R + A

Адольф отличался терпеливостью не то, что незаурядной, а просто таки героической. Краской заливались коллеги и машинально тянулись к сигаретам, когда доктор Кехлер в разговоре вскользь пропускал такие комплименты молодому начальнику, что у молодого начальника под фуражкой уши горели, но лицо его абсолютно всегда оставалось беспристрастно-белым. Нога правда периодично пыталась дотянуться до колена Кехлера и стукнуть хорошенько. Но вот беда, белобрысая сволочь эти удары воспринимала, похоже, за ответные ухаживания. А однажды Адольф, к стыду своему, промахнувшись, врезал Альберту (доктора его почему-то обседали по обе стороны на совещаниях), а потом пытался убедить юношу, что судорога схватила. Да, разумеется, Кехлер ещё и приревновал. Адольф любил своего психа в белом халате, любил разговоры с ним, его страстный странный нрав, его горячие бессовестные губы, да все любил. Лишь бы не на виду у коллег, не во время работы. Но проклятый Кехлер, видимо, страдал стремлением к публичности и однажды палку не просто перегнул, а напрочь сломал. *** -Адольф, - вышестоящее начальство предпочитало обращаться к юному коллеге по имени, Ади привык, но что-то в тоне голоса пожилого мужчины показалось ему сегодня странным. Сочувствие, печаль? - У меня к вам крайне деликатный разговор, - чуть замявшись начал меж тем старик. - Прикройте дверь, пожалуйста, - он кивнул за спину Штрассера, попутно разглаживая пальцами какую-то папку на столе. -Слушаю, герр Фишер, - Штрассер исполнив указание, прошагал к столу, машинально любопытно склонив голову на бок, аки синичка, и вглядываясь в лицо старика. С минуту мужчина молчал, будто бы крайне медленно раскуривая сигарету. Адольф выжидающе смотрел на то, как рыжий свет от огонька коснулся заметно испещреного морщинами лица под тенью фуражки, как сдвинулись брови, выцветше-голубые глаза и вовсе показались белесыми за поднявшимися клубьями сизого дыма. Адольф смотрел и думал, что Фишер растерял совесть - вызвал обсудить секреты и курит! Ну кто так делает?! -Кехлер, - наконец выдал Фишер, словно боясь поднять на Адольфа взгляд. -Что он натворил? - чувствуя, что натворить названный тип мог сполна, деланно холодно поинтересовался Адольф. -Его интерес к вашей персоне, - начал было Фишер, но тут же выставив ладони примирительно уточнил: - Простите, Адольф, вас я ни в чем не обвиняю. Штрассер лишь угукнул кивнув, борясь с желанием то ли стукнуть в мыслях Рюди, то ли Фишера (тоже мысленно - все таки начальника он уважал, как и все на базе). -Я знаю, что ходят слухи, - наконец проронил Адольф, все также тонкой, но грозной тенью нависая над столом, оперевшись руками в столешницу. -Не врите, Адольф, - старик вдруг хитро покосился вверх. - Вы лучше всех знаете нашего властелина лаборатории и не можете не видеть, как он из шкуры вон лезет ухаживая. Ранее коллеги закрывали глаза на его откровенные шутки в ваш адрес, но, кхем... -Что? - чувствуя закипающую в груди ярость (пока не решил на кого) Адольф подозрительно покосился вниз, на руки начальника, подхватившие папку. -Талантливо, но... - протянул коварнейший старик Якоб Фишер, едва ли сдерживая растягивающую губы улыбку. Демонстрируя взгляду штандарт фюрера великолепие художественного гения "властелина лаборатории" в виде полуголого мужчины в фуражке, мирно позирующего на краю листа в рабочем журнале. В чертах лица произведения искусства явственно угадывались острые точеные черты самого Адольфа. В принципе, даже родинка на животе выдавала его с головой, но благо, о ней знал лишь сам Штрассер, да проклятый художник. - Ещё и в рабочих бумагах, - подытожил Фишер, укоризненно цокнув, усиленно стягивая улыбку. - Что делать будем? - полюбопыствовал, склонив голову на бок. -Вы предлагаете мне его кастрировать? - бровь Штрассера невозмутимо дернулась вверх. -Зачем же столь грубо? - здесь уже мужчина, не выдержав, позволил себе улыбнуться. - Поговорите с ним. Адольф говорил. Более того - Адольф сам же и прихромал потом мириться. Где-то в глубине души очень хотелось вырвать папку из пальцев Фишера, стукнуть его (легонько) по макушке и сообщить, что Рюдигер имеет право на все, что пожелает его душа. Вот только вторая часть сознания штандарт фюрера вспыхивала обиженной тьмой, туманящей рассудок получше, чем сигаретный дым мутил воздух перед взором старика. Эта черная пелена наползала, концентрируя злобу жгучим эпицентром на персоне доктора, стирая нежность и вызывая что-то злое, горячее, непонятное, но вдруг показавшееся самому Адольфу хорошим решением. -Боюсь, что моя версия будет получше, - цокнул Штрассер, выпрямляя спину. *** -Рюдигер! - раздалось в приглушённом свете лаборатории до того зловеще, что у нормального человека волосы бы стали дыбом, но названная особь лишь покосилась вопросительно-артистично изогнув бровь. - Что делало ЭТО на столе у Фишера? - отчеканил Адольф грозно сотрясая папкой. -Лежало? - предположила сволочь в халате. Адольф выдохнул сквозь сжатые зубы, чувствуя, как дернулись ноздри. Не размениваясь на слова, он быстрым шагом (без тапочек) прошагал к столу и схватив доктора за воротник (не шибко-то уворачиващегося) буквально ткнул носом в папку. -Это что такое? - голос превратился в приглушеный рык. -Я не слепой, - многозначительно сообщил Кехлер, отлипая от бумажки и выравниваясь. Все ещё придерживаемый рукой за ворот. - Что не так? - стоически спокойно спросил он. -Твой рисунок не так, - рыкнули в ответ. - По какой загадочной причине он остался на листке с расчетами, а не перекочевал в ваш дневник или, на крайний случай, в ящик моего стола? - Адольф сощурился, пытаясь выжечь взглядом дыру в бледном лице напротив. Лицо, впрочем, приобрело розоватый оттенок. -Забыл, - выдал Кехлер хотя бы с тенью стыда. -Забыл он... - фыркнул Штрассер, игнорируя желание ткнуть Кехлера носом в бумаги ещё раз. -А что там конкретно было? - на доли стушевавшись поинтересовался блондин. -А великолепных творений там изначально было много?... - млосная неприятность прошлась по душе совершенно отчётливо. - Я там был, Рюди, в одних брюках на простынях. Благо, что в них. -Ааа... Так это ещё не страшно, - доктор отмахнулся попытавшись выползти из крепкой хватки. - Вот если б я там забыл тебя в чулочках или же нас... - многозначительно протянул он, о ужас, строя глазки. -То ты бы сдох, - кивнул Адольф. -Мне не нравится ни твой тон, ни эти слова, - отчеканил Кехлер вдруг даже обижено, сорвав с руки перчатку и перехватив за запястье ледяными пальцами, он ловко отденул лапку Штрассера от своего воротника. Вслед за чем принялся нарочито занято поправлять одежду. Секунды тянулась гнетущая тишина, штандарт фюрер дышал, стараясь унять яростный озноб охвативший тело. В лаборатории привычно мигнул свет, где-то шуршали подопытные крысы. Рюдигер не смотрел на него, возвращая на руку перчатку и наигранно прилипнув взглядом к оставленным на столе химикатам. -Кехлер, - наконец вкрадчиво протянул Адольф. В ответ на вопросительное "ммм?" он продолжил: - Донесите своему несчастному извращенному мозгу, что от вашей... беспечности, - нашелся штандарт фюрер, - нас могут с позором вышвырнуть отсюда. Я понимаю, что вы романтик и согласны на страдания во имя любви, но я-то нет. Мне дорого мое положение, дорога наша страна. Ты понимаешь? Серо-синие глаза вновь покосились в лицо. -Адольф, - совершенно спокойно и холодно, под стать цвету этих глаз (почему-то отметил в мыслях Адольф), обратился доктор. - Ни меня, ни вас не уволят. Вы слишком гениальны в своем деле и ценны, я - абсолютно также, - сощурившись спокойно парировал он. - И мне точно также дорога наша страна. Но ещё больше - ваша задница и вы вместе с ней. Я не сделаю ничего, что тебе бы угрожало. -Ты уже сделал, - заметил Адольф, тяжело вздохнув. - Неужели ты думаешь, что твои нелепые ухаживания усилят мое желание разделить с тобой постель? - зная, что заденет, Штрассер ещё и умудрился сделать самое пренебрежительное выражение мордашки. - Я просто терпеливо жду, когда тебе надоест, - добить самым страшным для Кехлера прозвищем "друг" Адольф не решился, врать не хотелось. Но существо в халате кажется опешило и от озвученных фраз, даже слова не смогли вырваться. Впрочем, счастье длилось секунды. Моргнув блондин оттаял. -Так сделай со мной то, что я хочу, - вдруг совершенно пошло улыбнулся он, уперев облаченные перчатками руки в бока. - Авось я успокоюсь, м? Ведь надоесть ты мне точно не сможешь, - каким образом оскорбленный до глубины души доктор умудрялся столь расслабленно улыбаться оставалось загадкой. -Ясно, слов мы не понимаем, - Штрассер пожал плечами и смяв папку в дрожащих от нервов пальцах резко развернулся, двинувшись прочь. -Ади... - рявкнули за его спиной, на сей раз очень тревожно, но звук захлопнувшейся двери заглушил голос. Адольф прекрасно понимал, что готов сейчас размазать доктора по стенке, оторвав ему все, что поддавалось подобной экзекуции, посему и ретироваться поспешил незамедлительно. Ускорив шаг он направился прочь из коридора ведущего в невыносимую пока лабораторию. Все естество горело ненавистью - к себе, к Рюди, или к людям, которые лезли не в свое дело? Он не разобрал. Лишь в воображении загнанного испуганного сегодня мозга зародилась темная, но крайне логичная мысль - и подал ее сам Кехлер. Оставалось лишь успокоиться, сыграть прощение, а дальше...