Кальян у каннибала разбитое ебало: Альтернативная история

Смирнова убежала наверх и закрылась в случайной комнате. Девушка упала на колени и разрыдалась. Теперь у неё не было никого. Она сирота. Она больше не увидит свою мать. Учителя в школе были такими мрачными именно из-за этого, но детям этого не рассказали. Сказали, что она якобы «уволилась», но на самом деле… сдерживать слёзы было всё труднее и труднее с каждой секундой. Что теперь будет? У неё же больше никого не осталось. Но по крайней мере у неё есть друзья. Они её семья. Как вдруг к ней кто-то зашёл в комнату. Медленные, даже плавные шаги. Запах сигарет. Это значит, что этот человек только что курил. Может, не только что, но всё же курил. Человек сел рядом с ней. Его голос оказался крайне приятным для её уха. — Кать, ты чего? Опять токсикоз? Смирнова глянула парню в глаза. — Нет, Сём, хуже. Моя… моя мама… — Что? Что с Лилией Павловной?.. Катя ничего не ответила. Она лишь обняла Семёна и разрыдалась ему в кофту. Рыжий всё понял без слов. Он обнял её. — Ну, Кать, тише. Всё будет хорошо. Только не плачь, прошу тебя… я не могу смотреть на твои слёзы, меня это тоже заставляет их лить. Пожалуйста, не плачь. Все будет хорошо. Успокойся. Тебе нельзя лишний раз нервничать. Понимаешь? Смирнова не могла остановиться. Потеря родного человека для неё невыносимый удар. Да и ещё в её положении… каждый раз, когда она лишний раз она перенервничала, у неё в животе нарастала невыносимая боль. А после неё всегда была тошнота. Всегда. Сейчас Смирнова выплачется, а потом будет торчать на улице, испуская всё из себя через рот. — Кать, перестань. Прошу! Хватит! Я не могу смотреть на твои слёзы! По щекам рыжего покатились слёзы. Он слишком хорошо знал, каково это, потерять мать. Он пережил подобное в детстве. Когда был совсем маленьким. Его родители утонули, и поэтому у него развилась фобия. Он очень сильно боялся воды. Но когда он стал старше, его страх к воде немного угас. Он никому не показывал ни своих слёз, ни страхов. Но сейчас траур Кати вызвал у него слишком знакомое чувство. Тема потери родителей была для него слишком тяжёлой темой. Он был ещё мал, когда это случилось, но даже сейчас для него это была слишком болезненная тема. Для кого не будет? И вот в команде ещё одна сирота. — Кать, успокойся. У тебя есть мы. Мы твоя семья. Мы тебя не бросим. Спустя пару минут Смирнова успокоилась. И по старой схеме её начало тошнить. Рыжий понял, что дело пахнет жареным и повел её вниз за дом. За ними следом вышла Соня, решившая прогуляться. Майский ветер дул ей в спину, солнце светило ей на лицо. Огненно-рыжие волосы сияли в его свете. Она даже не заметила, как кто-то промелькнул в кустах, следя за ней. Рыжая вышла в самую глубь леса. Ветер играл с её длинными рыжими волосами. Солнце опускалось за горизонт, окрашивая небо в малиново-оранжевый цвет. Романенко села по-индийски, выпрямила спину и закрыла глаза. Всё, чего ей хотелось в последнее время — спокойно помедитировать вдали от чужих глаз. Побыть в полном одиночестве в этом загадочном таёжном лесу. Соня сделала глубокий вдох и погрузилась в мысли. Перед её глазами вплыл образ отца. Крупный мужчина средних лет в семейных трусах, белой майке, волосами по всему телу, темно-рыжими волосами с сединой на висках и темно-зелеными глазами, что с возрастом серели и лысиной. В одной руке у мужчины была бутылка из-под водки. В другой — дневник его дочери. — «Убирайтесь из дома, малолетние твари!» — сказал Михаил. За его могучей спиной появился рыдающий Стёпа. Мальчик закрывал лицо и старался не смотреть на сестру. Рядом стоял дед. Он обнимал внука и гневно смотрел на внучку. — «Ты зачем ребёнка до слёз довела?» Соня опустила голову. Ей стало очень стыдно. Но потом она посмотрела отцу в глаза. В её взгляде ненависти было не меньше, чем у отца. Мужик замахнулся и попытался ударить дочь. Девушка закрыла глаза и прошипела от досады. Но удара не произошло. Соня открыла глаза. Вместо здорового пьяницы перед ней стоял маленький худенький мальчик лет восьми, который пытался ударить девушку. Соня поняла, что это её отец в детстве. У него были такие же яркие волосы и глаза, как у Сони. Мальчик посмотрел вверх на свою дочь в будущем. К его изумрудным глазам подступили слёзы. Мальчик закрыл лицо руками и разрыдался. Соня села к нему на корточки и расставила руки в стороны. — Ну, не плачь, малыш. Всё будет хорошо. Маленький Михаил посмотрел девушке в глаза и улыбнулся. Он сделал шаг и Соня забрала мальчика себе в объятия. — Всё хорошо, Миша. Я не злюсь. Ты не виноват. Воротник её серой футболки стал мокрым от слёз. Когда видение закончилось, рыжая открыла глаза и поняла, что простила своего отца, даже не смотря на то, что он сделал. Восемь лет. Михаилу было восемь лет, когда его мать скончалась от рака. Девушка встала на ноги и уже было хотела уйти, но вдруг… — Куда это такая красивая девушка собралась уходить? — Домой, как куда? Голос (до геморроя знакомый, при чем) едко хихикнул. — Никуда ты не пойдешь, сучка. Твой дом здесь. Соня обернулась и увидела мерзавца в маске коня. — Видимо, жить без приключений — прошлый век. — Хе-хе, а ты сообразительна. Жеребец подошел к Соне вплотную, прижал её тело к себе и снял маску коня. За ней оказался весьма симпатичный кореец с карими глазами, стрижкой, как у Виктора Цоя и бородкой, как у Семёна, только черной. Шатен улыбнулся во все свои 32 белоснежных зуба, а вот рыжая наоборот скривилась, ибо её всегда тошнило от вида таких айдолов, как этот парень. — Теперь ты никуда не уйдешь, — сказал «конь», пытаясь подтянуть рыжика к себе, но та вырвалась. — У меня есть парень, — грубо ответила она. — Ну и кто же этот бабник? — Только тронь её, — раздался знакомый голос и к Соне подошел её друг рыжик. Конь расхохотался. — Ох-ох-ох, это ещё почему? И вообще, тебя это не должно касаться, у тебя есть своя шлюха, мне нужна тоже. — Она не шлюха, а одна из самых прекрасных девушек в мире. А также очень заботливая будущая мать. А её шлюхой называть не смей! Тем более она моя подруга, и сестра моего друга — он показал на девушку. — Оскорблять её — оскорблять в первую очередь меня! — И её брата, — сказал Арсений, выйдя из кустов. — Никому не позволю издеваться над сестрёнкой, кроме меня. Конь понял, что эта девушка не сама. Один против этих двоих он бессилен. Поэтому он фыркнул и ушел. Сеня взял сестру под руку. — Что ты тут делала, сис? Пойдём домой, а то я чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты в лес смоталась. — Сень, не обязательно за меня так переживать. — Сонь, лучше серьёзно пойти домой. А то серьёзно вдруг на тебя нападёт он, но уже во второй раз. И нас может не быть рядом. Рыжики пошли домой, бурно что-то обсуждая. *** Хозяин леса сидит на своём троне внутри Черного гаража. Снаружи эта железная коробка кажется гораздо меньше, чем внутри. Его острые когти стучат по ручке. Как вдруг к нему заходит его верный слуга, что по дороге надел маску коня. — Хозяин, — парень поклонился своему господину. Я почти её поймал. Она была у меня в руках. — Кто она? Блондинка? — заинтересованно спросил козёл. Сейчас его больше всего интересовала Катя, ибо она была самая уязвимая в команде. А Соня не настолько. — Нет, не она. Я почти поймал рыжую. — Какую именно? Их там две. Говори мне всё в подробностях, Жеребец. Юноша тяжело вздохнул. — Волчица была почти моя. Я её почти поймал. — Говори, что тебе помешало поймать и привести ко мне Волчицу? — Этот рыжий, который белобрысой ребёнка сделал, и её брат. Шакал. — Медведь и Шакал, говоришь… — Хозяин леса поник. — Ну что ж, Жеребец, — он встал с трона и взял своего слугу за горло. — Смотри мне в глаза. Даю тебе последний шанс, в следующий раз схвати девчонку и тащи её сюда. Хоть блондинку, хоть Волчицу, без разницы! Ты меня понял? — Понял, господин, — запуганным голосом сказал парень. — Это твой последний шанс доказать мне, что ты чего-то стоишь. Иначе в следующий раз вылетишь из моего дома, как сопли в платок! Понял меня?! — П… понял… Козёл отпустил жеребца. Тот начал тереть своё горло, кашляя и тяжело дыша. — Я могу уйти, Хозяин? — Куда? — Восвояси. — Можешь. Жеребец побежал в подвал. Козёл остался в зале. Кроме этого парня, чьи родители умерли, когда ему было всего одиннадцать лет, у козла не осталось слуг. Он хотел вернуть себе старых слуг, что предали его или набрать новых. Как вдруг… — Блондинка… — он подумал о Кате. — Я знаю, что меня ждёт. Он коварно потер руки.