NDA, что значит "соглашение о неразглашении"

      — Опаздываешь, — цокнул Фушигуро, встречая своего компаньона в зале ресторана, — впрочем, как обычно.              Сукуна взглянул на наручные часы и закатил глаза, присаживаясь за столик. Опоздал всего лишь на 15 минут, а у его друга уже лицо как у обиженной дамы во время свидания, надменно–оскорблённое.              — Пробки, — он взял меню в руки и прикрылся им, дабы не смотреть на это выражение лица, сверлящее убийственным взглядом. — Ты уже сделал заказ? Я слышал тут подают изумительную рыбу…              — Не пытайся строить из себя дурачка, Рёмен, — отрезал его Тоджи и выхватил меню из рук так, что аж Сукуна подрастерялся от неслыханной наглости друга. — Мы ходим в этот чёртов ресторан уже хер знает сколько лет. Уж меню ты вызубрил за столько времени, и я тебя не пожрать позвал. Ты лучше ответь, почему я последний узнаю о том, что с нами разорвал договор старик Ёшинобу?              Тоджи сжал губы, сверля Рёмена недобрым взглядом. Он ожидал от него ответа, а Сукуна вспоминал, кто ж такой этот старик Ёшинобу? Ведь клиентов у них было достаточно, а всех не припомнишь.              — Знаешь, — начал Сукуна, подзывая к себе официанта, — я в душе не ебу, про кого ты.              За их столик подошёл официант. Парень пугливо поглядывал на мужчину со шрамом на губе, принимая заказ у второго, не менее опасного, гостя. От них вонами разлеталась дурная энергетика, но он стойко держался, внимательно слушая и записывая в блокнот заказ Рёмена.              — Это всё, а моему другу — бутылку скотча и пачку успокоительных таблеток, — хмыкнул он, подмигивая разгневанному Тоджи.              — Я их тебе в задницу засуну, — грозно прищурился Фушигуро, не разделив веселья своего компаньона.              — Мне повторить заказ? — уточнил парнишка, желая побыстрее скрыться от этих двоих.              — Нет, можешь идти, — спокойно ответил Сукуна и, как только официант покинул поле его зрения, переключил всё своё внимание на Фушигуро. — Что ты так бесишься? — обратился он к Тоджи, кладя сцепленные плацы рук на стол, и придвинулся чуть ближе к собеседнику. — Какая разница? От этого наш доход не пострадает. Да и тем более старик побегает на воле и поймёт, что лучше нас на рынке нет, и сам вернется проситься обратно. Не впервой ведь.              Сукуна смутно припоминал Гакуганджи Ёшинобу. Дряхлый старик, любитель молодых девок и дорогого пойла, а ещё — владелец сети прачечных по южной части города, в подвалах которых было подпольное казино.              — Да срать мне хотелось на старика! Может катиться, куда душе угодно, — огрызнулся Тоджи, прикуривая сигарету. — Дело не в том, что он от нас свалил, а в том, к кому этот ублюдок перешёл.              — И к кому же? — поинтересовался Рёмен, заранее уже зная ответ.              — Годжо.              В этот момент к ним вернулся официант. Не успел тот поставить бутылку скотча на стол, как её тут же выхватил Фушигуро, резкими движениями открыл и разлил по двум бокалам.              — Позвольте мне…              — Парень, свали лучше, — холодно произнёс Рёмен, не отрывая взгляда от своего друга. Тоджи залпом осушил бокал крепкого алкоголя и даже не поморщился.              Дело дрянь.              Официанту не нужно было повторять дважды. Парень быстро ретировался и зачем-то ещё и поблагодарил их. Зачем? Он и сам не понял, но посчитал, что так будет лучше для его здоровья.              Фушигуро глушил ярость в стакане, а Рёмен приступал к обеду. У Тоджи не было аппетита, Сукуна — смаковал нежного лосося в сливочном соусе.              — Ты б лучше сначала поел, прежде чем напиваться на пустой желудок. Или забыл, как недавно корчился от приступа гастрита? — напомнил ему Сукуна, медленно пережевывая рыбу.              Тоджи нахмурился на замечание друга, но ничего не ответил. Он был зол. Наставления «заботливой мамочки» ему сейчас были не нужны.              Годжо Сатору — кость, вставшая поперёк горла Фушигуро. Он был прямым конкурентом. Тоджи одновременно его уважал и ненавидел. Они были даже с ним чем-то схожи в плане ведения бизнеса, однако Фушигуро действовал грязно, в то время как Годжо — старался обойтись малой кровью. Спокойный и рассудительный, он умел грамотно расположить к себе людей. Фушигуро достаточно знал о нём, чтоб понять — просто так от Годжо не избавиться. Это говорило лишь о том, что нужно было искать другой подход, и какой именно, Тоджи уже знал.              Он не собирался делиться своей властью ещё с кем-то, а Сатору за последнее время только наращивал обороты. Один за одним его клиенты уходили к нему. Хоть Сукуна утверждал, что в этом нет никаких проблем, но Тоджи видел другую картину. Он терял власть, а Сатору её набирал.              — Я должен встретиться с ним.              Чуть не поперхнувшись едой, Рёмен резко посмотрел на своего товарища, не поверив в то, что только что услышал.              — Ты рехнулся? Пойдёшь к нему в ноги кланяться? — спросил Сукуна, находясь всё ещё в шоке от услышанного.              Он бросил приборы на стол, и те звонко ударились об тарелку. Аппетит окончательно пропал, и теперь он тоже разделял бесящее настроение Фушигуро.              — Я, конечно, всё понимаю, ты злишься, но не думаю, что нужно с ним встречаться. Хочешь поговорить? Нахера? Если он мешает, давай просто избавимся от него, как делали это с другими. Зачем усложнять ситуацию? Хочешь, я сам займусь им? Только не унижайся перед этим сопляком. Сделаю всё красиво, даже мать родная не узнает…              — Стоп, стоп, стоп, — немного посмеиваясь, Тоджи остановил поток предложений Рёмена. Ему льстило, что Сукуна так яростно заступался за него, однако он был вынужден отказаться от столь заманчивого предложения. — Я не намерен его убивать. Я хочу заключить с ним сделку.              Фушигуро деловито вздёрнул подбородок, словно то, что он сейчас сказал, было самое лучшее на свете предложение. Сукуна смотрел на него как на сумасшедшего, вообще не понимая, что этот кретин несёт.              — Сделку? Какую ещё, мать твою, сделку? Ты в своём уме, Тоджи? Что ты можешь предложить этому мелкому засранцу?              Рёмен недоумевал, заваливая вопросами своего друга. Все, что он знал про Сатору Годжо, это то, что засранец был из богатенькой семейки. Он точно не понимал тех мук, через которые пришлось пройти Рёмену и Фушигуро. Добиться подобного успеха — дорогого стоило, а этот сопляк получил всё даром.              — Деньги твои ему нахер не всралиль, — Рёмен продолжил настаивать на своём.              Он терпеть не мог подобных личностей — богатеньких, самовлюблённых мальчишек, считающих, что весь мир принадлежит только им. Годжо — один из подобных.              — Связи? Да у него их и без тебя полно. Или предложишь свою защиту? — хмыкнул Сукуна, поняв, какую ересь сморозил, но Тоджи оставался с абсолютно нечитаемым выражением лица, и Рёмену это совершенно не нравилось. — Ему не нужен ни ты, ни твои деньги. Тебе нечего предложить. А унижаться перед сопляком, сам знаешь, не в наших интересах. Тем более объединяться с ним. Зачем?              — Как ни прискорбно это признавать, но мы с тобой стареем, Рёмен.              — Да ты в край ебанулся…              Больше Сукуна не знал, как его переубедить. Покачивая головой, он старался сохранять спокойствие до последнего, но после того, как Тоджи обозвал их стариками, у Рёмена слетела планка.              — Планируешь передать бразды правления? Мы кровью выбивали себе путь наверх, а теперь ты хочешь всё это перечеркнуть и подарить засранцу, лишь из-за того, что наши клиенты переходят к нему? Да пошли они на хуй! Они уйдут, придут другие. В чём проблема?              — Проблема в том, что Ёшинобу не последний, а меня это не устраивает.              — Хорошо, — Рёмен сдался, понимая, что спорить с Фушигуро не стоит, он упёртый как баран, проще его выслушать. — Что ты хочешь ему предложить?              Сукуна откинулся на спинку стула и скрестил руки под грудью. Выжидающе смотря на своего друга, он пришёл к выводу, что у Тоджи старческая деменция, однако Рёмен готов был его выслушать, несмотря на это. Потом отправит на лечение. Кто бы мог подумать, что в тридцать восемь лет можно нести подобный бред.              Тоджи тоже был полон решимости. Он долго обдумывал эту идею. Ему было, что терять, и вопрос, когда он останется ни с чем, было лишь делом времени. Сатору Годжо — последняя его надежда.              — Я предложу ему свою дочь, — выпалил Тоджи, прямо смотря на побледневшего вмиг друга.              Сукуна до последнего надеялся, что ему послышалось, или же, что Тоджи объявит этот бред шуткой. Но время шло, а Фушигуро не смеялся.              — Мииоко? — уточнил Рёмен, прикусывая внутреннюю часть щек, чтобы немного отрезвить себя от нахлынувшего гнева. Ведь видит Бог, если Фушигуро сейчас не возьмёт свои слова обратно, Сукуна задушит его в этом ёбанном ресторане, а потом пойдёт за белобрысым гондоном.              — А у меня есть ещё дочь? — театрально удивился Фушигуро, отпивая скотч из прозрачного бокала. — Конечно, блять, я говорю про Мииоко. Я заключу с ним брачную сделку. Объединю наши фирмы и убью двух зайцев одним выстрелом: решу вопрос с клиентами и пристрою Мииоко…              — Погоди, — остановил его Сукуна, не выдерживав этот бред.              Он достал из пачки одну сигарету и закурил. Ему нужно было сейчас занять чем-то свои руки, чтоб они не оказались на шее у Фушигуро. Сукуна зажал меж пальцев вилку и стал нервно её вращать, с потрохами выдавая своё недовольство.              — Я правильно понимаю, ты хочешь подложить свою дочь под этого гондона? — Сукуна ощущал, как дыхание становится рваным от ненависти к мелкому засранцу.              Это было просто немыслимо. То, что предлагал Тоджи, ни в коем случае не должно произойти. Не в этой жизни. Не в следующей. И вообще не в каких.              — Ради чего? Фирмы? Ты готов обменять свою дочь на бабки? — чуть ли не истерично хохотнул Рёмен. — Да какой ты отец после этого?              — Хороший отец, желающий своей дочери только лучшего, — Тоджи был непоколебим в своём решении.              Фушигуро отломил кусочек хлеба и намазал на него немного сливочного масла, стараясь делать вид, что не чувствует убийственного взгляда товарища, сидящего напротив.              — Я понимаю, ты злишься, ведь моя дочь встречается с твоим младшим братом, — понимающе напомнил Тоджи, откусывая кусочек хлеба, — но я не думаю, что Юджи готов жениться на Мииоко в столь раннем возрасте. Они молоды и глупы…              — Какая ещё, нахер, женитьба в восемнадцать лет? Мы что, в средневековье? Что ты несёшь, Тоджи? — чуть ли не сквозь зубы шипел Сукуна, испепеляя спокойно поедающего хлеб Фушигуро.              Он глубоко в душе надеялся, что этот нерадивей папаша поперхнётся куском хлеба, и ему не придётся убивать лучшего друга собственными руками.              — А ты спрашивал её об этом? Готова ли она выйти замуж за сопливого недоноска? Или ты всё решил за неё, как обычно?              Она не согласится. Сукуна был уверен в этом как никогда. Мииоко обычно шла наперекор указаниям Тоджи. Это было у неё в крови. Упертость досталась ей по наследству, и он об этом хорошо знал.              — Она уже согласилась.              Тоджи своим ответом перевернул весь мир Сукуны с ног на голову. Он не мог осознать, в какой момент так просчитался. Мииоко не могла была так легко отказаться от него. Ведь у Сукуны было всё под контролем. До этого момента…              — Что она?! — удивлённо переспросил Рёмен, вздёргивая одну бровь в недоумении.              — Я разговаривал с ней на эту тему недавно, — Тоджи медленно перевел взгляд с разгневанного Сукуны на вилку, согнутую пополам в его ладони, не понимая, чего так рассердился его друг. — Объяснил наше положение, сказал, что мы скоро обанкротимся, — хмыкнул он на ложь для своей дочери, — она поверила. Уверил, что так будет лучше для всех: для неё, для меня, даже для Юджи. Сказал, что Сатору Годжо достойный будущий муж, и лучше него она никого не встретит. Я дал ей гарантию, что с ним она будет счастлива, ведь в последнее время на ней нет лица. Ходит как призрак по дому, толком не ест, не спит. Отношения с твоим братом делают её несчастной, а я для своей дочери желаю только лучшего. Юджи славный парнишка, но он делает больно Мииоко, а Сатору исправит положение в лучшую сторону.              Сукуна прикрыл глаза и почувствовал, как слова Тоджи камнем оседают в душе. Мииоко была несчастна не с Юджи. Как раз с ним у неё были нормальные отношения. Мииоко делал больно он…              Каждую чёртову встречу Сукуна уничтожал её и возрождал. Совершая это снова и снова, пока она не переставала сомневаться в нём. И он облажался. Она поставила ту самую точку… Готов ли он был принять её решение? Мужчина не знал.              — Моё предложение насчёт убийства белобрысого всё ещё в силе, Тоджи, — не раскрывая глаз, Сукуна старался сохранять спокойствие и не паниковать.              Для начала он вправит мозги папаше, затем убьёт мелкого гандона, а потом поговорит с ней. Пусть сама скажет о своём решение, с глазу на глаз, ведь такой ответ его не устраивает.