательно обнимет. Но за ней стоял лишь Гром, безнадежно вытирая лицо от слез. — Лиз… нашли, мертвый. Они так и стояли, в тишине и мраке, ветер плакал за окном, разбивая окна, ломая стены и потолки.