Увидимся в суде

      Дженни выждала полминуты, прежде чем спросить у мужа:       - Что она сказала?       Джайлс вздохнул.       - Что она не в порядке, но справится.       - Это хороший ответ, Руперт, - заключила Дженни после двухсекундной паузы. – Если бы Баффи сказала, что она в порядке… - Дженни не знала, стоит ли продолжать, однако Джайлс продолжил сам:       - …Это значило бы, что она лжёт – мне и себе. Баффи умница, она трезво оценивает свои силы и возможности, но… - Он покачал головой. – Даже если она считает, что справится… Даже если она действительно справится, каково ей будет? Каково ей будет посмотреть в лицо, в глаза монстру, который сотворил с ней такое?       - Сотворил не Ангел, а Ангелус. – Дженни сама превосходно сознавала, насколько никчёмен этот аргумент при данных обстоятельствах.       - Но у него было лицо Ангела, голос Ангела, тело Ангела. Возможно, мне стоило не послушаться её и приехать в суд, чтобы поддержать.       - Нет, ты сделал правильно. – Дженни встала с дивана, подошла к мужу, погладила по плечу. – И Баффи решила правильно. В некоторых ситуациях даже самые близкие люди становятся лишними. И потом, за ней есть кому присмотреть. Там будет Корделия и тот парень… Ганн. Двух человек достаточно, вряд ли Баффи нужна большая аудитория.       - Ты права. - Джайлс улыбнулся ей, поцеловал её в губы и бережно погладил по округлому животу.       Он ничего не мог с собой поделать – руки сами тянулись; он теперь обожал не только свою жену, но и их пока не родившегося малыша. Малыша, на которого они уже не надеялись.       После свадьбы они пытались завести ребёнка, но через три года бесплодных попыток отступились, решив, что им для счастья вполне хватит друг друга. И внезапно, когда ей было за сорок, а ему вообще под пятьдесят, Дженни забеременела. Поначалу вместо радости была растерянность, потом паника, а потом наступило спокойствие. Не равнодушие, просто настрой: «Это уже случилось и к чему-нибудь да приведёт, остаётся только ждать и попытаться расслабиться».       А ведь когда-то они не помышляли о совместном счастье. Когда-то Дженни была уверена: если Руперт и заговорит с нею снова, то лишь чтобы обвинить – в том, что случилось с Баффи, в том, что возвращение Ангелуса не предотвратили, в том, что она, Дженни, не была честна с ним, Рупертом. …       Возвращаясь в больницу, Дженни не сомневалась, что Джайлс опять прогонит её и вдобавок хорошенько наорёт. Она понимала, что ей не будут рады, но не могла поступить иначе. Руперт и ребята злятся на неё, а ещё они в отчаянии, в ужасе и растерянности (в каком состоянии будет Баффи, когда очнётся, страшно представить). Но Дженни может попытаться сделать что-то, чтобы им стало чуть-чуть легче. Взять на себя часть забот, хотя бы принести еду, сходить за кофе, привезти нужные вещи.       Джайлс сидел на стуле, ссутулившись, свесив руки, и смотрел в никуда. Дженни поняла, что орать он не станет; но она бы лучше слушала обвинения и крики, чем видела его таким.       - Руперт.       Он не шелохнулся.       - Руперт. – Дженни не знала, что сказать. В жалкой попытке найти более-менее безопасную тему она огляделась по сторонам. – Где Ксандер, Корделия, Уиллоу и Оз?       - Где и должны быть, - ответил Джайлс бесцветным голосом, словно разговаривая с пустотой. – В школе. Они не хотели, но их родители настояли. Приехали, забрали со скандалом. – Наконец, Джайлс поднял на неё глаза. Красные от недосыпа, они выдавали тихое отчаяние и бесконечную усталость. Щетина тоже не придавала облику свежести.       - Мне жаль, - промолвила Дженни еле слышно. А потом стала говорить громче. И громче, и громче: - Мне жаль, что так случилось с Баффи. Мне жаль, что я не предупредила вас о возможном возвращении Ангелуса, едва узнала сама. Мне жаль, что я не расшифровала проклятье и способ его восстановить раньше! Мне жаль! Мне жаль!       Несколько человек опасливо и осуждающе покосились на нарушительницу спокойствия, столь необходимого пациентам. А Джайлс никак не отреагировал на повышенный тон Дженни. Но не отвернулся. Продолжая смотреть на неё, он сказал:       - Она очнулась.       Дженни чуть не просила: «Как она?», но поняла, что на этот вопрос сейчас невозможно ответить, по многим причинам.       - Ты уже видел её?       - Нет. Меня не пускают в палату. Находиться там разрешили только миссис Саммерс. Она не разговаривает.       - Миссис Саммерс или Баффи?       - Баффи. Миссис Саммерс говорит, что Баффи не издаёт ни звука, не отвечает на вопросы. Кажется, она понимает, что происходит, но молчит. И даже не плачет. И только смотрит в одну точку… - Он закрыл лицо руками.       Быстро присев на соседний стул, Дженни обняла Джайлса, сперва опасливо, а потом крепко.       - Это не твоя вина, Руперт.       - Я должен был защитить её! – выпалил Джайлс себе в ладони, которые не отнимал от лица.       - Ты не можешь защитить её от всего. Ты не можешь быть рядом с ней круглосуточно. Ты не можешь заранее знать, что и где произойдёт. – Дженни прижалась щекой к его виску и повторила: - Это не твоя вина.