NDA, что значит "соглашение о неразглашении"

      Как только самолёт набран необходимую высоту, и бортпроводник сообщил, что к удобствам пассажиров включен Wi-Fi — Мииоко уткнулась носом в телефон, просматривая инстаграм Годжо. Удобно уместившись в кресле, она большим пальцем листала его ленту новостей, изредка останавливаясь на интересных фото. Их было немного. Пару селфи из дорогих машин, и одно фото с челкастым парнем, который на своих руках держал Сатору, а тот, как невеста из-под алтаря, радовался этому, раскинув руки.       «Придурки» — покачала она головой, улыбаясь.       Мииоко задержала взгляд, и быстро увеличила лицо незнакомца. Брюнет был симпатичен, имел туннели на мочках, да и в целом выглядел неплохо. Можно было даже сказать — немного высокомерно. Под фото была надпись «моя сучка❤️». Мииоко хмыкнула, пролистывая ленту дальше, сделав правильные выводы о нём: Годжо — тот ещё большой ребёнок.       Далее, внимание девушки зацепилось за следующие фото. Она даже привстала с кресла, отлепив спину от него. Там, Годжо уже был другим. И с другой.       Мииоко прочистила горло, и взглянула по верх экрана на парня, сидящего на против: Годжо, закинул одну ногу на другую, и уперевшись локтем об подлокотник кресла, подперев кулаком подбородок, смотрел в окно. Сама невозмутимость!       — Кто это? — Мииоко протянула телефон ему с фотографией незнакомой ей девушки, с которой Годжо обнимался уж слишком… романтично: за их спинами закат, а оба выглядели так, будто бы… пара. Любопытно.       Годжо, словно выйдя из-под глубоких дум, посмотрел на протянутый телефон с растерянностью. Он пару раз моргнул, будто бы всё это время его разум прибывал не здесь, и заторможенно взял протянутый предмет в ладонь. Мииоко это насторожило, но не так чтоб начать беспокоится. Она выпрямилась в кресле, и положила локти по обе стороны от себя на подлокотники, спросила:       — Твоя девушка?       Свои выводы она сделала быстро, вздёргивая подбородком на фото, и судя по скорости, с которой Годжо пришёл в себя — не прогадала.       — Ревнуешь? — он не долго рассматривал экран, загадочно улыбаясь, возвращая телефон Мииоко.       Годжо даже не стал отрицать, или оправдываться, откидываясь на спинку кресла. Прибывая в хорошем настроении, он расслабленно вытянул свои длинные ноги вперёд, намеренно задевая вьетнамками её Prada. Козёл.       — Слишком велика честь, — съязвила она, кривляясь, на что он фыркнул, и закатил глаза.       — Тогда зачем спрашиваешь?       — Любопытно, — как само собой разумеющееся ответила Мииоко, элегантно подвернув ноги к сиденью: носочек к носочку, и подальше от его сланцев.       — Мы расстались, — со вздохом ответил он. — Утолил твоё любопытство? — съёрничал он, кривя губы.       — Нет, — Мииоко жаждала подробностей, и просто так — не намерена сдаваться. Годжо обречено вздохнул, Мииоко победно улыбнулась, — почему расстались?       — Какая ты противная. Тебе кто-нибудь говорил об этом? — сощурив свои восхитительные глаза на неё, Сатору вжался в спинку кресла, складывая руки под грудью. Закрывается. Не хочет продолжать разговор… а возможно претворяется. Мииоко пока ещё не понимала, где заканчивается маска на публику, и начинается настоящий Годжо Сатору. Но она поймёт, потом, чуть позже.       — Говорили. Но мы сейчас не об этом. Так, почему?       — Это же очевидно — я через месяц женюсь на другой девушке, к сожалению, — сухо добавил он в конце, отводя взгляд в сторону.       Она шумно вздохнула, думая задавать или нет следующий вопрос. Со стороны, Годжо вроде шёл на контакт, а с другой — какое ей до этого было дело? Их ничего не связывало. Только условие. Он ей ничем не обязан, как и она ему. Но…       — Тогда зачем женишься на мне, если любишь другую? Настолько прогнил деньгами, что стало наплевать на чувства? — она приподняла бровь, улыбаясь кривой улыбкой. Годжо игнорировал её, пялясь в окно. — Или тут нечто большее чем деньги… месть? Всё из-за моего отца?       Как вариант — возможно. В своё время, да и не только, Фушигуро много делов наворотил, оставляя после себя кровавый след. И, интуиция Мииоко подсказывала, что этот же самый след коснулся и Годже тоже. Сатору богат. Денег хватит ещё и правнуком с лихвой. Тут больше чем просто бизнес, и она ему не верила.       — Не переживай, пупсик, — отозвался Годжо после долгой паузы. Он смотрел на неё в упор, а на его лице играла не хорошая ухмылка, — на наши с тобой отношения это не повлияет.       Она слышала, как в ушах бурлила кровь. На что она вообще подписалась, соглашаясь на условия Годжо?!       Они больше не разговаривали. Мииоко больше не хотела. Настроения пошло ко дну. До конца полёта она слушала музыку в наушников, смотря в иллюминатор, а Годжо спал. По итогу, девушка сама и не заметила, как под шквалом тревожных мыслей и попсовых песен в ушах, уснула. Разбудила её бортпроводница, аккуратным толчком в плечо. Музыка больше не играла.       — Мы прибыли, госпожа, — улыбалась ей девушка в синий униформе авиакомпании, пока Мииоко растерянно сдёргивала шнурки наушников, просыпаясь.       Годжо уже не было. Кресло на против — пустовало. В лёгкой панике, Мииоке пришлось крутануться, чтоб наконец заметить будущего муженька на улице через иллюминатор самолёта. Годжо её не ждал. Он шёл по направлению к прибывшему чёрному автомобилю бизнес класса, и с кем-то бурно разговаривал по телефону, жестикулируя. Водитель открыл перед ним заднюю дверь, кланяясь, и Годжо сел в авто. Мииоко успела поймать его взгляд на себе. Секундный. Но этого хватило чтоб понять — Годжо не доволен: по видимости, ей понадобиться куда меньше времени чем она думала, чтоб разгадать загадку под именем Годжо Сатору.       Дурное послевкусие разговора в самолёте, не отпускало Мииоко до самой виллы. Она стараясь отвлечься, цепляясь за пейзажи острова. Но увы, как бы она не радовалась яркому солнцу, и местному колориту Сицилии — чувствовала себя только хуже. В машине, они соприкасались коленями. Хоть салон позволял уместиться с комфортом сзади, Годжо — не позволял. Мииоко пришлось всю дорогу ехать прижавшись к двери, и возмущённо вздыхать, намекая на широко расставленные ноги парня. Но, после пятого вздоха, она решила, что даже если в салоне кончиться кислород от её намекающих вздохов — Годжо хер соберёт свои длинные ноги вместе! Он демонстративно игнорировал её, и дискомфорт исходящий от него, быстро что-то клацая в телефоне. Она чувствовала усталость, от всего, всех. И не хотела разводить скандал из-за его откровенно-бесящей позы. Мииоко вздохнула, опять, и прикрыла глаза, затылком упираясь об сиденье — пусть делает что хочет.       При ярком солнце белые стены виллы словно подсвечивались изнутри. Мииоко заворожённо смотрела на двухэтажный дом, выбираясь из машины. Водитель захлопнул после неё дверь, а Мииоко направилась вслед за Годжо по римской мозаики. Тот опять не ждал, не громко переговариваясь с кем-то по телефону, а она думала, что вид с панорамных окон прям на море при закате станет самым лучшим завершением любого тяжёлого дня. Не зря согласилась приехать!       Внутри оказалось ещё круче чем снаружи. Просторный холл, обделанный дорогим белым мрамором на полу с синими прожилками, гордо встретил её восхищённый взгляд. Мииоко не скрывала, в открытую любуясь абстрактными картинами вдоль стен, и внушительной вазе с размером неё в углу у входа в столовую. Всё выглядело как с обложки новомодного журнала про интерьер. Она любила подобное: простор, свободу, и белый цвет. Дом отца был полной противоположностью вилле Годжо. Тоджи предпочитал дерево, классику, и кожу, в то время как, судя по обстановки, Годжо — стекло, свет, и интересные решения. Винтовая стеклянная лестница на второй этаж — тому свидетель.       — Потрясающи! — вздохнула Мииоко с улыбкой, оборачиваясь на хозяина виллы. Но, того и след простыл. Улыбка погасла. Годжо опять сбежал от неё укрываясь на веранде ведущую на задний двор. — Прекрасно!       Опять бросил. Опять разговаривал по телефону. Мииоко нахмурила брови, думая, что Годжо явно приехал сюда не для отдыха, а для… чёрт его знал! Она вздохнула, хлопнула себя по бёдрам, и крутанулась на каблуках намереваясь дальше, сомой, исследовать виллу: в отличие от Годжо, она — приехала как раз-таки — отдыхать!       На первом этаже виллы находилась столовая. Она была сразу за тем самым дверным проёмом с большой вазой на полу. Как и предполагала Мииоко — Годжо нравился простор. Столовая по дизайну с просторным холлом отличалась лишь наличием большого обеденного стола около панорамных окон с видом на море, и обилием различных живых ранений вдоль стен, по виду напоминавшие папоротник. Мииоко стояла посередине комнаты, и чувствовала, как с приоткрытого окна воздух колыхал её волосы. Она чувствовала свободу, и свежий морской воздух. Мииоко вдыхала его полной грудью и улыбалась.       Далее, за ничем не примечательной дверью белого цвета Мииоко обнаружила кухню. Она была чуть меньше столовой, и в дизайне её уже присутствовал металл, и серый цвет. Кончиками пальцев Мииоко прошлась по островку с двух сторон которого стояли по два высоких стула: она уже представляла, как раним утром будет пить тут кофе. А там, возле кухонной зоны, будет жарить себе свежие оладья, нагло орудуя кухонным инвентарём Годжо. Мииоко покрутила в руках начищенную чугунную сковородку, и взмахнула ей так, будто бы готовилась кому-то врезать. Тяжёлый предмет тихо рассёк воздух, и Мииоко довольно хмыкнула: если Годжо начнёт выпендриваться во время её мини отпуска, и портить ей настроение, она огреет его этой сковородкой.       Одинокой фигурой, Мииоко бродила по первому этажу. Она отыскала гостиную с мягкой белой мебелью, и огромным плоским телевизором. Здесь вид с окон выходил на наружный двор, и солнце не так ярко било в помещение создавая интересные тени на светлых стенах. Тут так же, как и на всём этаже было свежо и прохладно. Везде был простор, но Мииоке было грустно, и одиноко. Она не знала куда себя деть. С книжного шкафа она взяла небольшую книгу, и быстро пролистала страницы большим пальцем. Характерный запах краски ударил прямо в лицо, и она поморщилась, возвращая книгу на место.       Она не знала что ей дальше делать, стоя в гостиной с явным видом скуки. Весь первый этаж был ею изучен вдоль и поперёк. В недрах этажа за лестницей, она нашла зону отдыха с бильярдным столом, и обширным баром. Бильярд она играла однажды, и то, всё закончилось сексом на столе из-за Рёмена, так и не распробовав азарт к игре. А с алкоголем у неё проблемы: Мииоко чаще стала ловить себя на мысли, что к двадцати годам сопьётся, и от этого было как-то не по себе. Так же на первом этаже была гостевая ванная. Там она помыла руки, сама не зная зачем, но хотелось занять себя хоть чем-то. А потом забрела в гостиную, и тупо смотрела в окно.       Мииоко не решалась подняться на второй этаж, предполагая, что там находилась спальня, или спальни. Она очень рассчитывала на — спальни. Не хотелось делить одну постель на двоих с Годжо. Ещё рано. Не то чтоб она его боялась, или же стеснялась — это вообще не про неё. Просто… просто ей было сложно. Старая жизнь перечёркнута. Не будет больше Юджи… Сукуны. Будет только Годжо, и один год на двоих. Она знала, что ей придётся с ним спать — Годжо не раз делал подобные намёки. Но, представляя их вместе в одной постели — душа холодела. Годжо был красив, с этим не поспоришь. Он привлекательный мужчина, даже чересчур. И Мииоко была бы дурой, сказав, что не хочет его. Хочет, и не стыдиться. Просто всё сложно. Очень сложно. Ей нужно время чтоб привыкнуть к новому статусу в жизни — жена.       В отражении стёкол пробежали размытые фигуры. Мииоко оглянулась через плечо. Там в холле, помощники перетаскивали чемоданы на второй этаж. Она прижалась рукой за косяк проёма, и осторожно выглянула в холл, провожая взглядом свой огромный чемодан. Мужчина ловко взобрался по лестнице, и свернул на лево. Мииоко последовала за ним, аккуратно ступая по стеклянным ступеням. Её немного лихорадило от напряжения. Она волновалась, что там, в той неизвестной комнате, куда унесли её вещи, будут стоять сумки Годжо тоже.       Дверь легко поддалась её напору. Мииоко чуть ли не столкнулась с помощником по дому, вовремя отскочив обратно в небольшой холл второго этажа. Она неловко уступила ему дорогу, встав с боку, а он, что-то сказал на итальянском, опуская голову в поклоне, и кладя руку на сердце. Девушка не знала языка, и просто улыбнулась дежурной улыбкой, предполагая, что он извинился, или сказал что-то про вещи. Ей было наплевать на это. Помощник ушёл, и она распахнула дверь в спальню.       Яркий свет ударил прямо в глаза. Мииоко проморгала несколько раз, чтоб привыкнуть к прямым солнечным лучам, бившимся в панорамное окно. Она закрыла за собой дверь с тихим щелчком, и стала осматриваться, шагая по мягкому светлому ковру словно кошка.       Вещей Годжо тут не было. Мииоко надеялась, что их и не принесут. На полу, возле большой двуспальной кровати стояли только её чемоданы и сумки. Она подошла к ним, и провела пальцем по застёжке одно из них. Почему-то, стало неловко. Мииоко выпрямилась и обвела взглядом светлую спальню: она ей понравилась. Просторно, как и во всём доме Годжо. Но чувствовала она себя птицей в клетке. Что-то, или кто-то, мешал свободно дышать.       Мииоко подошла к панорамным окнам. Тут, как и в столовой снизу, вид выходил на море. Красиво. Окна были закрыты, и она решила распахнуть их настежь, что, собственно говоря, и сделала, впуская свежий, солёный воздух внутрь. Дышать стало легче.       Она оглянулась на сумки, закусывая губу. Хотелось принять душ, и переодеться во что-то удобное. Дверь была закрыта, имела щеколду, и Мииоко закрыла её для большей уверенности в том, что сюда никто не войдёт.       Небольшую сумку со средствами личной гигиены, Мииоко положила на кровать, доставая всё необходимое. Она решила, что после душа, обязательно разложит все вещи по полкам, а пока, всё стряхнула на бежевое покрывало, варварски ища белью и сарафан.       Ванная находилась в этой же комнате за стенкой, повезло. Она прошла во внутрь, и нащупала выключатель, щёлкнув по нему ладонью. Комнату озарил яркий свет. Простор, и светлый мрамор с серыми прожилками. Тут тоже имелся панорамный вид, но не на море, а на обрыв: вилла Годжо располагалась на склоне, у берега средиземного моря.       Большая ванная посередине комнаты, так и манила Мииоко понежиться там с бокалом красного вина. Она невесома прикоснулась пальцами об бортик, делая себе пометку, что сегодняшний вечер проведёт именно так: с книгой, пенной, и в горячей воде.       Свои принадлежности Мииоко стопкой положила на деревянную полку, и смотря на острые скалы, стала стягивать с себя костюм. Кожа сразу же покрылась мурашками от перепадов температуры: всё-таки под пиджаком было намного жарче нежели в прохладной ванной комнате. Она ловко стряхнула свои туфли, и ступила на холодный кафель, немного хмурясь. Затем, расстегнула пуговицу на брюках, и с граций, будто бы за ней наблюдают, сняла штаны. Она представляла, что за спиной стоял он, огненным взглядом скользя по её оголённой коже, оставляя после себя невидимые ожоги: он там мог, умел, и делал.       Ей стояло много усилий чтоб не обернуться. Воображение уже вовсю рисовало как он подошёл к ней сзади, и опалил её своим горячим дыханием прямо в затылок. Мииоко вздрогнула. Она поучаствовала, и тяжело сглотнула вязкую слюну. Её тело ныло, и просило ласки его рук. Ей так хотелось откинуться назад, на его твёрдую грудь, и отдаться его крепким рукам.       Сердце вырывалось из груди, когда она стянула с себя нижнее бельё, перешагивая через него. Она представляла, что это не её руки расстёгивали застёжку лифчика. И не её ладони сжимали ноющую грудь. Она так нуждалась в нём. Так хотела вновь ощутить все его касания, вперемешку с насмешливыми, порой и грубыми словами. Ей так не хватало его. Она хныкала, и тяжело дышала, лаская себя, представляя, что это он. Хотелось кричать от досады, от осознания, что всё, больше не повториться. Она самолично поставила точку там, где он не мог. После того, как Годжо предложил ей слетать вмести с ним в Сицилию, она разорвала все контакты с Сукуной. Перечеркнула все возможные встречи с ним, прячась в спальне, когда он приезжал к отцу по свои делам. В душе Мииоко думала, что он приходит в дом к Тоджи ради неё… но здравый смысл кричал ей об обратном — ты ему больше не интересна, он легко расстался с тобой ещё в тот день, когда в последний раз трахал тебя на рабочем столе отца! Так просто — прощальный секс, и они оба знали об этом! Но почему именно сейчас так больно?       Она всхлипнула, прекращая все попытки надругательств своего разума над ней. Мииоко прижала тыльную сторону ладони к губам, и безмолвно заплакала. Она редко позволяла себе подобное, считая, что слёзы — удел слабых. В последний раз она рыдала в туалете ресторана на первой встречи с Годжо. Теперь, рыдает голой в его ванной. Как парадоксально. И как тупо.       Она хотела. Саму себя раздраконила, саму себя — обломала. Мииоко всё ещё лила слёзы забираясь в душевую кабинку. И плакала, когда вода ударила ей в лицо, что помогло прийти в себя. Такая глупая. И совсем не взрослая.       В ванной она проторчала от силы пол часа. Для неё — это ничтожно мало. Обычно она растягивала удовольствие обмазываясь всякими пахучками штучками, но сегодня всё прошло быстро и без наслаждения. Она обмоталась большим махровым полотенцем белого цвета, и шлёпая влажными ногами вернулась в спальню. Там, на кровати лежали приготовленные вещи. Мииоко скинула полотенце на пол, и стала спокойно одеваться, зная, что дверь заперта. Она не думала, что Годжо её может сейчас искать, натягивая трусы. И не думала, что он жаждет с ней общения, застёгивая лифчик. Годжо дал чётко понять, что эти выходные она сама по себе.       Мииоко довольно покрутилась у зеркала в полный рост, и аккуратно прошлась пальчиками по ткани белого хлопкового сарафана. В Сицилии климат жаркий, и влажный. Тут не подойдёт её любимые классические костюмы, и каблуки. Сарафан — был идеальным для данной погоды, она не прогадала, когда впихивала его в переполненный чемодан. Кружевной подол нежно ласкал кожу ног, он на одну ладонь не доходил до колен. Широкие лямки плотно сидели на плечах, и оголяли острые ключицы: Мииоко очень гордилась ими. А ткань на грудь, каждый раз натягивалась при вдохе, слегка придавливая её. Своё отражение она любила больше, чем отца, и это — факт.       Мииоко подправила макияж, и увлажнила губы бальзамом с запахом клубники. Годжо навряд ли станет целовать её… да она и не хотела, однако, стало любопытно, какова была б его реакция на это: Юджи нравилось, и он сам часто дарил ей различные помады, чтоб затем в возбуждённом состоянии ходить в следах от её поцелуев. А Сукуна заранее стирал ладонью её губы, когда она тянулась к нему за поцелуем, однако с другими ласками от её рта — помаду предпочитал оставлять.       А Годжо? Каков он будет? Она хмыкнула, глядя в своё отражение, поражаясь собственными мыслями: пару минут назад она плакала от того, что больше не сможет ощутить на себе ласки Рёмена, а теперь с искрой в глазах думала на что способны губы Годжо. Глупая, но так пофиг на это. Она повела плечами, и довольно скинула волосы с плеча: ей всё равно. Ни ей пользовались, а она пользовалась ими!       Хозяина виллы, Мииоко случайно нашла на кухне: она спустилась дабы перекусить, и никак не ожидала встретить его подтянутую спину. Годжо сидел на одном из высоких стульев к ней спиной у островка, и судя по запаху пил кофе. Он, как и она, успел принять душ и переодеться: льная рубашка молочного цвета с коротким рукавом прекрасно подчёркивала его бицепсы, а свободные светлые брюки приятно радовали глаза Мииоко — подтянутая задница Годжо была не хуже чем его лицо. Белые волосы парня всё ещё были слегка влажными после душа, и Мииоко к своему удивлению заметила, что затылок Годжо сбрит. Она наклонила голову словно пёсик в умиленье и подошла ближе, задумывая прикоснуться к выбранной части его причёски: почему-то не верилось, что он пожертвовал своими волосами ради сомнительной стрижки, хотелось прикоснуться, и ощутить «ёжика» на пальцах. Нет, без сомнения эта причёска ему шла… но…       — Хорошо что ты пришла, — Мииоко так и застыла сзади Годжо с протянутой рукой услышав его голос, — будешь кофе?       Он обернулся через плечо и посмотрел сначала на её руку, потом на неё улыбаясь.       — Хочешь всадить мне нож в спину, красотка?       Она отдёрнула руку словно обожглась, так к нему не прикоснувшись, и спрятала обе за спиной словно ничего такого сейчас не произошло.       — Хочу, — сказала она, смотря прямо в его игривые глаза. Годжо явно пребывал в хорошем настроение. — Но чуть позже. Сначала ты должен на мне жениться, а там посмотрим.       — Милое платице, — быстро съехал он с темы разговора, оценивающим взглядом проходясь по ней. Мииоко чувствовала, как кожу стало покалывать от его взгляда, а ещё то, что стоит к нему слишком близко. — Для меня старалась.       Он улыбался. А она ощущала себя словно под увеличительным стеклом из-за его невероятных глаз, направленных прямо в её душу: это не закона быть таким притягательным!       — Конечно, — съёрничала она, конкретно не понимая на что именно ответила. И чтоб больше не быть под прицелом его глаз, направилась к холодильнику с грацией кошки, попутно перебрасывая волосы на другое плечо. За спиной она услышала его смешок, когда нагнулась к полкам в холодильнике за продуктами, а также чувствовала, как он за ней неотрывно наблюдает. Мииоко поёжилась, но всё так же спокойно стала доставать необходимые продукты, игнорируя его присутствие.       — Как насчёт ужина на яхте? — заговорил Годжо после долгого молчания, пока она готовила себе сэндвич стоя к нему спиной, нарезая сочный огурец.       — Это свидание? — отозвалась она, заправляя тостер хлебом: на его кухне хозяйничала будто бы уже хозяйка. Ей это не нравилось. Слишком быстро она привыкала к нему. Сначала боялась спать в одной постели, а потом думала о поцелуе с ним. Разве такое возможно?       — А ты хочешь? — Мииоко резко оглянулась на него. Годжо спокойно пил кофе, приподнимая бровь, — свидание, красотка?       — Если скажу — да, то это будет звучать словно я напросилась, — Мииоко быстро взяла себя в руки, и отвернулась от него, собирая сэндвич. Есть уже не хотелось, но нужно было себя чем-нибудь занять, а то она уже думает о том, чего вовсе нет.       — Всё нормально. Мы должны узнать друг друга ближе, прежде чем зачать ребёнка. Тебе так не кажется?       Хруст хлеба под прессом ладоней Мииоко был словно райской песней: она прикрыла глаза надавливая на готовый сэндвич, прессуя его, представляя, что именно так будет звучать шея Годжо когда она свернёт её за подобный базар не к месту!       — Конечно! — прохрипела она, открывая глаза, пялясь на плитку кухни. Козёл! — Свидание так свидание.       Она мило улыбалась, когда направлялась с тарелкой в сторону Годжо. Его локти лежали на поверхности стола, а большие ладони крепко держали бокал с бодрящим напитком. Он неотрывно следил за ней сквозь ароматный пар с кружки, пока она садилась на высокий стул на против него, и делал мелкие глотки кофе, думая о своём. Конечно ей хотелось звездануть по его довольной роже этой самой тарелкой, но Мииоко понимала — он специально провоцирует её на эмоции. Она смачно откусила большой кусок сэндвича, и совсем не по-женски лизнула большой палец, испачканный в соусе, с характерным звуком: если ему так хочется узнать её по ближе, то пусть смотрит, и плачет от счастья, ибо их ребёнок, возьмёт самое дурное от матери!       — Член ты тоже так будешь заглатывать? — усмехнулся он, делая глоток, смотря на все её действия с иронией. Мииоко не смутилась: Сукуна и не такие вопросики ей задавал в своё время.       — Если хорошо попросишь, отсосу так что имя своё забудешь, милый, — она подмигнула ему, пережёвывая слишком большой кусок для своего рта: маленько перестаралась. Годжо хмыкнул, и посмотрел куда-то в сторону.       — А тебе палец в рот не клади, — задумчиво протянул он, постукивая указательным пальцем по бокалу. Мииоко с набитым ртом довольно улыбнулась. — Надеюсь ребёнок будет послушней тебя.       — Боишься не справиться?       — Как раз-таки нет, — он вернул к ней взгляд, но на этот раз — серьёзный, — я готов быть отцом одиночкой.       И вот. Мииоко так далеко ушла в дебри своих мысль, что совсем забыла по какой причине сидит тут с ним на самом деле. Пережёванный сэндвич комом встал в горле. Она с трудом смогла его проглотить под напором нереальных глаз. Годжо впитывал каждое действие. Он не по-доброму улыбнулся одним уголком губ, заметив, как замельтешили её глаза в поисках… спасения?       — Я больше переживаю, что ты останешься, а этого я не хочу, и не могу позволить.       — Я и не собиралась! — грубее чем следовало быть, ответила Мииоко, отпихивая тарелку с сэндвичем прямо на него. Зачем? Она не знала. Ей стало обидно, хотя она прекрасно понимала на что соглашалась. — Я помню наш договор, и поверь, — она гордо сдёрнула подбородком вверх, сверкая гневно голубыми глазами как у брата, — у меня нет никакого желания оставаться с тобой, или же с этим ребёнком! — она скривилась. Мииоко ещё не видела его, но уже ненавидела этого ребёнка. Он ещё не родился, но она уже чувствовала сколько проблем он ей принесёт. И отнюдь, это будут не материнские хлопоты, а — документальные: оформление, опека, отказ от ребёнка. Всё это ей придётся пройти в одиночку ради своего беззаботного будущего. Ради ебучей свободы от отца, и всех остальных! Кто-то скажет, что это мерзко, отказывать от родного дитя ради сомнительного эго. Но ей насрать! Потому что знала — с Гождо, у неё есть шанс отделаться от Тоджи. А в одиночку она с ним не справиться. Если не Годжо, отец подложит её под другого, а там… там ничего. Клетка. — Я уже говорила, со мной у тебя не будет никаких проблем. Я ни на что не претендую.       Она тяжело дышала, словно пробежала стометровку. Годжо спокойно смотрел на неё, выражая слабый интерес в беседе.       — Это пока, — щёлкнул он языком, и со знанием дела покивал головой, — а дальше проснётся материнский инстинкт. Начнёшь качать права. Ебать мне мозги, — он фыркнул, и закатил глаза, отодвигаясь, — влюбишься ещё в меня…       — Бред! — Мииоко скрестила руки под грудью, и со смешком сказала, — если так боишься меня, то мы можем прибегнуть к ЭКО. Нам не обязательно вместе спать ради этого, и таким образом — ты сможешь избежать не нужных чувств. Ещё не известно — кто в кого влюбиться первым!       Она ёрничала. Кривила лицом, и хотела перемочить Годжо той самой сковородкой! Как только ему в голову пришло что она — влюбиться в него?! Да он себя хоть в зеркало видел?! Придурок напыщенный!       Она отвернулась. Демонстративно фыркнула, когда он сделал вдох перед тем как заговорить.       — Ладно, — Мииоко растерялась, услышав его спокойный ответ. Вернула взгляд, и с опаской посмотрела врёт или нет. Годжо даже в лице не изменился: абсолютное спокойствие. — Предлагаешь вздрачнуть мне в баночку? Ладно. Хорошо. Мне без разницы каким путём этот ребёнок будет зачат. Главное, чтоб он был — наш, Мииоко.       Она хлопала длинными накрашенными ресницами, удивляясь тому, что Годжо впервые назвал её по имени. Это было странно. И так… необычно.       — Ты вообще не в моём вкусе! — зачем-то выпалила она, хмурясь. Ей стало не по себе от его пристального взгляда.       — Да что ты?! На моём лице не хватает татуировок для твоих «высоких» стандартов? — её поразило с какой лёгкость он так ловко мог оскорбить её, улыбаясь невинной улыбкой. Она не знала, что ответить. Годжо знал о ней буквально всё! А она о нём только то, что он позволил знать о себе. — Сколько тебе было лет, когда он начал смотреть на тебя как на женщину? Разве ваши «отношения» норма?       Она поперхнулась воздухом, понимая о ком идёт речь. Стало дурно. Как из шуточных вопросов, он плавно подтолкнул её к этому продолжая улыбаться? Ему совсем было её не жаль, факт. Он вёл свою игру с отцом, а она — пешка. Пудрил ей мозги моралью. Чего добивался? Чтоб она заплакала, и сказала, что её принудили? Нет. Такого не было! Их отношения — обоюдны. И он, обратил на неё своё внимание, как и она на него, уже будучи взрослыми, сформировавшимися личностями!       — Мои отношения с ним, тебя не касаются, — с нажимом проговорила она. Теперь Мииоко боялась смотреть в его глаза: он видел её душу, и рвал её в клочья улыбаясь.       — Хм, тебе сейчас… восемнадцать, — продолжил гнуть он свою линию, проигнорировав её настрой. Годжо задумался, кладя палец на подбородок, и посмотрел прямо на неё с не скрытым весельем. Она отвела взгляд. Её начало трясти: это всё неправильно.       — Ты с ним давно. Друг отца. Небось и нянькался с тобой ещё когда ты была ребёнком, — она смотрела в пол, кусая губу, и слышала, как Годжо подвинул стул ближе. Локтями он упёрся в стол, и почти лёг на него корпусом, сокращая между ними расстояние. Мииоко почувствовала, как от его дыхания колыхнулись короткие волоски у виска. — Ты очень глупая, Мииоко, раз считаешь, что сможешь всех обмануть. И знаешь, что самое забавное? — Годжо стал накручивать на пальце её локон, игриво посматривая на точёный профиль девушки, а затем обдал горячим шёпотом её ухо, посылая волну мурашек и отнюдь не от приятных слов, — я вижу какая ты гнилая, и мне пиздец как это нравится.       Её пробрала дрожь до самых костей. Она пискнула, когда Годжо интимно прикусил мочку её уха. И не в силах больше этого терпеть, Мииоко подорвалась с места, услышав в спину брошенный смешок и звонкое падение стула, на котором она всё это время сидела как вкопанная овца! Что с ней произошло?!       Она влетела в свою комнату, и хлопнула дверью. Мииоко тяжело дышала, наворачивая круги по ней, и пальцами оттягивала волосы у корней до отрезвляющей боли. Её трясло. Она начала понимать, что это страх. Она биться Годжо. Но зачем? Зачем он заставляет её бояться? Это намеренно. Игра чтоб свести её сума, и безумную кинуть в ноги отцу, мол посмотри в какого овоща я превратил твою дочь! Отец будет только рад! Мииоко знала. Так будет проще ею управлять, и дальше передавать по нужным рукам. Неужели Годжо с ним заодно? Бред.       Ей плохо. Она замерла прикладывала ладонь ко рту. Мутило. Мииоко ели успела добежать до унитаза, выворачиваясь наизнанку над белым другом: в последнее время, он был единственный кого она чаще видела, чем родного отца, или ещё кого-нибудь из людей. Почему всё идёт через жопу?! Она бы ударила кулаком по холодному кафелю от злобы, бушующей в душе, но не могла. Руки были заняты. Одной она держала длинные волосы чтоб не вымазать их в рвотной массе. Другой… держалась за унитаз чтоб мордой не свалиться внутрь.       Ватные ноги плохо откликались на команды измученного мозга. Мииоко еле поднялась на них, чтоб донести тело до раковины. Она не смотрела в своё уставшее отражение. Умылась холодной водой, чувствуя жжение в глазах от потёкшей туши, и прополоскала рот с мятной пастой. Мииоке было чертовски плохо, чтоб думать о том, как она сейчас выглядела. На все сто — ужасно.       Она мешком рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Голова шла кругом, но ей совершенно не хотелось спать. Она смотрела как солнце приближалось к морю: скоро намечался закат. Мииоко осознала, что с приближением вечера, приближается и «свидание» с Годжо на яхте. И она сомневалась, что у неё есть право на отказ. Под шквалом странах мыслей, ей удалось уснуть в той же позе. Но не на долго. Невесомое касание на оголенном плече, вырвало её из сна. Открыв глаза, перед собой увидела виновато-улыбающегося Годжо. Он лежал рядом, на боку, и пальцами перебирал пряди её волос.       — Извини. Мне не стоило так разговаривать с тобой, — произнёс он тихо, а затем, к её лицу преподнёс огромный букет пахучих роз. Мииоко охренела, во все глаза таращась на цветы, и сразу же проснулась.       Тело ломило, но слушалось хозяйку. Мииоко сонно проморгала, считая что мираж в виде Годжо в её постели с букетом роз исчезнет. Но нет. Он был тут. А она не знала, как себя вести.       — Спасибо, — неуверенно пробормотала она, принимая… извинения? И села на кровать, подогнув под себя ноги. Годжо оставался всё в том же положении. — Я, наверное, тоже, перегнула палку. Прости.       — Прощаю, — отмахнулся он, а она покачала головой, пряча искривлённые губы в букете: ни этого ответа Мииоко ожидала от него, но в принципе, не удивлена. Это ведь Годжо! Он перевернулся на спину, и закинул руки под голову. К удивлению девушки, Годжо помещался тут свободно, и это насторожило её: а не вместе ли им всё-таки придётся спать? — А теперь, когда конфликт улажен, пошли на свидание.       — Где твоя спальня?       Она не захотела ходит вокруг да около, поэтому сразу же перешла в наступление. Годжо приподнял бровь, и удивлённо посмотрел на неё.       — Передумала насчёт ЭКО? — усмехнулся он, но увидев, как Мииоко побледнела решил дальше не мучать её, — да я шучу. Расслабься. Моя комната напротив твоей, — и кивнул в бок по направлению к своей спальне. Мииоко последовала взглядом за кивом.       — Хорошо… Тогда дай мне пол часа, мне нужно привести себя в порядок.       Она положила розы на постель, от запаха которого её стало ещё больше мутить, но виду не подала. Не хотела обижать своей кислой миной Годжо. Он ведь старался, наверное.       — Ты и так красивая, — она повернула голову на его голос и столкнулась с ним в упор: Годжо находился рядом, опираясь на одну руку в матрас за спиной, а другой, убирал влажный волос за ушко Мииоке. Она растерялась, и пугалась смены его настроения. Всё менялось слишком быстро. — Мне правда жаль, и я не хотел пугать тебя. Просто… на работе дела не клеються, вспылил, а когда я злюсь, то несу бред всякий. Прости меня, красавица.       Мииоко сомневалась, что после тревожного сна выглядела — красиво. Но всё равно кивнула, громко проглотив ком вставший поперёк горла.       — В следующий раз, не отрывайся на мне, если у тебя идёт что-то не так по работе.       — Не буду, — он улыбнулся, и был намерен поцеловать её, надавливая на бок затылка, но Мииоко притормозила его рукой в грудь.       — Это лишнее.       — Думаешь?       — Уверена.       Годжо застыл. Их губы разделяли ничтожные миллиметры. Он подумал, и улыбнулся шире. Отодвинулся, и слез с кровати. Стало легче. В разы. Мииоко была уверенна, что он чувствовал дрожь её тела кончиками пальцев. Она проводила его подтянутую спину взглядом, и просидела так ещё несколько минут, гипнотизируя закрытую дверь: после себя, Годжо любезно закрыл её, на последок, отправив воздушный поцелуи.       Дерьмо. Всё о чем могла думать Мииоко сидя на кровати, это то, что она вляпалась в дерьмо, и имя ему — Годжо Сатору.       Собралась она быстро, как и обещала. На улице темнело, и становилось прохладнее. Годжо, в белой рубашке и в чёрных брюках, ждал её на улице возле машины. На этот раз это была серебристая BMW M5 последнего года выпуска. Мииоко разбирались в дорогих тачках так же хорошо, как и в дорогих нарядах, и в том, как стоит себя приподнясти. Годжо не отрывал от неё своего пристального взгляда. На ней её любимый цвет — красный. Обтягивающее платье до пола не остовлял места для мужской фантазии. Оголенные плечи, и откровенный вырез вдоль правой ноги, смог бы спровоцировать любого импотента на рисковый шаг, если бы она только позволила. Сукуна однажды сказал, что с этим платьем, да с такой фигурой, она покарит самого дьявола в аду… а потом с нежностью стягивал с неё наряд на прошлый новый год в vip-зоне дорогого ночного клуба. Когда Мииоко брала его в поездку с собой в Сицилию, она не рассчитывала, что оно пригодится: чересчур вызывающие. Но, смотря как Годжо поедал её глаза, Мииоко решила что не зря. Она рисковала. Путалась в своём решение. И шла навстречу к Годжо, не отдавая себе внятного отчёта.       Он поцеловал её ладонь, и помог сесть в машину на переднее сиденье. Годжо лично отвёз их на причал, а там помог взобраться на трехпалубную яхту, на носу которой стоял круглый стол с готовой свежей едой и бутылкой дорого вина. Было всё красиво, и восхитительно. Годжо был заботлив и внимателен. Она с удовольствием слушала его, заново знакомясь с ним. И уже думала, что не всё так и плохо складывается в жизни: Годжо хороший парень, и ребёнку повезёт с таким отцом. Она действительно будет лишней в их семье. И она без проблем оставит их, и больше не появиться в их жизнях.       Но.       Мииоко не успела распробовать рыбу на гриле, и испить дорогого вина. Мииоко рвало лжелчу в туалете яхты, пока Годжо обеспокоенно держал её волосы в руке, проговаривая, что всё это из-за качки. Она не хотела чтоб он это всё видел, и слышал. А ещё, Мииоко до дрожи в коленях боялась причин её тошноты, так как цикл сбился ещё неделю назад, но она всячески всё отрицала, а теперь по настоящему стала бояться, что это не из-за попорченных нервов, и чертовой качки! Слишком много совпадений. — Дерьмо, — сплюнула она в дно унитаза, не стесняясь Годжо рядом.