Ineffable blue

— Если бы Тристан дал паддл кому-то другому, я бы встала на эту скамейку, — Лилиан бросает это вскользь, продолжая осматривать маленький БДСМ-уголок, образовавшийся посреди холла в самый разгар вечеринки. Скамья для порки, как догадывается Джейни, выглядит довольно экзотично посреди танцпола. — Лилиан? Хочешь? — Джейни несмело предлагает… даже сама не зная что. Отшлепать Лилиан? Довольно заманчивая мысль, которая ей и в голову не приходила, пока Лилиан сама не намекнула о такой возможности. — Ох. Ты… правда? — Лилиан немного смущается, слегка улыбаясь маленькими накрашенными губами. Из-за улыбки родинка справа приподнимается, и Джейни на секунду задерживает взгляд на ней. «Насколько было бы уместно и волнующе поцеловать эту самую родинку, а затем и губы?» Девушка поспешно отводит взгляд и задумывается на несколько секунд. Кивает. Ей правда интересно поучаствовать во всем этом самой, а не только быть молчаливым наблюдателем. Лилиан еще раз бросает взгляд на скамью, где с задранной юбкой лежит рыженькая девушка с очаровательно покрасневшими ягодицами. «Очаровательно? Серьезно, Джей?» Рыжей оказывается стервозная первокурсница по имени Софи, с которой Джейни уже сталкивалась сегодня утром на собрании первокурсников. Софи высказывает недовольство Тристану из-за его грубости и огрызается на его подкол, после чего скрывается в толпе веселящихся пьяных студентов. Лилиан делает несколько шагов, незаметно подходит к Тристану и выхватывает паддл из его рук. — Я хочу попробовать, — Лилиан на пробу бьет паддлом по ладони. И резко вдыхает от вспыхнувшей болью кожи. «Нежные руки у нежной девочки» — пролетает в голове у Джейни. — Ты серьезно? — Тристан недовольно кривит губы и приподнимает брови. Так как Джейни стоит довольно близко, она замечает у него на левой щеке такую же родинку, что и у Лилиан. Одно слово — родственники. — Да. И я уже достаточно взрослая для того, чтобы делать подобное, — она, как любой подросток, пересекший границу восемнадцатилетия, теперь бравирует своей взрослостью. Еще больше, чем в пубертат, ведь теперь она не просто хочет делать что-то взрослое, она может это делать. Хотя алкоголь в баре ей все еще не продадут. С этой несправедливости законодательной системы США Джейни беззвучно хихикает, ведь и сама не сможет законно попить пива ещё три года. — Ты избалованная девчонка, Лилиан. Знаешь? — Не более избалованная, чем ты, Тристан. — И что ты хочешь сделать с этим? — он указывает глазами на паддл в ее руке. — Дать тебе по заднице, зануда, — она немного повышает голос, но в конце срывается на смех, теряя всякий грозный вид. — Лилиан, пусть мы единокровные сиблинги, я бы не хотел делать это даже в шутку, — Тристан как-то резко меняет направление беседы и немного мрачнеет, напуская на себя излишнюю строгость. — Я серьезно. Давно хочу надавать тебе по заднице, но ты прав — если это сделаю я, то будет слишком даже для нас, — за ее словами явно кроется какой-то больший смысл, о котором не догадываются другие. Только Грант на секунду теряет самообладание и испуганно бледнеет на пару тонов, распахивая темные глаза-миндалины и приоткрывая большой рот. — Джейни? — Лилиан наконец обращается к молчаливо стоящей девушке и протягивает ей паддл. — Я хочу, чтобы это была ты. — Чтобы я… отшлепала… т… — Джейни хочет сказать тебя, но ее прерывают. — Тристана, да. Чтобы ты отшлепала Тристана. Грант громко давится воздухом. Тристан выдает шепотом что-то скабрезное и забавное. Кажется, он поминает святые равиоли. — И как ты себе это представляешь? — Как долг, Тристи, — Лилиан в очередной раз намекает на событие, о котором знают только они двое. — Не могу поверить, что ты выбираешь в качестве оплаты эту глупость. Но, как говорит отец, нужно чтить клятвы и долги, — старший Нокс взъерошивает густые каштановые волосы и длинно выдыхает. — Боже, бро, я точно не хочу это видеть, — Грант раздраженно раздувает ноздри и слегка сжимает зубы, отчего его речь звучит слишком четко и немного зло. — Еще меньше, чем если бы это была Лилиан, — парень должен бы рвануть отсюда подальше, но упрямо остается на месте, продолжая смотреть на Тристана. Все, пребывающие поблизости, толпятся вокруг, создавая плотное кольцо. Кажется, им невероятно любопытно происходящее. Это вынуждает Гранта шагнуть чуть дальше, во второй ряд. Он настолько высокий, что и отсюда прекрасно все видит, а лучше бы не видел. Его белый «бро» чему-то кивает, а затем ловко устраивается на скамье, пробуя найти наиболее комфортное положение. Тристан довольно рослый, его длинные руки и ноги не слишком удобно располагаются на подставках. Скамейка для порки явно рассчитана на какого-то более миниатюрного. Наконец, Тристан находит правильную позу, чертыхается и стягивает костюмные шорты с ягодиц. Кто-то рядом с Джейни громко выдыхает. Где-то в толпе присвистывает один пацан. Кто-то начинает снимать на телефон — слышится характерный звук камеры, но его тут же пихают в бок, заставляя свернуть съемку. Все это ощущается слишком публичным и расковывающе-смущающим. Джейни одновременно нравится, что сейчас она сделает что-то захватывающее с задницей Тристана, но при этом смущается до тяжелого дыхания и горящих корней волос. Тристан уже готов получить свой первый удар, но есть одна сложность: он, в отличие девчонок, не носит узкие стринги, так что прямого контакта между кожей и паддлом добиться не удастся. Это и замечает Лилиан. — Не-а, так не пойдет, — она недовольно морщит розовые губы и качает головой, —ты либо делаешь все по правилам, и получаешь все удары по коже, либо я не приму такую плату. — Лилиан, это уже… — Грант решает вмешаться. — Она права, — Тристан мрачно смотрит на сестру, шепча что-то одними губами, а затем задирает часть боксеров так, что они оголяют ягодицы, превращаясь в псевдо-стринги. Кто-то из толпы начинает хлопать. Раздаются подбадривающе басовитые вопли. Похоже, только что у ягодиц Тристана появился поклонник. — Довольна? — Да, — Лилиан с гордостью вручает Джейни паддла, протягивая ручкой вперед. — Теперь все в твоих руках, Монро. Ах да, про традицию со значками я расскажу тебе позже, — бросает младшая Нокс и отходит куда-то в сторону. — Я мог бы и вовсе их снять, но давай попробуем соблюсти хоть какие-то рамки приличия? — Тристан насмешливо улыбается, будто это он сейчас — хозяин положения, а не Джейни. Он остается уверенным в себе, даже лежа на скамейке со спущенными штанами. Такое самообладание достойно уважения. — Я не против остановиться на компромиссе. Но… я никогда никого не шлепала. — Теория и практика хромают на обе ноги, — Тристан недовольно цокает, — но ничего. Тебе нужно ударить двадцать раз. Бей по ягодицам и бедрам, не спускаясь к коленям. Постарайся не задевать суставы и кости. Если я попрошу — остановись. Я использую… «синий». Если услышишь «синий», остановись. — Хорошо. Кажется, это звучит довольно просто, — Джейни мнется сама и мнет в руках паддл из дорогой мягкой кожи с жесткой ручкой и металлическими заклепками, украшающими девайс с внешней стороны*. — Думаю, если в тебе есть тяга к этому, то ты поймешь все в процессе, только не перестарайся… Джейни думает о том, как нанести первый удар. Она предпочла бы не делать этого вовсе, но тут мысль виляет в сторону. На что это может быть похоже? На то, как люди погоняют лошадь? На выбивание ковров? На то, как она тапочком убивает огромных пауков каждую весну? «Какой же абсурд». Ей нужно понять, как он будет реагировать. Джейни прикасается ладонями к ягодицам Тристана и ведет вверх. У него прохладная, чуть влажная кожа, не видевшая солярия, с легким пушком прозрачных волос. Мальчишка, все еще мальчишка. Мягкий и нежный. И немного мохнатый. Как персик. «Черт». А еще, если присмотреться, то у него много мелких крапинок — то ли родинок, то ли веснушек, в полутьме не различить. Под ее пальцами бегут мурашки. Она определенно вызывает у него какую-то реакцию, но страх это или возбуждение? Она ведет вверх и вниз ииии… удар. Тристан настолько не ожидает этого, что дергается вперед, по инерции стараясь уклониться. — Тебя никогда не пороли в детстве, Тристи? — она чуть наклоняется вперед и задает вопрос вполголоса, так что никто вокруг не слышит его из-за громкой музыки. — Не было настолько бесстрашных людей, не боящихся потерять свою работу и расположение моего отца, тссс, — Джейни как раз отвешивает еще один удар, на этот раз уже паддлом по другой ягодице. На третий удар Тристан зажмуривается и опускает голову. — Надеюсь, ты считаешь, иначе мне придется начать сначала, ведь я не считаю, — Джейни дразнит его, задерживая удар, водит по ягодице паддлом. Еще один шлепок, излишне сильный. Тристан весь вздрагивает, но вдруг чуть-чуть подается назад и выгибает спину. Каждый удар ощущается как взведение курка и выстрел, резко и при том точно. Джейни чувствует, как напрягаются ее руки, как тянет плечо при замахе. Со стороны это выглядело легче. Где-то на десятый она привыкает к весу и балансу паддла, и удары становятся точнее, а их сила выравнивается. Теперь это средне-слабые удары, сравнимые с пощечиной. Большая часть приходится на середину паддла, так что следы расползаются по ягодицам красными пятнами-кратерами, расходясь от точки удара слабеющим горячим кругом. Джейни даже может ощутить тепловатый воздух около ягодиц, насколько сильно покраснела кожа. Девушка смотрит на Тристана, и ей нравится, что она видит. Довольно тяжело различить, покраснел он или нет, но ей кажется, что его лицо определенно не должно было остаться таким же бледным. Да, его вид слегка нелеп, и, возможно, ему самому неловко или даже стыдно из-за происходящего, но то, как часто он облизывает губы, как сжимает и разжимает кулаки, как отводит в сторону блестящие чуть слезящиеся глаза и старается лишний раз не двигать нижней частью тела, говорит само за себя. Ему… нравится то, что она делает, и как она это делает. По крайней мере, на физическом уровне. Гранту не нравится все, что здесь происходит, как, впрочем, и всегда. Ему никогда не нравилась эта сторона жизни сиблингов Нокс. Но он слишком сильно уважает Тристана и слишком сильно заботится о Лилиан, чтобы прямо высказывать какое-либо недовольство или отвращение. Поэтому он продолжает смотреть, и… глаза у Тристана бесконечно звездно-серые, блестящие и шальные, раз за разом возвращаются к нему, заставляя Гранта нервно сглатывать и отводить собственный взгляд прочь. Что-то в голове тревожно щелкает и позвякивает в моменты, когда они все же на краткий миг пересекаются, но Грант игнорирует этот слабый звук. Он уже к нему привык, это не важно. Под улюлюканье толпы и подбадривающие девичьи визги на второй десяток ударов парень уже без стеснения прогибается в спине и открывает лучший доступ для девайса и рук неопытной мистресс. Неопытной, но очень старательной. Тристан время от времени резко выдыхает — это видно по резко сходящимся лопаткам и натягивающийся ткани пиджака, который он почему-то не снял. Джейни не может уверенно сказать, нравиться ли ей шлепать Тристана. Однако, вот такой беспомощно распластанный по скамье и подчиненный ее воле, уязвимо выставленный на чужое обозрение, он что-то в ней волнует. Будит какую-то иную плоскость похоти и дикости, о которой ранее она могла только догадываться. От его позы, его вида, под кожей прокатывается щекочущий ток, собираясь где-то в животе и на кончиках пальцев. Она ловит ритм, погружаясь в процесс. Ускользает из реальности, сосредотачиваясь только на движении, только на на ударах. И слишком увлекается, понимая это, лишь когда на двадцатый удар Тристан выкрикивает «синий». Голос у него до того хриплый и каркающий, будто он не говорил последние лет пять, а до того пил каждый день по стакану разбавленной кислоты, спалившей ему все связки. Джейни замирает на половине движения, выпускает паддл из руки, позволяя ему повиснуть на шнурке, обмотанном вокруг запястья. Окрик не до конца вытянул ее из транса, и по инерции она тянется ладонями к ягодице, проводит по горящей коже, слегка сжимая пальцами. Обжигающе горячая плоть. Красный горячий. Горячий красный. Так тепло и приятно. Приятно думать, что это она сделала с ним, заставила его испытать это. Внутри довольной змеей сворачивается возбуждение. Но затем приходит удушающая волна стыда и неловкости за то, что она сотворила, и Джейни резко одергивает себя, делая пару шагов назад. Тристан тяжело дышит, повиснув на скамье. Потом поправляет белье, натягивает шорты, и неуклюже опирается на скамью рукой, пытаясь привыкнуть к вертикальному положению. Он едва заметно дрожит и будто тянется к земле, готовый упасть. Джейни еще никогда с таким не встречалась, и ей слегка тревожно. И тут к Тристану подходит Грант. Он ненавязчиво подпирает друга плечом в плечо и что-то говорит. Тристан качает головой. Пауза. Тяжелый взгляд в сторону Джейни. — Это было… — он взвешивает слово на языке, прежде чем произнести, — интересно. Было бы неплохо попробовать что-то еще в будущем. В толпе раздается смех и неловкие переговоры. Кто-то ухмыляется прямо в лицо Тристану, кто-то украдкой хихикает над ним. И только Лилиан, появившаяся под самый конец, сверкает открытой задорной улыбкой, говорящей: «Так тебе и надо, братец. Давно пора было». А затем достает из потайного кармана значок: небольшой пластиковый круг с булавкой, изображающий герб братства «Роузвуд» в круге из шипастого ремня, и с торжеством прикрепляет его на лацкан пиджака брата: — Поздравляю, Тристан, ты заслужил значок. Он бросает на неё мрачный, нечитаемый взгляд, затем переводит его на Джейни. Облизывает все еще припухшие губы с капризно выступающей нижней и неловко мнется из стороны в сторону. Довольно плотные шорты не могут скрыть возбуждение, но Тристана оно не слишком беспокоит. Вдруг рядом возникает Софи. Она стремительно приближается к Тристану, кривит носик при виде Джейни, и чуть ли не хватает член парня рукой. Тристан начинает хмуриться, довольно вежливо, но настойчиво отодвигает ее от себя и уходит прочь, провожаемый Грантом. Софи бросает еще пару шпилек в сторону Джейни и тоже исчезает среди звуков и тел. А Монро тянет Лилиан в уборную, желая немного проветрить голову. — Лилиан, черт, это было очень странно и неловко. — Но тебе понравилось, да? — В какой-то степени… наверное. — Знаешь, все это немного в нашем духе… — Лилиан отводит глаза, но затем улыбается еще задорнее и хитрее, — тебе придется привыкнуть, раз уж ты стала частью братства «Роузвуд». Мы еще не самые странные и интересные обитатели этого дома. У каждого здесь есть свои «богатейские замашки», — Лилиан показывает руками медленные кавычки. Джейни опирается руками о края мраморной раковины, и думает о том, насколько же сильно она попала. Но ведь оно того стоило, да? Как минимум покрасневшая мягкая кожа под ее руками и мурашки Тристана — так точно.

(май '24.)