Сёстры

Повисла тишина. — Скульд, — произнесла Верда. — Я не знаю, для чего нужна магия, но точно не для убийства. — А деньги нам даны для жизни! — она грохнула кулаком по столу. — Но это не значит, что ради них нужно калечить жизнь другим! Верда промолчала, но за окном взвыл ветер, разразился ливень, клоня к земле старые, толстые деревья. — Верда, — произнесла Урд. — Сдерживайся. — Я. Всегда. Сдерживаюсь. Скульд перевела взгляд на окно, потом вздохнула, откинулась на спинке стула, потёрла уголки глаз. — Ладно, извините, — девушка нахмурилась, растрепав свои чёрные кудри. — Я должна кое-что прояснить. Она сжала губы, не зная, с чего начать. — Я сирота. Лет с четырнадцати. Мама и папа погибли, — ведьма медленно вздохнула. — Отец не справился с управлением и вылетел с дороги в реку. Скульд налила ещё вина и залпом осушила кружку, поморщившись. Она не плакала, но её лицо стало белым, из взгляда исчез блеск, а голос звучал безжизненно. — По крайней мере, так считают в полиции, — девушка порылась в сумочке, вытащила оттуда конверт и бросила на стол. — А на деле он влез в долги. Большие. Связался с криминальными авторитетами и не смог выбраться из этого дерьма. Верда открыла конверт, вытащила письмо. Оно было написано мелким, аккуратным почерком, с наклоном, завитками и изящными линиями. Им можно было бы залюбоваться, если бы содержимое не состояло из сплошных угроз. "Можешь не прятаться, ты всё равно никогда не выберешься из нашей клетки". "Самое милосердное, что мы можем сделать с твоей семьёй — сдать тебя на органы, пока жена и дочь будут отсасывать сразу по два здоровенных члена, чтобы пропитаться". "Возвращайся. Семья Ярнсакс примет блудного сына". "Нам всё ещё нужны твои связи, Сурт, твои возможности. А откажешься — итог будет печальным". Скульд дождалась, когда обе ведьмы дочитают зловещее послание, и с мрачным видом продолжила: — Отец преподавал химию в институте, — её голос был лишён эмоций. — И был одним из десятка людей, кто имел доступ к разным химикатам. Некоторые вызывали тяжёлые отравления, другие содержались в наркоте. — Это ты тоже узнала из писем? — спросила Верда. — Это я узнала от ведьмы-предсказательницы, — Скульд откинулась на спинку стула. — Она привела меня на шабаш пару месяцев назад. — И ты ей веришь? — Слишком много фактов сходятся, — Скульд нахмурилась, глядя в сторону. — Да и в криминал не попадают за красивые глаза. Отца устранили. Всё намекало на убийство, но полицейские закрыли на это глаза. Меня не оказалось в машине по случайности. И... я была слишком мелкой, чтобы они видели во мне угрозу. Воцарилась тишина. Урд всё это время молчала, крепко сжимая брюки, Верда же и вовсе не знала, что сказать. Да и что тут, собственно, скажешь? Утешать Скульд бессмысленно — у неё отняли семью, когда она была ещё ребёнком. Верде было страшно представить, что испытывает маленький человек, когда его мир вдруг рушится за считанные секунды. Скульд поднялась и, скрестив руки на груди, принялась ходить по кухне. Она не плакала, но от подавляемых эмоций не могла усидеть на месте. Верда прекрасно понимала её жажду отомстить, но всё же... — Скульд, — произнесла она. — Втягивать нас в подобное... — Я знаю, это эгоистично, — она вернулась к столу, в её глазах вновь вспыхнули искры. — Но разве это люди? Грабежи, насилие, убийства — это их рутина, обыкновенные обязанности. Разве мы не должны этому препятствовать? Бороться со злом? У нас есть сила... — И чем мы будем лучше их? Скульд закрыла рот, глядя в лицо Верды, буквально испепеляя её взглядом. По Верде тоже нельзя было сказать, что она спокойно переносила их спор. Её лицо оставалось каменным, но дождь за окном выдавал её эмоции. Он не лил. Он ебашил. Однажды она научится оставаться ледышкой даже в критический момент, но сейчас девушка была слишком сильно взвинчена. — Твои родители были бы рады, узнав, что их дочь из-за них стала убийцей? Глаза ведьмы заблестели от сдерживаемых слёз. Сжав губы, Скульд проглотила аргументы и отвернулась, скрестив руки на груди. Верда провела ладонью по лицу. Похоже, младшая ведьма была из женщин того типа, которые никому не показывали своих слёз — до того они привыкли быть сильными. — Верда права, — осторожно начала Урд. — Смерть — не выход. — Урд, твою мать... — Но. Есть ведь участь хуже смерти, — продолжила она. — А мы, ведьмы, способны на многое. Проклятия, заговоры, сведение с ума... только подумай об этом, Скульд. Девушка застыла и, казалось, перестала дышать. Ей требовалось время, чтобы пламя застарелого гнева и боли вновь вспыхнуло в груди, вновь заняло её мысли. — Если у них большая группировка, мы можем... практиковаться на них, — голос Урд звучал спокойно и тихо. — Это важно для круга. Без постоянных тренировок многие ведьмы едва могут использовать свои силы. — Использовать преступников, как подопытных мышей? — Верда закрыла глаза, потирая виски. — Они это заслужили, — голос Скульд сорвался на рык. — Мама и папа были далеко не первыми их жертвами. Они торгуют наркотиками, людьми, они грабят и убивают, и всё сходит с рук семейке Ярнсакс... обычному человеку такие мрази не по зубам. Её губы вновь растянулись в одержимой улыбке. — Но мы ведьмы. Нам всё под силу. Верда вздохнула, поднявшись. — Я не герой, Скульд, и никогда им не была, — она встретилась взглядом с Урд, потом посмотрела на собеседницу. — Но... я помогу. Девушка просияла. — Некоторые люди в самом деле заслуживают наказания, — Верда перевела взгляд на окно. Дождь уже не лил, он лениво моросил. — Но никаких убийств. От этого тебе не станет легче. Скульд сжала кулаки, кивнув, закрыв глаза. — Мы можем начать прямо сейчас. Пока наши силы на пике, — произнесла Урд, взяв в руки письмо. — Заговоры делаются на личные вещи человека. Волосы, ногти, зубы... или почерк. Если, конечно, никто не против. — Шутишь? — Скульд всхлипнула, в этот раз слёзы потекли по её щекам, оставляя чёрные дорожки туши. — Я пять лет ждала этого дня. Урд кивнула, взяв конверт, потом указала на лестницу на второй этаж. Её дом был полупустым, не обставленным, хоть и чистым, ухоженным. От этой незавершённости, пустоты создавалось жуткое ощущение. Словно из дома вырезали жизненно важные органы, и теперь он был вынужден жить с рваной раной в теле. Верда медленно поднялась на второй этаж следом за Скульд и Урд, забралась на чердак. Урд осветила его фонариком в телефоне, быстро зажгла толстые свечки. Эту комнату от любопытных глаз с улицы скрывали цветные витражи. Потолок был низким, но невысокие ведьмы могли стоять здесь в полный рост. И тут были книги. Они лежали стопками в коробках, стояли на длинных книжных полках, покоились на крохотном столике у витража. Здесь стояли многочисленные сундуки, склянки с засушенными травами, корой деревьев, грибами, чешуёй змей, шкурками пауков... Пахло на чердаке лесом, хвоей. Здесь Верда ощутила себя так, будто снова вошла в ведьмин круг. Скульд присвистнула, оглядываясь. — Нихуя себе... откуда у тебя всё это? — Бабушка увлекалась, — ответила ведьма. — Она собрала много всякого хлама, но по-настоящему нам сейчас полезна только одна книга. Урд вытащила с одной из полок толстую книгу под названием "Наведение порчи, хвори и проклятий", которая стояла между "Проверенными рецептами любовных зелий" и "Спиритическим сеансом". Господи... ведьмы могут и это? Невольно, думая о любовных зельях, Верда посмотрела на экран мобильника и, пока Урд и Скульд листали книгу, вытащила один-единственный контакт из чёрного списка. Звонков от него не было, как и сообщений. Вот и славно. Не успела она обрадоваться, как в ту же секунду мобильник завибрировал. [Уже соскучилась, Верданди? Бросай своих сестричек и давай встретимся] Верда покраснела до корней волос, моментально заблокировала контакт и убрала мобильник в карман брюк. Как он это сделал? А как узнал, что она с сёстрами? Неважно. Видимо, придётся сменить телефон вместе с сим-картой. Верда подошла к столу. Урд задумчиво листала книгу, на страницах которой пестрели красочные иллюстрации. Старательный художник тщательно изображал болезни в органах и тканях человеческого тела. Рядом были написаны стихи, ингридиенты, условия для проведения ритуала. Скульд выглядывала из-за плеча Урд, склонив голову. Верда тоже взглянула в книгу. Болезней было столько, каждая была неизлечима обычной человеческой медициной и могла привести к долгим, жутким мучениям. И потому они не могли определиться с первым заговором. Пока Урд не остановилась на параличе. Ведьма нахмурилась, скользя взглядом по ингридиентом, по условиям. — Луковица нарцисса жёлтого, вороний глаз и полевой шпорник... — И где нам это найти? — вздохнула Скульд. — Снова на шабаш в лес? — У меня есть, — ответила Урд, и её голос вновь прозвучал мечтательно, потусторонне. — Вороний глаз, правда, засушен, но всё ещё ядовит... Она поднялась с места и подошла к одному из закрытых сундуков с тяжелой крышкой, с трудом подняла её и загремела многочисленными склянками. — Создать куклу человека, которого хотите околдовать, — прочла Верда. — Можем вырезать фигурку человека из письма, — ответила Урд, вытащив нужные ингредиенты. — Этим займусь я, — Скульд ядовито улыбнулась, вытащив выкидной нож из кармана брюк. Верда насторожилась. — На шабаше ты была с острой шпилькой, а сейчас... нож. — Я всегда вооружена, — сощурилась девушка, сосредоточенно вырезая остриём голову из бумаги. — Так спокойнее. Верда не ответила, но коротко кивнула, наблюдая за появляющейся фигуркой. Вырезав человека, Скульд не сдержалась и ткнула остриём в её лоб, но бумагу не пробила — сдержалась. Урд села на пол по-турецки, Скульд присоединилась к ней. Верда, дочитав условия, огляделась, взяла с полки бечёвку, книгу и уселась рядом с ведьмами. Урд бросила коричневую луковицу, фиолетовые цветки и пару ягод в ступку и изо всех сил принялась измельчать. Верда обвязала бечёвкой шею бумажного человека, его руки и ноги. И вновь содрогнулась, ощутив густую, сырую магию. — Ого.., — выдохнула Скульд. — Мы же даже ещё не начали. — ...раньше сила не приходила так легко. Верда глубоко вздохнула. Во что она, бляха-муха, ввязалась?! В нечто, во что никто из нормальных людей никогда не поверит! Да и отступать уже некуда. Она в круге, она погодная ведьма. Она еле сидела после тесного знакомства со своим боссом из Ада. И теперь она вершила судьбу другого человека. Нормальная девушка испугалась бы и убежала. Нормальная. Верде же захотелось узнать, сработает ли колдовство. Подумать только... наслать порчу... — Читать заговор нужно вместе, держась за руки, — произнесла Скульд, когда Урд высыпала ядовитую смесь на фигурку. После этого Верда осторожно обмотала бечёвкой торс. — Как будешь готова, Скульд, — ответила Урд, глядя на страницу книги, — капни кровью на лоб и сердце фигурки. И начнём. Скульд решалась недолго. Остриём ножа она надавила на подушечку пальца, пролила пару капель крови. И, когда это случилось, от бумажного человека повалил чёрный дым. Пламя свечей на запертом чердаке заколыхалось. Ведьмы взялись за руки и начали в унисон: — Тело остыло, постель и могила сольются в одно, но тебе всё равно. Свинцовые очи, и дни — словно ночи, недвижим лежи: не мёртв, но не жив. Когда они повторили заговор во второй раз, их голоса звучали уже не так ровно. Молнии сверкали в ночи, дым от фигурки превратился в удушающий смог, всё вокруг начало трястись, словно от землетрясения. На третьем повторе их голоса срывались на крик, а самих ведьм подняло в воздух. И, стоило прозвучать последнему слову, как всё кончилось. Девушки плюхнулись на пол, фигурка упала, воцарилась гробовая тишина. Верда со стоном хватала воздух, Урд потирала ушибленный затылок, а Скульд лежала на полу без движения. Спустя секунду она расхохоталась. Она хохотала, плакала, проклинала отправителя письма и благодарила сестёр. И от этой искренности от мрачной, упрямой девушки у Верды сжалось сердце. У них получилось. Она знала это. Только что за пару минут они превратили жизнь человека в кошмар наяву. И Верде не было жаль. Раз магия могла уничтожить одного человека, то и могла превратить жизнь одной единственной ведьмы в воплощённую мечту. А значит, она могла сама распоряжаться своей жизнью. И не имела права бояться Кейла Андвари.