Interceptor. After

Впервые Джей Джей увидела корриду в девять лет, и это событие она помнила так, словно оно было вчера. Ту субботу пропитали летние тепло и свет, а все краски мира были выкручены на максимум. Джей Джей представляла на месте отважного тореадора себя: она даже руками шевелила, прикидывая, как дразнила бы злющего быка под рукоплескание толпы. О да, вся Испания была бы покорена её храбростью! Душа Джей Джей восторженно пела просто потому, что мир вокруг слишком прекрасен и вообще существует. И папина ласковая улыбка к тому времени перестала быть редкостью, а на прошлой неделе таблетки, делавшие его похожим на раненого боевого пса, наконец пропали из аптечки в ванной. Папу позвал Тейт Нортон: лучший друг, который не бросил его даже когда папа окончательно замкнулся в себе и не разговаривал ни с кем. Джей Джей боялась, что и с ней перестанет, но нет: папа всегда находил силы, чтобы заботиться и быть рядом. — А я пойду с вами? — пока папа и Тейт пили пиво, болтая о прошлом и будущем, Джей Джей делала уроки. Разговоры старших её не интересовали, однако слово «коррида» быстренько всё изменило! Прошло меньше мгновения — и Джей Джей уже не задачку на умножение решала, а смотрела папе в глаза, буквально телепортировавшись на кухню из соседней комнаты. Но папа нахмурился и покачал головой: — Это не для детей. — Так я уже не ребёнок. Посуду мою сама, уроки делаю сама, тренировки не пропускаю. Ты сам говорил, что ответственность — свойство взрослых, а я у тебя разве не ответственная? — и видя, что тени сомнения в папиных глазах не думают растворяться, Джей Джей продолжила вываливать веские аргументы: — Диего с четырёх лет на корриду смотрит, а ему мама уроки делает! Я у тебя круче Диего. Вывалив самый главный довод, Джей Джей скрестила руки на груди и устремила на папу взгляд серьёзный и одновременно горящий надеждой. Он может отказаться, может решить, что Джей Джей недостаточно выросла — и пока папа колеблется, Джей Джей повернулась к Тейту. Склонив в задумчивости голову набок, она пыталась по задумчивому взгляду ореховых глаз, по прищуру, по сетке морщин, понять: союзник ли он в этих важных переговорах? Уголок губ Тейта едва заметно дёрнулся вверх. — Возьми её, Фрэнк. Я понимаю твои сомнения, но дружище, это Испания. Тут детей едва ли не с рождения на корриду берут. И лучше уж она познакомится с этим специфическим делом сейчас и под твоим присмотром, чем через пяток лет в компании какого-нибудь ненадёжного местного Педро. — Педро надёжный, — Джей Джей понятия не имела, откуда Тейт знал имя её одноклассника, у которого она иногда списывала тесты по истории, но вовремя закусила язык, чтобы не спалиться, почему именно Педро надёжный. Потому что он эти тесты на отлично делал и давал списать, никогда не жадничая. Папа колебался. Словно не слышимый никому голос его отговаривал, и Джей Джей знала, кому этот голос принадлежал. Маме. Мама, будучи такой хрупкой рядом с папой, всё равно как будто хотела уберечь и его, и Джей Джей от чего-то плохого, что есть в этом мире и чего они не видели. Она не была сильной, но рядом с ней всегда было спокойно, уютно и хорошо... Шмыгнув носом, но не заплакав — она уже взрослая, она не будет плакать — Джей Джей обняла папу. — Обещаю, что не буду бояться, — прошептала она, сглатывая тяжёлый комок, — я очень смелая. Папа сомневался. Время начало растягиваться, как тёплая жвачка. — Хорошо, Джей Джей. Ты пойдёшь с нами. Но если всё же будет страшно — скажи, и мы уйдём. Джей Джей кивнула, и папа кивнул в ответ. При этом он, как и сама Джей Джей, знал, что даже если станет очень страшно, она мужественно высидит до самого конца.