Любимица Вечных. Танец первых искр

      На следующий день Алисе вновь пришлось врать Диме, что она уходит к Варе, когда на самом деле её попросту вновь хотели видеть на занятиях в другом мире. Севериан предложил, весьма приказным тоном, продолжать обучение без передышек, а Алиса решила не злить тёмного мага. Повезло с тем, что на занятия в Оплоте Илона сказала явиться лишь «ударной силе» — Ярославе, Маргарите и Дане. Так что у Алисы даже было свободное время между учёбой и другим миром, которое она провела с Димой, покинув квартиру часов в пять.       — Ты же ничего не скрываешь?       Сердце у Алисы от мягкого голоса Димы забилось чаще, сначала словно подпрыгнув до горла, когда он спросил об этом. И как отвечать? Хотелось бы сказать чёткое «нет» и не чувствовать себя предательницей, вот только не было этого «нет». Секреты были, не один и не маленьких размеров.       — Просто я волнуюсь, — продолжил Дима, явно не смотря на растерянное лицо любимой. И хорошо, что не смотря. — То тебя Марго с Ярославой куда-то тащат, ничего не объясняя, то ты сама убегаешь. Может, познакомишь меня с Варей поближе?       — У девушек должны быть секреты. — Милая улыбка, весёлый голос, приглашение обнять её, необъятную в пуховике. — Не беспокойся, — скорее самой себе, чем ему, произнесла Алиса, обнимая Вишневского, — ничего противозаконного и никаких лишних парней на женских посиделках, только штуки по учёбе.       Дима немного отстранился, не выпуская Алису из кольца рук, посмотрел на неё, доброжелательно застыли ямочки на щеках. Руки юноша затем переместил к лицу девушки, тёплыми пальцами задев уши. Большим пальцем он коснулся правой девичьей щеки, того места, где у Алисы сидела небольшая, но заметная родинка, прямо посередине. Лишь затем Дима поцеловал Алису, пальцами зарываясь в её волосы. Настроение у девушки немного поднялось, но пришлось прерваться, потому что когда он так её целовал, хотелось остаться на месте и не идти никуда, просто целовать, целовать его в ответ, целовать, задыхаясь, перебирая пальцами его золотистую копну вьющихся волос.       Уже в подъезде Алиса позвонила Варе и сказала, что ей надо в другой мир. Варя пробурчала в ответ: «Что мне делать, если однажды он решит проверить, где ты? И вообще, я сегодня с Колей». Алиса вздохнула и ответила, что оправдания потом придумает сама, извинилась, услышала долгий воющий выдох. «Что с тобой делать, а?» — спросила Варя, а затем обещала позаботиться о ситуации ровно столько, сколько сможет, и отключилась. Кажется, Алиса уже знатно задолжала Варе.       Алиса семиспатировала в проход рядом с рабочей комнатой Севериана и задалась закономерным вопросом, почему никто раньше не заговаривал о возможности убить императора, переместившись в его логово, если это так легко? Особенно при том, что хозяин замка, видимо, не особо любил покидать собственный кабинет.       Алиса постучалась, услышала глухое «Войдите» из-за двери и оказалась в уже знакомом помещении. Севериан был не один, рядом, по левую руку, стояла Субира, скрестившая руки на груди и наблюдавшая, как император читает какую-то бумагу.       — Надеюсь, в этом году без происшествий обойдётся, а деньги на «непредвиденные случаи» уйдут на что-то поприятнее, — вздохнул Севериан. — Тем более, — он отдал бумагу Субире, которая ловко скатала её и перевязала узкой лентой, — в этот раз опасность может коснуться Симы.       — Мы отберём лучших гридей из дружины, Ваше Императорское Величество.       Субира кивнула на прощание и, шурша тёмно-зелёной юбкой со светлой вышивкой, направилась к выходу. Она проходила рядом с Алисой, которая как раз хотела подойти ближе к Севериану, и вдруг приостановила девушку, положив ладонь на плечо. Женщина была немного выше Алисы, а судя по стуку при ходьбе, ещё и на каблуках, так что студентка смотрела на советницу Его Величества снизу вверх, внутренне сжимаясь под взглядом чёрных и колючих, как Тьма, глаз в обрамлении чёрных же густых ресниц. Во взгляде читалось что-то похожее на презрение и недоверие, одним взглядом Субира жёстко говорила: «Не делай глупостей», явно дополняя наказ чем-нибудь обидным и говорящим, что Алиса тут гость, причём не особо желанный.       Но вот дверь прикрылась вслед за шагами, а Севериан посмотрел на Алису, хотя только что тёр лоб и уставшие глаза.       — Надо, видимо, привыкнуть, что в этом виде у тебя волосы белые. Либо научить тебя, как семиспатировать без лишних взаимодействий с талисманом.       Севериан вновь привёл Алису в сад-лес, где девушка скинула уличную одежду, но в этот раз перед началом занятия император достал из колдоклети небольшой гранёный флакон с серой жидкостью внутри и протянул его Алисе.       — Что это? — взяла склянку Алиса.       — Зелье, которое должно помочь пробудить твои истинные силы. У тебя с этим хуже, чем у Серафимы, проще помочь твоему телу так, чем ждать. — Алиса откупорила крышку, немного понюхала…       — Господи, фу! — отставила она руку с зельем в сторону. Зелье пахло чем-то невероятно кислым с горькой примесью.       — Поэтому не нюхай и не пытайся распробовать на вкус, а сразу глотай, — посоветовал Севериан, отводя дурнопахнущую склянку. — И не храбрись: если голова закружится или ещё как поплохеет — говори.       Алиса глубоко вдохнула и опрокинула в себя содержимое небольшого флакончика. Вкус был не менее кислым, чем запах, Алиса сморщилась, начала причмокивать и пытаться слюной отмыть противный привкус. Что удивительно, голова была практически чистой, признаков болезни не ощущалось, и, видимо, это всё попросту заменяла оставшаяся во рту кислота.       Страдания окупились: зелье сработало. В тот вечер жар в теле не причинял боли, тёк тёплой струёй по позвоночнику и костям, колол в пальцах, обострял чувства: Алиса слышала громче, чувствовала пряную и сладкую смесь запахов, от которых кружилась голова, видела чётче и ярче, но свет вдруг начал резать глаза, рассыпаясь искрами, так что девушке пришлось смежить веки. И наконец Алиса сложила руки ладонями друг к дружке, а потом, открыв глаза, разъединила ладони, увидев множество ярких искр, летающих в пространстве между ними.       Она наконец пробудила свою настоящую силу.

~~•••~~

      В каком-то тумане прошли следующие неполные три недели. В весьма ярком и искристом тумане. Город готовился к новому году, в окнах начинали гореть гирлянды, заливались катки в центре города, власти установили яркую-яркую ёлку со звёздами и снежинками, витрины магазинов завлекали скидками и появлением снеговиков, снежинок, Дедов Морозов со Снегурочкой и многих других новогодних элементов, от которых обычно становится тепло на душе даже в минусовую температуру. Алисе всегда нравилась предновогодняя разноцветность города, каждая горящая лампочка и каждая красная шапочка на человеке. Нравились стеллажи, которые заполнялись ёлочными игрушками и мишурой. Нравилось какое-то волшебство в воздухе. Алиса и Серафима любили вместе украшать ёлку, заматываясь в шуршащую мишуру или вешая на пальцы игрушки, с которых опадали блёстки.       За прошедшее время Алиса наконец познакомила отца и Таню с Димой официально. Юношу весьма тепло приняли и строго наказали заботиться об их девочке, но вскоре после приказа готовы были раскрыть все тайны её детства, пока давали рассмотреть фотографии глубокой давности. На некоторых фотографиях мелькала милейшая мордочка Серафимы или не менее милый её рыжий затылок с хвостиками. Алиса заволновалась, когда Дима спросил, где, собственно, сестрица, которой только недавно было плохо из-за школьных проблем.       — Школьных? — переспросила Татьяна Золотова. Алиса не дала мачехе продолжить.       — Д-да, Дима, я, видимо, опечаталась, когда тебе говорила об этом. Она у нас студентка, но… так странно, хах, странно иногда это осознава-ать… Она тогда ненадолго приезжала, а так она… живёт с подругой, да…       Снежова выдохнула лишь в тот момент, когда Дима полностью поверил в байку о колледже и не стал спрашивать о Серафиме дальше, вернувшись к обсуждению фото.       Потом было знакомство его с Варей, а вместе с тем и с Николаем Потаниным. Алиса видела его не впервые, всё-таки Коля работал в книжном рядом с Вариным домом, и подруги то и дело заглядывали туда ещё со времён бакалавриата. Слово за слово — и вот в конце первого курса Варя дала Коле свои контакты, а на втором они начала встречаться.       Иногда Коля немного похабно шутил, но за пределы эти шутки не выходили. Прогулка в тот четверг вышла запоминающейся. Погода позволяла ходить, а не засиживаться в кафе, так что две парочки гуляли по центральным улицам. В какой-то момент Коля слегка толкнул Варю, а та упала в сугроб. Пока Потанин помогал ей подняться, Дима пихнул его вслед за Анисимовой, Диму в свою очередь пихнула Алиса, а он, гадёныш светловолосый, потянул её за собой в последний момент. В итоге четвёрка долго барахталась в снегу, не давая никому встать.       Но за всем этим пришли и новые магические занятия. Зачастую в Замок Елены стали вызывать исключительно боевую троицу Белых Ведьм, лишь иногда приглашая Веру и Алису. Алиса продолжала играть второстепенную, а то и третьестепенную роль в битвах, противниками в которых всё так же становились Лука, Мунаш, сёстры Орешниковы, но к этому числу добавился ещё и Кирилл Лебедев. Кирилл оказался магом льда, но оценить его пока было трудно, потому что в те два раза, в которые Алиса видела его в бою, он работал в паре с Лукой. Правда, работой в паре это называлось с натяжкой, оба юноши действовали почти отдельно друг от друга. Лебедев едва двигался во время не столь долгих битв, покуда Лука наслаждался поединками, размахивая то бердышом, то руками.       Что ещё заметила Алиса, так это заинтересованность Маргариты в Кирилле. И либо это была лишь буйная фантазия Снежовой, либо же Савельева действительно, грубо говоря, подкатывала к Лебедеву, пытаясь завести с ним разговор, получая при этом исключительно односложные ответы, либо стараясь привлечь к себе внимание прикосновениями якобы невзначай. Однако Кирилл пока не подавал признаков ответной приязни.       Зато Вера однажды поделилась с Алисой, что Филипп её водил гулять в Еленик.       — Оказывается, наши талисманы могут одевать нас не только в эту униформу, — делилась Уханова с детским восторгом, вызывая улыбку у Алисы, которая, к своему собственному удивлению, не отказалась бы в тот день от крепкого кофе: она плохо спала, тренировка с Северианом вышла долгой и изматывающей, хоть и принесла свои плоды, а зачёты должны были начаться уже очень скоро, так что приходилось учить, долго и упорно. Алиса не была таким уж любителем кофе, но мысль о нём её посещала.       На занятиях с императором Виленийской империи Алиса добилась немалых успехов, как отметил Севериан. За всё проведённое вместе время, а это около двух недель в общем, потому что Алиса не каждый день наведывалась в Туманный Чертог, девушку с нуля обучили её магии искр, парению небольших предметов, защите, семиспатии, призванию колдоклети, созданию ценек и даже магии ветра. Последнее пока что удавалось с трудом, но воодушевлённая Алиса уже хотела научиться повелевать ветрами. «Может, после этого лицо будет меньше обветриваться», — шутила она с Серафимой. Серафима же стала частой гостьей в зимнем саду, она занималась своей магической домашней работой недалеко от брата и Алисы или читала под деревом, изредка стреляя взглядом в сторону брата и названной сестры. Те в свою очередь полностью погружались в учёбу, и насколько бы император ни пугал Алису одним своим существованием, учитель из него был требовательный, но справедливый, и по истечении определённого времени Снежова осмелела для шуток и пустой болтовни на грани с препирательством.       Алиса чувствовала, что начинает привыкать к новому миру…       Было двадцать первое декабря, оставалось чуть больше недели до Нового года. Алиса осталась после недолгого занятия отряда с Мунаш и Кириллом и сидела в библиотеке, дожидаясь, когда Филипп закончит расставлять книги. Вера цедила горячий чай с лимоном. Наконец Филипп вышел из-за полок, убирая лихие тёмные прядки за уши.       — Филипп, а как вы Новый год справляете? — задала вопрос Алиса.       — Да, в общем-то, весело, — замялся Денисов, устремив взгляд к потолку и положив руку на шею. — Везде светильники с магическими кристаллами разноцветными, украшения разные, выпечка, ленты… — Юноша глянул на Алису, поправив безукоризненно сидевшие очки. — А к чему спрашиваешь? Он только через два месяца.       Алиса скривилась, слова застряли в горле, превращаясь в новые.       — В смысле? — протянула девушка.       — Ты не знала? — выпучила глаза Вера. — Тут новый год с первого марта.       — Березня, — вставил свою лепту Филипп, с улыбкой незаметно глянув на Уханову.       — Поправь меня, если я не права, — тараторя, обратилась Вера сначала к библиотекарю, а затем, уже спокойней, вернулась к разговору с Алисой: — Это день, когда выросло священное дерево и когда два враждующих княжества объединились. Ты разве не читала про Кровоцветную Клятву?       — Читала, теперь припоминаю что-то такое…       В этот миг дверь библиотеки открылась, по помещению проскользнул сквозняк, а затем вошли уже знакомые Алисе личности: Лена и братья Кулагины. В те редкие дни, когда Алиса бывала в замке Елены, они приходили к концу учебного поединка и обменивались с Алисой помахиваниями рукой, с особым задором это делала Лена. Сегодня троица оказалась одета непривычно нарядно по сравнению с обычной чёрно-белой расцветкой. Братья были облачены в тёмно-синие зипуны с неяркой блестящей вышивкой на горловине и груди и в высокие чёрные сапоги, тоже расшитые. Лена оделась в синее же платье до середины голени, подпоясанное широким поясом с серебряной пряжкой, орукавья и высокая горловина сверкали бисером, который сыпался на плечи, будто припорошённые снегом. Волосы Лены были заплетены в косу и уложены вокруг головы, темнели на рыжей голове синие бусины шпилек.       — О, Алиса! — загорелась радостью девушка и быстрым шагом подошла к Снежовой, хлопая книгой о столешницу стойки, чтобы обняться. Алиса широко раскрыла глаза и неловко обняла волшебницу в ответ. Отстранившись, Лена отпрыгнула назад и спросила, крутясь: — Как я тебе?       — Очень красиво, — с полуулыбкой ответила Алиса. В словно бы повзрослевшем из-за причёски лице Соповой тут же заискрилось детское ликование. — В честь чего?       — Филипп не сказал? — поднял свои прямые брови Алексей. Лена, которой не дали ответить, встала на одной ноге и оперлась на руку Александра, чтобы поправить пряжку на ремешке правого башмачка. — Сегодня День Хорса, или Карачунова ночь, то бишь народные гуляния в честь наступающих холодов.       — Впервые слышу, — покосилась Алиса на увлечённую рассказом Веру и Филиппа, неловко пожимающего плечами.       — Люди просят у Карачуна не слишком жестокой зимы, взамен принося ему дары и развлекая его, — подхватил объяснения Александр. — Это всё скорее дань предкам, которые Вечных в большей степени боялись. А потом решили наконец пересмотреть своё отношение и перестать строить из Учителей чудовищ.       — Зато праздник остался, — перехватил разговор другой Кулагин. — Людских жертв не приносят, зато поют, танцуют, веселятся.       — Людские жертвы? — переспросила Алиса.       — Да, — вдвоём ответили братья. Александр, махнув кистью, дал понять брату, что тот может начать объяснять.       — В старые времена в некоторых городах и деревнях выбиралась девушка, после чего в Карачунову ночь её вывозили в одной рубашке за город и оставляли одну. Девушка должна была танцевать, а на утро её, разумеется, находили замёрзшей до смерти. Тогда считалось, что Карачун принял жертву и беды можно не ждать. В год во всём государстве так должна была умереть двадцать одна девушка.       — Это... звучит ужасно… — не нашла, что ещё сказать, Алиса.       — Выбирали кого похилее обычно, чтобы хоть немного оправдаться перед собой, что, вот, она всё равно бы умерла рано или поздно, — добавил сверху Александр. — Ну, а потом все подумали головой и перестали с такой силой бояться Вечных, решив договориться с Карачуном на другие условия.       — Поэтому, — громко продолжил Алексей, — уже со второй половины Кровбратимской вехи в жертву приносится еда, а вместо двадцати одной девушки в городах выбирается лучшая танцовщица, которая танцует перед всеми и перед Карачуном тем более. Так обрядовых танцев даже больше. И в этом году танец исполняет наша Лена.       — Уже второй год подряд, — похвалилась Лена, потупив взгляд. — Но волнуюсь перед сегодняшним выступлением, как будто в первый раз.       — И это при учёте, что до него ещё предостаточно времени, — ухмыльнулся Александр.       — А сколько сейчас, кстати? — начала оглядывать собравшихся Алиса. Алексей тут же выудил из почти невидимого кармана зипуна серебряные карманные часы с гравировкой.       — Без двадцати четыре, а выступление Лены в..? — он глянул на брата и подругу.       — В шесть, — опередил в ответе Александр, за что получил от Лены пальцами между рёбер.       — В общем, у нас ещё полтора свободных часа в запасе.       — Алис, ты пойдёшь на гуляния? Посмотришь, как я танцую? — не отвлекаясь от взлохмачивания волос Саши, спросила Лена у Алисы с горящими радостным предвкушением глазами.       — Я бы с удовольствием, но у меня дела… В Яви, — оправдалась Алиса. Насчёт Яви враньё, но дела и правда были, дела под названием «занятия магией с Северианом».       — Тогда, может, — Александр наконец убрал руки Лены с головы, — хотя бы на прогон посмотришь?       — Кстати, да! — воскликнула Лена, пока Саша приводил волосы в изначальный порядок. — Мы как раз хотели идти упражняться.       И пока она это говорила, Александр ловким движением вытащил одну из её шпилек и закрепил ею собственные передние пряди на правую сторону. Лена тем не менее развернулась к другу, который с гаденькой улыбкой на пару шагов отступил назад, скрестила руки на груди и с напускной суровостью приказала:       — Отдай шпильку, Кира не для того укладывала мне волосы, чтобы они развалились ещё до выступления.       Кулагин же махнул рукой и рванул к дверям. Лена, придерживая косу, со смехом и приказаниями остановиться побежала за ним.       — Взрослые, чтоб их, люди, — вздохнул Алексей, смотря им вслед.       Алиса с удовольствием приняла предложение Лены и пошла в зал вместе с Алексеем. Между ними завязалась короткая беседа, в которой он спросил, как ей нравится в Прави. «Непривычно, — честно ответила Алиса, — видела я пока не сильно много, поэтому даже спустя несколько месяцев всё странно и ново». Кулагин же со смешком заметил, что она может обращаться с вопросами к ним с братом и Леной. Алиса же спросила, кто из братьев старше, и Алексей признался, что они близнецы, но он старше на несколько минут.       — А так мы двадцать пятого жовтня родились, это второй месяц осени. Двадцать два года вот справили.       — О, с прошедшим тогда.       — Ага. А Лена в нашем отряде самая младшая, ей пока ещё восемнадцать, — произнёс Кулагин, открывая перед Алисой дверь в зал. Лена гордо мерила шагами пол, а Кулагин-младший разлёгся на каменной лавке.       Алиса заняла одну лавку, а братья другую. В золотом всплеске магии они достали из колдоклетей музыкальные инструменты: Алексей держал в руках не скреплённые ничем пять деревянных трубочек разной длины, а Александр прижал к телу большие с изящными, почти арфическими изгибами гусли. Лена присела на колени. На несколько мгновений будто даже время замерло. Алексей подул в одну из трубочек цевницы, извлекая длинный, дребезжащий, лёгкий звук. Потом второй и третий, оба звонкие, один короткий, другой длинный. С четвёртым, длинным и низким, выдохом цевницы Александр ввёл низкие ноты гуслей. Раз, два, три, Лена с опущенной головой медленно поднялась, расставляя руки в стороны. Ещё немного тишины — и под долгие потоки-выдохи трубочек цевницы и низкие звуки струн, лишь иногда вплетавшие в себя тёплый, более высокий звон, Лена начала танец. Плавный, спокойный, но резкий в кружении, как зимний ветер. Замирания, шаги в сторону, шелест взлетающей юбки.       Шаги тонули в музыке. Синее платье притянуло взор и не отпускало, и бисеринки на плечах и запястьях завораживали блеском, будто кружащиеся на ветру снежинки. Лена то склоняла голову, то запрокидывала её назад, выдаваясь грудью вверх, то вся она наклонялась вперёд, взмахивая руками, словно крыльями. Лена вытягивалась в струну, вставая на носки и соединяя руки ладонями высоко над головой, но затем резко расставляла руки в стороны и крутилась на одной ноге.       Наконец музыка начала замедляться, успокаиваться, Лена неторопливо воздела руку к небу, и последний длинный выдох средней трубки цевницы раздался в зале. В безмолвии звука и голосов Алиса встала и зааплодировала, Лена, раскрасневшаяся и улыбающаяся, раскланялась.

~~•••~~

      Семиспатировать Алиса решила в этот раз в гостевую комнату покоев Серафимы. Из спальни доносились голоса. Алиса сосредоточилась, призвала колдоклеть и запихнула в неё пуховик, после чего зашла в спальню.       Оказалось, что Серафима сидела не одна, а со служанкой — приземистой девушкой в чёрном платье и белом переднике. Её непослушные волосы были заплетены в косу, закреплённую вместо обычной резинки или ленты чем-то вроде браслета со скользящим узлом. Прислуга помогала Серафиме зашнуровать синее с серебром платье, обе девушки стояли спиной к Алисе и не слышали, как она вошла.       — Не сильно туго? — спросила девушка с косой, завершая шнуровку.       — Нет, — ответила Серафима, поднимая руки и поправляя высокую причёску. — Другое дело, что у меня уже сейчас голова отваливаться начинает. — Служанка начала завязывать шнурки.       — Вам надо будет пережить всего около часа в таком состоянии, а потом…       — За это время голова и отвалится. Ой!       Серафима увидела в напольном зеркале шевеление и развернулась, а вместе с ней и её служанка.       — Алиса! И долго ты тут стоишь? — Серафима приподняла юбку, расшитую белыми бусинами и бисером, и подошла к Алисе обниматься.       — Да нет, только вот явилась. — Студентка обняла сестру, пытаясь не соприкасаться с причёской из косичек и кудряшек.       — Ты от брата?       — Нет, я сразу к тебе семиспатировала. Вы на празднование?       — Ты об этом? — оглядела себя Серафима, показывая юбку и чёрные остроносые сапожки под ней. Вырез сердечком с пришитым к нему белым кружевом хорошо смотрелся с длинными рукавами с небольшими буфами на плечах, тоже расшитых бисером. Выглядела Сима совсем как принцесса, о чём Алиса решила сказать. — Ну, не принцесса, но царевна, — смущённо улыбнулась названная сестрица, наматывая короткий витой локон на палец. — Ах, да, знакомься, это Ксения Горчакова, моя личная горничная. Ксюш, это Алиса, моя сестра.       — Очень приятно, — слегка поклонилась Ксения, от чего её коса перекинулась через плечо.       — Алис, ты пойдёшь с нами на празднование?       — На Карачунову ночь?       — Да, тебе уже рассказали? — немного удивилась Серафима, пока Ксения убирала со столешницы трельяжа шпильки и заколки в небольшой ларец.       — Да, про древние обряды и танцы особенно…       — Так ты пойдёшь смотреть с нами? — Серафима взяла руки Алисы и приподняла их, выжидающе глядя разноцветными глазами на Снежову. — Выступление в семь, если я правильно помню, Севериан обещал мне показать город немного. Сейчас, кстати… — Девочка, уже успевшая, видимо, выработать эту привычку, приподняла юбку и прошла в гостевую часть покоев. — Грубо говоря, почти шесть. Ох, Алиса, нам, наверное, надо торопиться, давай пойдём к Северу.       И не спрашивая Алису, Сима схватила сестру за запястье и потянула из комнаты, крикнув напоследок Ксюше слова благодарности и пожелания повеселиться на празднестве.       Алиса уже приготовилась, что её протащат по всему замку, но вместо этого Сима всего лишь свернула направо, к соседним четырёхстворчатым дверям и, постучав, открыла одну из средних створок, затягивая за собой и Алису.       — Север, давай мы её возьмём? — зазвенел в стенах покоев Серафимин голос.       Покои, как и у Серафимы, были разделены на гостевую часть и на спальную. В обстановке преобладали нежно-сиреневый с оттенками голубого, так называемый барвинковый цвет, светло-голубой и фиолетовый. В этих оттенках были диванчики с подушками — один стоял почти посередине гостиной, — тонкие ковры, обивка стульев, занавеси и гобелен на правой стене. Продолговатый стол у дивана и книжные шкафы были сделаны из светлого дерева, при этом боковины шкафов оказались разрисованы изящными барвинками. Спальня почти полностью скрывалась за плотными сиреневыми же портьерами, подвязанными снизу тёмно-фиолетовыми шнурами с кисточками.       Севериан как раз вышел, приподняв рукой портьеру и держа в другой какое-то украшение с синими камешками.       — Кого..? — начал было Севериан, но, увидев Алису, произнёс: — А, вот ты о ком. Привет, Алиса.       — Здравствуйте, — как-то вновь перешла на «вы» Снежова, смотря на императора, который действительно выглядел согласно своему званию. Тёмно-синий кафтан с серебристыми вытканными узорами, похожими на изморозь, спускался почти до щиколоток, из-под отделки тёмным мехом чернели сапоги со слегка заострёнными носами. Мерцали в свете люстры серебристые полосы тесьмы и витые клеванты на груди. Высокий стоячий воротник прикрывал подбородок. Как и у сестры, рыжина волос Севериана резко выделялась на синей, почти чёрной, ткани.       Севериан оглядел Алису, тяжко вздохнул. Девушка сама осмотрела себя, прекрасно поняв, к чему вздох и цоканье языком: вряд ли кто-то пойдёт в город на празднество в футболке и спортивках.       Хотя о чём она? Она же не собиралась идти на гуляния, пусть и очень хотелось. Пусть этого и хотела Серафима. Это опасно: а если по какой-то случайности её увидит кто-то, связанный с Оплотом, и доложит об этом Иллариону? Что делать людям Оплота во вражеской столице? Да мало ли что! Шпионить, например. Или хотя бы проведать родственника, который почему-то живёт не в Силтенойской империи. Да мало ли что, чего только не бывает, уж тем более в мире волшебном.       — Так с тобой точно никуда нельзя, — услышала, выходя из размышлений, Алиса. Севериан задумался, хмыкнул, повертев в руках украшение, а затем сорвался с места, схватил свободной рукой Алису чуть выше локтя и направился, таща её за собой, в коридор, вниз по лестнице. Серафима быстро поскакала, стуча каблучками, за ними.       — Что, куда? — задавала, заикаясь, вопросы Алиса.       — Одевать тебя, если, конечно, выловим служанку, — объяснил Севериан, пролетая на лестнице мимо мужчины в чистом белом одеянии. Мужчина этот, поднимавшийся по лестнице, остановился, завидев императора, и склонил голову. Алиса не успела рассмотреть его, следя за ступеньками, уходящими назад, и за приближающимся полом.       — Куда, зачем? Я даже согласиться не успела!       — Будешь спорить с императором? — кинул быстрый взгляд на девушку Севериан, по-мальчишески перепрыгивая последние ступеньки. Алисе пришлось прыгнуть тоже, иначе император вывернул бы ей руку.       — Зачем я там? А если... если увидят? — тараторила Алиса, заворачивая за Темнодаровым на другую лестницу на второй этаж и слыша цокот каблучков. — Ладно — сестра, я третья лишняя, слухи пойдут, эм, или люди Оплота увидят, вдруг их занесёт внезапно?       — Оплота Доброгоста быть тут не должно — раз, — продолжал Севериан, — а во-вторых, мы твою головушку прикроем, не узнают издалека.       — А слухи?! — взвизгнула Алиса, пересекая последние ступеньки.       — Хуже уже не будет, — ухмыльнулся Севериан, заворачивая направо к дверям. — Подумаешь, император явился с какой-то женщиной, не в первый раз.       У Алисы возникло слишком много вопросов, которые хотелось задать, но она успела лишь скривить брови в недоумении и открыть рот, который почти сразу закрыла, не проронив ничего кроме вопросительного восклицания. Севериан отпустил её и открыл, потянув на себя, широкие двустворчатые двери с замысловатой резьбой. «Кому я плачу деньги, — слышались тихие возмущения, — все служанки как сквозь землю… о, отлично!» Кого-то из слуг его императорское величество всё же нашёл. В комнату Алису завела уже Серафима.       Помещение оказалась большой платейной с высоким потолком, яркий свет умножался здесь отблесками от многочисленных одежд. Мужская одежда висела по правую руку, а женская по левую, причём женской в данное время было немногим меньше, но блестела она со всем присущим её благосостоянием.       Три плотных ряда кафтанов, полукафтанов, с мехом и лёгких, опашней, камзолов, а многого, Алиса была уверена, из прохода между стойками с вешалками она не видела. С другой же стороны так же висели платья, сарафаны, такие же опашни. Всё это великолепие блестело, мигало искрами, светилось бисером, каменьями, пайетками, блестящей вышивкой, переливалось, отбрасывая сквозь прикрытые ресницы радужные полосы. Алиса привыкла к яркому свету после приглушённого освещения замковых переходов и лестниц и просто уставилась вперёд. От количества красок и форм глаза разбегались, и лучшим решением стало сосредоточить внимание на одной цели. Целью были Севериан и уже виденная Алисой служанка, которая, насколько помнила студентка, подсказала Серафиме, где искать императора. В этот раз женщина с редкой сединой протирала пол и была отвлечена государем с просьбой помочь одеться его гостье как можно быстрее. Женщина кивнула и отставила ведро со шваброй в сторону. Севериан вышел, чтобы, по его же словам, никого не смущать, а заодно отдать последние указания.       Горничная быстро окинула взглядом Алису, а затем ушла налево смотреть, что можно подобрать.       — Что-то тут уже было, — завела разговор Серафима, — а что-то, очень многое даже, сшили для меня. Я сейчас думаю про то, что с нашими размерами мы бы могли носить одно и то же.       — Могли бы, — скривила губы Алиса. — А ещё я могла бы просто использовать адзеннчары.       — Использовать что? — Алисе пришлось вкратце с видом человека знающего объяснить, как работают адзеннчары и как они связаны с кулоном, после чего Сима проговорила: — Ну, Севера это, наверно, не устроило бы? Ой, да не делай такое лицо. Плохо, что ли, что мы идём погулять? Кто ещё несколько недель назад с жертвенным видом говорил, что принимает условия императора, только чтобы за мной присматривать, а теперь отказывается идти со мной?       — Я не думала, что…       — Идти со мной туда, куда меня ведёт Злобный Страшный Тёмный Владыко, — с завываниями продолжила Серафима, до смешного страшно выпучив глаза. — Или ты уже передумала?       — Я… Слушай, давай эту тему закроем, голова не варит.       — Угу-у, — невыносимо ехидно и без капли веры в слова прогундосила Сима.       Из-за стоек с одеждой появилась горничная, держа в руках в меру простое голубое платье с тёмно-синей вышивкой. Алиса хотела взять одеяние, но горничная лишь повела девушку в сторону ширмы. Алиса решила никого не задерживать и быстрее переоделась. Платье оказалось весьма тёплым и мягким, рукава облегали руки, не стесняя движения, мех у запястий немного щекотал кожу. В синих сутажных клевантах мерцали вплетённые бусины. Неприятным казалось только то, что платье висело балахоном. Однако Алиса не успела даже рта открыть по этому поводу, как служанка развернула перед Алисой широкий плетёный пояс, после чего завязала его на талии девушки и одёрнула юбку. Алиса не могла видеть, как она выглядит в целом, но хотела верить, что хоть сколько-нибудь прилично для выхода в общество. Серафима ахнула, когда Алиса вышла из-за рядов одежды, начала говорить что-то про неузнаваемость и то, как Алисе идёт. Служанка же в это время нашла синий с многочисленными бело-голубыми узорами платок с густой бахромой. С ним на голове, придерживая концы, Алиса и вышла к Севериану.       — Так намного лучше, — подвёл итог Севериан. — Кое-чего только не хватает.       И с этими словами он вдруг исчез в столбе чёрного дыма. Девушки в лёгком недоумении остались ждать около платейной, Серафима принялась пристальнее рассматривать Алисину одежду, пока в новом столбе Тьмы Севериан не появился вновь.       — Серафима, подойди, — обратился он к сестре. Девочка подошла на пару шагов, а Севериан наконец развернул синюю ленту, расшитую будто бы морозными узорами с вкраплениями мелких кристалликов. Серафима чуть не подпрыгивала, пока Севериан закреплял края ленты в причёске. Теперь на лбу царевны блестело бледное, будто скрывшееся за зимними облаками, светило, окружённое снежинками. —Так-то лучше. Алиса, — позвал император Снежову, пока его родная сестра, скосив глаза наверх, ощупывала украшение. Девушка подошла к императору почти вплотную.       Алиса обомлела, когда Темнодаров достал из небольшого кармана серебряную брошь в виде полумесяца с круглым синим камнем в середине. Севериан без труда закрепил платок брошью, уложив ткань вокруг лица и на плечах девушки.       — Теперь можно выдвигаться, — улыбнулся он и направился к лестнице вниз.       — К чему такая обходительность? — последовала за ним Алиса, придерживая юбку.       — Ты моя ученица и гостья, — усмехнулся идущий впереди император Темнодаров, кивнув по пути ещё одному человеку в белом полукафтане с широкими расшитыми орукавьями, расшитым же стоячим воротником и с посеребрёнными украшениями. — Считай это поощрением за хорошую учёбу.       На первом уровне замка ждал Миро. Он стоял в большом тулупе, скрестив руки на груди. Разумеется, мужчина удивился, увидев Алису, но после быстрого объяснения Севериана улыбнулся и пожелал хорошо провести время. Когда все облачились в тяжёлые тулупы, стражник в белом отворил широкую створку двустворчатых дверей, пропуская императора, девушек и советника.       Скрипнул истоптанный снег под ногами. Большое четырёхугольное крыльцо освещалось светильниками, удерживаемыми по обе стороны изваяниями, в которых угадывались человеческие очертания.       Тёмный внешний двор открылся белым мерцающим покрывалом с синеватыми пригорками, освещались лишь три широких тропы — прямая, ведущая вперёд и перегороженная заснеженным фонтаном, и две, изогнутые дугами справа и слева от главной дороги. Три эти дороги вели к высоким кованым воротам. На тёмном металле бегали блики от светильников, которыми венчалась кирпичная стена. Алиса повертела головой, спускаясь по лестнице, но более всего заворожил её вид. Замок, видимо, стоял на возвышении вроде холма, поэтому часть города виделась как на ладони: яркими пятнами смотрели непроглядные тени домов, окружавших замковые стены. Миро легонько подтолкнул Алису вперёд, хлопнув её по лопаткам.       Внизу, перед лестницей, стоял золочёный возок со сложной резьбой, с узкими окнами и с небольшими светильниками по углам. Возница, напоминавший в неярком свете неровный мешок, сидел, спиной оперевшись на край крыши возка, свесив голову на грудь, скрестив руки и сжавшись в плечах. Лишь тонкая и почти невидимая струя пара поднималась из-за высокого ворота тулупа, из-под чёрного меха на огромной шапке. Белёсый пар вился и из ноздрей двух крупных и крепких тёмно-рыжих коней. Светлые гривы были заплетены в прелестные шишечки, искрилась золотыми переливами красочная вязь на хомуте. Ближний конь несколько раз мотнул головой, зазвенев кольцами уздечки. Второй же рыл снег копытом, обрамлённым негустой щёткой с налипшим снежком.       Помимо возка во дворе ожидали ещё восемь всадников, которые, стоило императору выйти из замка, взлетели в сёдла и двинулись в сторону ворот. Севериан открыл дверь возка, помог забраться внутрь Серафиме и хотел помочь Алисе, которая тем не менее сама прекрасно залезла и села рядом с Симой, даже не ударившись ни разу о крышу повозки. Миро, залезший последним, крикнул кучеру: «Трогай!» — и захлопнул дверцу. Серафима, как только полозья заскользили по снегу, прильнула к окну, отодвинув вышитую шторку. Алиса сделала то же самое. Проплывали за окном белые поля снега во дворе императорского замка, исчезая в вечерней темноте. Когда возок подъезжал к воротам, всадники поравнялись с повозкой и продолжили сопровождение в городе. Все седоки были одеты в белое, плащи с капюшонами с мехом лежали на крупах лошадей, спускаясь по бокам и по-своему завораживая.       — Добро пожаловать в Яровитинск, — улыбнулся в полутьме Севериан, щёлкая пальцами. В воздухе моментально возникли два светящихся шарика, повисших под потолком. — Столица Виленийской империи в её зимней красе.       — А эти люди, они?.. — не закончила вопрос Алиса, глядя на Севериана.       — Гриди Его Императорского Величества, — ответил вместо государя Миро. — Нас сопровождают восемь лучших гридей и их воевода Фёдор Михеев. Всё ради безопасности царских особ. — Губы мужчины растеклись в какой-то приторно-сладкой улыбке. Серафима, кажется, сказанному не придала особого значения и продолжала смотреть в окно. Её дыхание оставалось белым пятном на стекле.       — В этот раз хотелось бы верить, что происшествий не произойдёт, — произнёс Севериан, открывая потайную дверцу в стенке возка рядом с головой и вытаскивая оттуда небольшую подушку, которую подложил себе под поясницу.       — А они были? — спросила Алиса, слушая внимательно, но почти неотрывно смотря за стекло.       Она видела гнедых коней в строгой чёрной сбруе с белыми всадниками, из-под капюшонов которых виднелись шапки с поблёскивающими на них запонами. Алиса смотрела на выглаженный полозьями и ногами снег, на разномастные дома с пушистыми белыми холмами на подоконниках. К домам жались люди, когда мимо проезжал поезд из императорского замка, кто-то слегка кланялся, некоторые дети увлечённо шли рядом со всадниками, открыв рты и во все глаза смотря на белизну одеяний. Родители же нескольких детей, когда те намеревались тоже поглазеть на царскую повозку, хватали чад за руку покрепче и ускоряли шаг, кто-то хватал детей и прижимал к себе, отходя к стенам домов, чтобы дети смотрели, но не подходили. Двигало ли ими опасение, что дитя попадёт под копыта? Или всё же причиной был страх перед императором?       — Были, — в это же время говорил тот самый император. — В том году, например, тоже в Карачунову ночь. Кто-то счёл хорошей затеей устроить беспорядки и взорвать повозку, которая напоминала мою и шла по моему изначальному пути. Вот только я между делом заехал в другое место, и взорвали какого-то боярина. Никто не умер, но пострадавших было предостаточно.       — Погоди, — повернулась к Темнодарову Алиса, отвлекаясь от улицы и проходящей вдоль дороги яркой толпы с дудками, гармоникой и балалайками. — Они знали, что ты поедешь именно тем путём? Значит, кто-то сдал им тебя?       — Можно и так сказать, — протянул Севериан, убирая чёлку с глаз. — Выяснилось, что один из слуг в тот вечер сбежал из замка. Его нашли и допросили. Именно он прознал, по какой дороге я поеду, и рассказал своим. «Своих», правда, не сдал, верный, скотина, попался… — пробурчал Севериан, скрипя рукой о стекло, чтобы протереть запотевшее окно. — Желал мне скорейшей смерти, обещал, что скоро Темнодаровы падут, и убеждал, что не ровен час возвращения на трон силтенойской царевны. — Севериан закрыл глаза, потёр уже их и запрокинул голову назад. Миро, кажется, задремал, либо сидел с сомкнутыми веками и с ничего не выражающим лицом.       — Значит, люди верят в возвращение Александры? — покосилась на Симу Алиса. Девочка была поглощена огнями улицы и весельем городских жителей.       — Верят, — без особых чувств в голосе ответил Севериан. — Некоторые даже слишком. Кажется, надежды в возвращение Серафимы было меньше. Но…       — Но я нашлась легко, — прервала брата Серафима, сев ровно. — А эта Александра… Если её найдут, то что будет?       — Попытки посадить единственную наследницу на престол, — ответил император, — натравливание её на меня как на всемирное зло и… В общем, для меня она станет головной болью, — и Севериан усмехнулся, оттягивая смявшийся под поясом кафтан немного вниз. — Мы почти на месте.