Лис Ляньхуа

Его окружали очень глупые люди. И сплошь зеленые. Но по-разному. Ли Ляньхуа теперь знал свое имя. Ему сказали. Впрочем, он прекрасно обходился и так. Но ему сказали и теперь он был Ли Ляньхуа. Что ж, ему даже нравилось. Жизнь тоже нравилась. Рыбаки, их жены и вечно перемазанные не пойми чем ребятишки, относились к нему хорошо, останавливались рядом, иногда помогали с сетями или уловом. Лиса не обижали, гладили наравне с Хулицзин и шли себе дальше. Их Ли Ляньхуа глупыми не считал. А вот других… Богатый господин в зеленом, плохо игравший в вэйци, определенно был глуп. Иначе как объяснить то, что он раз за разом возвращался и раскладывал на доске черно-белые камни. А проиграв, давал Ли Ляньхуа кусочек серебра и хмурился. Что ж, Ли Ляньхуа тоже хмурился бы, если бы раздавал деньги просто так. А еще он никак не мог запомнить имя Ли Ляньхуа, то и дело называя его Ли Сянъи. Ли Ляньхуа терпеливо поправлял его и даже не сердился. Если кого-то природа обидела, чего уж злиться, ему и так несладко приходится. Зато богатый господин в зеленом никуда не спешил. И, если лис устраивался на его коленях, спокойно сидел, пока тот не просыпался и не потягивался, зевая во всю пасть. Что ни говори, хороший человек. Только с неприятной привычкой вдруг, посреди разговора или уютного молчания, задавать непонятные вопросы. Ли Ляньхуа было все равно, он просто пожимал плечами, потому что ответов не знал, а вот богатый господин заметно расстраивался. Еще один глупый человек, молодой беспокойный господин, предпочитавший одеваться в голубое и белое, тоже был зеленым, но по-другому, как нежно-зеленый побег бамбука, юный и полный обещаний грядущего роста. В отличие от богатого, молодой зеленый господин в голубом много улыбался, много говорил, то и дело хватал Ли Ляньхуа за рукав или плечо и никогда не путал его имя. А вот на кухню не пускал, сам приносил еду, еще теплую, и сам раскладывал рис, овощи, рыбу и даже курицу по чашам. Жаль, что улыбка его сразу гасла, если Ли Ляньхуа что-то ронял, не удержав плохо действующей рукой или промахивался палочками мимо особенно аппетитного кусочка в дни, когда совсем плохо видел. Тогда беспокойный молодой господин тащил Ли Ляньхуа к целителю, если тот был в деревне. Целитель нравился Ли Ляньхуа. Еще больше он бы ему нравился, если бы не норовил первым делом уцепить за запястье костлявыми пальцами и не втыкал иголки в руки и шею. Зато он приходил погреться на солнышке, сидел тихо рядом, что-то бормотал, читал свитки, а, когда Ли Ляньхуа оборачивался, чесал под челюстью так хорошо и правильно, как не могли оба глупых зеленых господина. «Эх ты, животная», — говорил целитель и разворачивал сверток с чуть-чуть перележавшей на солнце рыбой, ровно такой, как любил лис. Но однажды он услышал, как богатый господин зовет его Ли Сянъи, и тоже слегка позеленел. Ли Ляньхуа конечно успокоил его, рассказав, что богатый господин не со зла, наверное в детстве головой вниз уронила нерадивая нянька, но целитель косился на него с недоверием. А потом сказал непонятно: «Все вы, герои, слабоумные от рождения» и ушел. Ли Ляньхуа даже немного обиделся. Он-то тут причем. Он совершенно точно не герой. Но все равно Ли Ляньхуа любил своих глупых зеленых людей. Особенно, когда они собирались все вместе и вечером при свечах молодой господин что-то с жаром рассказывал, богатый господин хмыкал и задавал по своему обыкновению непонятные вопросы, а целитель рассеянно трепал уши Хулицзин и скармливал ей кусочки со стола. Молодой зеленый господин утверждал, что он сыщик. Хотя что он собрался искать в деревне, было совершенно непостижимо. Впрочем, из рассказов стало ясно, что он успевает что-то там расследовать во время поездок, коих было немало, а Ли Ляньхуа даже не замечал. А кто тогда приносил ему еду? Хотя Ли Ляньхуа был временами рассеян. Сегодня история была не особенно интересной. Ли Ляньхуа все ждал развязки, пока не понял, что глупый молодой господин так и не разгадал сути… Надо же, кого только не берут нынче в сыщики. Он не выдержал: — Лисица. Все трое обернулись к нему с разными выражениями лиц. Богатый господин — с недоверием, молодой — с жадным ожиданием, а целитель почему-то с укоризной во взгляде. — Лисица, — повторил Ли Ляньхуа. Они явно не поняли, что с них, глупых, взять, так что, несмотря на обволакивающую дремоту и полный живот, пришлось объяснять. — Молодой господин говорит, что окно было открыто. Рядом — курятник. Молодой господин упомянул, что куры пропадали, и управляющий решил поймать виновника, отправив кого-то в засаду. Лисица пробралась в курятник, схватила цыпленка, а уйти не смогла, запаниковала и вспрыгнула в окно — грязь и кровь на подоконнике тому доказательство. Цыпленок вырывался, лиса металась, порвала подушку, перевернула стулья и столик. В это время в дверь вошла дочь управляющего. Это же ее комната была? Лиса убежала, в комнате перья и кровь, девица воспользовалась возможностью и тоже сбежала, в надежде, что потом отец отправит выкуп, если прислать письмо, мол, похитители готовы вернуть дочь, но за деньги. Все же просто. — Просто, — одними губами повторил молодой господин. Богатый господин захохотал. Ли Ляньхуа впервые видел, как он смеется. — А я тебе говорил, Фан Сяобао, и года не пройдет, как он соскучится. Целитель поморщился: — Жил же человек спокойно, а вы… — Это мы жили спокойно, — загадочно возвестил богатый господин в зеленом, вставая, — а теперь кончилось это золотое времечко. Он, все еще посмеиваясь, потянулся, расправил плечи, сразу став выше, и ушел. Ли Ляньхуа ничего не понял. Наверное тоже поглупел рядом со своими зелеными людьми.