заря

она говорит: «Дай мне своё сердце, я сохраню»

«Я его разбила», больше не согреться, я не виню тебя*

Мысль о том, что Вселенная странными способами все-таки считывает все позывные Леши, которые он подавал целый день, например, задумчиво смотря в окно на размокший снег и грязь под ногами у дорог Шпалерной, все-таки существует, закралась у Макарова в тот момент, когда директор собственным языком проговорил ту заветную фразу, от которой хочется танцевать всеми своими оставшимися силами и кричать во весь голос — если бы он был, разумеется. Потому что к концу рабочего дня Леша со своим красным от насморка носом, заплаканными от раздражения глазами и ознобом больше был похож на неудачную версию Санта Клауса, а не на учителя немецкого языка, который выполняет свою работу очень даже хорошо. Он, передвигаясь по второму этажу в сторону учительской, чтобы занести классный журнал последнего класса, где учились ребята из театральной студии, в коридоре столкнулся с задумчиво гуляющим Олегом. Тот застыл на одном месте, с большим интересом печатая что-то в телефоне, а Леша практически споткнулся об него, уронил свой рюкзак и, был готов поклясться, что слюни от громкого чиха попали на дорогущий пиджак директора. Олег на это неоднозначно поправил галстук, осмотрелся по сторонам, чтобы можно было сбавить градус субординации между ними (как-никак, но эти двое знают друг о друге слишком много секретной информации), и сказал то самое заветное «иди-ка ты на больничный, Леш». А Макарову, между прочим, в таких ситуациях дважды повторять не надо: он после этого несколько раз кивнул головой, как китайская собачка на панели машины, собрал свой рюкзак и аккуратнее подхватил ту термо-кружку, которую ему в спасительном жесте отдал Кирилл. Химозный порошок со слишком кислым привкусом лимона и черники и правда помог на какое-то время: добавил духоты в собственном теле, сонливости, но чуть-чуть понизил назойливую головную боль и пиздецовое состояние простуды. Поэтому Леша, с большим усилием уложив классный журнал в шкаф на верхнюю полку и осмотрев учительскую, где сейчас никого не было, с абсолютно чистой совестью вызвал такси и стянул куртку с крючка на стене у выхода из общего кабинета. Наверное, дети будут не сильно огорчены, что их учитель, к которому они привыкли вне стен школы, пропустит одну репетицию. Они видели его состояние на уроке, жалостливо переглядывались и предлагали принести горячий чай или кофе из столовой. Леша, в перерывах между кашлем и жутким скрежетом в горле, благодарно, но вымученно улыбался, а потом выдал им самостоятельную работу без дальнейшего оценивания, чтобы и ему не было мучительно больно вести урок, и дети не получили двойки из-за плохого знания материала по новой теме. Он обещает Олегу вернуться в понедельник или, максимум, вторник, потому что завтрашний день у него и так был полупустым, а вот в понедельник, кажется, четыре класса, которым нужно найти замену. Возможно, Пчелкина сможет взять парочку старшеклассников для урока профориентации, а Гетц заберет тех, кто помладше, на математику, чему школьники вряд ли будут рады. Но Гетц, кстати говоря, со всей своей неприступностью и непробиваемым взглядом холодных глаз материал объяснял хорошо. Не прыгал вокруг детей, не вел с ними дружбу, но почему-то своей этой аурой таинственности гипнотизировал на хорошие оценки и победы в разных городских олимпиадах. Надолго уходить точно не хотелось: школьная жизнь подразумевала под собой правило — если пропустишь один день, есть риск пропустить что-то очень интересное. Так уже было, когда Леша осенью схватил сильное отравление после всех этих Хэллоуинских десертов из тыквы: именно в тот день его отсутствия в школе разгорелся какой-то скандал из-за старшеклассницы, чей приватный Телеграмм-аккаунт вскрыли и развесили распечатанные фотки по стенам всей школы. Родители той девчонки все ловко замяли с помощью Олега, но ученице документы из школы пришлось забрать. Юля потом рассказывала Леше, когда они после уроков пили чай в ее кабинете, как бедный Волков едва сохранял самообладание, чтобы не высказать родителям всю правду, а не сожаление. Поэтому Леша пропускает в этот раз всего два рабочих дня — пятницу и понедельник. В понедельник вечером он уже готовит все свои проверенные тетрадки и выставляет оценки в электронный журнал, поправляя очки на переносице, которые чаще всего в рабочее время заменяет на линзы. Эти очки его практически заставил приобрести Август в Кёльне, когда Леша щурился на его лекциях во время собственной учебы. И они делают из него слишком клише-ученика из другой страны. А вот с четверга по утро понедельника Леша буквально умирает от того, как быстро и сильно вирус пробрался во все клеточки его тела. Он даже не вспомнит, как добрался на такси до дома в четверг — головная боль ударила так сильно, что он то и дело жмурился, считал ужасно долгие секунды на светофоре и поскорее мечтал добраться до кровати. Сил хватило только на то, чтобы дома переодеться и упасть, завернувшись в теплое одеяло. Кирилл приехал к нему около одиннадцати вечера, после собственной маленькой планерки с актерами и репетиции со школьниками. Неловко переминался на пороге, думая, зайти или нет, грустно оглядел Лешу с головы до ног и сделал шаг в квартиру. И Гречкин в своей черной худи с ручной вышивкой и карго с широкими карманами и цепями стал похож на Лешиного ученика, который точно подражает стилю одного из участников BTS. Этот его total black с примесью заботы в характере и острыми клыками при широкой улыбке мог свести с ума. И свел бы, будь Леша чуточку бодрее сейчас, а не сползая со стула, как желе. — Твои ученики записали тебе видос, желают скорейшего выздоровления, — Кирилл, нажимая на кнопку чайника и хозяйничая на кухне второй раз так, будто она его собственная, резво прокрутился на пятках и достал мобильник из заднего кармана штанов. — Держи. Леша за кухонным столом подбирает щеку ладонью, широко зевает и слабо улыбается. То количество лекарств, которое он закинул перед тем, как уснуть, кажется, стерло из его головы все понимание адекватного: и какой сейчас год, и где он живет, и кто такой Август. Потому что за Кириллом наблюдать было не просто приятно, а до боли привычно. Будто бы эта серая плитка на кухонном фартуке, изумрудная кружка и пакеты с продуктами вокруг Гречкина было абсолютно обычным делом. Таким, каким оно должно было стать еще пару лет назад. Он шмыгает носом, чувствует, как заложенность перетекает в то состояние, когда нужно держать носовой платок рядом, и тянется рукой вперед. В голове слабость и боль стучат с прерывистым ритмом, а Кирилл из эко-шоппера, в котором притащил кучу здоровых продуктов, достает дрип-пакеты. — Они — отвратительные, если ты собрался их заваривать, — Леша вводит на телефоне пароль, который диктует Кирилл, и тот застывает с нераскрытым пакетом над чашкой. — Где ты их брал? — Я ждал чего-то типа «спасибо, что не боишься заразиться от меня ужасным состоянием и делаешь мне кофе», а не это, — Кирилл хмыкает, продолжает возиться с завариванием кофе и чуть обжигается кипятком из чайника. Лешу это смешит, заставляя улыбнуться чуть шире, несмотря на вату во всех его мышцах. — Ты не заразишься, если я просто посижу в метре от тебя, — выпаливает Леша, не подумав над подтекстом, который сам туда вкладывает на чем-то своем бессознательном. — Но за кофе спасибо. И за все остальное, — он кивает на разложенные по столешнице фрукты, странные шоколадки и даже банку арахисовой пасты. Интересно, чем руководствовался Гречкин, когда собирал весь этот список продуктов. — А может я хочу не просто посидеть в метре от тебя? Кирилл смеется, когда Леша чуть испуганно и озадаченно на него смотрит в своем болезненном виде. У него растрепанные после сна волосы, серые шерстяные носки и домашние спортивные штаны на пару размеров больше, как и худи с закатанными рукавами. На серой кофте принт-наклейка с кадром из «Доктора Стоуна», а Леша переключается на видео с телефона. Там дети в маленькой толпе на сцене, с минимальными образами из «Золотого ключика», по типу лисьих ушек или длинного носа, широко машут руками, смеются и кричат, что сильно ждут своего учителя на репетициях, чтобы он увидел, какие они классные не только на его занятиях. Это очень приятно трогает холодное сердце Макарова, заставляя улыбнуться и пересмотреть кадры еще раз. — Напиши, где брать кофе в следующий раз. Я не ебу, — Кирилл ставит чашку с готовым кофе так, как будто и не хотел его делать и вообще это прихоть Леши. Но Леша видел, как тот заботливо и аккуратно возился с проливом кофейных зерен, поэтому, даже зная, что кофе будет не очень, притягивает чашку к себе и вдыхает через заложенный нос аромат кислых ягод и чуть жженого бородинского хлеба. — Я забегаю за фильтром или тоником у Лахты, но… в Германии, наверное, лучше делают? Леша пожимает плечами и снова опирается щекой о ладонь. Кирилл напротив раскладывает таблетки по категориям, указывая время от времени на то, какие и когда пить, и у Макарова появляется странное чувство вновь вспыхнувшей влюбленности вперемешку с собственным предательством Хольта. — Не знаю, я не пил кофе там. — В смысле? — у Кирилла забавно дергаются кудряшки, аккуратно завязанные черной банданой, и он отвлекается от своих противовоспалительных. — Вообще? — Вообще. Это сильно триггерило сначала… все те, с кем я общался там, считают, что я ненавижу кофе. — Но этот «отвратительный», — Кирилл цитирует его слова о дрип-пакетах. — Ты пить будешь? — Ага, — Леша еще раз зевает и, подув на горячую верхушку напитка, делает глоток. — Ты же старался. Август за выходные звонит Леше пару раз, когда после очередных встреч по работе и небольшой тренировки в зале, который находится на первом этаже дома, падает на диван в гостиной, куда Леша как-то выбирал мягкий плед. Он по видео-связи выглядит бодрым, явно довольным от того, что находится в привычной ему Германии, в своем любимом Штутгарте. Оно и понятно, он провел в этом городе большую часть своей жизни, когда не ездил на стажировку в Берлин и не вел лекции в Кёльне, где и познакомился с Лешей. И Леша, принимая звонок, чувствует себя не самым лучшим образом. Не только из-за самочувствия и болезни, но и из-за внутренних угрызений совести. Леша выглядит так же, как сам Август, когда находится в Питере? В окружении театральной труппы Гречкина, в окружении коллег в школьной столовой или кабинете Пчелкиной? В том окружении, где они играют в настольные игры почти что до смерти, громко ругаясь из-за картонной карточки или неправильно поставленной фишки? Да, вероятно. Август на немецком рассказывает о последних делах в работе, о друзьях, которые передавали Леше привет, и о том, что Дубин хочет переехать в Мюнхен. С Димой сейчас Леша общается не так часто: скорее, их общение свелось к минимальным встречам, где они узнают, как друг у друга дела. Диму Леша любит… просто, так выходит во взрослой жизни, ничего страшного. А сейчас, за выходные, на Лешу скатывается волна новостей, среди которых и та, где Дубину предложили хорошую должность в виде главного по службе безопасности какого-то интернет-проекта. А учитывая, что последний год Дима порывался уехать из Питера и расстаться со своей подружкой, явно не подходящей ему ни по одному критерию, это хорошее предложение. Август не задает вопросов о театре, Леша закутывается в свой мягкий плед и громко чихает несколько раз за звонок — и, наверное, оба делают вид, что у них все окей. Когда Август явно рвется обратно к работе и друзьям детства, а Леша — в школу и театр. Во вторник Леша уже без красного носа и неприятной остроты в горле. Он за рабочим столом, прыскает в нос спрей от заложенности для профилактики, улавливает запах хлорки от недавно помытого пола и улыбается детям, которые успели соскучиться по нему за два дня. Гром на первой перемене забегает, чтобы рассказать последние новости о спортивных соревнованиях, возможности взять грант на летний баскетбольный лагерь для старших классов и о том, что Юле предложил пройти курсы по повышению квалификации какой-то очень классный психолог по наставлению Разумовского. И это вроде как — вау? Еще на их той прошлой тусовке с настольными играми Леша уловил, как внимательно Сережа разговаривал с подружкой Игоря о важности психологии в современном мире, делился контактами своих знакомых, при упоминании которых Пчелкина почти что взвизгивала от восторга. И сейчас, когда Леша ковыряет ногтями краску на подоконнике, где еще не было ремонта, это даже не вызывает отвращения или мысли о том, что Разумовский это делает из какой-то собственной выгоды. Он делает это, просто потому что может. В отличие от Леши, который делает очень много вещей, которых, в общем и целом, делать не может и не должен. — А почему Вы не рассказали нам о том, что знакомы с Кириллом? — Марк из одиннадцатого первым приходит в класс на большой перемене, когда Леша с очень занятым видом проверяет электронный дневник на все свои незакрытые дедлайны и жует поки в йогуртовой заливке, которые ему подарил кто-то из учеников еще на Новый год. Вообще, если открыть ящик Леши, то там можно найти много коробочек со сладостями, определенно точно пару баночек с валерьянкой в разных ее видах и какие-нибудь сломанные маркеры. Марк сидит перед ним за своей первой партой, выкладывает учебники, и у него на тетрадке девочка из аниме с розовыми волосами. Она выглядит ярко, чуть вызывающе, но очень мило: девчонка Марка, с которой Леша видел его пару раз, выглядит почти так же. И ученик Леши вряд ли закладывает в этот вопрос какой-то своеобразный подтекст. Он просто задает вопрос в обычном тоне, а Леша отрывается от своих дел и проглатывает последний кусочек палочки. В коробке осталась еще большая часть, но аппетит пропадает совсем. Он из уважения протягивает Марку коробку, тот пожимает плечами и берет три штучки, предварительно брызнув на руки антисептиком. — Так мы и не были знакомы до того, как он пришел сюда, — Леша поправляет рукава черного свитшота, под которым у него очень приятная белая рубашка. Он снова выглядит, как студент первого курса или выпускник одиннадцатого класса. Ему бы вровень с Марком идти на выпускной, шутить над Женей, как над своим классным руководителем, и встречать рассвет на какой-нибудь набережной. Ну или что там делают выпускники? — Он сказал, что мы были знакомы до этой школы? Марк отрицательно качает головой и увлекается переписыванием темы с доски в тетрадку. Леше очень сильно нравится его подход к учебе. Этот ученик шел на золотую медаль с большими амбициями. Девчонка у него, на взгляд Леши, Марку не подходила. Она никогда не доводила начатое до конца, прогуливала уроки и не знала, чего хочет. Хотя, учеников в одиннадцатом классе, которые хотят успеть все и, по итогу, не успевают ничего — больше. И это даже окей. — Он просто так классно рассказывал о Вас, с уважением каким-то дружеским… Вот нам и показалось, что вы это все специально провернули, как будто видите друг друга в первый раз. Чтобы в театр больше народа пошло, — Леша отвлекается на заходящих в класс учеников, а Марк открывает игрушку на телефоне, чтобы потратить на безделье пару свободных минут перемены. — Нет, — Леша усмехается и здоровается с учениками, которые проходят мимо него, широко зевая и почти что спотыкаясь нога об ногу. Предыдущим уроком у них была физкультура, где Гром вытянул их в школьный парк на лыжи. — Такого меня Кирилл вряд ли видел раньше. Макаров закрывает вкладку с электронным дневником, находит необходимый материал для урока, который подготовил за выходные, и делает пометку в своем толстом старом блокноте. Он его ведет с момента начала работы здесь: пишет о детях, о западающих местах в их знании немецкого, о том, где повел себя с детьми, как не самый современный учитель. Сегодня им нужно повторить блок устных вопросов для экзамена, поэтому те, кто не сдает этот предмет, как основной, просто с облегчением посидят на задних партах со своими легкими тестами без оценивания в журнал. — А вам самим он как? — Леша кивает в знак приветствия Арсению, который играет одну из главных ролей, усаживающемуся рядом с Марком. У него после физкультуры еще красные щеки от мороза, растрепанные волосы, и он жадно пьет воду из бутылки. — Он крутой, — Арсений вытирает капли воды с губ тыльной стороной рукава своего свитера, поправляет воротник от рубашки и улыбается. Он в своем виде очень сильно похож на Лешу, и они это как-то уже обсуждали. Леша даже пообещал подарить ученику какой-нибудь из своих новеньких свитшотов, привезенных из Германии, если тот сдаст экзамен очень хорошо. И это пари устраивало обе стороны. Не то, чтобы Арсений, например, не мог себе позволить такую покупку. Мог. Но получить что-то от учителя на память, когда их уроки больше похоже на внеклассный дружеский кружок, это — вау? Леше такой расклад нравился. Он ненавидел ругаться на детей и плохую дисциплину. — Особенно понравился Тасе, — хмыкает Марк, откладывая телефон в сторону и потягиваясь руками вперед. Леше, чтобы с ними разговаривать, пришлось наклониться. Хотелось поудобнее устроиться на стуле, подложив ноги под себя, но это было бы чересчур даже для современного учителя. Они же тут не берут за основу поведения что-то, типа «Школы рока». — Она уже по всем фронтам пробивает, есть ли у Кирилла девушка и… — Есть, — Леша, наверное, проговаривает это раньше, чем успевает дослушать фразу до конца. Ему нравится, что Кирилла уважают и считают классным. Но ему не нравится повышенное внимание со стороны собственных учениц и мысль о том, что Кирилл может проводить свое время с кем-то, кроме него. Или делать кому-то горячий кофе, привозить пакеты таблеток и отвозить домой на машине, вместо простого заказывания такси. Леше хочется, чтобы Кирилл все делал только для него. От этой эгоистичной мысли Леша кусает собственную щеку изнутри, корпусом возвращается назад на свое место, прислоняясь спиной к спинке стула, закидывает ногу на ногу и тянет острую коленку рукой в сторону, ища в ней опору. — Они вместе давно, но он просто это не афиширует, — Леша старается как можно расслабленнее пожать плечами и улыбнуться. — На выходных приезжали ко мне за… кое-какими бумажками для театра. Арсений кивает, убирает рюкзак с колен и поворачивается через правое плечо на задние ряды. — Золотова, ты должна мне оплату «Премиума» на следующие три месяца! Есть у твоего Кирилла девчонка, не судьба! Леша видит, как девчонка, до этого радостно обсуждая что-то с подружками и подкрашивая глаза, меняется в лице после крика Арсения. Она в непонимании смотрит то на одноклассника, то на учителя, и Леше остается только кивнуть в знак подтверждения, а потом уткнуться в собственный телефон, пока у него осталось целых четыре минуты до звонка. Даже если у Кирилла нет никакой этой выдуманной девчонки, ему очень нравится наблюдать за тем, как ее и не будет.

ххх

Идти на репетицию сегодня было большим риском для Леши. Он это понял, когда после уроков кто-то из детей сообщил ему об отмене сегодняшнего занятия, а Кирилл чуть позже написал, что в театре будет проводиться репетиция для старших. Под старшими Кирилл имел ввиду собственную труппу, где Колецкий с размазанным черным карандашом под глазами очень эффектно читал Маяковского, а Разумовский громко пел песни и, наверное, становился хорни-мечтой любой девочки. Ну, или, в его случае, Олега. Леша до сих пор не сложил у себя в голове, как эти двое вообще нашли общий язык. Но так или иначе, театральные репетиции этой компании Леша просмотрел от и до в одном из наборов актуальных историй у Сережи в аккаунте. Тот ловко перемещался между двумя этими настроениями «я — богатенький мальчик, который добился всего сам своим умом и способностями в it-технологиях» и «мне нужна гитара, расстегнутые рубашки и Олег на столе». В них же Леша видел, как Кирилл управляет процессом, а потом сам очень откровенно ведет себя на сцене, стягивая с какого-нибудь актера-помощника футболку. Ну, или с самого себя. И не то, чтобы Леша завидовал… но, окей, что-то в такие моменты просмотра на повторе у него в груди щемило. И вряд ли это была эмоция — я соскучился по Августу. Поэтому когда Кирилл предлагает Леше приехать к восьми вечера на их репетицию, тот сразу же соглашается. Успевает проверить домашние работы пары классов, бесцельно побродить по квартире и даже перекусить каким-то невкусным протеиновым батончиком. Нормальная еда в горло вообще не лезла, потому что здесь он сам — по собственной инициативе — едет в тусовку Гречкина. А это что-то, да значит. Его не заставляют, это не его рабочая обязанность и у него все еще есть жених. Условный, — подумал бы в этот момент он сам, но сейчас он способен думать только о том, как вести себя среди остальных друзей Гречкина. Будет ли что-то говорить Колецкий, сделает ли что-то Сережа? Так или иначе, около восьми часов вечера, даже с этими мыслями Леша выходит из такси в привычном Питерском дворике-колодце, где находится запасной рабочий выход в здание театра. Снег под ногами напоминает грязную кашу, на которой легко подскользнуться, а с плотных туч летят мокрые снежинки, неприятно липнущие на рукава куртки и волосы. У входа Леша замечает Савчука с незнакомыми ему девушкой и парнем. Этих двоих он точно видел на общей фотографии, которая висит в коридоре здания, но подходить к ним все еще неловко. Во-первых, Леше кажется, что Савчук просто перекроет ему вход и пошлет нахуй из-за непонятного отношения к Кириллу, а, во-вторых… ладно, «во-вторых» Леша не придумал. Но даже так, дернув плечами, он прячет руки в карманах куртки и проходит ко входу, стараясь не упасть. Глеб с ним здоровается, предлагает сигарету и представляет его остальным. Они, до прибытия Леши, обсуждали какой-то новый российский сериал, вышедший на днях, и Леша уверен, что этот незнакомый парень, именуемый Димой, в нем сыграл главную роль. От сигареты он отказывается, проходит в здание, и девчонка идет за ним. Пока он расстегивает куртку и поправляет волосы, смотрясь в зеркало во весь рост на стене у выхода, та стучит ботинками нога об ногу, чтобы стряхнуть снег, и кашляет в кулак. — Меня зовут Оля, кстати, — она широко улыбается и расстегивает дубленку-авиатор. Оля высокая, красивая, с черными кудряшками и ярким взглядом. Выглядит так просто и хорошо, что с ней бы сидеть в парке по ночам, обсуждая все на свете, а потом листать странные форумы с вопросами. — Мы с девочками забрали первую гримерку, ваша — дальше. Ты новенький актер? Леша отрицательно качает головой, разобравшись с челкой, и улыбается в ответ. — Я — Леша, — а в каком статусе ему себя представлять? — Друг Кирилла. — О, — Оля делает шаг вперед, снимая дубленку на ходу. Она в рваных скинни и широкой розовой футболке с котом из мема, где он в ресторане за столом. Это Леше дает один бонус к внутреннему спокойствию, потому что такие люди не вызывают у него паники. — Наслышана. Можешь проходить, он как раз был где-то там у стендов. Она продолжает улыбаться, провожая Лешу взглядом, когда тот заворачивает за угол, чтобы найти место, где ему скинуть куртку, и, в первую очередь, чтобы найти Гречкина. С ним пережить этот вечер кажется более реальным. Кирилла он и правда находит у длинного новостного стенда. Тот со своими забранными в бандану кудрями и сером худи с закатанными рукавами меняет фотографии, откусывая скотч зубами, обновляет списки ролей и правит расписание с учетом школьной группы. Видеть Лешу здоровым и бодрым он рад. Даже как-то неловко его обнимает в знак приветствия, когда тот возвращается из гримерки без куртки, в одном лишь теплом свитшоте. Леше хочется, чтобы их приветственное объятие длилось столько же, сколько оно было в его квартире, но здесь сейчас они оба трезвые и, наверное, Леша не выглядит так уязвимо и жалко. Чуть позже Макаров неловкости не чувствует совсем. Занимает место в первом ряду на удобном кресле, пока театралы кучками собираются по залу в разных его сторонах. Кто-то сидит в кругу на сцене, громко обсуждая последнюю репетицию, кто-то настраивает музыкальную аппаратуру, а кто-то просто сидит чуть дальше Леши, настраиваясь на образ своего персонажа для читки. С Лешей рядом сидит Колецкий: он не выглядит козлом, даже не ведет себя, как козел. Он разговаривает с Лешей о работе в школе, о том, как тяжело с детьми найти общий язык так, чтобы не нанести им травм или воспитать как-то не так. Они обсуждают разницу обучения между Россией и другими странами, и Леша даже рассказывает о том, какой класс у него был в Германии. Они не упоминают ни Августа, ни поступок Леши. Будто та ситуация, когда Леша уехал из России, была запланированной и никого не напрягла. Через полчаса от начала официальной части репетиции, когда абсолютно все собираются на сцене под руководством Кирилла, изредка бросающего взгляды на Лешу, сам Леша переписывается с Юлей в Телеграмме и обещает ей рассказать все завтра во время окошка между уроками. И отвлекается от переписки он только в тот момент, когда кто-то громко демонстративно кашляет прямо перед ним. — Ты снова собираешься разбить ему сердце или будешь действовать, как взрослый? Олеся перед ним. Стоит в спортивных штанах и футболке, со сложенными на груди руками, пока в стороне ее парень поднимается по ступенькам на сцену к остальным. Он занимается музыкальной частью, но здоровается с театралами, извиняясь за их общее опоздание и ругаясь на Питерские пробки по вечерам. Кирилл окрикивает девчонку, и та поворачивается через плечо, громко цокнув и закатив глаза. У нее высокий хвост забавно повторяет движения головы, а Леше хочется сбежать. — Он думает, что я с тобой что-то сделаю. — А ты можешь? — она садится рядом, когда Леша поудобнее закидывает ногу на ногу, отставляя коленку в сторону. Олеся выдыхает, не кажется злюкой, и Леша бы хотел с ней поболтать о Кирилле наедине. — Вообще-то, я надеялся, что ты мне погадаешь на будущее. — Да? — Олеся удивленно вскидывает брови, как будто совсем не ожидала услышать этого от кого-нибудь в данном помещении. — Да! Я заберу тебя на перерыве! Перед тем, как девчонка и правда за руку тянет его на перерыве в гримерную, Лешу тормозит Разумовский у сцены. Он сидит на краю, обсуждая с музыкантами тексты песен. Выглядит сегодня, как человек, а не рок-дива, настроен дружелюбно и даже не язвит, что для него больше — отклонение, нежели норма. Но Леша останавливается, когда Олеся убегает из зала первая в поисках Кирилла, чтобы рассказать ему о том, что будет происходить, а Сережа щурит глаза. — У меня день рождения в пятницу, — гитарист рядом с Сережей уходит за кулисы, а Разумовский тянется руками вперед и достает мобильник из широких брюк. — Ты приглашен. Леша хмурится, клонит голову и поправляет челку. В этом месте атмосфера творчества и балагана переплетается воедино, но этим она сильно манит и зовет стать частью этого процесса. — Если это снова какой-то твой план, то… Разумовский закатывает глаза, облизывает губы и усмехается. Он похож на змею своим поведением, и Макаров не до конца понял, какие у него к этому человеку чувства и эмоции. — А ты не делай вид, что мои планы тебе не нравятся. И тут он прав. Леша по-детски показывает ему язык, качает головой и выходит в общий длинный коридор, чтобы найти Олесю. Ему здесь жарко, потому что кто-то из участников труппы подкрутил отопление, и хочется выйти на улицу подышать. Только вот выйди он сейчас, то вернется к своему плохо закрытому больничному прямиком в спальню, получая от Волкова грустные и недовольные голосовые о том, что школьный процесс летит в глубокую яму. — Олеся просила передать, что заберет тебя позже. Оля увела ее рассказать какие-то последние новости о неудачном свидании, — Кирилл ловит Лешу на выходе, шутливо перекрывает ему путь и на минуту кладет ладони на плечи, чтобы развернуть Макарова в сторону зала обратно. — Пойдем? — Я хотел подышать или… не знаю, очень жарко, — Леша жалостливо смотрит на Гречкина, собравшего свои кудри банданой в хвост. Пара прядок выбилась по сторонам лица, и Кирилл выглядит очень красиво. — В гримерке на спинке дивана лежит моя запасная футболка, — он улыбается и большими пальцами мягко давит на плечи младшего. — Можешь ее взять, я подожду тебя в зале. Нам никак не удается поболтать, ты сегодня под прицелом моих друзей. Кирилл мягко смеется, делает шаг в сторону, чтобы Леша мог пройти, и проходит в общий зал. Леша, кажется, хочет быть под прицелом только лишь Кирилла. И Леша, кажется, влюблен дважды. Когда он держит в руках футболку Кирилла — простую, черную с надписью из разноцветных буковок, что все будет хорошо, — ему хочется упасть на этот маленький диванчик, запереться и больше никогда не выходить из этой комнаты. Потому что вечер получается отличным, а он совершенно не думает о том, как там Август в Германии, занят ли он чем-то и скучает ли по Леше. Когда Август уезжал в долгие командировки, оставляя Лешу то в Штутгарте. то в Кёльне, Макаров чувствовал себя отвратительно неполноценным. Потому что привык доверять Августу все свои собственные шаги и мысли, всю свою жизнь, кроме маленькой частички в виде работы с учениками. Но как только Август уезжал, а рабочий день заканчивался, хотелось вылезти из собственной кожи и заменить себе мозг на какой-нибудь другой, где мысль о безделье не царапала бы стенки. А здесь — в Питере, в окружении громких и ярких друзей Кирилла, даже с Олесей рядом, которая совсем-совсем не язвила из-за прошлых дел Леши — ему хорошо и спокойно. Он будто бы там, где должен быть. Он не думает, как бы поскорее сбежать в новый рабочий день. Он четко понимает, что ему нравится атмосфера, ему нравится выходить на быстрые перекуры с Савчуком и забирать бутылку с водой из-под носа Разумовского, когда тот тянется к ней в перерыв между пением собственных песен. А Кирилл рядом. Сидит на краю сцены, ярко улыбается Леше, поправляет свой серый худи и перевязывает кудри банданой покрепче. Леша позволяет себе сидеть с ним время от времени, смеяться над глупыми историями о театральной жизни и даже рассказывает о том, что Тася проиграла в споре Арсению. Он не обозначает суть спора — просто широко улыбается и оставляет интригу, на что Кирилл по-актерски прикладывает руки к сердцу и падает спиной на грязный пол сцены. И это хо-ро-шо. Леша дергает головой, чтобы отвлечься. Впереди еще немного времени от репетиции и ему нужно будет уезжать домой, чтобы не проспать первый урок с контрольной у восьмого класса. А еще он должен быть на планерке у Олега и помочь Жене с текстом для напутственной речи выпускникам. Он скидывает свой жаркий свитшот, аккуратно расправляя его на спинке стула, натягивает футболку Кирилла и подворачивает рукава. У Гречкина длинные руки и ростом он выше: но на Леше эта футболка смотрится замечательно, и пахнуть Диоровским ароматом старшего ему нравится. — Привет, — Леша садится на стул у зеркала, когда ему на телефон звонит Август. Он не писал сегодня целый день, не предупредил о звонке, что обычно делает, и Леша хмурится, прежде чем ответить. Очень не хочется, чтобы сейчас сюда кто-нибудь зашел. А еще больше не хочется, чтобы сюда никто не зашел из-за боязни помешать диалогу. На той стороне слышны звуки ночной дороги Штутгарта и как Август ищет парковочное место на одной из проходных улиц, чтобы зайти в продуктовый магазин. Он после работы всегда возвращается поздно, покупает продукты по списку и приезжает в квартиру чаще, когда Леша уже спит. — Привет, — голос у него уставший, но все еще какой-то родной. Он — хороший человек, но… Но почему сейчас у Леши на все появляется «но»? — Есть новости. Звук дороги сменяется тихой музыкой в супермаркете и звуком колесиков от тележки. Август бросает в нее коробку с хлопьями, бутылку молока и выискивает нежирный творог. — Хорошие или плохие? — Леша водит пальцем по столу, крутится на стуле и замирает, когда в дверном проеме появляется Кирилл. Он улыбается кому-то в стороне, а потом хмурится, наблюдая за немного испуганным видом Леши в собственной футболке. Как будто его застали за чем-то неприличным. Кирилл жестом спрашивает разрешение войти, и Леша кивает. Он не хочет, чтобы их выстроенная коммуникация поломалась из-за одного незапланированного разговора. К тому же, Кирилл ясно дал понять, что не готов пускать Макарова в свою жизнь, как и лезть в его, если тому он не нужен. Гречкин в комнату проходит тихо, закрывает за собой дверь и меняет освещение фонариков на стенах с мигающего на маленькие тускло-светящиеся, которые создают атмосферу камерности еще больше. Он аккуратно устраивается на диване, усаживаясь в позу лотоса, и выжидающе смотрит за Лешей, пока тот нервно бегает взглядом по ковру на полу и потирает подбородок пальцами. — Это зависит от того, что ты делал без меня, — Август на той стороне невесело усмехается, как будто прокручивал вариант не самого хорошего развития событий, а потом на немецком что-то говорит продавцу. Леша это плохо слышит, он концентрирует свое внимание на Кирилле, который спокойно сидит перед ним, не сводя взгляда. — Я приеду в субботу вечером, часов в одиннадцать. Нужно будет поговорить. Леша зачем-то кивает, кашляет в кулак и шумно вздыхает. — Понял, — односложно отвечает он, зная, что у Августа на это будут свои вопросы. — У нас репетиция, и мне пора бежать, и я… — Конечно, — спокойно обрывает его Хольт, немного грустно набирая воздух в легкие. Но он не устраивает сцену прямо сейчас. Он их в принципе не устраивал. Он просто принимает это странное поведение Леши, наверное, додумав все еще раньше. — Доброй ночи. — Доброй ночи, — Леша скидывает звонок, убирает телефон в карман брюк и устало прикрывает глаза. Он чувствует себя ужасным человеком, но… может, они поговорят, как взрослые люди, и все будет хорошо? Его дом — здесь, в Питере. Он хочет поехать на свадьбу Грома с Юлей в июле, он хочет взять новый класс осенью, хочет порадоваться за выпускников, поступивших в желаемые университеты. Он хочет ходить на постановки Кирилла, сидя на первом ряду или за кулисами. Хочет просыпаться у Исакиевского и выть от большого объема домашних работ на проверку. И все это на чисто русском языке, без иногда непонятных ему немецких мемов и шуток. — Тебе идет, — Кирилл кивает на собственную футболку, тянется руками вверх для разминки и широко зевает. Леша даже представить боится, как Гречкин в своей жизни может совмещать помощь в бизнесе отца, а еще свое собственное дело в виде театра. У них здесь хорошее помещение, большие продажи и грандиозные планы на будущее, в виде обучения новеньких не за бесплатно. Повезло только тем, кто попал в школу Волкова. — Можешь оставить ее себе. Леша мягко улыбается и позволяет себе выдохнуть. Он очень сильно благодарен Кириллу за то, что тот сейчас, после того, как стал свидетелем звонка, не начал задавать никаких вопросов, не ушел, а просто остался тут — один на один. Раньше Кирилл излучал какой-то праздник: он был громким, ярким, буквально живым фейерверком, который так хорошо попадал в его возраст и желания Леши. А сейчас он — синоним самой приятной сессии у психолога, где все вопросы решены, синоним долгого сна, когда по крыше стучит дождик, и синоним чая со свежим вареньем, сидя у костра. И это опять очень-очень нужно Леше. — Мы можем поговорить о нас? — Леша почти что давится словами, когда позволяет себе задать этот вопрос. Он немного нервно перебирает край футболки пальцами и боится, что Кирилл от него просто уйдет. Как будто так и должно быть, карма должна сработать, и Леша просто не имеет ни единого шанса на то, что Гречкин снова будет с ним. Но он надеется, даже будучи не до конца уверенным в своих планах. — Ты можешь спрашивать все, что захочешь. Кирилл кивает, а по коридору вне комнаты кто-то быстро пробегает и звонко смеется. Часть театралов явно устроила перекур, накинув чужие куртки и переговариваясь о том, что летом здесь гораздо лучше, чем зимой. Леша слышит визг Олеси, шутливый крик ее парня, с которым виделся в кофейне пару лет назад, но концентрирует свое внимание на том, что происходит здесь. — Ты ведь понимаешь, что я рано или поздно могу уехать обратно — в Германию? — он не говорит «домой». Он даже не может подумать о том, что дом — это там, где Август в квартирке один будет готовить здоровый ужин, а с утра снова отправится к партнерам по работе. И дом не там, куда в скором времени уедет Дубин. Вопрос не ставит Кирилла в тупик. Он клонит голову, устраивается на диване поудобнее и подается корпусом вперед. Он упирается локтями об острые коленки, расправляет брови указательными пальцами и потирает виски. Как будто бы лучшим вариантом был не их диалог, а заснуть здесь вместе, закрывшись от всех остальных. — Допустим, понимаю. А вопрос в чем? — Ты даже с пониманием этого факта так хорошо ко мне относишься после всего, что… было? — Леша хмурится, как будто не верит до конца сам в то, что Кирилл вот такой. Ну, не может же такого быть. — И хочешь быть со мной вместе? Кирилл тихо и чуть-чуть грустно смеется. Качает головой в разные стороны, поправляет кудри, зачесывая их назад, потому что бандану с него сорвал Колецкий, а потом опирается подбородком о сложенные в замок руки. Леша не понимает. Хочет, чтобы они выгнали всех из здания, и говорилиговорилиговорили. Пока не придут к единому целому. Пока Кирилл не даст ему, наконец-то, принять факт правды и собственного искреннего желания — не уезжать. — Ничего не могу с собой поделать, солнышко, — он пожимает плечами и улыбается мягче. В его глазах бегают искорки честности, и это сильно подкупает, что он весь вот такой настоящий и без ненужных мыслей между строк. — У меня пиздец какая сильная необходимость тебя, даже если ты будешь далеко. Глаза на этой фразе непроизвольно распахиваются шире. Сердце делает свой ритм быстрее, между ребрами что-то странно сжимается и хочется сбежать к остальным на улицу даже без куртки, чтобы подышать холодным воздухом как можно глубже и умыться колючим снегом, потому что нужно понять, что это не сон. Леша задумчиво кусает губы, пытаясь в голове распутать клубок из новых набежавших мыслей. Они все твердят ему, что пора менять свою жизнь на ту, какой она и должна была быть. И ни одна не твердит ему ни слова про Августа, Диму и Германию. Он встает со стула, неловко покачнувшись, одергивает футболку и поправляет рукава. Смотрит то на Кирилла, то на выход из комнаты. — Я сказал что-то не то? Только не пугайся моей честности, потому что… Договорить Кирилл не успевает. Сфокусировавшись на ткани мягкого диванчика взглядом, Кирилл совсем не улавливает движение рядом, то, как Леша приближается к нему на каком-то странном внутреннем адреналине. И слова, которые должны быть сказаны, теряются в голове Гречкина, потому что Леша одним жестом тянет его за воротник худи к себе, оставляя быстрый, но настойчивый поцелуй на губах. И когда Кирилл понимает, что сейчас происходит — Леша делает шаг назад. Кирилл не успевает взять инициативу в свои руки. Он безмолвно открывает рот, чтобы задать вопрос, который никак не формулируется из разных слов, а Леша, тяжело и очень громко выдохнув, покидает комнату. И так, не схватив куртку с вешалки, он присоединяется к ребятам на улице, надеясь, что зимний ночной воздух чуть-чуть приведет его в чувства после того, как он собственноручно сделал выбор.