Осколки витража

Выскочив из двери таверны, на Среду набрасываются солнечные лучи, прыгающие от одного дома к другому, попадая в темные глаза колдуньи. Рефлекторно зажмурив глаза, Среда видит, как через закрытые веки проступает свет, окрашивая всё в красные узоры вен. Прикрыв раздраженное лицо капюшоном, тонкие прохладные пальцы касаются закрытых век, потирая их от насильственных действий со стороны яркой сферы на небе. Среда еще немного отходит от зрительного ошеломления, осматривая оживленную улицу, заполненную существами. Плывя в движении толпы, встречаются знакомые лица, о которых Среда знала больше, чем им на то хотелось. Локсодон, перетаскивающий бочки на склад с незаконным алкоголем, одну за другой, пока сам хозяин с кличкой Грим наблюдает с очередным списком. Становится куда интереснее, замечая новости с западного берега, о потерянных кораблях с дварфийским пивом, исчезающими бочками с лучшим пивом на континенте. Колдунья уже наслышана о предложении Грима некоему Эйн’Лару выгодную сделку по выкупу его информации о маршрутах кораблей. Многие считают его лучшим в Ринаре, но очень часто сердца существ пробивает стрела, обрекая их на мучительную жизнь любви. Глупец эльф, рушащий себе жизнь ради женщины человека, какое жалкое зрелище… Ничего не остается, как найти другого информатора, которого любезно нашел Грим для своих грязных делишек и для таких же грязных записей в дневник Среды. С помощью простой уловки удается узнать всего лишь одно: Подпись в виде Б. Хорошо, мистер Б, посмотрим, что с тобой можно сделать. С этим Среда уже обдумывала, куда продадут бочки, в таверны разбавлять лучшее пиво? Это было кощунством и тратой денег, такую мысль может позволить себе только пустоголовый, но Грим не был пустоголовым болваном, но, зная его информатора, можно усомниться в его разумности. Хотя чуйке ему не занимать, как крыса, всегда найдет путь до колонны с зерном. Если он подойдет к этому вопросу серьезнее, хотя что может быть серьезнее, чем напасть на корабли. Это будет замечательная сделка для окраины центрального района, это уж точно, но это неважно. Это останется как маленькая шалость зорких глаз мрачной девушки и ее дневника, а пока Среда продолжает идти вперед, в сторону Ореховой рощи. Делая шаг на большую дорогу, Среда выдыхает с ноткой облегчения, расправив плечи до сладкого хруста и снова возвращая их назад, чтобы продолжить путь до восточных ворот. Ступая по просторным дорогам, такой зеленой и вечно цветущей роще, где резвятся дети, оставляя за собой лишь звонкий смех, напоминающий маленькие колокольчики. Для многих существ это место показалось бы приятным уголком между нижними трущобами и высокими домами купцов, ничем не принужденные улицы цвета и счастья… Тошнотворно, каждый раз проходя здесь, Среда еле сдерживала натиск желудка, который так и норовится скрутиться, завязываясь в толстый узел. Только чувства начинают подниматься волной в груди, как в ее голове эхом прогремел голос. — Фу~ — Пропел Вещь. — Эти чувства отвратны, беги, Косточка, беги! Пока меня не стошнило… — С едким послевкусием прокричало существо, тыкая пальцем в ребро колдуньи. Среда искривила брови, пока не нырнула в тень переулка, в который не попадали прямые лучи солнца. Скользя по переулку, колдунья просунула руку под плащ, вонзая свои черные ногти в кожу Вещи с холодным тоном в голове. — Пока МЕНЯ не стошнило… Можешь продолжать жалобно скулить, это было твое решение. — Рявкнула девушка, поворачивая голову назад, наблюдая, как светлая и цветущая улица отдаляется все сильнее и сильнее. — Молчи и чувствуй меня… Не успев повернуть голову обратно, Среда сталкивается с чем-то высоким и крупным… Теплым, скорее обжигающим, как печь кузнеца. Ее сдвинуло совсем немного, ноги крепко держали девушку на месте. Подняв глаза, колдунья увидела двух молодых людей, примерно около восемнадцати лет, одетых в религиозные одеяния мальчиков Пламени, они оба взглянули в красный пожар в зрачках Среды, оказывая на нее свое внимание. Один из парней, тот, который выглядел как вышибала из очередного борделя, со шрамом на брови, еле прикрытым коричневыми волосами до плеч, редкой бородкой на широкой челюсти, искаженной в гримасу гнева. Он резко толкает Среду в плечо, сплевывая слюну около ее ботинок, оставляя за собой и слова. — Прочь… Урод. — С явной неприязнью произнес вышибала, пока второй всего лишь плавно провожал ее своими зелеными глазами, как будто в одной и той же случайности встретились густой дремучий лес и яростный пожар. Ухоженный молодой человек с едва длинными кучерявыми волосами и глупой улыбкой. Уходя в сторону яркой улицы, мужская глупая улыбка оставляет Среду стоять на месте со странным чувством в груди. Заглянув за угол, колдунья видит картину: женщину, человека около сорока лет, стоящую на коленях в слезах, еле сдерживающуюся, чтобы полностью не отдать себя грязи двора, пока ее ребенок полукровка задается вопросом, что не так, пока не услышит простую до боли знакомую фразу: Мы изгои. Только в голове начала зарождаться мысль, как она прерывается эхом. — Не думай об этом. — Буркнул Вещь, перекрывая мысли Среды всепоглощающим эхом. — Удивительно, как Пламя папочки не трогает детей. — С насмешкой, с долей напряжения проговорило существо. Смотря еще немного во двор на маленького мальчика полуэльфа, Среда отводит взгляд, делая свой шаг с отрешенным лицом. — С каких пор тебя волнуют изгои? — С насмешкой на своих губах думала Среда. — Помни, мое тело — твое дело, значит, твое тело — мое дело. — С улыбкой произнес Вещь. — Это будет очаровательно — видеть тебя на костре, окруженную Пламенем отца и его мальчиками, но пока я не собран, нет-нет, Косточка, терпи и молись, если захочешь. Точно… Пламя отца… Многие запомнили их как безобидное хранение ценностей и достоинства человека, юных мальчиков отправляли в обучение, чтобы взрастить их в достойных мужей. Медленно, но верно их движение распространялось по городам, королевствам, проходя весь мир. Что может быть дурного в обучении человеческих мальчиков, воспитывая в них дисциплину и целомудрие? Взращивание культа или еще хуже целой армии. Прокручивая в голове эту встречу, Среда не могла игнорировать факт, Пламя отца начинает прорастать в королевстве Венрии, постепенно постигая судьбу соседнего королевства Исаи, полностью погруженную в идею Пламени. Уверенность в своем уходе была еще сильнее. Погруженная в мысли, Среда вовсе не замечала, как быстро подошла к другому уровню города, когда почувствовала запах горелого мяса, столкнувшись со спинами громкой толпы. Гул рычащей толпы разрывался, отбиваясь от стен домов. Люди и существа были поглощены тем, что происходило вдалеке, как бурлящая вода, кидающаяся вперед, но неизбежно возвращающаяся назад. Толпа была настолько высокая и плотная, что не давала колдунье протиснуться или хотя бы увидеть происходящее, поэтому Среда не могла придумать ничего лучше, чем посмотреть на эту площадь с крыши соседнего дома. Возвращаясь в переулок, колдунья заходит в ближайший двор, чтобы зацепиться за высокую балку, подтянуться, оказавшись на маленьком балконе, который еще немного и приведет ее на крышу, пока зевок Вещи звучит в ее сознании. — Хм, интересно, что такое заклинание телепортации… — Через саркастичные замечания существа Среда закатила глаза, отмахиваясь. — Нельзя злоупотреблять заклинаниями, важное правило магии. — Ха, не знаю таких правил. Я всемогущий демон, мне не нужно, как смертным, восстанавливать свою магию. — Хвастаясь, утверждало существо. — Ты культяпка, помни об этом. — С холодным тоном ответила Среда. — Ах?! Как ты можешь. — Обидевшись, произнес Вещь. — Помолчи уже. — Сделав еще одно подтягивание, девушка вот-вот оказывается на крыше, пока толпа становится тише, а чей-то голос начинает говорить. Как только Среда встала на черепицу, ее холодные мрачные глаза раскрылись в ошеломлении: жадная толпа, ожидающая речь от мужчины в священном одеянии Пламени. За которым искажалась фигура, пожираемая высоким ярким костром. Длинные уши фигуры, состоящая из хрящей, обугливались, кожа, которая успела покрыться пузырями, лопалась столь быстро, как и появлялась, а из его горла высвобождались последние хрипы, оставляя его в жалком виде перед глазами толпы и самодовольной ухмылкой мужчины. Ветер раздувал костер, посылая сладкий запах горелой плоти, донося его до самой Среды, открывая ее лицо от капюшона. Пока глаза колдуньи прикованы к изуродованным глазницам фигуры, мужчина в одеянии начал свою речь под возгласы горожан. — Горожане Ринара, сегодня правосудие восторжествовало. Пока честный народ Венрии работает ради своих семей, ОНИ… — Мужчина указывает пальцем на сгорающий труп эльфа. — Промышляют незаконным, обносят наши дома и бизнес, грабят торговые корабли, не оставляя нам, честному народу, ни крошки! Эйн’Лар был одним из множества врагов нашего города… Нашей Венрии! Паразит, который будет гореть в Пламени. Таково правосудие Пламени! — Пока мужчина в одеянии кричал в толпу свою пламенную речь под звук хруста костра и плоти Эйн’Лара, с каждым словом Среда слышала биение своего сердца, заглушающее все вокруг. Пока в ее разуме мелькал голос существа. — Косточка, просто уходи. — Сдержанно говорило существо, но Среда его не слышала, лишь сердце билось в ее ушах, пока громкий голос стучал в ее черепе. — СРЕДА! — Как лязг по кости прозвучал голос Вещи, но ничего. Среда знала… Она знала правду. Пока по губам Среды медленно стекала кровь от укусов, с них сорвалось всего лишь фраза. — В стены Венрии пришло Пламя… — Встречаясь взглядом с тем, кого она признала, Отцом Варгоба.