Враг из прошлого попал в будущее

Машины Клауса остановились услышав крик приказа Клауса поняла что они разделились, я бежала спотыкаясь в мою сторону стреляли услышав шум течения реки побежала в сторону реки решилась прыгать в реку подальше от Клауса, так я думала.

***

POV Клаус Ягер

***

Каждый новый день становится для меня испытанием, и, несмотря на свою уверенность, я чувствую, как Виктория становится все более непокорной. Я прекрасно осознаю риски, связанные с её свободой. Она всё еще верит, что её хитерость — это ключ к спасению, но я готов использовать каждую мелочь, чтобы показать ей, насколько тщетна эта надежда. На утреннем совещании, собрав военоначальников, я делал всё возможное, чтобы продвигать свои планы. Говоря на своем языке, я ощущал, как их взгляды прикованы ко мне. Но в этот момент я всё равно чувствовал её — Викторию. Даже когда я не смотрел в её сторону, я знал, что она, как всегда, немного отвлечена, посматривая на выход. Этот бунт в её глазах не покидал меня. «Она еще думает, что может сбежать», — устало подумал я, но в этот момент на сердце не стало тяжело. Я не был глупым; я отлично знал, что она освободила своих друзей и теперь чувствует себя увереннее. Возможно, за её спиной действительно стоит власть, которая жаждет её вернуть. Но в данный момент она осталась только у меня, и кто бы ни пришел ей на помощь, это меня не остановит. Собрав участников совещания, я старался оставить свои личные чувства за пределами происходящего. Я делал своё дело, и любые внезапные вспышки недовольства со стороны Виктории не были для меня новостью. Её дух был так же непокорен, как и прежде, но, находясь рядом со мной, она понимала, какова её судьба. Даже в мире, полном жестокости, я всегда оставлял за собой право выбора — и это мощное оружие. Лишь под вечер, когда совещания закончились и усталость начала давить на мои плечи, я нашёл время для отдыха. Сел на диван в своём кабинете, погрузившись в отчёты, я заметил, как Виктория стоит в дверях. В ней ощущалась неопределенность, как будто она борется с побуждением уйти. Я помню этот момент, когда она покачивала головой, её поджатые губы выражали недовольство. Но я не собирался её отпускать — ни на мгновение. «Куда ты собираешься?» — прервал я её размышления, решив, что сам пойду с ней. Её взгляд на меня был полон гнева, но она не смела произнести ни слова. Я знал, что эта сила внутри меня глубока и я пользуюсь ею. «Не собиралась никуда уходить», — пробормотала она, когда я последовал за ней, как тень. Я едва ли мог сдержать ироническую улыбку — ей никогда не добиться свободы, пока под моим натиском её предназначение станет явным. В ванне, окруженной паром и рассеянным светом, её напряжение вызывало у меня ощущение удовольствия. Я заставлял её терпеть цензуру и угрозы, но каждый раз, когда я оказывался рядом, я чувствовал, как её дух идет на конфликт, это лишь добавляло мне решимости. Виктория пыталась вести себя непринужденно, но каждый её жест выдал её силу и сопротивление. Я подходил всё ближе, и несмотря на её недовольство, она знала, что противостоять мне бесполезно. Как только мы вошли в ванную, она включила воду, позволяя струям теплой жидкости заполнять пространство. Запах лаванды окутывал нас, но это не могло затушить атмосферу напряжённости. Я наблюдал за ней, как она пыталась укрыться от моего взгляда, но каждый её вздох навевал ощущение того, что она уже принадлежит мне. Она медленно опускалась в воду, ухоженные волосы развивались по поверхности. В такие моменты я всегда отмечал красоту её слабости. Это было не только в её внешности, но и в том, как она для меня раскрывалась — словно цветок, завуалированный множеством лепестков. «Ты думаешь, что твоё упрямство позволит тебе уйти от меня?» — произнёс я, зная, что её нервозность нарастает. Она лишь уставилась на меня с вызовом, но я знал, что в глубине души она ощущала тот же страх, что и я — осознание неизбежности. Я почувствовал, как она искала слова, чтобы возразить, но в её глазах был лишь насыщенный гнев. «Ты останавливаешь меня на каждом шагу, Клаус», — произнесла она, в её голосе была нотка отчаяния. В этот момент я увидел, как она осознала всю безысходность своего положения. Она прекрасно понимала, что не может уйти от меня, и что в этом странном, отдалённом союзе она будет лишь дополнением к моим амбициям. «Именно это и есть моя задача, Виктория. Извини, но ты — моя ответственность», — сказал я, сам не веря, как твёрдо звучали мои слова. Я смотрел ей в глаза; это был тот момент, когда можно было услышать биение её сердца. Я знал, что её мысли были заполнены идеями о сопротивлении, о планах побега, но всё это на фоне моего присутствия превращалось в нечто бессмысленное. «Ты освободила своих друзей, но теперь здесь — ты», — произнес я уверенно. «Тебе придется сосредоточиться на том, чтобы остаться в безопасности, и я сделаю всё возможное, чтобы это случилось». Всё, что мне было нужно — это продержаться, стать тем, кто мог бы управлять её эмоциями и процессами вокруг нас. Я не мог позволить ей сбежать, но та взаимосвязь, которая возникла между нами, становилась всё более сложной. Со временем она начала воспринимать меня по-другому — не только как тирана, но и как человека, с которым у неё сложилась непростая связь. Я запустил в её умы мысли о том, что свобода зависит от того, насколько хорошо она сможет учитывать свои возможности. «Каждый твой шаг рядом со мной — это не просто угроза, это возможность», — мой тон остался безразличным, но внутренне я знал, что держу её на коротком поводке. Я был готов на всё, чтобы вернуть её к тому, кем она должна была быть, даже если этим меня бы лишили жизни на посту. В этом капкане её души рождались новые идеи, рождающиеся вместе с нами. Каждый вечер, проводя с ней время, я не мог не замечать, как её характер меняется. Я видел, как нарастающая уверенность превращается в иной взгляд на мир. Она научилась готовиться к ситуации и даже подстраивать свои действия, чтобы угодить мне. Это было вполне ожидаемо — она осознавала, что становилась частью чего-то большего, теряя себя в процессе. Понемногу обыденная жизнь рядом со мной начинала оставлять следы на её душе. И хотя я знал, что это всего лишь временное явление, одной лишь мысли о том, что Виктория может стать частью моего мира, казалось достаточным, чтобы приковать её к своей судьбе. Наша связь становилась всё более непростой, и обеим сторонам было сложно сейчас разобраться, что стоит за этой игрой. Каждый день мы с ней сталкивались, шлифуя друг друга в этом жестоком танце под названием жизнь. Я не сомневался, что наши пути пересекутся в будущем, и тогда лишь время покажет, кто истинный победитель. Но одно было ясно с самого начала — я не отпущу её, и она вряд ли сейчас зная это, вернётся к своему прежнему существованию. В этом доме, полном таинств и скрытых конфликтов, Виктория стала не просто пленницей. Она стала частью меня, и я намеревался удерживать её рядом, несмотря на все испытания, которые нам предстояли.

***

POV Виктории

***

Я сама осозновала что рано или поздно Клаус лишиться звания из за своего упрямства, каждый день я была с ним не отходила от него так как знала что за это мне будет, Клаус видел что иногда посматриваю на выход,это слишком, но я освободила своих друзей моя душа спокойна,теперь я не смогу уйти как бы мне этого не хотелось, как бы я не старалась уйти теперь я не смогу даже отойти от своего "мужа". Он везде меня брал, застовлял, угрожал мне, я не могла противится ему, но настанет день когда наши наподут и смогут меня спасти от этих фрицев, на следующий день на важном совещании Клаус рассказывал что то на своем языке вздохнув не слушая что говорил Клаус военоначальникам, на меня посматривал сам Клаус но я не обращала внимание на него. Под вечер после всех важных совещаний Клаус сидя на диване в его кабинете пока он писал в свои отчеты, я хотела выйти искупаться, но Клаус сказал что он пойдет со мной, я цокнула он посмотрел на меня злобно и холодно. Но я нечего не могла сделать и давно осознала что я никогда от него не сбегу потому что он не даст.

***

POV Клаус Ягер

***

Клаус Ягер знал, что иногда приходилось жертвовать собственным временем ради выполнения поставленной задачи. Он не знал, сколько усилий ему придется потратить, чтобы вернуть Викторию назад домой. Это была не просто игра; это была его обязанность, и, несмотря на все риски, он был готов принять этот вызов. Когда он поймал её в образе служанки, в его душе нарастала не только гнев, но и понимание, что эта игра станет настоящим испытанием для них обоих. Он решил, что не отпустит её, пока не будет окончательно уверен, что она в безопасности — и это означало, что он будет брать её с собой везде. "Ты думаешь, что сможешь сбежать от меня?" — произнес Клаус, его голос звучал угрожающе и властно. Виктория ощутила, как это утверждение стучит в её сердце, и, хотя она выполнила свой план на время, она не могла не чувствовать, что попытка избежать его власти была обречена на провал. Каждое утро Клаус начинал с вызова, проверяя её. Он заставлял её участвовать в его планах, будь то выставочные мероприятия, встречи с союзниками или допросы пленников. Каждый раз, когда он появлялся рядом, Виктория должна была быть внимательной, чтобы не подставиться. Он не оставлял её даже на шаг — её присутствие было обязательным на каждом этапе его деловой жизни. Клаус часто шутил, что теперь у него есть «тень», которая всегда следит за ним. Его остроты не были просто обычными шутками — под ними скрывалась реальная угроза. Он знал, что её попытки сбежать будут повторяться, и что он должен быть начеку. Поэтому он выбирал места, где присутствие Виктории было обременительно, а её крики о помощи смешивались с его смехом. Однажды, когда они побывали на важном мероприятии, Клаус не сдержался. Он заметил, как Виктория украдкой посматривала в сторону выхода. «Еще раз ты попытаешься сбежать, и я просто привяжу тебя к себе», — сказал он, его глаза сверкали игривостью, но за этой игривостью скрывалась хладнокровная решимость. Мгновение накалилось, и Виктория почувствовала, как внутри неё борются русло гнева и страха. Каждый раз, когда она пыталась протестовать, Клаус с лёгкостью подавлял её слова. Он знал, как играть на её эмоциях, изменяя её восприятие. Обеспечивая себя её компанией, он не только укреплял свою власть, но и использовал её исследования, её способности в своих интересах. Каждый шаг, каждый взгляд и каждое слово принимались с расчетом. Виктория осознавала, что Ягер может лишиться звания, если его действия будут восприняты неправильно. Его методы были жесткими, и она чувствовала, как его терпение истощается в результате её упрямства.

***

POV Виктория

***

Прошло много времени, настал месяц август, смотря в окно стоя рядом со столом где сидел Клаус писал и разбирался в бумагах в городе каждый раз слышался выстрелы бомбежки было страшно но я старалась быть выше этого люди гибли из за этих иродов хотя я знала что многое потеряю друзей родных но..родителей я потеряла они приходили ко мне во сне говорили что я предательница, неблагодарная дочь, врунья. Отойдя от окна села на диван было оч скучно но думала как уйти от всего этого некому выговориться, заплакать, обнять, некому, отмахнувшись от мыслей наблюдая как Клаус писал что то он был серьёзным от него веела холодная аура я думала что его лучше не трогать, чем я думала когда я впервые встретила когда убегала в сторону своего района лучше отсиживала за углом здания, но судьба была слишком жестокой со мной.

***

POV Клаус Ягер

***

Я сидел за своим столом, переписывая документы, пытаясь сосредоточиться на важных делах, когда слышал, как очередной выстрел прогремел за окном. В городе царила суматоха, страх и нестабильность вторгались в каждую мысль, и я не мог игнорировать, как это отражается на Виктории. Она словно бледнела с каждым днём, и от этого моё сердце сжималось от беспокойства. Взгляд её был пустым, когда я случайно поднял глаза и увидел, как она сидит на диване, потерянная в своих размышлениях. Мне было тяжело смотреть на неё — она выглядела такой уязвимой и одинокой. Я понимал, что наш брак стал не тем, чем мог бы быть. Между нами возникло множество напряжения, и я не знал, как это исправить. Она потеряла много. Я знал, что её родители часто приходили к ней во снах, и возможно, именно их укоры заставляли её чувствовать себя предательницей. Это было ужасно — видеть, как она страдает, зная, что её складывающиеся чувства, по сути, крутятся вокруг меня и этой ситуации. Не могу сказать, чтобы меня не угнетали собственные мысли. Каждый взрыв, каждое чье-то желание свободы — всё это сводило меня к тому, что я должен действовать. Однако в то же время я не мог позволить своим эмоциям взять верх. Трудно было понять, как показать Виктории, что я не только защитник её, но и защитник этих "иродов", как она их называла. Я был врагом и её защитником одновременно. — Виктория, — наконец произнёс я, задаваясь вопросом, правильно ли это будет, — мы должны обсудить наше положение. Она медленно повернула голову ко мне, и я заметил, как её глаза немного ожили, но всё равно оставались полны грусти. — Обсудить? — её голос прозвучал с легким вызовом, в нём чувствовалась ирония. — Что ты предложишь, Клаус? Как я могу мириться с тем, что происходит вокруг? Я вздохнул, чувствуя, как вся тяжесть ситуации обрушивается на меня. — Я понимаю, что ты недовольна, и это нелегко для нас обоих, — сказал я, стараясь сохранить спокойствие. — Но мы должны держаться вместе. Вместе мы можем пережить это. Она вздернула подбородок, но не стала возражать. Вместо этого её взгляд упал на подлокотники дивана, и она снова погрузилась в тишину. Я почувствовал, как внутри меня начинает закрадываться страх. Если я не смогу убедить её быть со мной, перспектива потерять её не оставляла мне покоя. — Я не предатель, Клаус. — её голос вдруг стал твёрдым, словно она защищалась от невидимого врага. — Я делаю всё, что могу, чтобы помочь, но эта ситуация разрывает меня изнутри. Я не знаю, сколько ещё смогу это терпеть. Я поднялся, подходя ближе к дивану, и сел рядом с ней. — Виктория, — тихо произнёс я, — я понимаю, что это время испытаний, и, возможно, я не был лучшим мужем. Всё это время я лишь пытался обезопасить нас, но я вижу, что ты страдаешь. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой. Она молчала, но я заметил, как её глаза наполнились слезами. Я знал, что она не только нуждалась в поддержке, но и искала кого-то, кто мог бы понять её переживания. — Я не могу гарантировать, что всё станет лучше, — продолжал я, — но я обещаю, что буду рядом. Мы справимся с этим вместе. В этом слове «вместе» заключалась вся суть. Я хотел, чтобы она знала, что не оставлю её одну, даже когда всё вокруг рушилось. Мы пройдём через это, и я сделаю всё возможное, чтобы защитить её. Она подняла глаза и посмотрела на меня с новой насторожённой надеждой. В эти мгновения между нами возникла непередаваемая связь, которая могла бы помочь нам пережить все несчастья этого времени. Непроизвольно, я протянул руку к её ладони, обнимая её своим теплом. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя преданной. Ты — не предательница, ты моя жена, и я готов бороться за нас. В этот момент я почувствовал, как между нами пробился луч света, способный пробудить то, что мы считали утерянным. Теперь нам нужно было с этим справиться вместе, и я надеялся, что наши сердца смогут вновь соединиться.