Неприятности

Горячий душ и одеяло. Вот о чем мечтал Марко, пока автомобиль медленно пробирался по пробкам к гостинице. Огни машин, светофоров, вспышки камер и крики фанатов. Все это действовало на его усталый мозг даже сквозь тонированные стекла. Он до сих пор не привык к постоянному вниманию общественности, да и привыкнет ли? Приятно было, конечно, что их песни затронули стольких людей, но неужели же обязательно кричать так громко? Словно в подтверждение его мыслей на улице раздался оглушительный грохот, а за ним — чей-то злой крик на незнакомом языке. Судя по звуку, что-то упало и взорвалось, и Марко краем глаза увидел яркую вспышку. Что там происходит? Нахмурившись, он выглянул в окно. Увиденное определенно вызывало беспокойство: разношерстная толпа фанатов Евровидения как-то незаметно поредела и сменилась людьми в темных толстовках и куртках, с надвинутыми на лицо капюшонами. Они не хлопали и не размахивали флагами, а топали ногами и злобно выкрикивали что-то на разных языках. — Израиль! Палестина! * — разобрал Марко сквозь стекло и едва не застонал вслух. Кто бы сомневался, что этим дело закончится. Что ж, по крайней мере, эти люди не имели ни к кому из них, участников, едущих сейчас по улице, отношения. Представительницу Израиля увезли первой, сейчас она, должно быть, уже была в гостинице, а больше никто… За ручку двери кто-то с силой дернул, но, к счастью, она оказалась заблокирована изнутри. Водитель чертыхнулся и нажал на клаксон. — Какого черта им надо? Да что ж это такое? — возмутился кто-то из команды Марко. — Далеко нам еще? — Прилично, — вздохнул Марко. — Да и не хотел бы я сейчас оказаться на… «Улице», не успел договорить он. Водитель машины, которая ехала впереди, должно быть, не подумал заблокировать двери. Поэтому, когда очередная фигура в капюшоне дернула за ручку, дверца покорно распахнулась… Немо Меттлер из Швейцарии упали на дорогу, безжалостно выдернутые чьей-то рукой из безопасности салона. Немо вскрикнули не то от шока, не то от боли, растянувшись на асфальте. Кто-то зло рассмеялся. Марко выскочил из машины и бросился на помощь. Все могло бы закончиться иначе. Если бы водитель машины не увидел просвет впереди и не нажал на газ, не обратив внимание на то, что случилось на заднем сиденье. Если бы Бемби Таг, сидевшие рядом с Немо, не отвлеклись на непрерывно пищащий телефон и хотя бы попытались удержать их. Если бы Марко не пришлось отбиваться от какого-то придурка, вцепившегося в его локоть. Или если бы Немо засомневались хоть на секунду перед тем, как со всей силы лягнуть своего обидчика, вскочить на ноги и помчаться прочь. Если бы хоть что-то в эти доли секунды пошло по-другому, Марко наверняка успел бы схватить Немо в охапку и заскочить обратно в машину. — Чтоб вас всех! — в отчаянии выругался он. — Немо, стой! — и бросился за розовой тенью, скрывшейся в переулке. Он обнаружил их даже слишком быстро, поймал за талию и втолкнул в ближайший зазор между домами. Немо испуганно пискнули и попытались оттолкнуть его. — Тихо, — прошипел Марко, хватая их за руки и заслоняя своим телом. Хитрость удалась — топот нескольких погнавшихся за ними протестующих прогремел за его спиной и затих где-то в конце переулка. Марко разжал руки и немного отступил назад, возвращая Немо личное пространство. — Как же… ты напугал меня, — едва слышно выдохнули они, запоздало вздрагивая всем телом. — Прости. Нужно было тебя спрятать, — откликнулся Марко. — Твой розовый наряд в темноте, как прожектор… Видно за километр. — Ну, спасибо, что спас этот прожектор от неприятностей, — вымученно улыбнулись Немо. — Но как ты здесь оказался? Ты же ехал в другой машине. Марко почувствовал, что краснеет. — Думаешь, я стал бы спокойно наблюдать, как тебе достанется от этих…? Конечно, я попытался помочь. Секунду Немо молча смотрели на него огромными глазами. — Ты… ты выскочил из машины, чтобы спасти меня? Вот теперь он точно покраснел. Оставалось надеяться, что в темноте этого не видно. — Согласен, звучит героически, но… Весь план спасения заключался в том, чтобы затащить тебя в нашу машину, — развел он руками. — И если честно, что делать теперь, я абсолютно не… Немо перебили его самым неожиданным образом: должно быть, услышав какой-то звук, буквально бросились в объятия, хватаясь за рубашку и пряча лицо на его плече. Марко обхватил их и снова прижал к стене, напряженно вслушиваясь в шаги за спиной: судя по всему, не найдя их, протестующие возвращались по переулку обратно. «Хоть бы они не решили обшарить тут каждый закоулок» — мелькнуло в голове у Марко. «Но в конце концов, зачем мы им? Разве что под горячую руку…» Он облегченно выдохнул, когда преследователи снова промчались мимо. — Черт, надо убираться отсюда, — буркнул он. Вот только куда? Сам он еще мог бы попытаться слиться с толпой, если бы хоть частично стер макияж и стащил с кого-то куртку. Слиться и попытаться добраться до их гостиницы или хотя бы в более безопасную сейчас часть города. Но Немо в ярко-розовой пушистой кофте и юбке… Выражение «красная тряпка для быка» очень точно описывала вероятную реакцию любого протестующего. С другой стороны, стоять на месте тоже не было выходом. С одним-двумя потенциальными обидчиками он, может, еще и справится. А если их будет больше? От хрупких Немо будет мало толку в драке, тут он не питал иллюзий. Наоборот, придется защищать еще и их. Думай, Марко, думай. Вчера он гулял по городу и видел… Да, кажется, именно здесь… По переулку и свернуть — направо или налево? Вроде бы направо. Вроде бы. Он бросил быстрый взгляд в обе стороны, высунувшись из их импровизированного убежища — по переулку все еще никто не шел. Марко наскоро объяснил Немо свой план, а потом схватил их за руку. И они бросились бежать. Длинные ногти впивались Марко в ладонь, но стоило отдать Немо должное — бегали они быстро. И даже совсем не запыхались, когда Марко наконец пропустил их в лобби крошечного хостела, который так удачно приметил вчера. При виде них у ночного администратора глаза полезли на лоб, и неудивительно. Победитель Евровидения, с растрепанными кудрями, светлые колготы и розовая юбка в грязи, наскоро налепленный после награждения пластырь на большом пальце сбился и снова весь в крови. Да и Марко вряд ли выглядел намного лучше, разве что на асфальте поваляться не успел. Зато рубашка на спине и локте наверняка была порвана — в тот момент, когда он вырывался из чужих рук, спеша Немо на помощь. — Что… случилось? — только и спросила ошарашенная девушка, как только к ней вернулся дар речи. — То есть а-а-а… Добрый вечер, чем я могу вам помочь? Марко рассмеялся бы, если бы ситуация не была настолько серьезной. Он наскоро описал происходящее в городе, и администратор, выглядевшая все более встревоженной с каждой секундой, поспешила замкнуть за ними двери и вызвать охрану. Вовремя — за окном уже начинали доноситься крики и грохот, где-то вдалеке выли полицейские сирены. Судя по всему, положение официально выходило из-под контроля. Немо задрожали рядом, и Марко автоматически обнял их за талию, притягивая к себе в защитном жесте. — Мы можем остаться до утра? Как вы понимаете, до своей гостиницы мы не доберемся никак. — Да, но… — администратор вернулась за свою стойку и что-то клацнула на компьютере. — У нас свободно только одно место, и то удивительно, Евровидение, сами понимаете. В той комнате уже есть три человека, они приехали вместе, и мы не хотели никого подселять к ним. — Хорошо, — сквозь зубы буркнул Марко. Как же все невовремя, хуже не бывает! — Спрячьте хотя бы Немо, а я… — Нет! — громко запротестовали Немо, цепляясь за него изо всех сил. — Я никуда без тебя не пойду! Это все из-за меня, ты не можешь… Девушка колебалась всего секунду. — Идите вдвоем, может, так и лучше будет. — Поймав непонимающий взгляд Марко, она уточнила: — В том номере хорваты живут… Вопросов Марко решил не задавать, схватил со стойки ключ и, быстро поблагодарив администратора, повел Немо вверх по лестнице. Пока они шли по мрачноватому, полутемному коридору к нужной двери, Немо тихонько всхлипнули, продолжая дрожать всем телом. От этого беззащитного звука у Марко сжалось сердце. — Ну что ты… Не бойся, все будет хорошо, — негромко пообещал он. — Не надо плакать, ладно? — Я просто… Спасибо, что ты не бросил меня одних на той улице, — отозвались Немо. — Я не представляю, что… — И не надо представлять. Я здесь. Одни ты не останешься, — как можно тверже произнес он и нажал на ручку двери. Они вошли в номер вдвоем, дрожащие Немо все еще в объятиях Марко, его рука на их талии. В комнате было двое. Один из жильцов, судя по всему, лежал на верхнем ярусе одной из кроватей, задернув шторку. А второй, на вид около двадцати пяти-тридцати лет — сидел на нижнем ярусе другой и, хмурясь, читал что-то в телефоне. Он поднял голову, услышав звук открывающейся двери, и его челюсть натурально отвисла до пола. — Привет, — поздоровался Марко по-английски. — Простите за вторжение. — Привет, — эхом повторили за ним Немо. Голос у них все еще подрагивал от с трудом сдерживаемых слез. — Лука, Лука! — вместо ответа заорал их новый сосед по комнате по-хорватски, очевидно, от шока забыв о вежливости. — Иди сюда, у нас гости! Здесь Baby Lasagna и этот, как его… Швейцарец в юбке, победитель Евровидения! Дверь в ванную распахнулась и в комнату вошел еще один новый сосед — судя по всему, Лука. — Давид, дурья башка, ты что, все-таки покурил ту тра… Ого. Ого. Либо у нас парные глюки, либо… Марко не успел ответить. Шторка на верхнем ярусе резко отодвинулась и в разговор вмешался третий парень: — Вы оба дурьи бошки и, к тому же, грубияны, — рявкнул он на своих друзей по-хорватски. — Простите их, — добавил он уже по-английски, обращаясь к Марко и Немо. — Проходите, пожалуйста. Я рад, что вы в порядке, я как раз смотрел видео… — Видео? — уточнил Марко, но приглашением воспользовался, усаживая Немо на свободный нижний ярус кровати. Вместо ответа новый знакомый протянул ему телефон. В записи сцена, как Немо грубо вытащили из машины и швырнули на дорогу, выглядела еще страшнее. Он увидел, как они упали коленями на асфальт, как едва не зацепились кроссовком за машину… Изображение дернулось, и он увидел себя самого, с бледным лицом, бегущего на помощь. На этом видео обрывалось: судя по последним смазанным кадрам земли, снимавшего толкнули или ударили. Марко потянулся вернуть телефон, но парень на верхней полке не смотрел на него, не сводя сочувственного взгляда с Немо — те, посмотрев видео, расплакались окончательно. — Ну, по какому случаю слезы? — в голосе Луки тоже послышалось сочувствие. Оказалось, что и они с Давидом смотрели в телефон своего друга, бесшумно стоя за плечом Марко. — Не надо плакать, все уже позади… Немо вытерли слезы пальцами здоровой руки, затем приоткрыли рот, но не успели ничего ответить. На улице что-то громыхнуло так, что в открытом окне задрожало стекло. Давид выругался и поспешил захлопнуть его. — Выключите свет, — рявкнул парень с верхней полки. — Незачем им знать, что здесь кто-то есть… Лука повиновался незамедлительно, и комната погрузилась в полумрак. Марко подтолкнул Немо, чтобы они забрались на узкую кровать с ногами, ближе к стене и дальше от окна, а сам обвил их руками, в который раз за вечер заслоняя собой. Несколько минут прошли в относительной тишине, из посторонних звуков слышались только отдаленные крики и вой сирен. Начавший было успокаиваться Марко вздрогнул, когда на кровать рядом с ним что-то упало. — Что это? — Перекись и пластырь, — откликнулся кто-то из новых соседей, судя по голосу — Давид. — Что? У швейцарца вся рука в крови, он же порезался, когда разбил кубок. — Они, — хором поправили его Марко и парень с верхней полки, а Немо только пробормотали «спасибо». — Кто-то тоже порезался? — непонимающе поинтересовался Давид. — Сейчас принесу еще… Парень наверху громко застонал: — Господи, Давид, ты перестанешь сегодня нас позорить или нет? Марко вполне понимал его чувства. Он сам проштудировал половину Интернета перед поездкой на Евровидение и около недели тренировался думать о Немо и о Бемби, употребляя правильные местоимения, пока это не вошло в привычку. Чтобы, приехав на конкурс, не ляпнуть что-нибудь не то. Что он бы чувствовал, будь с ним сейчас друг, который называл бы Немо «он», Марко не хотел и представлять. Смущение и желание зарыть голову в песок. В лучшем случае. — Я — они, — решили вмешаться Немо, наощупь пытаясь открыть пластырь одной рукой. — Не парень и не девушка. Они. Небинарная персона. — Как оно, что ли? — на этот раз недоумение выразил Лука. Мозгами Марко все понимал, но за эту фразу все равно захотел новому соседу врезать. — Немо — не вещь! — рявкнул он. — Поэтому они. — Марко… — слабо запротестовали Немо, очевидно, против его грубости, но притихли, когда он взял их за руку, отбирая так и не открытую коробочку с пластырем. — Осторожнее, давай я. Немо не возражали, только тихо пискнули, закусив губу от боли, когда Марко отклеил промоченный кровью пластырь и принялся обрабатывать порез перекисью. «И глубокий же, зараза, тут бы и швы не помешали…». Произносить это вслух он не стал, все равно ничего нельзя было изменить. Так зачем пугать измученных Немо еще больше? Вместо этого он затянул рану пластырем как можно туже и осторожно протер руку от высохшей крови. За окном снова послышался грохот, и Немо прильнули к нему крепче, буквально вжимаясь в его грудь. — Спасибо тебе, — шепнули они едва слышно. Марко не мог представить, что в этом мире могло бы заставить его разжать объятия и отпустить их. *** Они лежали так долго, долго. Небо уже начало сереть, когда за окном наконец-то все стало успокаиваться. Еще через полчаса вдали затихли последние сирены правоохранителей, которые увозили прочь особо отъявленных нарушителей спокойствия. Марко постарался закрыть глаза и поспать хоть немного, но сон не шел. Теплая тяжесть уснувших Немо должна была бы убаюкать, но в голову лезли другие картины. Немо на асфальте, у ног какого-то ублюдка в капюшоне, решившего сделать им больно просто потому что. Немо в руках Марко в подворотне, испуганно вскрикнувшие, уверенные, что их швырнули об стену развлечения ради, а помочь будет некому. Немо в лобби хостела, вцепившиеся в него, кричащие, что не отпустят. Марко осознавал, что им просто крупно повезло. Обоим. Это и не давало спать — а что, если бы… Если бы он не выпрыгнул тогда из машины, если бы не смог догнать Немо, если бы… Лежал бы он сейчас в своем гостиничном номере в одиночестве или…? А Немо? Что было бы с ними — нежными и хрупкими, да еще и в таком неподходящем наряде? Представлять возможные сценарии не хотелось, и он бесшумно поднялся с кровати, сместив Немо со своей груди на подушку. Они не проснулись — уснули слишком крепко, измученные этой бесконечной ночью. Он подошел к окну и принялся наблюдать за медленно разгорающимся рассветом, стараясь ни о чем не думать. И настолько ушел в свои мысли, что не услышал шагов сзади, пока на его плечо не опустилась чужая рука. — Ты в порядке? — негромко поинтересовался парень с верхней полки, сжимая его плечо. — Нет, — неожиданно честно отозвался Марко. Сейчас они, не связанные необходимостью, говорили по-хорватски. Единственный человек в комнате, не понявший бы их, тихо спали за их спинами. — Понимаю, — задумчиво отозвался он без всякого удивления. — Но не стоит думать о том, что могло бы быть. Марко неожиданно понял, что даже не знает его имени. А было ли это важно? — Откуда ты знаешь, о чем я думаю? — Не о чем, а о ком… — Марко не видел его лица, но ощутил в голосе намек на улыбку. — О них, конечно. О своих Немо из Швейцарии. — Ну, они не мои… — он и сам услышал в своем голосе сожаление. — Правда? Тогда, может быть, настало время сказать им? — Ты так думаешь? — Знаешь, мы ведь втроем приехали болеть за тебя, — вместо ответа поделился его собеседник. — Билеты на финал не достали, но все-таки… У тебя был реальный шанс на выигрыш, у Хорватии был, впервые за все время. Хотелось посмотреть, как это будет, не по телевизору. И тут эти Немо… — он пожал плечами. — После финала, до того, как вы тут появились, мы их обсудили вдоль и поперек. Розовую юбку, песню о небинарности, разбитый кубок… Не победитель, а недоразумение, так мы говорили. Они не были виноваты, но… Мы злились. Я злился. Не побежал бы, конечно, швырять их об асфальт, но все же. А потом я увидел то видео… И понял — ты-то не злишься. — На что мне злиться, Немо выиграли честно, — перебил его Марко. — Да и это, все-таки, не Олимпийские Игры, мы все приехали выступить и получить удовольствие, а не… — Перегрызть друг другу глотки. Вот именно. Это я понял, посмотрев то видео… А когда вы заявились в наш номер, понял другое, — секунду он помолчал, будто обдумывая свои слова. — На них невозможно злиться, если знаешь лично, они слишком… Милые. И еще кое-что — они тебе нравятся. Причем очень сильно. — Лучше бы ты понял, нравлюсь ли я им, — это сорвалось с губ Марко прежде, чем он успел остановить себя. Разговаривать с этим странным парнем было слишком просто. Или виной был жуткий недосып и какое-то нереальное ощущение от этой ночи? — Какой же ты дурак, — чтобы услышать эти слова, ему пришлось напрячь слух, хотя стояли они почти вплотную. — Скажи им, — добавил незнакомец (или знакомый?) уже громче. Немо тихонько вздохнули во сне и перевернулись на другой бок. В комнате было еще двое спящих людей, но Марко мог сказать, что пошевелились именно они, даже не оборачиваясь. — Ты знаешь, я, наверное, так и сделаю. За окном начинался новый день…