Pretend

      — Том Риддл? — Лаванда Браун недоверчиво переспрашивает. — Встречается?!       Падма Патил вытирает глаза и шмыгает носом. — Это так несправедливо.       — И вы знаете, с кем он встречается? — спрашивает их Невилл с самодовольством, которое пришло от того, что он первым узнал сплетни. — С Гарри. Поттером.       Лаванда начинает причитать, а Падма кричать.       — Неееет, — отрицает Лаванда. — И Том тоже.       — Гарри получит любого, кто того стоит.       — И он даже отдаленно не умен!       — Альфа всегда достается легкомысленным красоткам!

***

      Несмотря на свои первоначальные сомнения, Гарри обнаружил, что быть с альфой было довольно легко.       Он думал, что Тому понадобится наставление, но этот человек не прилагал усилий.       Как будто слухи были правдой, Том Риддл действительно был хорош во всем. И у него очень хорошо получалось выставлять Драко некомпетентным по сравнению с ним. Драко никогда не был романтиком, никогда не дарил ему ничего. Даже Гермиона, похоже, не получала никаких подарков.       Но Том Риддл подарил ему экстравагантный букет серебристых роз. У Гарри перехватило дыхание, когда он увидел их, восхищенный их красотой. Гарри не знал, что альфа способен подарить что-то настолько милое. Гарри нашел их, когда сидел на своем обычном месте за столом Гриффиндора. Они были великолепны, сделаны волшебным образом и требовали определенных навыков и дисциплины в Трансфигурации и Чарах, чтобы добиться того блестящего серебристого оттенка, который делал их почти настоящими.       Слизеринец, возможно, высокомерный ублюдок, но... Гарри взял букет в руки, не смог удержаться от его сладкого аромата. Ему никогда раньше не дарили ничего подобного. Никто не ухаживал за ним, кроме Драко.       Гарри мило покраснел и застенчиво посмотрел за стол Слизерина, где сидел Том. Альфа ухмылялся ему, Гарри бессознательно склонил голову набок в знак покорности, обнаружив, что улыбается в ответ. Он бы тоже этого не заметил, если бы Джинни не ткнула его локтем в ребро.       Гарри приходит в себя.       Гарри не осмелился украдкой взглянуть туда, где сидели Драко и Гермиона.       Гарри надеялся, что Драко это заметил, но кто бы этого не увидел?       Размеров этой штуковины было достаточно, чтобы ослепить Большой зал.

***

      Это мог быть несчастный случай, но ни один несчастный случай не длился так долго.       Том дал омеге определенный набор инструкций о том, как они должны вести себя как пара. Том многого хотел добиться от этих отношений, и он хотел, чтобы они, как и все, что он делал, были идеальными.       Том думал, что ему нужно будет напоминать омеге снова и снова, пока он не привыкнет к этому. Но, к удивлению, Гарри всегда был там.       Когда Том приходил за ним после занятий, он ждал его с взволнованной улыбкой. Когда Том целовал его в щеку, омега уже наклонял голову, чтобы Тому было легко его поцеловать. Он краснел, как вишенка на верхушке.       Малфой, должно быть, находился под действием любовных чар, раз оставил Гарри ради Грейнджер. Если Драко действительно был альфой-подростком, гормональным и вспыльчивым, трудно было поверить, что этот светловолосый сопляк выбрал лохматого ботаника, когда неудивительно, почему альфы всегда смотрели на Гарри. Он был прототипом идеального омеги. Фантазия. Такого же, как альфа, можно найти в журналах для взрослых, одетых в откровенное нижнее белье.       Том помнит колебания омеги, когда Том спросил, как альфа может дотронуться до него... Он видел, как Драко ощупывал магглорожденную у нее под юбкой. Должно быть, так оно и есть.       И все же, несмотря на всю эту привлекательность, Том не мог избавиться от ощущения, что его первоначальная оценка омеги была ошибочной. Именно память омеги заставила Тома усомниться в интеллекте Гарри.       Он запомнил все инструкции Тома и безукоризненно их выполнил.       Том был... удивлен. Он скептически относился к тому, что все пойдет так, как они планировали вначале, у него уже был запасной план на случай, если что-то пойдет не так. Но быть с омегой оказалось не так тяжело, как он думал.       Том подумал, что они оба могли бы действительно извлечь выгоду из всего этого.       И вот однажды омега с милейшей из улыбок сел за стол Слизерина и сделал все то, что Том сказал ему не делать.

***

      Проведя много времени с альфой, Гарри также обнаружил, что у него есть дар выводить Тома из себя .       Так только что говорил альфа. Как будто он ожидал, что Гарри будет выполнять каждую его команду, как будто Гарри был кем-то вроде слуги. Никто никогда не осмеливался так разговаривать с Гарри, и это было в некотором роде впервые; Гарри не знал, что делать, когда это случилось, но подчинился альфе, бормоча себе под нос.       Через неделю он должен был сидеть с Томом. Он собирался ходить с Томом на все занятия. Его собирались целовать в щеку каждый раз, когда они собирались прощаться. Через неделю они собирались начать нюхать. Не разрешалось давать домашние прозвища, пока это не одобрит Том. Никаких разговоров с другими альфами наедине.       Том дал ему столько инструкций, что Гарри знал, что это превзойдет книгу правил этикета чистокровной омеги Лили на сотню страниц. Это разозлило бы его — и разозлило, — но он также был отчасти благодарен альфе за то, что тот все продумал, потому что он, конечно, этого не сделал.       Но Гарри был гордым и избалованным, и он не хотел, чтобы альфа думал, что он просто бездумно подчиняется.       Сегодня был день, когда Гарри тоже собирался сесть за стол Слизерина.       Гарри узнал, что Том всегда сидел во главе стола, поближе к учителям. А его друзьями были Регулус Блэк, наследник Блэк, который к тому же был смуглым и довольно умным. Гарри знал его по квиддичу, зная, что слизеринец довольно жестоко обращается с метлой. А еще Том дружил с Люциусом Малфоем, другим чистокровным, двоюродным братом Драко, который был на год старше Гарри и печально известен тем, что ранил своих товарищей по дуэли на уроках Защиты от Темных Искусств.       Гарри важно подходит к тому месту, где на слизеринском столе сидел Том, красиво взъерошивая волосы и махая рукой всем людям, которых он знал.       Он останавливается прямо перед альфой и чмокает его в щеку. — Доброе утро, малыш, — говорит он, сияя глазами. Гарри знал, что Том ненавидит ласкательные имена, но оно того стоило, когда глаза слизеринца чуть расширились, прежде чем на его лице появилась самая очаровательная улыбка.       — Любимый, — говорит он, наклоняясь вперед и целуя Гарри в губы, прежде чем тот успевает остановить его.       Гарри сохраняет улыбку на лице. Он начал это. Конечно, Том не отступил бы ни перед каким вызовом.       — Хочешь, я тебя сегодня покормлю? — сладко спрашивает Гарри, хлопая ресницами и отталкивая в сторону одного из друзей Тома, который садится рядом с ним. Люциус выглядит слегка ошеломленным таким обращением, но ситуация его слишком позабавила, чтобы жаловаться. Это был первый раз, когда Том Риддл с кем-то встречался, и этим кем-то был бывший его кузена.…       Гарри с силой забирает ложку Тома, который не хотел ее отдавать. Она слегка двигается взад-вперед между ними. Но люди смотрели, и с торжествующей улыбкой Гарри в конце концов победил. Он берет то, что ел Том, и подносит ложку ко рту. — Скажи ааа... — голос Гарри превращается в детский лепет. Он почувствовал, как слизеринец съежился; они все еще улыбались своими пластиковыми улыбками.       — Это благодарность за то, что я скормил ее тебе прошлой ночью? — спрашивает Том, приподнимая бровь. Гарри слышит свист и одобрительные возгласы людей, сидящих рядом с ними. Гарри мило смеется.       — Малыш, — многозначительно стонет он. Гарри встречает сексуальный намек Тома лицом к лицу и, воспользовавшись открытым ртом Тома, засовывает туда ложку. — Разве он не прелесть? — Гарри легкомысленно смотрит на одноклассников Тома вокруг них. Все они пытались не смеяться и кивали Гарри.       Гарри провел весь завтрак, кормя Тома с ложечки и разговаривая как с ребенком, пока все, что слизеринец мог делать, это кивать, улыбаться и с трудом сглатывать.

***

      Сплетни об отношениях Гарри и Тома распространились по четырем факультетам Хогвартса.       Гарри терпеливо ждал, когда Драко что-нибудь сделает, что угодно, по-настоящему.       Но…       Драко и Гермиона были слишком поглощены друг другом, чтобы заметить. Гарри украдкой поглядывал на них, когда мог.       На самом деле, они выглядели гораздо более влюбленными друг в друга, чем Гарри и Том. Что еще Гарри мог сделать?       С новой решимостью — и хотя поначалу он колебался, и раньше он делал это только с Драко — первое, что Гарри сделал, добравшись в тот день до стола Слизерина, это схватил Тома и поцеловал его прямо в губы, просовывая язык так страстно, как только мог, и громко постанывая, чтобы все могли слышать, моля Магию, чтобы Том не попытался оттолкнуть его. Он был в отчаянии, ему нужно было это сделать.       Но затем альфа начал целовать его в ответ, лениво поглаживая Гарри языком, не торопясь, заставляя Гарри ахнуть от удивления, почувствовав дрожь, пробежавшую по его спине. Гарри почувствовал руку Тома в своих волосах, дергающую за кожу головы, заставляющую его чаще открывать рот. Гарри никогда не чувствовал ничего подобного. Целоваться с Драко всегда было быстро, отчаянно, два гормональных подростка хотели прикоснуться друг к другу. Но с Томом... Гарри не осознает настоящего стона, который срывается с его губ, когда Том дразнит небо его рта, даже не знал, что у него там чувствительно.       Гарри тяжело дышал, когда слизеринец наконец отстранился, ухмыляясь, выглядя несправедливо собранным, когда Гарри чувствовал себя растерянным.       — Скучал по мне? — эгоистично спрашивает альфа.       — Да, — мило отвечает Гарри, благодарный за то, что все еще был в здравом уме, чтобы ответить альфе. — Разве ты не скучал по мне? — спрашивает он, надувшись. Гарри знал, что испытывает судьбу. Тому не нравилось быть чрезмерно милым.       Альфа скалит зубы. — Иди сюда, — внезапно командует он, заставляя Гарри чуть не подпрыгнуть. — Позволь мне показать тебе, как сильно я скучал по тебе.       И затем он чувствует запах Гарри, когда они еще не должны были этого делать, как будто он точно знал, почему Гарри сделал то, что он только что сделал. Но это не имело значения, и Гарри точно не помнил, потому что в тот момент, когда нос альфы коснулся его пахучих желез... Гарри почувствовал, как у него ослабли колени, и захныкал от этого контакта. Но это, казалось, только ободрило альфу, запах его усилился, пока Гарри едва мог чувствовать свой собственный.       Аромат сделал это.       Гарри все еще был в оцепенении, он не знал, что такое это ощущение ароматизации. Неудивительно, что Драко и Гермиона делали это постоянно. Гарри чувствовал себя странно спокойным и легкомысленным. Как будто все в мире было правильно. Гарри подумал, не будет ли Том возражать повторить это за ужином...       Он почти не видел, как Драко сердито набросился на Гарри на одном из их общих уроков, хлопнув рукой по столу. — Между тобой и Риддлом что-то происходит? — он выплевывает это имя с такой ненавистью, что Гарри потребовались дополнительные усилия, чтобы не показать свою ухмылку.       — Томом? — он произносит это имя так мило, как будто они всегда обращались по имени. — Ну... — Гарри опускает глаза и краснеет. — Мы... мы на самом деле не говорили об этом, — застенчиво говорит он, наслаждаясь тем, как расширились глаза Драко.       — Будь осторожен, — говорит Драко, откидываясь назад и скрещивая руки. — Гарри, ты знаешь, что я забочусь о тебе. Этот засранец причинит тебе боль, я просто знаю это...       — Ой, как ты меня обидел? — сказал Гарри, повышая голос. — Ну, в отличие от тебя, Том, на самом деле приятно, и требуется время, чтобы судить меня!       Гарри сердито выходит из комнаты, Джинни следует за ним по пятам.       Том был не милым, но, конечно, Гарри никогда не позволил бы Драко узнать об этом. Гарри поворачивается к Джинни, которая ухмыляется ему.       — Ухаживать за тобой?! — Гарри слышит, как Драко кричит ему вслед. — Ты едва знаешь этого человека, а уже учуял!       — О, и вы с Гермионой можете просто сделать это, потому что вы уже знали друг друга, пока у нас были отношения? — Гарри кричит в ответ.       — Так, так, так, — говорит Джинни, когда они уходят, приподнимая бровь. — Это работает.       — Я знаю! — взволнованно говорит Гарри. — Это только вопрос времени.

***

      Гарри нравилось читать «Подростковый еженедельник».       Он добросовестно прочитал это от корки до корки, не пропустив ни строчки. Фактически, секрет его тщательно скопированной сексуальной прически можно найти в томе 24, выпуск 11, страница 13, в правом нижнем углу. Оно не было слишком ярким, использовало простой шрифт и содержало заклинание для получения объемных волн. Это было едва заметно. Но не для Гарри.       Гарри радостно кивает сам себе, переворачивая очередную страницу. Они с Томом были на территории Хогвартса, зная, что Драко любит приходить сюда за солнечным светом и свежим воздухом.       — Малыш, — зовет Том рядом с ним.       Гарри борется с желанием закатить глаза. Он смотрит на альфу с самой милой улыбкой на губах. — Да, детка?       — Иди сюда, — альфа жестом приглашает Гарри сесть к нему на колени.       Бровь Гарри приподнимается. — Зачем?       Том только улыбается ему, взгляд становится жестче. — Потому что я знаю, что ты этого хочешь.       — Нет, я не...       — Гарри. — это был Драко. Движением, слишком быстрым как для волшебников, так и для обычных людей, Гарри запрыгивает Тому на колени.       — Драко, — мило приветствует Гарри, хлопая ресницами. Рука Драко лежала на плечах Гермионы. Ведьма покраснела и избегала зрительного контакта с Гарри, сжимая в руках огромный том, ботаник до мозга костей, даже когда она встречалась с Драко Малфоем.       — Малфой, — ледяным тоном говорит Том, показывает улыбку альфы. Гарри борется с желанием обнажить шею. Так было с Томом, альфа был слишком заметен, чтобы Гарри не подчинился ему естественным образом. Но он пытался.       — Риддл, — так же холодно приветствует Драко, крепче прижимая к себе Гермиону.       Одно это действие заставляет глаза Гарри недоверчиво расшириться. Правда. Как будто Том когда-нибудь захотел бы кого-то с такими густыми волосами, как Грейнджер. Гарри пытался держать рот на замке, но ничего не мог с собой поделать. — Привет, Гермиона. — он многозначительно здоровается, желая, чтобы грязнокровка хотя бы посмотрела ему в глаза.       К удивлению Гарри, грязнокровка поднимает голову и встречается с ним взглядом. — Привет, Гарри. — она тоже смотрит на Тома и с твердостью, которой Гарри никогда раньше в ней не видел, говорит: «Я рада, что ты наконец-то двинулся дальше». — стальные карие глаза смотрят на Гарри.       Гарри никогда раньше не слышал яда из уст магглорожденной и не смог вовремя отреагировать. Наконец-то двинулся дальше? Как будто эта сука может когда-либо конкурировать с Гарри? Ее использовали из-за статуса крови, и у нее хватило смелости так оскорбить Гарри?       Он чувствует руки Тома на своей талии, с нажимом впивающиеся в нее, напоминающие ему о том, что он должен был сделать. Он смеется, звук сладкий и густой, как мед, заставляющий мух попадаться в его ловушку. — Нам не от чего двигаться дальше. — говорит он, придвигаясь ближе к Тому, чтобы обнять его.       Драко кивает на прощание, прежде чем потащить омегу за собой, целуя ее в щеку, когда они уходили.       — Неудивительно, — размышляет Том, когда Гарри чувствует, как слабеет вся его личность. Драко никогда раньше не был с ним так нежен. — У нее есть мужество и мозги.       Гарри крепче прижимает к себе свой любимый «Подростковый еженедельник».       — Ты говоришь, что твой Драко - начинающий политик.       Гарри не отвечает.       — Он с тем, кто окажет ему приятную поддержку, когда он поднимется на вершину.       Гарри вздрагивает, не может поверить, что даже его якобы ненастоящий парень принял сторону Гермионы. Гарри точно знает, что Том имеет в виду. Это было то же самое, что сказал ему Драко, когда они расстались. Гермиона была умной, кто-то, кто даже знает, уже поддерживает Драко. Драко всегда был вторым после Гермионы в оценках, это было единственное, над чем Гарри привык злорадствовать. Но сейчас Гарри наблюдает за ними, сидя на одной из скамеек.… они не просто сидели и смеялись, как Гарри и Драко раньше. Они на самом деле разговаривали. Обсуждали. Гермиона указывала на что-то в книге, которую держала в руках, а Драко кивал в ответ на то, что она говорила.       Это действительно было то, чего хотел Драко?       Гарри поворачивается к альфе, у которого в одной руке уже была книга, он читал, а другой держал Гарри за талию.       Гриффиндорец откладывает журнал и берет одну из книг, которые были у Тома себе. Он кладет голову Тому на шею, Гарри чувствует его запах, странно успокаивающий.       Гарри открывает книгу и начинает читать.

***

      — Что ты будешь делать? — спрашивает Джинни. — Если Тома Риддла объявят чемпионом Хогвартса?       — Я должен поддержать его, — Гарри помнит решимость в голосе Тома, когда тот сказал, что его выберут. Гарри все еще не может в это поверить, но если бы Том победил, их роман стал бы еще более публичным, чем был. Гарри разрывался от радости по этому поводу и беспокоился о реакции Драко. Драко хотел этого с детства, мечтая стать Чемпионом Трех Волшебников в садах Малфоев, притворяясь, что выигрывает задания, играя с Гарри. — В любом случае, теперь у Драко будет Гермиона, чтобы утешить его.       Джинни и Гарри расходятся, когда достигают Большого зала, Джинни обнимает его, желает удачи.       Гарри сидит рядом с Томом, которого уже раскручивали его лучшие друзья. Том целует Гарри в щеку, когда омега садится.       — Ты готов стать омегой Чемпиона Трех Волшебников? — Люциус дразнит Гарри.       Том смеется, обнимая Гарри за плечи. Гарри улыбается в ответ на ухмылку Люциуса. — Конечно. На самом деле особой разницы не будет, — Гарри видит блеск в своих глазах, отражающийся в глазах Люциуса. — Будут только репортеры и фотографы, которые будут снимать, пока я буду кормить своего альфу с ложечки.       — Твоего Трехмудрого Чемпиона, альфу, — поправляет его Том. И вот так, Том без предупреждения чует его, Гарри чувствует, что тает и покоряется, головокружение, которое он испытывал, спаррингуя с Люциусом, удвоилось, он чувствует мужской мускусный аромат Тома Риддла, заставляющий Гарри удовлетворенно вздыхать.       Директор Диппет официально открывает турнир, представляя две международные школы, которые будут соревноваться.       Гарри борется с желанием закатить глаза, когда альфы улюлюкают студенткам Шармбатона, которые, казалось, выставляли напоказ свою бесконечную вереницу великолепных французских омег, изящно танцующих по Большому залу. Даже Том, казалось, смотрел на них с благодарностью. Он придвинулся ближе к Тому, чтобы напомнить альфе, кому он принадлежит.       Следующим объявляется Дурмстранг, и Гарри почти задыхается от непристойного количества альф, демонстрирующих свою природную физическую силу, когда они маршировали в зал в своей полностью черной униформе, которая только делала их более мужественными. Гарри узнает одного из них, Виктора Крама, ведущего студентов.       — Виктор, — благоговейно шепчет Гарри, не задумываясь, и, как будто альфа слышит его, смотрит прямо на него и ухмыляется. Гарри встречался с ним всего один раз на международном матче по квиддичу, Гарри позволил отцу использовать все свои связи, чтобы Гарри мог взять автограф.       Гарри чувствует, как рука на его плече напрягается, и нервно смеется. — Он звезда квиддича. — объясняет Гарри, защищаясь.       — Жаль, что тогда я сокрушу его в соревновании. — небрежно говорит Том.       Гарри снова смеется над уверенностью альфы. — А если ты этого не сделаешь? — подзадоривает он.       — Я сделаю. — просто говорит Том. — Мы даже не уверены, станет ли он чемпионом Дурмстранга!       Директор Диппет прерывает их разговор, начиная скучную речь об истории турнира. И вот, наконец, он собирался объявить чемпионов.       Удивительно, но альфа—самка выбрана из Шармбатон-Флер Делакур. Том самодовольно подталкивает Гарри локтем, когда Виктора Крама выбирают из Дурмстранга.       Гарри затаил дыхание, пока директор ждал, когда выберут чемпиона Хогвартса. Он поднял руку, чтобы коснуться руки Тома на своем плече, сжимая его ладонь.       Из кубка вылетает бумажка. Гарри не смеет дышать.       — Том Марволо Риддл! — кричит директор. Приветствия были оглушительными. Все знали, что Том Риддл был одним из самых талантливых студентов Хогвартса в истории. Гарри подбадривает его вместе с другими, целуя альфу в губы, прежде чем тот встал, очаровательно улыбаясь толпе, которая сошла с ума. Даже директор Диппет выглядел довольно самодовольным при этом объявлении. Гарри хлопает так громко, как только может.       Этот ублюдок действительно был прав с самого начала.       — Ученики! — гремит директор. — Три представителя в полном составе! Это наша команда Трех Волшебников...       Все ахают от удивления и замешательства, когда внезапно Кубок Трех Волшебников снова загорается, из него вылезает еще один маленький кусочек пергамента. Директор Диппет ловит его руками, глаза его расширяются. Шепот наполняет зал. Четвертый чемпион? Гарри видит непроницаемое лицо Тома прямо перед собой.       А потом...       — Драко Малфой! — кричит директор.       Гарри замирает. Хогвартс начинает медленно хлопать в замешательстве. Все они неуверенно смотрят друг на друга. Такого раньше никогда не случалось.       Драко встает с невозмутимым выражением лица. Но Гарри знает Драко насквозь, его губы были напряжены, что говорило о том, что он был так же удивлен, как и любой из них. Затем кто-то другой привлекает внимание Гарри.       Гермиона, гордо хлопающая в ладоши и выглядящая совершенно самодовольной рядом с ним.