R + A

День не предвещал ничего интересного, горы бумаг и литры кофе. Если бы Гюнтеру не нужно было посовещаться с Штрассером, он бы так и просидел в своем кабинете до вечера (а может и уснул бы). Впрочем, Штрассер понадобился и в полагающемся ему кабинете не обнаружился. Узнав от коллег, что искомое может находится у доктора, Гюнтер мало что подозревая торопливо направился по указанному адресу. Темный, плохо освещенный коридор ведущий к владениям зловещего доктора Кехлера уже не внушал доверия, но вооруженный отчётами мужчина отмел воспоминания про крыс и вскоре остановился у нужной двери. Можно сказать притормозил даже, будто какое-то внутреннее чутье завопило вдруг, что врываться не стоит (возможно оно было мозгом). С Кехлером шутки плохи - разозлишь его и опять обнаружишь голодную крысу размером с кота под собственной кроватью (учёный уверял, что зверь убежал случайно, но больше Гюнтер грязными сапогами на пол лаборатории не зарился). -Кехлер, вы взрослый человек. Вы испугались или смущаетесь? - страдальчески выдохнул вдруг из-за двери голос Штрассера. Звучал он тихо, напряжённо, но в то же время нетерпеливо. Гюнтер аж подпрыгнул на месте, зашелестев отчётами - не ожидал то ли таких человеческих интонаций от самого загадочного коллеги, то ли слишком глубоко задумался о незабвенной крысе. -А вы маньяк, - охрипше, но очень легко парировал упомянутый доктор. - И уберите уже от меня свои ледяные руки! - тихо прорычал он следом, впрочем, тут же зашелся приступом кашля. -Вот видите? - укоризненно вздохнул Адольф. - А температура какая! Да на вас омлет жарить можно! И носки сушить. Вслед за столь неожиданными фразами послышались подозрительные шорохи, скрип кровати, ойканье Кехлеровым голосом вперемешку с кашлем, сердитое сопение и рычание Штрассера. Ноги застывшего у двери Гюнтера сами собой подвели хозяина поближе к порогу. Дверь оказалась не заперта. Заглядывать, нет? -И почему это я должен вас уговаривать? - прошипел Штрассер. - Вам ведь нужнее, - это он добавил с какой-то загадочной интонацией. -Не спорю, но вы оттачиваете на мне свои садистские навыки, - тихо и злобно выплюнул прекративший кашлять Кехлер. Гюнтер заглянул в комнату. Если что, отчётом прикроется и убежит. Узнать не успеют, а на нюх Кехлер наверняка ещё не научился определять коллег. Штрассер, будем надеяться, тоже. Меж тем в комнате творилось сущее безобразие. В теплом освещении настольной лампы склонившаяся темная фигура Штрассера удерживала доктора за плечи, пресекая попытки вывернуться и откровенно вжав в кровать. На полу валялись слетевшие очевидно с доктора тапки. Сам Кехлер отчаянно силился столкнуть чужую схватку, но затейник Адольф вдруг придавил его ноги коленом, пресекая подлую попытку лягнуть. Глубоко и задумчиво затянувшись Гюнтер обнял отчёты и придвинулся ещё ближе к двери. Как и когда он зажёг сигарету осталось загадкой даже для самого Гюнтера. Зародившиеся в голове страшные догадки со скоростью летательных тарелок приобретали четкие очертания. Пора бы бежать и помыть глаза с мылом (уши тоже), но... Коллега Адольфа фон Штрассера подло решил списать любопытство на оправдание "не мог сдвинуться с места", затянулся, выдохнул в сторону коридора (дабы не унюхали) и продолжил наблюдать. Очевидно, что в состоянии температурящего Кехлера сопротивляться казалось абсолютно бесполезным занятием и все же ученый сильно брыкнулся. Назло, не иначе. -Будет не больно, - почти заискивающе сообщил Адольф. Пальцы в черных перчатках даже погладили по белой ткани халата. -Я сыт вашими обещаниями. По три раза на день их слышу, - взрычал ученый на грани слышимости. - И каждый раз мне ещё хуже! Похоже оскорбленный этим Адольф аж запнулся. А следом Гюнтер чуть не начал жевать фильтр своей сигареты от озвученного. -Хуже ему, видите ли! - фыркнул Штрассер. - Это кому ещё хуже? Не вас заставляют каждый день смотреть на чужую задницу. -Не нравится, не смотрите, - тут уже обиделся кажется Кехлер. Ему бы шло картинно отвернуться, но на деле блондин продолжил испепеляюще сверлить Адольфа взглядом из под упавшей на лицо челки. Выражения физиономии последнего, к счастью, рассмотреть не удавалось, он стоял (точнее, скрючился) спиной к двери. Учёный же выглядел ужасно - осунувшийся, бледный зеленее обычного, растрёпанный, надрывно покашливающий меж своими пропитанными ядом репликами. Мимолётно Гюнтер задумался, что у Штрассера весьма скверный вкус - приставать к такому?... Задумался и чуть было не поджёг отчёты падающим пеплом. Пока отряхивался пропустил бормотание обладателя неказистого вкуса, зато голос доктора прозвучал более чем отчётливо. Похоже, Кехлер забыл, что разговор вёлся на пониженных тонах. -Штрассер, отстаньте! У меня от вас уже вся задница болит! - сообщил он так резко и резонно, что пепел с кончика сигареты снова полетел куда-то вниз. -Вы сами об этом попросили, Рюдигер! - ничуть не смущаясь напомнил надвисший над ним Штрассер. Ещё и по имени назвал, кошмар какой... Рюдигера упоминание своего имени тоже ввергло в шок. Он ошалело уставился в глаза грозной украшенной фуражкой тени над собой, а "тень" невозмутимо воспользовавшись замешательством вдруг в два счета оторвала его от кровати, приподняв за плечи почти нос к носу. -Рюдигер, вы бредите и ведёте себя как ребенок, - отчеканил Штрассер (имя выделилось интонацией). - Потом спасибо скажете, - на этом сбитого с толку Кехлера развернули и не церемонясь впечатали носом в подушку, рука Адольфа скользнула под ткань халата, схватила за пояс. Гюнтер едва не зажег ещё одну сигарету. -Куда вырываться? Наручники хочешь? - продолжал добивать Штрассер, умудрившись таки немного стянуть брюки. На секунды аж сердце в пятки ушло (и самую малость стало жаль доктора). А ещё страшнее стало смотреть в спину Штрассера. Что он делал с несчастным учёным, чтоб у того под штанами пестрели одни синяки, Гюнтеру и знать не хотелось. Решивший, что теперь ему не жить, если эти психи оглянутся, (не)вольный наблюдатель все таки начал отступление. Шаг за шагом, стараясь не скрипнуть половицей и не зашелестеть листочком, даже стараясь втянуть носом дым своих сигарет. *** Маньяк криворукий, он же Штрассер, каждый раз умудрялся превратить укол в испытание (а ты попробуй не скули в подушку). Но в этот Адольф превзошел сам себя. Возможно несколько сбредивший от болезни бедняжка Кехлер и вел себя неподобающе, когда отбивался от собой же назначенного лечения, но выворачивать ему руку, швырять на кровать, чуть не порвать брюки. Псих. Про сам укол и вспоминать не хотелось. Хотя не моглось. Оскорблено сопящего в подушку, пытающегося смириться с очередным синяком от неумелых рук "горе-медсестры" и с желанием сгореть заживо от позора (температура чуток падала, сознание возвращалось на место, с ним и стыд), его осторожно потыкали в плечо. Прям виновато. -Вам кофе принести? - у Адольфа изредка наблюдалась привычка задабривать. Не сказать, что доктору она не нравилась. "Лучше бы сердечного" подумал он, но все же заставил себя приподняться и молча устроится по человечески. То ли назло, то ли по доброте душевной коллега и тут помог, заботливо накинув одеяло по горло. -У вас исключительный талант к садизму, - потёр раскалывающуюся голову доктор. Хотелось бы не только голову, но не при коллеге же. Бледная остроносая физиономия Адольфа выражала в те секунды уйму чувств, преобладало среди которых переживание. Раскаяния же и на процент не наблюдалось. "Ну хоть не радуется" подумал было Кехлер и Ади тут же очаровательно улыбнулся. -Рад, что вы пришли в себя, - сказал он. *** -Ну как? - Адольфу и самому было неловко за развернувшийся минутами ранее бой. Но не его вина, что температура в Кехлере била рекорды, а под ее воздействием учёный прекращал соображать. Сейчас же доктор нахохлившимся воробьем восседал на кровати. Явно страдая по поводу данной позы, но надеясь, что не подает вида. Под спиной была подушка, челка упала на глаза, его колотил сильный озноб (Штрассер надеялся, что не от шока). -Прекрасно, - язвительно бросил под нос Кехлер, кутаясь в одеяло по горло. До того старался избегать взгляда коллеги, что мог бы - и нос зарыл в плед. - Голова только трещит. "Не только она" подумалось Адольфу. Кехлер сделал вид, что не догадался об этой мысли, впрочем, отползти от руки осторожно коснувшейся лба счёл вообще ниже своего достоинства. - Спадает по чуть-чуть, - прокомментировал не без радости Штрассер, убирая ладонь. - А вы мне тут целое представление разыграли. -Она вас боится, моя бедная температура, поэтому и спадает. - Ещё пуще нахохлившись, аки синичка с общипанным хвостом, Рюдигер бросил беглый взгляд в сторону коллеги и все таки выдавил из горла бесцветное: - Спасибо вам за помощь. - После чего прикрыл глаза - то ли головная боль, то ли в сон клонило (а может смотреть на инквизитора не хотелось). Невольно взявший на себя врачебные (и инквизиторские тоже) обязанности Штрассер хотел было что-то ответить, впрочем, взгляд его мазнул по двери - замок не заперт, щель в коридор такая, что не только крыса доктора просочится, но и добрая собака (видимо, сквозняком открыло). Рот Адольф закрыл, нервно сглотнул. В воздухе нестерпимо разило сигаретами, но лишь теперь мужчина обратил на запах внимание. -Кехлер, вы утром курили? -Нет. - Судя по всему доктор собирался съязвить, не записался ли дорогой коллега в антиникотиновый клуб, но заметив как тот нашорошился, подобно суслику в фуражке, и себе заторможенно повертел головой: - Что-то случилось? -Все хорошо, вы спите-спите, - преувеличено жизнерадостно успокоил Ади, спеша подняться и заслонить собственным силуэтом дверной проем. - Я скоро вернусь, - лучезарно улыбнулся он и не дав опомнится пулей вылетел в коридор. В котором конечно же на полу обнаружил горку пепла.