Hit 'N Run

      Семнадцать лет — вполне подходящий возраст для ошибок.       Во-первых, всем хотелось попробовать уйти в запой, пока это было запрещено законом. По кругу распространялись крепкие напитки, и Гарри был в хорошем состоянии алкогольного опьянения, поскольку зелье выдержки никак не могло замаскировать красочный словарный запас новичка, все еще учившегося в школе.       Во-вторых, они были на Ибице. Рядом не было никого из их надоедливых, властных родителей. Кто бы не захотел попробовать свои силы в таком окружении?       И в-третьих, Гарри Джеймс Поттер только что выиграл титул чемпиона юниорской лиги Международного дуэльного турнира. Они могли повеселиться, невзирая на последствия на следующий день.       Из Великобритании было еще четверо представителей — Скамандер, Рэкхэм, Гольдштейн и Бейли. Первые двое уже закончили школу (в юниорской лиге выступали ребята младше девятнадцати лет), Гольдштейн был одноклассником Гарри, а второй был младше Гарри на один год — самый молодой член британской команды, а также тот, кто больше всего хотел окунуться в волшебную ночную жизнь Ибицы.       Цокольный этаж Лас-Куэвас-Терреналес был вырублен в известняке в виде подземного резервуара, который, по-видимому, имел прямой выход наружу, судя по водяным существам, обитающим на стенках резервуаров. Этот полуподвальный клуб был самым популярным в округе не столько из-за выпивки или музыки, сколько из-за регулярного посещения «ангелов с моря».       Именно там находились Бейли и Скамандер, пытаясь поболтать с рыжеволосой Алохой, на лице которой читалось все больше восхищения.       Гарри осушил свой поррон, надолго задержав во рту вкус белого вина, прежде чем проглотить его.       Да, это была ночь земных наслаждений.       Он проигнорировал пару чародеев, обнимавшихся с одной из резных колонн из известняка, и направился к танцполу. У него не было ни малейшего желания, чтобы привлекательное морское создание утащило его в море, так что пусть это будет бар.       К сожалению, переводческие чары на ходу не могли сравниться с универсальными коммуникационными чарами, созданными профессиональными заклинателями в залах Дуэльной арены. Итак, после того, как ему трижды отказали в сексе — один раз из-за ананасового коктейля, — Гарри пересек танцпол, заполненный танцующими, и рухнул у стойки бара.       Черт возьми.       Он только что был признан чемпионом по дуэлям. Это было сексуально, не так ли? Почему было так трудно притягивать к себе людей?       Когда Гарри ударился головой о полированный каменный стол в четвертый раз, тихий голос прервал его внутреннюю жалость к себе. — Могу я угостить вас выпивкой?       Гарри вздрогнул. Что-то в этом голосе заставило мурашки пробежать у него по спине. Он звучал, как медовуха, с четким акцентом, который показался ему родным после целой недели непонятной болтовни и постоянного жужжания переводческих чар…       Подождите. — Заклинания перевода не передают акценты, — повернулся Гарри, чтобы посмотреть на говорившего.       Это был мужчина — можно было сказать, очень красивый мужчина, — с точеными чертами лица и теплыми, задумчивыми глазами, сверкающими в зеленом свете цистерн. — Да, я говорю по-английски, — говоривший улыбнулся, в уголках его глаз появились веселые морщинки, и Гарри почувствовал, как по его телу пробежал жар. — Тяжелая ночь?       Мерлин, он был таким горячим. — Да, — благодарно прохрипел Гарри, — и да, выпивку, если предложение все еще в силе.       Мужчина махнул рукой, заказывая мартини — очень крепкий — и болеутоляющее, после того как задумчиво взглянул на Гарри.       Мальчик открыл было рот, но потом передумал, решив, что пока он доверится решению этого человека. Его взгляд скользнул по строгой одежде незнакомца, сшитой на заказ, — явно модному вечернему наряду для клуба, — и большому черному камню, вставленному в уродливое золотое кольцо на среднем пальце. Других колец не было — возможно, он был холост или пытался скрыть отношения.       Вполне подходящий вариант для папика. Богатый, горячий и заинтересованный. У него много перспектив в сексе.       Более слабый человек растерялся бы от пристального немигающего взгляда незнакомца. — Итак, что привело вас сюда? — спросил Гарри, не желая ничего более культурного, чем пожирать глазами своего благодетеля в ожидании напитков. — Вы не похожи на туриста.       Еще одна ленивая улыбка заиграла на губах мужчины. — Нет, — согласился мужчина, — я здесь по работе.       Гарри очаровательно подмигнул ему. — Надеюсь, вы не аврор. Было бы ужасно обидно, если бы вас отозвали на рейд прямо во время нашего разговора.       Мужчина моргнул, а затем расхохотался, продемонстрировав идеальные белые зубы и ямочки на щеках.       Сказать, что этот мужчина был немного старше того, кого Гарри ожидал увидеть в тот вечер, было бы преуменьшением: весь опыт Гарри вращался вокруг похотливых подростков и случайных потасовок на Рю де Бош.       Он не ожидал, что у него будут порхать бабочки в животе из-за кого-то, кому должно быть как минимум под шестьдесят, если не больше. — Не волнуйтесь, — незнакомец взял два бокала с подноса, который подплыл к ним, и протянул Гарри большой бокал с золотисто-желтым коктейлем. — Формально я должен быть в Мадриде, но кто бы захотел окунуться в такую жару?       Он подождал, пока Гарри сделает глоток, и когда тот издал восторженный возглас, в теплых карих глазах появились удовлетворенные искорки.       На полпути к своему стакану незнакомец — Томас — пошевелил ногой, и Гарри почувствовал давящее чувство в животе, когда его ботинок с кожаным носком скользнул по полированному каменному полу и начал медленно подниматься вверх по икрам Гарри.       Щеки мальчика порозовели.       Разумеется, Томас продолжал разглагольствовать о величии испанской архитектуры, допивая свой второй бокал мартини. — …напоминает дворец в Гранаде. Я бы очень рекомендовал также посетить музей мавританской магической культуры…       Его рука с кольцом небрежно скользнула вверх, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, как будто было очень жарко.       Это не…       Это было горячо.       В резервуаре, должно быть, были установлены охлаждающие чары — несмотря на то, что более двухсот человек танцевали, пили и трахались в укромных уголках, воздух в ночном клубе был холодным, и от прикосновения ботинка к его голой коже по коже побежали мурашки.       Когда она достигла края его шорт, Гарри тихо выдохнул, чувствуя, как у него становится невероятно тесно в штанах.       Он допил свой коктейль, бросил в рот маленький кусочек цитруса, и поморщившись от внезапного кислого привкуса, наклонился к взрослому волшебнику. — Здесь немного жарко, не так ли?       Томас сглотнул, не сводя глаз с Гарри. Высунув язык, он облизал нижнюю губу, а затем тоже наклонился вперед, чтобы встретиться с губами Гарри.       На вкус он был горьким. Гарри потянулся к языку Томаса, грубо сомкнув их губы и обхватив плечи взрослого руками, чтобы тот усадил его к себе на колени.       Одна рука скользнула вниз по телу Гарри, скользнув за пояс его шорт, чтобы задрать рубашку. Гарри выгнулся дугой, почувствовав холодное прикосновение золотого кольца к своей обнаженной коже, Томас протянул руку, чтобы почувствовать, как напряглись его мышцы, а затем, почти сладострастно, рука скользнула вниз по его спине и сжала упругий холмик задницы Гарри. — Уголок или туалет? — Гарри тяжело дышал, его глаза закрылись, когда он непроизвольно прижался всем телом к коленям Томаса, задевая своей ноющей эрекцией пуговицы на брюках другого мужчины.       Томас неодобрительно хмыкнул. — Такой нуждающийся…       Гарри прикусил пухлую нижнюю губу, чтобы заставить его замолчать, и извивался, пока не раздвинул ноги мужчины. Он опустился на колени, чтобы коснуться члена, который до сих пор мог чувствовать только рядом со своей задницей.       Зеленые глаза метнулись вверх, встретившись с карими, и расширились от удивления. — Похоже, не я один такой.       Он наклонился и уткнулся лицом в выпуклость, облизывая губы и касаясь губами шелка в тонкую полоску, пока вся форма не стала видна ему так отчетливо, что он мог ее понюхать.       Томас, стоявший над ним, задрожал, его член дернулся в своеобразных оковах.       Не успел Гарри снять брюки, как бледный член, испещренный голубыми прожилками, радостно подпрыгнул, кончик мягко шлепнул мальчика по лицу и оставил на его щеке едва заметную влажную дорожку.       Из горла Гарри вырвался непрошеный смешок.       Томас настойчиво потянул его за волосы, притягивая к обнаженному телу. — Ты такой распутный старик, не так ли? — пробормотал Гарри, придерживая член одной рукой и облизывая полоску от кончика до основания, — И ты сказал, что был одет для работы.       Томас что-то промычал, его вопрос растворился в медленном стоне, когда его голова откинулась на плечи, а тело обмякло от прикосновения. — Кто бы мог подумать, что такой джентльмен, как ты, будет заниматься сексом, почти не сняв этот костюм? — голова Гарри покоилась на бедре мужчины, когда он осторожно обнюхивал подстриженные жесткие волосы. — Ммм, ты так чертовски хорошо пахнешь.       Карие глаза уставились на него, на высоких скулах выступил румянец. — Мерлин. Какой грязный рот.       Гарри одарил его кривой усмешкой. — Тебе бы понравилось, если бы я нашел ему лучшее применение?       Не дожидаясь ответа, он еще раз провел языком по волоскам, прежде чем обхватить губами основание члена, погладил верхушку рукой и коснулся губами венки.       Гарри не спеша продвигался вверх по всей длине, используя все возможности своих рук, губ и зубов, пока не добрался до самого кончика, который уже начал обильно выделять предэякулят по всей длине.       Было настоящим наслаждением погружать язык в мягкие складки кожи и раздвигать их, и к тому времени, когда его губы, наконец, встретились с напряженной, ноющей, блестящей головкой под крайней плотью, он так невыносимо дразнил ее обладателя, что тот почти зашипел от боли, толкаясь бедрами в рот Гарри. — Гарри, ради всего святого…       Томас издал сдавленный всхлип, когда Гарри опустился на его член, его руки взметнулись вверх, запутались в копне черных кудрей и задали неумолимый темп. — Господи, это же… ха…       Гарри с интересом прислушивался к тому, как культурные ругательства взрослого человека превращались в причудливые маггловские фразы по мере того, как он приближался к краю. Он позволил играть собой, а руки были заняты тем, что разводили ноги мужчины в стороны, когда они дергались. — О боже, нет, — простонал Томас, когда пальцы Гарри нашли его яйца, одной рукой он зажал рот, пытаясь успокоиться, глаза остекленели, — черт, я собираюсь…       Гарри попытался оторвать голову, но обнаружил, что рука, все еще державшая его за волосы, грубо насаживает его на член. — Нет! — прошипел Томас, и в порыве слепой ярости магия заискрилась у него на пальцах. — Разве я просил тебя… — И тут он густо покраснел, смущенно опустив голову, — Ах! Мне так жаль, я не хотел…       Гарри обхватил губами головку мужчины и погрузился в нее на всю длину, пока у него не закружилась голова от запаха его возбужденного тела. С понимающим блеском в глазах он вернулся к работе. На этот раз крики Томаса никто не заглушал, ведь его карие глаза были широко раскрыты от удивления и вожделения, а рот приоткрыт, и ни один звук не срывался с его губ.       Он утонул раз, другой…       А потом Томас начал кончать ему в горло толчками, Гарри не поднимал голову, пока последние судороги не прекратились, и мужчина, о котором шла речь, без чувств растянулся на своем стуле.       Гарри ухмыльнулся с набитым ртом, присаживаясь на пятки и позволяя Томасу вытирать грязь усталой рукой. — Мерлин. Это было очень, очень хорошо, — похвалил старший волшебник. — Очень хорошо, — Гарри похвалил его в ответ, удивленный слабым мерцанием защитного экрана, установленного где-то между ними и остальной частью ночного клуба. Он не помнил, чтобы у взрослого была под рукой волшебная палочка. — Ха. Тебе понравился сам минет или публика вокруг нас?       Томас посмотрел на него самыми страстными глазами, какие он когда-либо видел. — И то, и другое, — его взгляд медленно опустился вниз и остановился на все еще твердой промежности молодого волшебника. — Услуга за услугу, Гарри. Куда ты хочешь пойти?       Гарри сглотнул. — Снимешь комнату?       Когда они отключили защиту, подошла бармен и что-то прокричала по-испански. Переводческих чар у него не было, но Томас повернулся к ведьме и вежливо ответил ей тем же, достав из кармана связку монет — за выпивку и за беспокойство.       Гарри облизнул губы.       Они не доберутся ни до одной комнаты.       На полпути через цистерну Гарри практически затолкал Томаса в нишу и начал целовать. Руки свободно двигались, одежда была расстегнута, а затем на пальцах Гарри появилась смазка, созданная без помощи волшебной палочки, и пара хитрых опущенных глаз, манящих его погрузить их в трепещущую попку.       Томас, должно быть, использовал заклинание невесомости, потому что он опирался на каменную стену, закинув на плечи Гарри ноги и приподняв верхнюю половину тела, чтобы Гарри лучше его смазал. — Блять, — пробормотал Гарри, член вытекал так обильно, что на его джинсовых шортах начало расползаться пятно. Он почувствовал, как его передернуло при виде того, как член взрослого дёрнулся под его пальцами, — Ты делал это раньше? — Что, принимать пальцы в задницу? — пробормотал Томас в ответ, явно находясь не в себе. — Постоянно, — он затрепетал, когда пальцы Гарри коснулись его простаты, — хотя их давненько не было.       Гарри что-то напевал, растягивая взрослого и тихо размышляя о принцессах на подушках. Томас тихо, сонно вздохнул, а затем, когда Гарри для пробы выпустил магическую искру прямо на его простату, мужчина сжал пальцы в кулак и захныкал. — Я тебе не надоедаю, Томас? — Ласково спросил Гарри, покусывая покрасневшую мочку его уха. — Хочешь, я добавлю остроты?       Чтобы подчеркнуть слова, он выпустил еще одну искру, и на этот раз мужчина выгнулся под ним, его член дернулся от очередной струйки спермы. — Тебе это нравится, не так ли?       Томас что-то нашёптывал, его щеки пылали, а запавшие глаза смаргивали влагу. — Давайте будем немного снисходительны к бедному мне, хорошо?       Молодой волшебник довольно усмехнулся, выскользнув пальцами и шлепнув его по заднице. Раздался скользкий, непристойный звук, который привлек несколько любопытных взглядов в нишу. — Никакой защиты от посторонних глаз? — моргнул Гарри.       Томас вспыхнул, краска равномерно разлилась по его шее. Его губы изогнулись в улыбке, когда он почувствовал, как влажный член Гарри трется о его ягодицы. Это было приятно и тяжело, о… — Мне нужно, чтобы он был внутри меня, Гарри. Сейчас.       Томас сжимал его, как в тисках, пульсирующий, влажный и жаждущий, и звуки, которые он издавал, когда Гарри погружался дюйм за дюймом, обволакивали рассудок Гарри, как дьявольская ловушка.       Его стройные бедра дернулись, когда пальцы Гарри обхватили их слишком сильно, а когда Гарри, развернув его, отпустил, на алебастровой коже остались четкие отпечатки пальцев.       Было невероятно жарко.       Член Гарри, казалось, согласился, и его толчки стали немного более энергичными, с намерением довести Томаса до предела и удерживать его там до тех пор, пока Гарри тоже не будет готов кончить. — Какая у тебя хорошенькая задница, — прошептал Гарри в затылок взрослому волшебнику, покусывая чувствительную плоть.       Томас был намного старше любого из любовников, к которым привык Гарри, и когда его кожа — эластичная и слегка дряблая с возрастом — впервые натянулась от укуса Гарри, он отпустил ее, испугавшись, что причинил боль другому мужчине.       Томас рассмеялся на это громким, проникающим в сердце смехом, который снова заставил танцующих за пределами ниши обернуться в их сторону. — Это всего лишь кожа, — сказал он, поворачивая голову, чтобы встретиться с губами Гарри. — Все в порядке, если ты не будешь кусаться слишком сильно.       Теперь Гарри задавался вопросом, сожалел ли мужчина об этом — кожа на его спине и шее была испещрена отметинами — как от пальцев, так и от губ, — а сам Томас был слишком взвинчен, тяжело дыша и постанывая в известняковые стены при каждом метком попадании в простату, чтобы протестовать. — Глубже, Гарри, — настаивал мужчина, снова насаживаясь на член Гарри, когда тот полностью выходил из него, — трахни меня жестче.       Как Гарри мог отказаться? Он приподнял бедра мужчины и одним плавным движением ввел свой член обратно, извергаясь с громким, непристойным звуком. Руки Гарри скользнули под рубашку Томаса, одна рука играла с соском, торчащим из-под майки, в то время как другая дрочила ему. — Черт возьми, да, — захныкал Томас, его дыхание прерывалось с каждым толчком, а пальцы ног поджимались. — Боже, дай мне чувствовать это весь день…       Неотразимый, с нежностью подумал Гарри.       Взрослый мужчина цеплялся за известняковую стену под толчками Гарри. Он всхлипнул, когда его тело напряглось, а затем сдавленный звук агонии вырвался из его горла, когда Гарри уткнулся лицом в шею мужчины, его толчки становились все яростнее и беспорядочнее по мере того, как молодой человек приближался к кульминации. — Нет, — Томас в отчаянии вцепился пальцами в футболку юного волшебника, — не заканчивай.       Зеленые глаза расширились. — Но я собираюсь… — В меня, — взрослый мужчина тяжело дышал, — в меня…       Эти глаза в спальне погубили бы его.       Гарри был совершенно бессилен, отдав полный контроль над своим телом своему члену с единственным намерением заполнить взрослого мужчину, разрушить его восхитительную дырочку и испортить его для кого-нибудь еще. — Гарри, Гарри, Гарри… — закричал мужчина, его тело начало содрогаться от силы оргазма. Рука на его члене замедлилась, и Томас попытался дополнить ее своей, переплетя их пальцы, чтобы довести себя до конца, его тело напряглось, как лук, готовый выстрелить… — Черт, Томас… — Зубы Гарри впились в его прикрытое одеждой плечо с такой силой, что остались синяки…       А потом кончил Томас, выдаивая Гарри досуха вместе с ним, его член окрашивал бледно-желтый известняк тягучими струйками спермы.       После этого Гарри почти ничего не помнил, кроме смутных воспоминаний о том, как он вернулся в клуб вместе с Томасом, как, пошатываясь, добрался до какой-то стойки администратора, как взрослый мужчина наклонился над мраморным пьедесталом, чтобы снова врезаться в него, а затем наступила пустота.       Что он помнил, так это то, что проснулся с сильной головной болью в прибрежном отеле на грязной кровати — они что, опять трахались? — и Томас дремал под смятым одеялом. Поблизости не было никаких снадобий от похмелья, но часы показывали, что у Гарри есть ровно десять минут, чтобы вернуться в свой отель до того, как сработает Международный портключ.       Ну и черт с этим придурком.       Сам по себе Гарри не был плохим человеком.       Ему было семнадцать, а это был зрелый возраст для ошибок.       Он собрал свою одежду и аппарировал прямо в свой гостиничный номер, даже не оставив записки парню, с которым переспал.       Он успел как раз вовремя, чтобы с помощью магии сложить все в свой чемодан и воспользоваться Портключом вместе с остальной британской делегацией, страдающей от похмелья. Профессору Флитвику было не до смеха.