Сколько времени?

Люцифер уже дошел до середины списка контактов в телефоне, когда он решил: а вы знаете что? Нет. Он не просто позвонит Паймону. Эта сука намеренно нарушил приказа своего короля, пока тот был без сознания, и влез в его и Реми юридический контракт. Мало того, он еще и пытался свалить на них вину за то, что они, что?, заботились о себе? Абсолютно нет. Если Паймон хочет попытаться заставить Реми перерабатывать и доводить себя, то хер ему. Люцифер не хочет этого. Он собирается встретиться с этим бесхребетным, претенциозным мудаком лицом к лицу и сделать все возможное, чтобы он познал все легендарные библейские адские муки. Никто не смеет обижать Реми. – Папа, подожди! — крикнула Чарли, когда она, Вегги и Рафаэль последовали за ним из кухни. Он только что открыл портал и обернулся к ним. Она подняла бровь глядя на портал – Я думала, ты сказал, что позвонишь ему? Король пожал плечами, не извиняясь – Я передумал. – А... ты уверен, что это хорошая идея? Ты все еще восстанавливаешься – Она забеспокоилась, схватив его за запястье, чтобы не дать ему переместиться. Люцифер ободряюще улыбнулся дочери, положив свою руку на ее. – Чарли, крошка, уверяю тебя, что крики на Паймона не повлияют на мое выздоровление. На самом деле, мне кажется это даже поможет! Никто не смеет заставлять эту милую, невинную птичку думать что что-либо это их вина. Чарли продолжала смотреть ему в глаза, не отпуская, пока она осозновала, насколько он серьезен. Наконец, после нескольких долгих мгновений раздумий, она вздохнула, отпуская его. Вегги выжидающе положила руку на бедро – Можем ли мы хотя бы посмотреть? По тому, как она это сказала, Люцифер понял, что она с нетерпением ждет, когда ублюдка отца Реми поставят на колени, унизят, трахнут и обоссут. Он улыбнулся. – Для тебя вип место в первом ряду. Он быстро встретился взглядом с Рафаэлем, который выглядел обеспокоенным, но в остальном полностью готовым к тому, что последует. А затем он повернулся и вошел в поместье Гоэтии. – ПАЙМОН! — крикнул он, даже не потрудившись закрыть за собой портал. Его рога и крылья проросли, а над его лбом вспыхнул небольшой огонь. Его глаза светились чистым красным, и потребовалось всего пять секунд, чтобы коричневая Гоэтия появился перед ним. – В-В-Ваша светлость?! Чему я обязан– – Кем ты, блять, себя возомнил, уеба?! Ты правда думал, что я не узнаю? – Ярость Короля Ада была ощутима, когда он шагнул к Гоэтии, сцепив когти вокруг демона и потянув его вниз так, что они смотрели друг другу в глаза. – Сэр, я... я не знаю, что Вы... – Я же говорил тебе! Я предельно ясно дал понять, когда согласился взять на работу Реми, что ты больше не будешь вмешиваться в наши деловые отношения. На самом деле, я думаю, я даже сказал это слово в слово! Но нет. Твоя задница не может продержаться и пяти минут и не быть дерьмоотцом. Стоило мне только впасть в бессознательное и ты тут как тут, не так ли?! – В-В-В-Ваше Величество, — попытался защитить свою правоту Глава Гоэтии, но Люцифер был против. – Нет, закрой рот, Паймон! Хоть раз в жизни просто заткнись нахуй! Реми были фантастическим работником и другом для всех в этом отеле, а у тебя хватило наглости повернуться и обвинить их в том, что меня пырнули?! А что ты думал, должно было случиться? Я тебя сейчас сам пырну, да посильнее чем пырнули меня! – Было ясно, что это не блеф. Люцифер никогда не отчитывал никого зазря и никогда не выходил из себя просто так. Это нельзя было расценивать иначе, как то, что Паймон облажался. По-крупному. – Я... мне жаль, сэр. Что вы хотите, чтобы я сделал? — успокаивал он, заметно дрожа. Не имело значения, насколько он был выше, достаточно было взмаха руки короля, чтобы сломать ему шею, и он это знал. Лучшим его решением было вести себя покорно. Умная птица... хотя, очевидно, недостаточно умная, чтобы оставить Реми в покое. Падший ангел издал низкий, животный рык, когда он оттолкнул Гоэтию назад, вытер руку о жилет и выпрямился. Его глаза снова стали обычными, но он все еще был в своем демоническом состоянии. – Мы пойдем в отель, ты извинишься за то, что был придурком, и позволишь Реми вернуться домой. Затем ты предложишь им все, что они, черт возьми, захотят. И если я услышу хоть малейший намек на то, что ты собираешься как-то отомстить за это, я сделаю гораздо больше, чем просто накричу на тебя. Я ясно выразился? Паймон выпрямился, кивая так, что даже у Люцифера заболел мозг. – Да, сэр! Конечно. Ваше желание — мой закон! Король злобно усмехнулся, зловещий взгляд исказил его обычно мягкое лицо во что-то резкое и опасное. – Хорошая пташка. Теперь пойдем. Он развернулся на каблуках, скрестил руки за спиной и зашагал обратно к все еще открытому порталу, не сказав больше ни слова. Рафаэль и Чарли пошли рядом с ним, и он услышал, как Вегги обошла вокруг Главы Гоетии. В то время как его дочь, казалось, по крайней мере пыталась не выглядеть счастливой из-за его угроз, его брат буквально сиял. Он также заметил, что несколько постояльцев отеля, как новых, так и старых, наблюдали за происходящим по ту сторону портала. Несомненно, привлеченные его криками. Там были Энджел и Хаск, выглядевшие одновременно впечатленными и самодовольными, когда Гоэтия следовала за ним, как послушная маленькая собачка. Некоторые из новых гостей, такие как Амарант и Кори, выглядели испуганными и быстро убирались с дороги, когда они проходили мимо. Тем не менее, толпа была слишком любопытна, чтобы не последовать за ним, пока они шагали по коридору. Теперь Люцифер мог бы открыть еще один портал, чтобы перенести их всех прямо в комнату Реми. Честно говоря, именно это он и должен был сделать, учитывая, что обычная ходьба и слишком много движения начинали его истощать. Однако ему слишком нравилось унижать Паймона, чтобы чтобы отказать себе в растяжении этого удовольствия. Так что они поднялись на лифте. И, боже, какой был взгляд на лице Паймона, когда несколько демонов низшего класса столпились рядом с ними, готовые смотреть, как он пресмыкается перед собственным ребенком? Это того стоило. Наконец, они приблизились к двери в комнату Реми, и король поднял нерешительно руку. Он тихонько постучал по дереву и прислушался к быстро приближающимся звукам щелкающих когтей. Когда дверь распахнулась, глаза Реми расширились, когда он увидел Короля Ада в его демонической форме. Они немного отступили назад, и Люцифер почувствовал себя немного виноватым за то, что напугал их. – С— С— Сэр… могу- что я могу- – Извини за беспокойство, дорогуша, — быстро сказал Люцифер вежливым тоном и теплой улыбкой, пытаясь убедить птицу, что его гнев направлен не на них, – но мне кажется, кто-то хочет тебе что-то сказать. Он отступил в сторону, указывая на пространство рядом с собой и посылая Паймону побуждающий, горячий взгляд. Гоэтия колебался, выглядя крайне несчастным, но одно тихое рычание падшего ангела, и он шагнул вперед. Если глаза Реми были широко раскрыты до этого, то теперь они практически выпячивались. Они сделали шаг назад в комнату. –Отец? – Привет… дитя, — процедил Паймон, сжимая руки за спиной. – Я пришел… извиниться за свое поведение по отношению к тебе. Реми бросил на короля недоуменный взгляд, но тот лишь пожал плечами. – Это была... не... твоя вина, что Его Величество был ранен. Я... ошибся в этом отношении, и ты можешь вернуться домой в любое время, когда пожелаешь – О, это было слишком смешно. Паймон выглядел так, будто испытывал физическую боль. Так ему и надо. Маленькие глазки Реми загорелись, и они наклонили голову. – Правда?! Пеймон кивнул, слегка взъерошив перья. – И, — добавил Люцифер, не в силах сдержать улыбку. – … и, — процедил Паймон, — чтобы искупить вину, я предлагаю тебе все, что ты пожелаешь. Все, что я могу тебе предоставить, твое. Реми сцепил руки и нервно заламывал их. – Что угодно? — спросили они. Пеймон стиснул зубы, но снова кивнул. Глаза Ворона заблестели, и они с наслаждением прижали руки к груди. – Тогда… можно… можно мне шоколадное молоко? Особый сорт, который я пробовали однажды, когда гуляли с Лорали, но вы, отец, говорили, что мне нельзя, потому что его варят простолюдины? Мне очень оно нравится! Ну, это сработало. Прямо там и тогда. Люцифер потек. Он все. Его сердце растаяло, и теперь он был лужей небытия на полу. Потому что... ну как они умудряются быть такой милашкой?! Все, что угодно в мире, и они попросили шоколадного молока. Паймон выглядел так, будто изо всех сил старался не блевать. – Конечно... я буду рад это предоставить. Он взмахнул рукой, и в ней появилась бутылка. Внезапно он выглядел слишком счастливым, чтобы передать ее Реми, как будто простое прикосновение к ней могло сделать его «бедным». Глаза юной Гоэтии засверкали ярче, когда они схватили ее, прежде чем броситься вперед. Но они обхватили руками не Паймона, а Люцифера. – Спасибо! Спасибо! — щебетали они, радостно распушая черные перья и касаясь щекой щеки падшего ангела. Король любезно обнял его в ответ, нежно улыбаясь. Паймон тихо ахнул. На этот раз он действительно выглядел так, будто его сейчас стошнит от перспективы того, что кто-то так открыто прикасается к королю. Люцифер не очень вежливо показал ему средний палец. Глава Гоэтии вздохнул, скрестив руки на груди. – Еще что-нибудь… хочешь? Реми отстранились, на мгновение снова обратив их широко раскрытые глаза на отца. Они загудели, наклонив голову самым очаровательным образом. Люцифер не мог не протянуть руку и не почесать их под подбородком. Реми издал тихий звук воркования. – Хм... нет. Все в порядке. Думаю, если мне понадобится что-то еще, Его Высочество мне это достанет. Они снова улыбнулись ему, и... о черт, сейчас он заплачет. – Ладно. Хорошо. Передай привет брату от меня, — фыркнул Паймон. Как раз когда он исчезал, Реми быстро его поправил. – Лорали — моя сестра, вообще-то… Не то чтобы это имело значение. Глава Гоэтии уже ушел. Отступил обратно в свой дворец, чтобы зализать раны. Маленькая птичка вздохнула, оглядываясь на Люцифера. В их улыбке было что-то вроде удивления. – Это было самое любезное отношение ко мне в его жизни. Я... правда, я... спасибо, сэр. Люцифер ухмыльнулся. Его демонические черты исчезли, и он слегка покачнулся, когда снова притянул Реми к себе. – Конечно, дорогуша. Ты теперь часть моей семьи, и никто не смеет лезть в мою семью, — они издали тихий, удивленный писк, напрягаясь в его руках. – Ты хороший ребенок. А, и что я говорил о том, как ты должны меня называть? На последней фразе они полностью расслабились, и он почувствовал, как они улыбнулись, положив подбородок ему на плечо. – Спасибо, Люцифер.