When I look out the window at you, I thank the snow

Наконец-то вылезя из душного салона, какого-то таксиста, Тортушка сам справился, «спасибо», «до свидания» его тема, пацану буквально не надо париться когда этот рыжий парень рядом, с ним и вправду все проблемы пропадают. Скарамуш словил себя на такой мысли, сразу же откинув это, но чет не помогло он словно пытался разогнать мух из своей головы, но те все заставляли и заставляли вспоминать оторванные моменты с этим репейником, еще больше хмурясь что-то там себе под нос, быстро шагая ко входу. — Ты куда так бежишь то? Еще есть время. — Да-да, точно, куда он так бежит. Почувствовав на своем плече чужую руку, он явно замедлился, в очередной раз клеветая себе позорником, для него это видимо обычное дело. Тортушка натянул на чужую голову капюшон, после очередного порыва ветра, а и снег валил крупными хлопьями, щас за шиворот ему нападает, ну короче заботимся о ручном поросеночке. Он что-то шел, снова ткнувшись носом в воротник, видимо разглядывая как налипает на его подошву придавленный снег. Чет он стал слишком задумчив, сидит думает, правильно ли он вообще поступает, так не так. Ну короче ничего особо интересного, они так и шли молча по обочине дороги, дойдя до самого здания, это вообще спортивный комплекс, и каток тут для фигуристов и хоккеистов сделан, но они не потеряли возможность срубать еще больше бабла. Снова немного премявшись, когда за него опять заплатили, раньше ему было все равно, но сейчас и вправду уже как-то не по себе, сколько же он там ему должен... Хапанув билеты в карман, он схватил зажавшегося Скарамушка за руку, и потащил его куда-то, будто зная куда идти. Привел куда-то, прохладное огромное помещение со странным резиновым покрытием, небольшим катком по середине, Тортушка завел его в одну из раздевалок, там уже было несколько людей, завяживающие шнурки коньков. Якобы заняв одну из вешалок, распихав все по карманам штанов, брюнет что-то стоял как потерянный ребёнок не зная что делать, стоял ждал пока его снова куда-нибудь отведут. Совсем скоро рыжиц снова повел его к огромной очереди, прокат. Они чет стояли, ждали, дождались вроде, мужик какой-то волосатый, взял в залог водительские права, они беседовали, но Скарамушка не слушал, смотрел в пустоту прожигая дырку в полу, пока не услышал вопрос. — У тебя какой размер? — Резко подняв голову, и увидев как на него глядят эти оба, он будто запаниковал, и даже забыл свой размер обуви, но это была буквально секунда. — Сороковой. — Мужик будто уже заебался раздавать всем коньки, хотя что тут такого. Поставив на стол две пары коньков с переплетенными шнурками, которые сразу же оказались в чужой ладони. Надеть это месиво было еще той проблемой, сказали туго завязать, ну завязал, чуть ногу себе сам не ампутировал, что-то там наперевязывал, но с горем пополам вроде получилось, но видимо все оказалось куда хуже, даже встать оказалось проблемой. Надо же, уже начался сеанс, все разбежались как тараканы, вот и еще парочка человек вышли из раздевалки, никого нет. Пока он там стоял, держась за очередную вешалку, ели перебирая ногами маленькими шажками шел к выходу, вот же удосужилось в углу раздевалки сесть. Ему надоело ковылять как инвалиду, он грохнулся на одну из скамеек выдыхая, ему нужна помощь, но он наверняка не попросит. — Я помогу тебе, а ты меня поцелуешь. — Ты сдурел? Тут же люди. Я сам справлюсь. — С такими темпами мы дойдем туда только к концу сеанса, да и ты видишь тут кого-то? — Я сам справлюсь. — Иш ты упрямый какой, он поднявшись, он пошагал более уверенно, будто словив мотивацию, но разве так сложно было он лишний раз пососаться с Тортушкой? Хотя его наверное больше задело внутреннее «я», вот же тупой, кому он вечно что-то доказывает? Ближе к выходу на лед он вытащил откуда-то перчатки, натягивая их на руки, щас короче полетит. Чет он походу возомнил себя супер крутым, поскакал на лёд, и чуть ели слышно вскрикнув, он схватился за борт замерев на месте, накатался видимо. — Ладно, я уже не хочу. — Да ладно, прикольно же. — Подхватив его за руку, и прокатившись по прямой, ели оторвав его от борта. Бедни пацан, он там ели стоит, руками машет, чет ваще капец короче. Брюнетик не «бе», не «ме», не «кукареку», просто пытаеться не шевелиться, а тут еще поворачивать надо, и тормозить, впрочем, походу пизда ему, щас влетит в борт, вся жизнь перед глазами пролетела, надо чет делать. Вроде и упасть не упадёшь, а может и не влетит, короче его опустили, все пле. Закрыв глаза, и чуть отвернувшись, как-то выставив руки, он уже морально подготовился к столкновению, но, влетел в чужую грудь, сразу выбивая оттуда смех. Руками отталкиваясь от пацана, пока он там хохотал, он опять что-то там ползал руками, хватаясь за борт, и чувствуя что его опять куда то катит, просто замирает, и ползёт к борту. — Смари как я умею, мы с пацанами поспорили на пять тысяч когда-то давно, что я не сделаю. Убедившись что на него обратили внимание, Тортушка как полетел, чуть разогнался, и как скаканул! Ваще пиздец, крутанулся разок, приземлился и упал на жопу не устояв на одном коньке. Усмехнувшись, и чуть подзабив на то что он овощ, он вполне нормально покатился к нему, будто когда-то давно его учили. Рыжий быстро поднялся, отряхивая штаны, будто ничего и не случилось, хотя выглядело прикольненька. Якобы поймав Скарамуша, уже пятясь в бортам чтоб не мешать другим посредине дороги, Тортуша снова заговорил. — Чет не выстоял, но тогда получилось, пять косарей поднял. Ты, я вижу, видимо адаптируешься. — Может быть. — Спокойно ответил он, видимо увлёкся процессом, и опустив голову вниз внимательно глядел за своими ногами, чет у него слишком хорошо получается. — Я был один раз на катке, меня мать запихнула на тренировку, сказала это как-то лыжам поможет. Ура, заговорил Скарамушка, значит уже принимает его, не отвергает хотя бы, и не глядит косо, а тут даже разговор заводит. Конечно, не особо понятно как на это отвечать, ну катался и катался, молодец. — Значит умеешь все таки. Го короче я тебя за руку потащу, а ты держишь просто. — Погнали. — Хватавнув его за руку, сам между прочим, что не могло не радовать, начал ждать самого интересного. На самом деле он не знал что он этого ждать, наверное это будет также как и полет на сноуборде, он просто поймает его, да и все, наверное. Разогнался, он реально быстро, за несколько считаных секунд, на самом деле он не особо понимал что ему надо делать, его просто тянули, а он ехал как овощ. Хз, вроде стремно, вроде нет, его хватка на руке значительно спала, он ели касался наверное больше просто перепретался пальцами, просто ради сцепления. Собственно, что происходит, он просто летает нахуй по льду, таща его за собой, время паниковать. Шевельнувшись лишний раз, и занервничав из-за поворота, на котором он не мог благополучно завернуть, прошлые три как-то сами получились, он ничего особо не делал, но сейчас видимо не отделается. В панике хватанувшись за него как за спасательный круг, обвив его руку, и чуть ли не облокотившись на него. Резко тормознув, дабы посмотреть что там твориться, он окачательно добил ситуацию, и Скарамушка грохнулся на спину. Не то чтобы ему было больно, скорее как обычно «стыдно» с ничего. Хихикнув с его попытки подняться и за руку подняв бедного пацанчика. Он видно уже не так сильно горит желанием продолжать, но ему видимо понравилось. Скарамуш ели пошатнулся, когда его снова поставили на ноги, и он уже разинул рот собираясь что-то сказать, и Тортушка понял что. — Я не повезу тебя домой. — Почему? — Мигом спросил он будто даже перебивая конец предложения, снова состроив лицо как у адвоката, сейчас будет уверять отвезти его домой, что он там делает, помимо того что спит, много спит. — Хватит тухнуть дома, Скарамуш. — Я хочу спать, отвези меня домой. — Ха, Скарамуш, ты слишком много спишь. — Я не виноват, с тобой слишком удобно спать. Я дойду пешком, знаешь ли. — Будто что-то недоговорив, он осторожно поплелся по краюшку к выходу, он видимо серьёзно настроен. С другой стороны, Скарамушка сказал что с ним удобно спать, это не успех? Но как бы весело сейчас не было, пацан реально собрался идти домой, надо его ловить, или хотя бы догнать, хотя большого труда это не составит. Быстренько объехав кружок, и подогнав к бедному пацану, он уже даже вылез, и уткнувшись в телефон ковылял на коньках к раздевалке, норм ваще. Тоже выскочив со льда, и мигом догоняя Скарамуша который ели перебирал ноги, он всегда там много спит чтоли? Хватанув его под руку, потащил в раздевалку. — В чем дело? Отпусти меня. — Сказал он чуть откидываясь назад, пытаясь противостоять чужой тяге, но ничего особо не получалось, его также тянули к раздевалке, опять выступая. — Ты не против, если я останусь у тебя еще на ночь? — Ну ладно, оставайся. — Он сунул телефон в карман, и просто поплёлся за ним, опустив попытки любого сопротивления, тем более лишняя опора на этих железяках не помешает. Упав на скамью, расшнуровывая потертые конечки на своих ногах, и ели вытянув замершие лодышки оттуда, он снова задумался почему же он его терпит, а главное зачем, любит, ну любит и что, но почему вообще? Что в нём такого, кроме ужасного характера. Натянув свои кроссовки, и принимаясь перекладывать все свои безделушки в сумку. Тортушка умчал с коньками к прокату, подобрав Тортушкин телефон со скамейки, прокручивая его в руках, разглядывая чехол и обои, и не найдя там ничего интересного, вышел оттуда, глядя на чужой глупый чехол. Потом опишу — Хочешь познакомлю тебя с моей подругой? Завтра например. — На улице на самом деле ужасно холодно, оба без шапок, хотя наверное довольно привычно, учитывая что они родились здесь, здесь всегда холодно. Более менее тепло тут одним месяцем — июль, и то, особо тепло не становиться, повезет если что нибудь да зацветёт, и то что-то снег особо таять не хочет, незаню вообще возможно ли это, но звучит романтично так что ок. — Ты целуешься со мной, и предлагаешь мне познакомится с подругой? — Он будто бы скрывал свою ревность, хоть он и говорил так безразлично, но... — Это просто подруга, или ты ревнуешь меня, а, Скараму-уш? — Снова шутливо протянул он, чуть наклоняясь в его сторону, пацан будто вообще не реагировал, и снова выглядел уставшим, опять. Скарамушка лениво повернулся на него глядя полу закрытыми глазами, не от презрения или чего то такого, видимо ему сильно хотелось спать. А еще его реально продувает, у него практически открыта шея, и как бы он не жался в воротнику, все равно от резких потоков ветра это не спасет. — Тебе не холодно? — Охх, Господи, хватит относиться ко мне как к ребенку. — Ох, да точно, для тебя же забота это что-то постыдное. — Издеваясь протянул он последнее слово, демонстративно закатывая глаза, вот это врубил своего актера когда поиздеваться надо. Взяв его за плечи, и легонько повернув к себе. Вглядываясь в его надутое и обиженное лицо, он уже разинул рот чтобы что-то возразить. — Вообще-т-.. — Не успел он договорить, когда его ткнули лицом в чужую куртку, но пацан ничего не сделал, будто только выдохнул, опустив голову будто облокачиваясь на него. — Давай я вызову такси. — Тут недалеко. — Лениво пробубнил он, чуть отрываясь от чужой груди, правда результатом ничего не последовало, он настолько крепко обхватил его шею руками, что тут буквально ни визга ни писка. — Я знаю. — Он не знал почему, но ему нравился Скарамуш полностью, с головы до ног, его поведение и все такое, но особо почему-то он выделил руки и волосы, незнал почему. Его волосы и вправду довольно мягкие, и как он убедился сам — довольно проблематичные, чуточку кудрявые, хотя ему и так и сяк идёт. А вот его руки, точнее ладони, он уже объяснить не мог. От них приятно пахнет, каким-то кремом, но видимо это мыло. Тонкие пальцы, и чуть не стриженные ногти, наверное, главной его заслугой была кожа, до ужаса мягкая как свежий хлеб, сразу же приминаясь он касания, руки его, тоже приятные, будто обсыпанные мукой, не сухие и не потные, просто приятные, и чуточку холодные, что заставляло ластиться к чужим рукам, обмазывая все лицо воображаемой пудрой одновременно согревая чужие руки от собственного лица. Чайлд словно кот желает чтобы чужие руки бережно ерошили его волосы почесывая голову, заставляя обмякать в чужих руках, он когда-нибудь должен это сделать, пожалуйста... Они стояли так, на улице уже темно, людей мало лишь машины мелькали на дороге, но им по любому нет никого дела до них. Скарамуш тоже притих, дыша в чужую грудь и кусок яркого шарфа, тепло. — Пошли пожалуйста, я сейчас прямо тут усну. Снова промямлил он, отрываясь от пленящего и уже нагретого местечка. Чайлд нехотя, выпустил его, надевая на чужую голову капюшон, и застегнув ворот. Скарамуш снова закатил глаза к верху, а когда чужие руки наконец-то отпали от его шеи, он ели перебирая ногами поплелся по прижатому снегу. Видимо несколько минут обнимашек сыграли большую роль к его сонливости, он снова клевал носом в пол, медленно шагая. Они шли молча, снег все также валил хлопьями, улицы будто освещались лишь светом фар и окон квартир, на улице совсем пусто, ужасно пусто, они вдвоём, только вдвоём. Ни визга ни писка, так они и дошли до подъезда, на улице все также тоскливо, пусто, где все? Время еще не столь позднее, ну да темно Ни визга ни писка, так они и дошли до подъезда, на улице все также тоскливо, пусто, где все? Время еще не столь позднее, ну да темно, разве это причина не выходить вообще? Должен же быть кто-то, кто в магазин, кто покурить... В лифте они ехали молча, все также привычно смотря друг на друга, это уже будто привычка, образовавшаяся за несколько дней. Смотря на его чуть сухие и замершие губы, его хотелось целовать вечно, зарываясь пальцами в его волосы, сминая шею в другой. Пожалуй, не стоит так сильно зацикливаться на этом, как бы он не хотел. Квартиру он открывал молча, уже видимо совсем уставший, ели воткнул ключ в скважину. Переступив порог привычной маленькой квартирки, он будто запрограммированный делал дела, слишком четко. Прошло буквально минут пять, он уже переодевшийся положил аккуратно сложенные вещи на кровать, та самая футболка которую они вчера натягивали на бедного Тортушу, а сам ломанулся к кухонному гарнитуру. Ели достав стакан с одного из шкафчиков, он не закрывая холодильник, начал вливать какие-то жидкости с прозрачный стакан. На самом деле его действии особо видно не было, он закрывал все своей спиной, зато отчетливо видно что он вытаскивает из холодильника. Первой звонко открылась банка энергетика «Вольт», фиолетовая вроде что-то лесных ягод, клюквы и черники вроде, но ведь он спать собирался, разве нет? Следом пошел какой-то сироп, вязкий и тёмный, он словно маленькие сгусточки крови капнул в газировку, чуть окрасив ее красным. Последним, и видимо главным ингредиентом, оказалось вино, видимо поэтому оно и открытое, дует свои недо-коктейли, вот и все. — Ты чего там намешал? — Пацан ничего не убрав со стола, хлопнул дверцой холодильника, и уселся на стул в обвивкой, поджав одну ногу к себе, нервно отхлебывая свою мешанину. — Это был мой фирменный, мне за него такие чаевые отставляли.. — Он передёрнулся как от наркотиков, с наслаждением прикрыв глаза и расплывчато улыбнувшись. Серьёзно будто от наркоты, будто он говорил об ком то настолько важном, что готов за это продаться, очередное преувеличение, он наверное слишком гордый для этого. «Мой фирменный» видимо он везде переработал. — Дай попробую чтоли..? — Поднявшись с кровати, и подойдя к пацану, он выглядел намного счастливее, но все таким же уставшим. Он протянул ему стакан, напиток с небольшой частью вина настолько сильно повлиял на него, надо хотя бы понять, стоит ли это того. Чуть отпивнув темную жижу, он аж поморщился от того насколько это приторно, крепко и кисло. Может просто с непривычки ему не зашло. Глотнув ради уважения, и еще раз глянув как переливается его отражение в красноватом напиточке, он вернул стакан обратно. — Как.. Бурно. — Тортушка не знал как это описать, и не обидеть его лишний раз, но ему будто бы все равно, так и есть. — Ну не нравиться так не нравится. — Он слегка подал плечами, глотая еще. Рыжий присел рядом, на такой же соседний стул. Скарамушка видимо и сам не хило пьянел от самодельного коктейля, каждый раз выдыхая с облегчением. Да, вино надо пить не одним глотком, от одного жжет горло, а вот от четырех — приятная теплота во рту, сначала чуть сладкая, а потом ужасно горькая, и эта горечь льётся в глотку обжигая. Скарамуш видимо ловил с этого неописуемый кайф, и выхлебал уже всю кружку, конечно, от одного бокала ничего не будет, но его видимо уже не остановить. Он встал и снова подошел к месту где оставил все бутылечки, вливая все больше и больше вина, окидывая почти все. Весь стакан заполнен темной бардовой жидкостью, его не разбавлял энергетик, а он и вправду будит зависимый ловил все больший и больший азарт, чувствуя как ноет его горло остывая, когда стенки глотки не обжигает спиртом, бог ты мой, он ведь безумец. Его лицо все розовело и розовело от больших глотков, он выхлебывал его как холодную воду, правда совсем наоборот. Вот так за пару мгновений он опустошил еще один стакан, за каких-то четыре глотка, снова поставив его на столешницу, уже не так аккуратно наливая в него очередную порцию пьянства. — Может ты остановишься? — В чем проблема? — Надо же, видимо хлебать винишко как воду для него абсолютно нормально, напиваться до состояния овоща. Посчитав это туризмом, и поднявшись со стула подходя к облокотившимуся на столешницу Скарамушу, который снова отпивал уже стакан чистого вина, видимо ему стало лень разбавлять его хоть чуточку. — Давай прекращай, это ненормально. — Ну и зануда конечно, бе-бе-бе-бе-бе. Сейчас будто они оба поменялись местами, только вот что побудило его остановить его, он и сам не знает. Просто, будто неприятно, что-то тянуло остановить, будто так правильно. Скарамуш расплывчато и уставший улыбается, отводя стакан куда подальше от чужих рук, он будто по привычке хватанул его за запястье, хотя далеко он не убежит. — Ну а что добру пропадать? — Рот до ушей, он цепляется губами за стакан, будто дикий зверь глотая горький напиток. Несколько капель собрались на чужом подбородке, он будто поспорил с кем то. Чужие губы будто чуть припухли от нескольких выпитых стаканов, да и сейчас толком не разберешь по его пьяному лицу что он там себе думает. — Я думаю, ты должен поцеловать меня. Неожиданно, достаточно. Не то чтобы он против, ну бля, ну блин ну эм, он выбухал пол бутылки вина. — Ты пьяный. — И что? Я сказал поцелуй меня. — Да, личико он конечно корчить умеет, говорит явно приказывая, и снова обижаясь что его не послушали, бедный Скарамуш, мир не крутиться вокруг тебя. Так и не исполнив чужую просьбу, он усадил его на стул. Пацан будто не так и сильно хотел чтоб его целовали, он развалился на бедном стуле, слышно глотая, у него сейчас наверняка горит горло. Прошла буквально минута, отвернувшись, залазя в телефон, он и вовсе не заметил как он уснул, просто уснул, без всяких ерзаней или скулёжа, просто тихо спал, даже не привлекал внимания, на первый взгляд. Конечно, пьяный он в разы раскрепощенней и интересней, не такой нервный и игривый. Проблема видимо только в том, что он вообще себя в руках не держит, и так бы мог выпить всю бутылку одним заходом, вот же пиздец. Кинув телефон куда-то на кровать, и в очередной раз усмехнувшись с того как он тихо сопит и слышно выдыхает, все же он будто избранный. Подняв его за ноги, уложив голову на свое плечо, от него и вправду ужасно вкусно пахнет, будто бы его надо съесть. Просто вгрызться с его фарфоровую кожу, прокусив до самой крови, и все в сопровождении этого дурманящего запаха, от него сейчас в добавок пахнет приторностью из-за недавних коктейлей, все и вправду идёт слишком быстро. И сейчас, каким бы эгоистом он не был, хочется и обжигает. Скарамуш уже дрыхнет мертвым сном не шевелясь, а смотря на него все дольше, лишь больше поджимает. Потрогать его, поцеловать, а может... Ну нет, лишний раз загнав себя за испорченность, и похромав как бедняк в ванную, хз зачем, по приколу. Он не знал что делать на самом деле, на улице темно, а без него скучно, что ему остаётся? Завалиться спать да и все, даже не смотря на то что рано, и вряд ли он уснет. Хотел он было глянуть в окно, да вот передумал, ничего там интересного все равно не будет, а тут под рукой чужое сопящее тельце. Хоть и бухой, но все равно такой же прикольный. Подумав, что ему все равно сойдет его с рук, он наклонившись коснулся чужих губ, горьких и слегка приоткрытых для тихого сопения. Дальше лезть не стал, на сегодня хватит.