Комплекс отца: Сборник драбблов

Утро начинается не с кофе. Аластор едва разлепил глаза, тут же сморщившись: нога ныла, и каждое движение словно пронзало мышцы сотнями ножей, врезаясь в кость. Пожалуй, вчера он немного переборщил с собственными возможностями. Чёрт возьми, а ведь ещё совсем недавно он радовался, что уже два месяца травма почти не беспокоила. Как говорится, Вселенной только повод дай, и она тут же напомнит о себе. На часах почти восемь. Оверлорд, поджав губы и очень стараясь не выдыхать звучно, сел, растерев горящие глаза пальцами. Такие пробуждения он не любил больше остальных, они напоминали ему не самые простые времена: времена, когда никому нельзя было доверять, нигде не было безопасно; времена, когда он сутками не соприкасался с подушкой, а после спал урывками, реагируя на каждый шорох; времена, когда голова проснулась, а тело отчаянно желает спать. Прошло много лет с тех пор, как он сказал «Я вверяю тебе своё тело и душу», стоя у алтаря, и обрёл долгожданное спокойствие рядом с существом, которому никакая опасность ни по чём, оттого пробуждение, напомнившее о непростом, отзывалось на задворках сознания особенно неприятно. Он снова сделал какое-то хорошее дельце, и теперь от самого себя тошнит: куда подевался самый безумный, самый непредсказуемый и самый страшный Оверлорд круга Гордыни? Список геройств неприлично пополняется, да ему, блин, пора уже прямой дорогой в Рай… Тьфу, ни за что. Аластор мотнул головой, будто пытался вытряхнуть засевшую мысль. Насколько сильно он размяк за годы счастья? Люцифер шумно засопел, перевернувшись на другой бок и закинув руку сидящему Аластору на бёдра. Оленье ухо чуть отклонилось вбок, демон посмотрел на спящего супруга… И выдохнул, устроив ладонь на светлом затылке и пытаясь расправить пальцами хаос светлых прядей. Мужчина тут же сонно разлепил глаза и, привстав на локте, взял с прикроватной тумбы часы, щурясь и поднеся их ближе к лицу, а после от души зевнул и уронил голову на впалый живот супруга, почесавшись о жёсткую короткую шерсть. — Восемь утра… — Прохрипел падший, найдя головой удобную впадинку чуть ниже центральной линии рёбер и удобно устроившись. — Чего не спишь?.. — Думаю много, — тихо ответил грешник, уже по привычке прочёсывая ряды золотых волос пальцами. — Давай ещё… Хотя бы часика два… — Голос Люцифера прозвучал почти умоляюще. Аластор усмехнулся, аккуратно убрав отросшую височную прядь с бледного лица. — Спи, сколько надо. Бывший король притих, полежав так около десяти секунд, и снова открыл глаза, приподняв голову и посмотрев вверх, на лицо Оверлорда. — Не могу спать, когда ты вскакиваешь ни свет, ни заря, — честно признался он и устроился рядом с мужем, тоже сев. — Особенно, когда тебя будит твоя голова. — Нога, — поправил грешник, нахмурившись и чуть удобнее устроив ту на специальной подушке. — Тем более. Падший перелез ближе к тумбе со своей стороны, открыв ящик и закопавшись. Аластор откинул одеяло, рассматривая травмированную конечность. Ну да: заметная припухлость есть. Такую нагрузку переносить нельзя. Достав бинт и тюбик мази, Люцифер подполз ближе к ноге супруга, и тот сразу же подобрался. — Не хочу, — прошипел демон, смотря на тюбик. — У меня и без этого нога горит, а мазь эта вонючая кошмарно. — Придётся потерпеть, — непривычно строго ответил падший, сняв колпачок: сразу же потянуло медикаментозными нотами. — У тебя уже давно отёка не появлялось, сегодня придётся и перебинтовать, и надеть фиксатор. — Я сказал, нет, — голос Аластора понизился на пару тонов. Люцифер вздохнул, поймав взгляд мужчины. — В чём дело? Ты обычно не капризничаешь. Радио-демон фыркнул, чуть отвернув голову. — Это вовсе не каприз. Уважай мои желания. — Я уважаю тебя и твои желания, — ответил падший. — Однако, сейчас это касается твоего здоровья, а какое же это будет уважение с моей стороны: проигнорировать проблему просто потому, что тебе не хочется немножко потерпеть неудобства? Как же, велика проблема. Проклятущая нога вот уже пару десятилетий не даёт ему покоя, что мажь её да перетягивай, что нет — оно не заживёт уже никогда, так и какой в этом смысл? Только один — не создать о себе впечатления незрелого истеричного демона? Аластор шумно вздыхает и сдаётся, вытянув ногу обратно и вложив копыто в бережные пальцы супруга. — Что с тобой? — Аккуратно интересуется тот, придерживая под щиколотку и медленно нанося мазь. — Настроения нет? Оверлорд какое-то время хранил тишину, наблюдая за уходом, и после сказал: — Я вчера убил нескольких бесов, присутствующих на родах. — Мхм, — будничным тоном ответил Люцифер, сосредоточившись на своём занятии. — И? Аластор вновь замолчал. Поняв, что ответа не следует, Люцифер отвлёкся, подняв на него взгляд. — Так? — Ещё раз переспросил он. — С этим есть какая-то проблема? Серые губы растянулись в привычном оскале. — По-твоему, никакой проблемы нет? Падший аж задумался, слишком очевидно перебирая в голове мысль за мыслью. Аластору даже забавно было наблюдать за этим внеплановым мозговым штурмом. — Я не понимаю, — Люцифер сдался, растерянно посмотрев на мужчину. — Убил, и? Возникла какая-то проблема? — Да нет, никакой, — демон явно воспрял духом. — Ситуация была неоднозначная. Я не был на сто процентов уверен, что они угроза. — Ну и ладно, — мужчина пожал плечами, закончив наносить мазь и бинтуя ногу. — Там в принципе было небезопасно, я бы тоже не тратил время на разбирательства. В конце концов, это Ад. Смерть тут — дело привычное. — А как же репутация правящей династии? — Не без подкола поинтересовался Оверлорд. Люцифер усмехнулся: — Ага. Я не припоминаю, чтобы вышел замуж за ангела. Аластор опустился чуть ниже, поглубже зарыв спину в подушки. Насколько сильно он растерял свои навыки и репутацию за годы счастья? Сложно сказать. А нужна ли ему былая слава, если сейчас он тоже неплохо устроился? Так или иначе, существо, с которым он разделил вечность, уважает его и не пытается как-то изменить. Остальное неважно. ** — Алло. — Привет, пап! Аластор, зажав телефон между ухом и плечом, сунул турку под кран, промывая. — Здравствуй, Чарли. Что-то случилось? — Я знаю, как сильно ты не любишь всё, что связано с телефонными звонками и сообщениями, — виновато начала девушка, но в голосе слышалась её привычная светлая улыбка, — но времени на то, чтобы лично заскочить, у меня нет, а посоветоваться надо. — Мгм, — демон поднёс турку ближе к окну, рассматривая ту в красном свете, и после начал отмывать железной губкой. — Я слушаю. — Это касается Засвидетельствования. — Засвидетельствования? Почему бы тебе не обсудить эту тему с твоим отцом? — Потому, что он всеми руками, ногами и крыльями будет за то, чтобы провести это мероприятие вот прямо здесь и сейчас, и сразу же начнёт грузить меня организационными моментами, а я… Она замолчала, пауза затянулась. Аластор хмыкнул, решив закончить за неё: — А ты вообще не уверена, что это мероприятие так уж прям необходимо, и хочешь обойтись без всех формальностей и опустить данную традицию? — Да, — королева вздохнула. — Лане всего месяц. И Вэгги ещё не до конца восстановилась после родов. — Плюс, это небезопасно, — грешник выключил воду, вытирая руки о полотенце. — Я понимаю твои опасения, Чарли, но тут я тебе не помощник. В Аду есть традиции, и Люцифер будет настаивать на их соблюдении, потому что в некоторых вопросах он так же старомоден, как и я. Разумеется, мы можем сдвинуть Засвидетельствование на некоторый срок, но я не уверен, что мы можем отменить его в принципе. — Да, я знаю, — она вновь вздохнула. — Не хочу ничего решать. Столько дел, не продохнуть просто. — Ты хочешь, чтобы этим занялся я? — Если можно. Демон усмехнулся. — С этого надо было начинать. Поболтав ещё о том-о сём, они попрощались, и Аластор наконец положил трубку, бросив телефон где-то на кухонной столешнице. Он, конечно, не отказал Чарли в помощи, но только в теории представлял, как всё устроено и что нужно будет сделать. Помощь Люцифера необходима. — Заходи! — Крикнул падший сразу после раздавшегося стука в дверь. Оверлорд вошёл в мастерскую, оглядевшись. С тех пор, как бывшее Величество начал приводить голову в порядок, это место изменилось в лучшую сторону. Здесь больше не властвовал хаос, горы резиновых уточек не подпирали потолки и стены, не валялось мусора. Люцифер систематизировал рабочее пространство, разложил всё по полочкам и старался поддерживать чистоту, впрочем, игнорируя это правило только на рабочем столе, и то во время непосредственной работы. Последнее, кстати, тоже изменилось: теперь, поделки были разные, начиная от каких-то механизмов, в которых Аластор едва ли что-то понимал, и заканчивая незыблемой жёлтой классикой. — Что-то случилось? — Люцифер снял перчатки и поднял круглые линзы увеличительных очков ко лбу, крутанувшись на стуле, чтобы быть лицом к демону. Аластор уже давно замечает за собой странность: вид падшего за работой имел какой-то неоспоримый магнетизм, из раза в раз действующий на него подрбно гипнозу. Возможно, это было причиной его игнорирования мастерской: он старался не заходить, оправдываясь нежеланием мешать Люциферу творить и вторгаться в его личное пространство, однако, на деле, всё обстояло куда плачевнее. Прямо как сейчас: нет сразу начать обсуждение недавнего звонка, ну, или хотя бы предупредить о нём и дождаться, когда супруг закончит работу? Нет конечно: Аластор не понял, когда успел сесть на край стола, склонившись и встречая губы Люцифера поцелуем. Падший, не умея и не желая противиться избраннику, стоял напротив него, аккуратно «прощупывая почву»: то тут погладит, то там потрогает, как будто это их первый раз. — М-м, ну нет, — тихо обронил грешник, когда меж их губ образовалось расстояние для дыхания. — Я по делу пришёл… — Ты первый начал, — справедливо заметил падший, сбросив длинные алые пряди с острого плеча и скользя губами по открытой шее. — И, если хочешь меня остановить, то делай это убедительнее. Видимо, у него не получилось. Он понял это в момент, когда ладонь Люцифера уже оказалась под тканью нижнего белья, вызывая колючие мурашки, бегущие по внутренней стороне бёдер. Надо будет потом проверить мастерскую на наличие каких-то магических штуковин, затмевающих здравый рассудок и вызывающих желание. А то и вообще перестать сюда заходить, а то такой исход визитов уже становится обыденностью. Аластору приходится чуть опуститься, чтобы партнёру было удобнее обхватить пальцами их возбуждение, медленно и изводяще скользя ими вверх-вниз. Поясница в таком положении врезалась в край стола, приходилось придерживать себя руками, устроив ладони по бокам. В некоторых обстоятельствах, их разница в росте вызывала неудобства, однако Люцифер давно не имел с этим никаких проблем. Он всегда уделял партнёру достаточно внимания, чтобы у того не было времени отвлекаться, и весьма изобретательно использовал окружение, чтобы себе помочь. Аластор так и не понял, что тот конкретно сделал, чтобы легко усадить его на стол, но при этом остаться бёдрами на одном уровне… Да и, чёрт с ним: вид существа, желающего тебя любым и при любых обстоятельствах, взывал к ответному. Сейчас, они ограничились руками: Оверлорд выразил вполне чёткое нежелание доводить дело до конца. Падшему только повод дай, и он часами будет валять супруга по разным местам и в разных позах, приходилось вовремя его осекать. — Точно не хочешь? — С ухмылкой прошептал он прямо над оленьим ухом, потянувшись за салфетками. — Слезь с меня, — весьма категорично ответил грешник, но всё же коснулся губами взмокшего виска мужчины, чтоб не обижался. Люцифер украл у него последний поцелуй, быстренько собрав салфетками остатки их совместной страсти и отстранившись. — Итак, что за дело? Оверлорд оправил свой домашний халат, потуже завязав, и встал, шаря по карманам в поисках резинки. — Чарли звонила. Попросила меня помочь с Засвидетельствованием, а я, как ты понимаешь, мало в этом разбираюсь. * — Ты смотришь на неё так, будто она с другой планеты. Аластор вынырнул с глубины своих мыслей, среагировав на голос Энджела и одарив его немного рассеянным взглядом. Паук сложил локти на бортиках кроватки, смотря на спящего младенца. — Не вздумай трогать, — предупредил Оверлорд, сидя по другую сторону на стуле. — Я читал, что их нельзя сталкивать с грязью. — Детка, ты путаешь принцессу с человеческим ребёнком, — юноша ухмыльнулся. — Это мы с тобой родились в той помойке, гордо именующейся Землёй. Там и правда любой чих, и нет пиздюка. Йесаланна, всё же, никогда не была и не будет человеком. — Ты даже не представляешь, как часто Чарли болела, — возразил демон, растянув оскал. — А она была постарше, чем Лана сейчас. — Так ты реально нянькой у них подрабатывал, что ли? Аластор промолчал. — Фу, сталкер, — прыснул порноактёр, потягиваясь. — Дядь, куда это? Немного низковатый женский тембр заставил обоих мужчин обратить внимание на его обладательницу. В дверях, держа коробку, стояла подросток, чавкая жвачкой и всем своим видом показывая, как она преисполнена и как ей плевать на всю мирскую суету. — Пока туда поставь, — демон указал тростью, отметив про себя, насколько чертовски коротка её юбка. Конечно, из-под неё вместо ног рос змеиный хвост, немного оттесняя пикантные детали женского строения, но это нисколько не помогало его старомодным взглядам смягчиться: для столь юной особы прикид ну слишком вызывающий. — Ты бы поприличнее оделась, дорогуша. Не на тусовку пришла. — Ой бля, начинается, — Энджел закатил глаза, двинувшись к выходу из комнаты. — Щас закусятся. Хаск! — Какие-то проблемы, дедуль? — С вызовом спросила девушка, небрежно бросив коробку в углу. — Для тебя я — «ваше Величество», — Аластор растянул оскал и, опершись на трость, поднялся. — Ты на Засвидетельствовании моей внучки, а не на трассе. — Для меня «ваше Величество» — тётя Чарли, — не желала униматься та. — И её жена. А ты… — Сдели за языком, юная леди, — внезапно раздался голос Люцифера. Мужчина вошёл в помещение, встав меж двух огней. Завидев бывшего короля, подросток притормозила, но очевидно сомневалась, готова ли полностью завершить возникшую перепалку: на лице всё написано. Аластор же, гордо расправив плечи, очевидно ожидал извинений: не в его стиле бодаться с детьми, но она явно перегнула палку. — С-С-Сабрина. В детскую что, весь отель решил заглянуть? — Энджел мне вс-с-сё рассказал, — с годами отцовства, у Пентиуса прибавилось строгости. — Немедленно из-звинис-сь перед Алас-стором. — Он меня шлюхой назвал! — Она отчаянно плеснула рукой в сторону Оверлорда. Люцифер вскинул бровь и поднял на мужа немного шокированный взгляд. У Аластора аж оскал дрогнул от злости. — Ложь, — выплюнул демон. — У меня даже слова такого в обиходе нет. — Это правда, — уже более сурово сказал Люцифер и посмотрел на Сабрину. — Я хорошо знаю своего супруга, не в его стиле. — Пап! — В последней отчаянной попытке обратилась она к Пентиусу, но тот остался непреклонен. — Я что с-с-сказал тебе? Девушка, наверное, топнула бы ногой от злости, были б ноги у неё. Она затравленно глянула в сторону скалящегося Оверлорда и буркнула: — Извините. — Пентиус, — обратился Аластор, и змей по привычке вытянулся. — Сейчас я спущу ситуацию на тормозах, но в следующей раз проследи, чтобы твоя дочь не нарывалась на неприятности… И прилично выглядела на подобных мероприятиях. Проявите уважение к моей семье. Эти слова явно понравились Люциферу. Каждый раз, когда Аластор говорил о них, как о своей семье, вызывал у падшего улыбку. Пентиус ещё раз извинился и поспешил прихватить дочь и покинуть детскую, видимо, чтобы быстрее научить отпрыска уму-разуму. Люцифер проводил их взглядом и вздохнул. — Думаешь, я совершил ошибку, позволив Черри забеременеть, подарив ей эту возможность? Аластор качнул головой. — Обратно её не засунуть, а тонкости воспитания — не наша проблема. * Засвидетельствование — мероприятие королевских семей, приглашающее знать засвидетельствовать своё почтение родившемуся наследнику. Вассалы и наместники несут дары и хвалебные речи, каждый старается угодить своему сюзерену и встать на хороший счёт. Особенно прыткие пытаются участвовать в жизни наследника и впредь, чтобы быть у того в будущем на хорошем счету. В Аду эти правила немного корректировались, исходя из условного бессмертия его представителей. То, что Чарли заняла трон своего отца, — первый и единственный случай престолонаследия. Впрочем, отрицать преемственность тоже бессмысленно. Аластор никогда не устанет наблюдать за недовольными лицами высшего ранга Преисподней. Они, рождённые в пламени и восславляющие свои семьи, ненавидят Радио-демона, какого-то грешника из переулков Гордыни, поднявшегося выше них всех. Кто бы и как ни поливал правящую династию грязью, ни один из них не посмеет выказать неуважения в лицо: о чудовищной силе падшего Серафима слагают нешуточные легенды, и испытать на себе гнев того, кто держит в подчинении сильных этого мира, не хотел никто. Приходилось давить фальшивые улыбки и кланятся Оверлорду, которому посчастливилось стать консортом бывшего короля. Кстати, о вассалах. Оверлорды здесь тоже присутствовали: как бы кто ни отрицал, они правят своими землями в Гордыне исключительно с дозволения Люцифера, и некоторым из них Аластор особенно любил это напоминать. Вокс не мог не явиться на Засвидетельствование, пусть и было видно, с каким трудом ему даётся каждый шаг, приближающий его к неминуемой участи выразить почтение королеве и её семье. Он коснулся губами её руки, поклонился Люциферу, Вэгги… И вот, дошла очередь до того, перед кем ни то, что кланяться не хотелось, — вообще ничего не хотелось! Аластор, растянув хищный оскал, вытянул руку, чуть шевельнув длинными пальцами, на одном из которых блеснул перстень. В таком приветствии не было необходимости, формальность, которую легко можно опустить… Но только не сейчас. Аластору никогда не надоест напоминать этому мужчине его место. Люцифер же до сих пор точил зуб на Валентино, посмевшего когда-то давно неуважительно вести себя с Чарли. Да и Вокс ему, откровенно, не нравился. Поэтому он, увидев возникшую заминку, лишь вскинул бровь и впился в шоумэна таким взглядом, что любому захочется прямо здесь сквозь землю провалиться, предварительно рассыпавшись в извинениях. — Консорт ждёт Вашего приветствия, — тихо напомнил помощник Вокса, стоя у него за спиной. Вокс раздражённо цыкнул, но не успел пересилить себя: Радио-демон убрал руку, брезгливо поморщив нос. — Будем считать, приветствие состоялось, — сказал он и совершил лёгкий прогоняющий жест. — Ну-ка, расступитесь! Дорогу тётушке! Оленьи уши навострились, и грешник убрал Вокса с дороги движением трости, смотря тройке Ви за спину. Сквозь толпу пробиралась Рози, чуть ли ни распихивая всех локтями. — Где же она? О-о, Чарли, — женщина расплылась в почти материнской улыбке, и королева, наплевав на все правила этикета, ответила ей её же радушием, выйдя вперёд и заключив в объятия. — Рози, — на выдохе поприветствовала Чарли, отпустив её и искренне радуясь. — Какая ты красивая! Вэгги, дорогая, ты тоже прекрасно выглядишь! Ну-ка… Она пару раз хлопнула в ладони и указала своим людям на угол, заваленный праздничными коробками. — Сюда, джентльмены! Дюжина крепких каннибалов двинулась в указанном направлении, держа в руках по несколько коробок за раз. — Как много всего, — Чарли удивлённо моргнула. — Рози, не стоило… — Пустяки, — женщина отмахнулась, раскрыв веер. — Там только самое необходимое для малышки. Так, а где наши старики? Ага! Вижу. Аластор усмехнулся, встав по левую руку от Чарли. — Не такие уж мы и старые. Приветствую, Рози. Как добралась? Люцифер смущённо кивнул в ответ на её книксен, храня молчание. За все годы брака он так и не смог поладить с подругой мужа, никак не найдя с ней точек соприкосновения в темах и взглядах на бытие. А ещё и ссорился с супругом, ревнуя его к ней. Ему не нравилось, что она знала того Аластора, которого не знал он. Впрочем, это дела давно минувших лет, но с тех пор легче как-то не стало. — Без происшествий, — женщина улыбнулась, перехватив у мимо проходящего официанта бокал игристого. — Давно не виделись, что нового? Аластор уже было взялся за первую новость, как вдруг осёкся, бросив взгляд на мужчину. Люцифер стоял рядом, рассматривая толпу бездумным взглядом, и вздрогнул, когда грешник приобнял его за плечи, тем самым вовлекая в разговор. — Люцифер начал выращивать хищные растения, — начал он. — Прямо, как у тебя на веранде. — О, правда? — Рози тут же переключила своё внимание на бывшего короля. Пусть поговорят. Люциферу важно, что Аластор не обделяет его вниманием, а после он уже легче отпустит их «посекретничать». Все в плюсе. * Официальная часть длилась до вечера. Уже после шести, ударная группа Хазбина решила собраться за одним столом, как в старые добрые, исключив из этого уравнения всех лишних. Здесь, в отличии от официоза, царила семейная атмосфера искренней радости и веселья. Вино лилось рекой: никто не боялся напиться до абсурда, не перед кем было держать лицо и красоваться. Даже Аластор, главная эмоциональная загадка для всего Ада, посмеивался над занимательной историей Энджела, глядя на всех блестящими от хмеля глазами. — Я буду лучшим дедушкой! — Радостно крикнул Люцифер, подняв бокал. — Чарли, Вэгги! Ещё раз искренне поздравляю. — Но-но, подвинься, — Аластор посмеялся, чокнувшись с ним бокалами и отпив. — Ты будешь лучшим дедушкой… Сразу после меня. — Да-а-а? — Игриво протянул падший, соприкоснувшись с демоном плечами и пропев, — «Официанта гнать взашей, входит шеф» — О-о-о-о, — громко протянули ребята за столом, кто-то даже присвистнул. — Ну всё! — Меню мишлен, и от меня комплимент! Аластор, не переставая смеяться, толкнул его. — Прекрати меня позорить. А Люцифер всё не унимался: — Я этот выиграл кон, ведь я здесь судья! Игристого море, устриц — горы, всё для тебя! Вот оно, как многие считали, их первое знакомство. Даром только, Люцифер не узнал Ала, а последний не собирался ему уступать. Члены Хазбина подбадривали его аплодисментами и выкриками «Давай! Все свои!» — Кто с начала здесь служил? Как монашка верен был, — пропел Аластор, качнув головой под всеобщее веселье. — Развлекал народ день ото дня? Твой продюсер — это я! — Да! — Подхватила Чарли. — Дурацкая песня, — усмехнулся Оверлорд, отпив ещё вина. — Никогда мне не нравилась. — Даже моя «мощь Серафима»? — Смеялся Люцифер. — Да ладно, признай, я в тот момент был настолько крут, что ты уже тогда задумался о замужестве! — Ага, держи карман шире. Люцифер, улыбаясь, явно хотел поцеловать демона. Впрочем, зная его нелюбовь к проявлению чувств на публике, он ограничился касанием губ к костяшкам красных пальцев, не теряя зрительного контакта с Оверлордом. Чарли, попрощавшись со всеми, поспешила домой, к супруге и ребёнку. Остальные решили остаться до конца, пока алкоголь их окончательно не разморит, а Аластор с Люцифером ушли не сильно позже дочери. День был насыщенный.