Кто кого?

      Тутберидзе никогда не понимала, почему в фандоме фигурного катания все так боялись понедельника? Происходили какие-то переходы, травмы, ну вот, сейчас понедельник. Этери едет к себе в центр со спокойной душой, межсезонье, все бывает, но только не с её спортсменами. После истории с уходом Медведевой, никто бы не рискнул уйти молча. Трусова, Косторная, все они приходили с цветами, объяснялись, извинялись, а потом возвращались. И снова уходили, а Этери уже тошнило от слова: «Извините». Уходят, и знают, что там ничего не добьются. Закончат карьеру на десятом месте чемпионата России, или пойдут против системы, и начнут кататься в парном катание.       Через две недели выезд на базу Новогорска, и надо уже думать кто и что будет катать, в этом сезоне Базылюк и Двоеглазова поднабрали, маленькие вундеркинды, прыгают четверные только так. Этери заходит на ледовую площадку, когда уже все спортсмены заканчивают разминку. — Когда ты начнешься уже просыпаться пораньше? — Глейхенгауз смеется. — Когда ты перестанешь меня бесить, — Женщина ставит переноску с собакой на соседнее кресло и садится рядом. — Что у нас тут нового? — Ничего, разминка. — Даня пожимает плечами. — Я тут нашел музыку для программ, послушаешь потом? — Скинь файл, дома послушаю. — Хорошо, — Глейхенгауз берет в руки телефон и заходит в телеграмм. — Не понял, — Глейхенгауз поднимает брови и широко открывает рот. — Что за бред? — Что там? — Посмотри, — Даня отдает телефон в руки Тутберидзе и женщина читает заголовок статьи: «Софья Акатьева покинула штаб Этери Тутберидзе и перешла тренироваться к Евгении Медведевой» — Блять, что? — Блондинка нажимает на ссылку, чтобы прочитать полную статью и интервью с Женей. «Евгения, вы совсем недавно говорили, что не собираетесь идти тренировать. Что повлияло на такое решение?» «Ко мне пришла Соня, сказала, что хочет чтобы её тренировала именно я. В группе Этери Георгиевны у нее сейчас идет большая конкуренция как с юниорами, так и с Аделией Петросян. Для меня слова Сони были шоком (смеется. прим.ред), я ей говорю: «Соня, зайка, я же не тренирую. Иди к Плющенко, к Соколовской, к Мишину.», а она сразу в слезы. Соня недавно восстановилась от травмы, которая очень похожа на мою в олимпийский сезон. Меня сразу это щелкнуло. Я посидела, подумала, а почему бы и нет? Давайте рискнем и посмотрим, что из этого выйдет.» «Уже нашли лёд? Собрали свой штаб имени Медведевой?» «Пока что тренироваться будем на «Чкалов Арене», а через 2 недели сборы в Новогорске. На счет штаба… У бортика пока что буду стоять одна. Если говорить о хореографии, то мы обратимся к Илье Авербуху, возможно, к Насте Скопцовой.» «Как будете совмещать тренерскую работу и медийную? Вы, ведь, достаточно востребованы в этой сфере.» «Пока не знаю. На этот сезон полностью окунусь в тренировки и сделаю паузу в сфере медиа, честно, хочется немного переключиться» «Какие задачи ставите перед Соней?» «Самое главное восстановить ее форму. Я понимаю, что сейчас даже психологически ей будет тяжело. И если получится, восстановить к контрольным прокатам двойной аксель и тройной тулуп.» — Что за пиздец? — Глейхенгауз откидывается на спинку кресла. — А если это все утка? — Этери, какая утка? Ты сейчас видишь Соню на льду? — Она на больничном. — Угу, крутой больничный. И главное к кому ушла! К Медведевой, — Мужчина закатывает глаза. — Я не понял, с каких вообще пор она полезла тренировать? — Я откуда знаю?! — Ну, Вы же с ней… — Глейхенгауз крутит руками. — Мы с ней ничего, уже давно. Соню мне найди. — Да вон она идет, — Мужчина кивает головой в сторону. На арене появляется Акатьева, с букетом цветом, идет опустив глаза в пол. — Здравствуйте. — До свидания, — Даня говорит это писклявым голосом. — Этери Георгиевна, мы можем поговорить? Пожалуйста. — Соня еле сдерживает слезы. — Софья, у меня нет времени на чужих спортсменов. — Тутберидзе делает вид, что записывает ошибки Базылюк в блокнот. — Я хочу Вам все объяснить. — Ты знаешь через сколько закончится тренировка, и знаешь где находится мой кабинет. Акатьева кивает и покидает ледовую площадку, а Этери уже знает, что ей скажет Соня. Будет благодарить за все медали, и за всё, что сделал для нее штаб, потом начнет извиняться и бла-бла-бла. Для Тутберидзе это уже привычные разговоры. Через двадцать минут Соня сидит в кабинете Тутберидзе и не может начать разговор уже несколько минут. — Ты пришла сюда, чтобы молчать? — Я хочу извиниться, я не должна была уходить так. — Да, неприятно, — Этери кивает. — Простите меня. Я хочу попробовать что-то новое. — Как часто я слышу эту фразу, — Тутберидзе вздыхает. — Пробуй, я же тебе не запрещаю. — Да… Я пойду. До свидания, — Акатьева понимает, что разговор не удался и представляла она его не так. Оставляет цветы на маленьком диване и покидает кабинет.       Как только за Соней закрывается дверь, Этери швыряет блокнот в стену. Чёртова Медведева, это же как она все так провернула, сидела, занималась своей медийной жизнью, интервью, шоу, но нет же! Полезла на территорию Тутберидзе. Этери даже не хочет заходить и читать, что сейчас пишут на всех сайтах в обсуждениях. Злорадствуют, снова обливают штаб Тутберидзе грязью или же радуются новому противостоянию.       Ведь всем так было мало конкуренции между Плющенко и Тутберидзе, теперь начинается новая. Учитель и ученица, Этери до сих пор не понимает, с чего вдруг Медведева решила тренировать, версия про травму — бред. Что там она похожего нашла? Нога как нога, травма как травма. Там имела влияние и мама Жанна и парнишка Жени, Этери бы не удивилась, если бы Женя однажды вышла на старты, а рядом у бортика стоял Дима. Этери идет в зал ОФП и предупреждает Даню, что ей надо отъехать.       Спидометр в автомобиле показывает скорость под сто километров в час, завтра придут все возможные штрафы, но сейчас ей нужно доехать как можно быстрее. Тутберидзе поднимается на знакомый этаж, Женя об этом никому и никогда не расскажет, но новую квартиру она выбирала вместе с Этери, с расчетом, чтобы жить там вместе. Они вдвоем обсуждали план ремонта, спорили в каком цвете будет интерьер, и собирались заранее поехать выбрать кровать. Но только у Медведевой поменялись планы, нашла лохматого мальчика и поселила его на всем готовом. Как удобно. — Объясниться не хочешь? — Этери не здоровается, как только открывается дверь, задаёт вопрос в лоб. — И тебе привет. Я, так понимаю, ты про Акатьеву, — Женя отходит назад, пропуская женщину в квартиру и закрывает дверь. Но блондинка продолжает стоять в прихожей. — Правильно понимаешь, — Тутберидзе кивает. — И что мне тебе объяснить? — Медведева поднимает левую бровь вверх. — Я в интервью все сказала. Твоя Соня сама пришла ко мне. — Хорошо, а что за бред ты наговорила про конкуренцию? — А разве не так? — Женя смеется. — Эта конкуренция была еще со времён когда мы с Загитовой катались. Соня просто не хотела, чтобы ты её списала как Косторную, Усачёву или Хромых. Мне продолжать список? — Никого я не списывала. А Майя еще выйдет на лед, — Этери стоит, опираясь плечом на стену. — Майя может, угу, — Женя поджимает губы и кивает. — Ты, кажется, во всё горло кричала, что тренировать никогда не будешь. Не сможешь видеть, как твои фигуристки ломают себе кости на льду. — Женщина делает два шага вперед. — Да, а теперь все поменялось. Я поменялась. — Ты даже не представляешь, что тебя ждёт, - Этери прижимает Женю к стене и кладет руку на шею, сжимая. — Я тебя уничтожу и ты больше никогда не захочешь быть тренером. — Пошла ты. — Медведева толкает женщину в плечо. — Не бойся, я тебя не сильно буду унижать в этом сезоне. Всего лишь моя фигуристка заберёт все золотые медали. — Какая ты самоуверенная, — Этери подходит к брюнетке еще раз. — Мне даже это нравится, — Тутберидзе разворачивает Женю лицом к стене, наматывает её волосы на кулак и грубо оттягивает, языком проходит по вздутой вене на шее и оставляет засос. - Каждый Гран-при буду ждать тебя в своем номере. Я тебе покажу, кто здесь главный. — Этери шепчет эти слова на ухо Жене. — Может, сейчас покажешь? — Медведева прикрывает глаза. — О, нет. В кровати на которой тебя имел твой парнишка? Не хочу, спасибо. — Тутберидзе отпускает волосы Жени и отходит назад. — Тогда вали отсюда. — До встречи в Новогорске, — Этери ядовито улыбается и покидает квартиру.       В машине Тутберидзе несколько раз бьет рукой об руль, улыбается и кусает губы. Ей даже интересна эта игра, каким будет тренером Женя? Может ученик превзойдет учителя? Это все будет очень увлекательно. Блондинка возвращается в центр, сразу же закрывается в своем кабинете и достает из ящика стола блокнот. Она поставит всем программы ультра-си, есть один выигрыш во всем этом. Петросян владеет тройным акселем, его просто нужно поправить, а вот Акатьева нет. Садкова прыгает четверной тулуп, а Соня вряд ли его восстановит. — К тебе можно? — Глейхенгауз открывает дверь. — Стучать не учили? — Этери не поднимает глаза, продолжает писать элементы в блокнот. — Тук-тук-тук, — Глейхенгауз закатывает глаза и стучит костяшками пальцем в дверь три раза. — Заходи уже. Я была у Медведевой, — Этери кладет ручку на стол и откидывается на спинку кресла. — Она настроена серьезно, собирается забрать все золотые медали этого сезона. — Она старовата, чтобы забирать медали, — Даня смеется. — А на Соню у нее слишком большие планы. — Посмотрим, кто кого. — Тутберидзе усмехается.