Нити твой души

Несколько недель спустя

Ханна

Согрей меня своими объятиями, чтобы я не замерзла от холода.

Все ночи следующих двух недель я провела в одиночестве. Первые несколько дней я честно старалась уснуть то в спальне для гостей, то в гостиной на диване, однако все было тщетно… Только в кровати Миллера я могла спокойно погружаться в сон, не беспокоясь о ночных кошмарах, преследующих меня каждый раз, как только я закрываю глаза. Вместо них теперь я вижу только Оскара, нависающим надо мной полностью без одежды… Иногда я просыпалась в холодном поту, прикладывала руку к груди и четко чувствовала, как сильно бьется мое сердце. Возбуждение внизу живота порой достигало такой высокой точки, что рука невольно опускалась вниз. Стоило мне представить губы парня на моих губах, его руки на моей талии, его взгляд на моем теле как мне сносило голову. С Миллером иногда я чувствую себя паршиво, но без него мне еще хуже… Несколько раз вместе со мной ночевала Флориан. Когда она впервые пришла домой к Миллеру, ходила по его коридорам с широко открытым ртом, как я когда-то. Ее удивление вызвало у меня легкий смех, который я еле сдержала. Она ночевала в спальне для гостей, но когда узнала, где ночую я, сразу начала подмигивать мне и говорить всякие пошлости о моих фантазиях с участием Оскара, за которые мне стало безумно стыдно. — Странно, что ты до сих пор не ходишь по дому в его одежде, — сказала она мне, когда зашла в его комнату. Мы заказывали доставку еды на дом, а потом включали кино на телевизоре и развлекались. Нам обеим это было нужно перед тяжелой сессией, к которой меня из-за моих частых пропусков еле допустили. Мистер Донован, когда понял, что я не собираюсь под него ложиться ради оценок, изменил ко мне свое отношение – теперь на лекциях и семинарах он меня почти не спрашивал, а когда мне удавалось урвать какой-нибудь вопрос, его не устраивал мой ответ, а затем он заваливал меня вопросами не по теме. Заключительной частью моей пытки всегда была его уже коронная фраза: «Мисс Кинг, Вам лучше думать об учебе, а не о любовных развлечениях с мистером Миллером». Когда я впервые услышала это, я опешила, а после это просто начало раздражать меня. В общем, дела у меня идут не самым лучшим образом… Оскар уже идет на поправку. На удивление, его трещина зарастает со скоростью света, что несомненно не могло не радовать. Пару раз я приходила навестить его и каждый раз, когда я это делала, я заставала новенькую медсестру за флиртом с Миллером. Каждый раз чувствовала себя неловко и каждый раз хотела уйти, но твердый голос парня заставлял меня остановится на полпути. Девушка проходила мимо меня с высоко поднятой головой, взгляд которой твердил: «Ты ничтожество по сравнению со мной». Возможно, она была права – у меня не было точеной фигуры и длинных шелковистых волос, однако сейчас на все это мне абсолютно наплевать. — Привет, — произнес парень, похлопывая по постели. — Привет, — я неловко улыбнулась и села на кровать. — Как ты себя чувствуешь? Что говорят врачи? — Выписывают через три дня. — Прямо в первый день сессии, — хихикнула я. — Ты готова? — Ну так… Плохо сплю в последнее время… — Почему? Потому что стоит мне представить тебя рядом, так сразу я чувствую жар во всем теле, каждой его клеточке… Потому что хочу целовать тебя так же, как ты целовал меня на лестничной площадке и в гостиной той самой ночью, когда мы впервые остались у тебя… Потому что я хочу быть твоей настоящей девушкой, не скрывая свои чувств за маской лжи… — Простудилась. — Не удивлен. Зимой ходишь так, словно сейчас лето, — парень прошелся по мне взглядом. Сейчас на мне были джинсы и футболка, но это не значит, что и на улице я хожу так же. Закатила глаза, за что Миллер ущипнул меня за руку. — Можешь носить мои толстовки. — Это лишнее, у меня есть своя одежда… — Наверное поэтому от тебя пахнет моей туалетной водой, — парень едва улыбнулся. В тот момент я почувствовала себя так, словно сделала что-то ужасное. Страшно было признаваться самой себе в том, что я настолько стала одержима Миллером, что без зазрения совести сплю в его футболках, длина которых достигает мне до середины бедра. Ездить на машине парня мне было неудобно – она большая и какая-то крутая, поэтому каждый раз, когда я выезжала на трассу, боялась, что попаду в ДТП или собью человека. Водила я лишь несколько раз, когда сдавала на права. Там была небольшая машинка без задних мест, с максимально промятым сидением и грязными окнами. От машины Оскара же наоборот пахло деньгами и статусом, которому я не подхожу. Забавно, но стоило другим учащимся увидеть, на какой машине я приезжаю в университет, все сразу от меня отстали. Не знаю, чем это вызвано: тем, что всем надоело судачить обо мне или тем, что машина принадлежит Миллеру, а если я на ней, значит у нас якобы все серьезно. Я чаще стала проводить время с Лукой. С каждым днем убеждаюсь, что он один из самых комфортных людей в моей жизни, с которым можно и напиться, и поговорить по душам под песни Ланы Дель Рей. Чаще всего он спрашивает именно о Фло: есть ли у нее парень, какие отношения между ней и Габриэлем, что она любит, а что нет. Я всегда отвечаю ему правдой, но на душе как будто кошки скребут. Прямо сказала ему, что помогать сводить их не буду, потому что Гарсия взрослая девушка и сама в состоянии решить, чего она хочет. — Я думаю, что между ними с Габри все-таки есть какие-то чувства, просто они оба это отрицают, — сказала ему я, когда мы вместе шли на парковку. — Мартышка, они знают друг друга с детства. Поверь, если бы между ними были чувства, они бы начали встречаться еще в 15 лет, — ответил мне он. В тот же вечер я узнала, что Флориан согласилась пойти с им на свидание. Причем узнала я это не от нее лично, а от ее историй в социальных сетях, где она сидит в каком-то ресторане, а напротив нее Лука. После она рассказала мне обо всем в подробностях: парень долго ухаживал за ней, чуть ли не каждый день дарил цветы, приглашал на свидания, писал в фейсбуке, а Гарсия под таким напором и целеустремленностью все же сдалась. — Ни разу не пожалела, что пошла. Лука такой…, — девушка улыбнулась одной из самых широких улыбок, а затем посмотрела на меня. — Ну ты сама понимаешь! В конце коридора я заметила Габриэля. Он стоял и о чем-то разговаривал с преподавателем по мировой экономике. Когда он тоже заметил меня, улыбнулся, а затем кивнул в знак приветствия. Габриэль мне тоже нравится – он веселый и искренний, а еще на него всегда можно положиться. Но самое главное – я вижу, какими глазами он смотрит на Гарсию… И мне жаль, что она этого не замечает. Я старалась несколько раз завести с ней тему об этом, но она только мотает головой и меняет тему на другую. — Ты уверена, что Лука тот, кто тебе нужен? — осторожно спросила я. — Милая, я же не собираюсь выходить за него замуж. Просто погуляем, а дальше посмотрим. Серьезные отношения мне сейчас не нужны, — она пожала плечами. В этом и есть вся Флориан Изабель Гарсия. Она слегка легкомысленная, веселая и озорная. Живет сегодняшним днем и получает от жизни все. В этом плане я очень ей завидую… В середине января начался страшный период всех студентов – сессия. Студенты утыкались в свои конспекты и старались запомнить хоть что-то перед экзаменом. Я была не исключением. По всем предметам, кроме современной журналистики у меня были автоматы – возможность не сдавать экзамен, так как я хорошо работала в течение семестра, поэтому преподаватели поставили мне оценки на консультации. Мистер Донован же решил, что я «забила» на его предмет, хотя это совсем не так. В итоге он поставил автоматы всем, кроме меня и еще двух девушек. Только вот разница между нами заключается в том, что я ходила на занятия и выполняла все задания, а те девушки появились в университете дай бог 3 раза за полгода. Не думала, что когда-нибудь столкнусь с предвзятым отношением. Флориан, Габриэль и Лука предлагали мне написать жалобу на мистера Донована, но я не видела в этом никакого смысла. В таких ситуациях кафедра обычно встает на сторону своих коллег, а не студентов. После последнего нашего разговора об этом, Лука странно смотрел на меня, а затем резко попрощался и вышел из учебного корпуса. В последний момент краем уха я услышала, что он позвонил Оскару, но его имя – единственное, что мне удалось понять. Сегодня понедельник и все, кто говорят, что понедельник – день тяжелый, будут абсолютно правы. По крайне мере, сегодня меня ждет настоящий ад, потому что именно в этот день у меня экзамен по современной журналистике, к которому я готовилась несколько недель. Несмотря на все, что происходит в моей жизни, я все равно ежедневно повторяю учебные материалы, поэтому я на 98% уверена, что после экзамена меня ждет успех. Когда на часах было десять часов, я вышла из дома, перед этим погладив котенка по мягкой шерсти. Он что-то промяукал мне в ответ, а затем убежал. Надеюсь, он пожелал мне удачи… В университет я приехала через двадцать минут, когда до начала экзамена оставалось десять. Быстро закрыла машину и побежала в главный корпус, на входе в который образовалась толпа. Войти в холл здания можно только через турникет, к которому нужно прикладывать специальную карточку – в ней содержится информация о нас: факультет, направление, курс, год, когда мы начали обучение и когда его окончим). Это удобно и нам не нужно думать о нашей безопасности, поскольку пройти могут только те, кто внесен в базу, а новичков, у которых карточки еще нет, охрана проверяет по списку. Единственным недостатком такой системы было то, что если неаккуратно обращаться с пропуском (пролить воду или сильно поцарапать), он перестает работать и войти невозможно. Судя по недовольным крикам, именно это сейчас и произошло. Я взглянула на часы. Десять двадцать шесть. Опоздаю. Начало через четыре минуты. К горлу подкатила паника, поэтому когда я начала ощущать сильную давку, я выбралась из толпы на свежий воздух. Весь этот ужас закончился спустя десять минут, когда бедного парнишку все-таки пропустили. Замерзшие от холода мы все направились в гардероб. Я оставила там свою верхнюю одежду и быстро побежала в нужный кабинет, чувствуя, как ноги подкашиваются с каждой ступенькой. У входа я глубоко вдохнула, прощаясь со своей стабильной психикой. — Извините, можно? — осторожно спросила я, когда дверь кабинета открылась. — О, мисс Кинг, а я уже начал думать, что вы опять развлекаетесь с мистером Миллером, — мужчина улыбнулся, а девушки, сидящие в кабинете, тихо засмеялись. — Так как Вы опоздали – будете отвечать последней. — Хорошо… Козел. Я прошла к его столу, вытянула билет и села на первый третий ряд. К счастью, все вопросы, которые в нем были, я знала. И выучила их даже не за полчаса до начала экзамена. Первая девушка пошла отвечать спустя 20 минут. Ее ответы были очень натянутыми и даже дополнительные вопросы ее не спасали. В итоге ей поставили «удовлетворительно», чему она была безумно рада. Вторая девушка отвечала чуть лучше, но когда я подняла голову, чтобы посмотреть на них, увидела, как она протягивает ему конверт, внутри которого, вероятно, лежали деньги. Мужчина улыбнулся и поставил «хорошо». Мое возмущение росло с каждой минутой. Как вообще такое можно допустить, когда в кабинете висят камеры? Когда девушка довольная выходит из кабинета, мужчина долго и пристально рассматривает меня, отчего мне сразу стало некомфортно. Несколько минут спустя он поднялся со своего места и тоже направился к двери. Сказав мне, чтобы я занимала место напротив него, он вышел и направился в неизвестном мне направлении. В моей голове были лишь мысли о сдаче экзамена и о том, что после него нужно вернуться в дом Миллера за своими вещами, так как завтра его должны выписать из больницы, а мы всей нашей небольшой дружной командой поедем его встречать. — Ну что, мисс Кинг? Вы готовы? — мистер Донован вошел в аудиторию с журналом нашего курса в руках. Он прошел к своему столу, положил его, а затем вернулся обратно к двери и закрыл ее изнутри на замок. Мое сердце ушло в пятки, а дыхание остановилось. — Чтобы нам никто не мешал, — он улыбнулся мне, а я встала со своего места. — Что Вы делаете?! — направилась в сторону двери, но мужчина перехватил мою руку и развернул лицом к аудитории, а затем повел к месту, с которого я вскочила. — Мисс Кинг, в Ваших же интересах сделать то, что я прошу, — он отвернулся от меня и начал что-то писать на доске. Я тем временем успела достать телефон. Что в таких ситуациях нужно делать? Кричать? Бесполезно. Мы находимся в аудитории с шикарной звукоизоляцией, так как кабинет специально предназначен для конференций. Записать разговор на диктофон, чтобы использовать запись против него? Не успею открыть приложение… Мне повезло, что после разблокировки телефона высветился наш групповой чат, состоящий из меня, Флориан, Луки и Оскара. Я успела написать несчастное «помогите», а затем убрать его обратно в сумку, потому что к этому момент мужчина уже развернулся ко мне лицом, направляясь в сторону, где сидела я. На доске четкими буквами было написано «Уроки полового воспитания». — Это угроза? — Нет, предупреждение, — мужчина встал около меня и взял за руку. Выдернуть ее не получалось, так как держал он ее слишком крепко. — Я легко могу сделать так, чтобы тебя исключили и не приняли ни в один университет Нью-Йорка. Ты этого хочешь? — Мистер Донован, то, что Вы делаете…, — я чувствовала, как в моих легких заканчивался воздух. Тошнота подкатывала к горлу с такой же скоростью, как слезы к глазам. — Я засужу Вас! — вскочила с места и ринулась бегом к двери, но мужчина снова остановил меня, развернув к себе лицом. — Да кто поверит тебе, шлюхе, трахающейся с каждым вторым, а? Руки мужчины залезли под блузку, ощупывая каждый миллиметр моей кожи. Он развернул меня к себе спиной и нагнул так, что вся моя верхняя часть тела лежала на парте. Мистер Донован наклонился вперед и стал шептать мне на ухо разные мерзости, пока я умоляла его остановиться. Одна его рука сжала мою шею, а вторая тем временем пробралась под бюстгалтер, до боли сжимая левую грудь. Никогда не чувствовала себя настолько мерзкой. — Как бы я хотел разорвать твою одежду…, — он начал целовать мою щеку. — Я трахну тебя так, Ханна, как никто другой. Ты поймешь, что такое «настоящий мужчина». То, что было дальше, навсегда останется в моей памяти жирным черным пятном. Мистер Донован развернул меня к себе лицом и всего двумя движением рук стянул с меня джинсы вместе с бельем. Правая его рука сразу оказалась между моих ног. Ущипнул меня за клитор, а затем снова развернул к себе спиной и нагнул. Никогда прежде не чувствовала такую безысходность, как тогда, когда он расстегнул ремень и молнию своих брюк и прижал меня к себе так, что я кожа к коже чувствовала его эрекцию. Когда мои волосы были растрепаны, глаза покраснели от количества слез, а голос охрип от крика, я приняла решение, что нужно что-то делать. Нельзя допустить, чтобы меня изнасиловали, как просто какую-то вещь. Я еле как смогла развернуть к нему лицом и со всей силы ударила ногой между ног, затем оттолкнула и побежала к двери. Мне уже было плевать, в каком виде меня застанут в коридоре. Главное, чего я хотела – поскорее сбежать. — Грязная сука! — выругался мужчина. Он натянул брюки и подбежал ко мне, повалив на пол. Ударил в живот, а потом грубо раздвинул ноги. — Я хотел быть нежным, но ты сама виновата! Он приставил член к моей промежности и уже был готов войти, как мы оба услышали шум. В дверь кто-то ломился и будто бы пытался выломать ее. В моем сердце поселилась надежда, что это еще не конец, что я смогу выйти отсюда живой и целой. У меня словно открылось второе дыхание, я начала кричать, но мистер Донован быстро закрыл рот мне рукой. Я заметила на его лице панику и непонимание, что делать дальше. То, что он сделал – преступление, за которое его спокойно могут посадить. И если раньше я, возможно, струсила бы и проглотила этот ком, то сейчас я доведу дело до конца. Мужчина сполз с меня и именно в этот момент двери аудитории распахнулись. Первым, кого я увидела – Миллер.

Оскар

Я спасу тебя от ночных кошмаров, только держи меня за руку.

Картина, которую я застал, поразила меня до безумия. Ханна, вся красная от слез лежала на полу, в то время как эта сволочь пыталась натянуть трусы, чтобы скрыть свое возбуждение. Не задумываясь о последствия и собственной травме, я кинулся на него, начиная беспощадно избивать. Удар за ударом приносили мне огромное удовольствие. Он прикоснулся к ней. Он обидел ее. Я снова не смог защитить ее… Краем глаза заметил, как к Кинг подбежала подруга. Та тоже была вся в слезах, но пыталась помочь – поднять ее и одеть, пока Лука с Габриэлем подошли ко мне и начали оттаскивать от мужчины, из рта которого вытекала кровь. Все его лицо превратилось в месиво, но даже этого слишком мало. Этот ублюдок заслуживает большего, чем несколько гематом. — Мистер Миллер, держите себя в руках…, — произнесла заместитель декана. — Держать себя в руках?! Посмотрите на нее! — Я кивнул в сторону Ханны. — За это его следует убить! Подбежал к девушке и начал осматривать ее. Она по-прежнему был без белья и джинсов, но единственное, кого это смущало, была сама Ханна. Она начала плакать и натягивать на себя одежду, пока Флориан успокаивающе гладила ее по голове. — Уйдите все…, — произнесла Гарсия. — Дайте ей спокойно одеваться и прийти в себя… — Я буду в коридоре, — посмотрел на Кинг, но та избегала моего взгляда. Одна из преподавателей накинула на девушку плед. Только после этого зашла охрана, взяла Донована под руки и увела. Следом за ними вышли все остальные. В коридоре к этому времени уже собралась толпа, а мне хотелось избить каждого, кто сует свой нос не в свое дело. Люди начали перешептываться, но стоило мне посмотреть на них, как все замолкали и расходились по своим делам. Черт возьми. — Ублюдок, — произнес Габриэль. — Ханна ни разу не говорила о том, что он домогается до нее. Только то, что заваливает на семинарах и при всех высмеивает. — Бедная, ей столько пришлось пережить за это время…, — добавил Лука. — Он сядет, — произнес я. Примерно через 15 минут Ханна вместе с Флориан вышли из аудитории. Я не мог не обратить внимание на то, какими пустыми были глаза Кинг. В них словно погас тот огонек, что был всегда. Она еле переставляла ногами и смотрела лишь в пол. Гарсия мотнула головой и я подошел к ним. — Ханна…, — тихо произнес я. — Теперь ты в безопасности… Стоило мне произнести эти слова, как из глаз девушки снова полились слезы. Разве что теперь она не кричала. Ее лицо оставалось непроницаемым, каменным, ни один мускул не дрогнул. Она сломана. — Поехали домой, — я взял ее за руку, но она выдернула ее и вцепилась в подругу. — Ты уверен, что стоит везти ее туда? — спросила Фло. — Это лучше, чем оставаться здесь. Девушка не стала возражать. Они медленно направились в сторону лестницы, а я пошел в деканат, набирая по дороге номер отца. Сейчас как раз тот случай, когда мне нужна помощь его и его юристов. После долгих разговоров с преподавателями, я пошел к парковке. До сих пор в голове не укладывалось, что все это произошло. Почему она молчала? Почему ничего не сказала? Если не мне, то хотя бы друзьям? Той же Флориан, которая стала ей как сестра. Сел в машину и обернулся. На заднем кресле сидели девушки. Слезы на лице Кинг высохли, но я знал, что горе в ее душе не прекратиться. Нужно время, чтобы забыть весь этот ужас… Мы тронулись с места и поехали ко мне домой. Лука с Габриэлем ехали позади нас. Когда мы припарковались у дома, Флориан помогла Ханне выйти из машины и дойти до двери. Там она сразу направилась в ванную комнату, а мы с парнями заказали доставку еды. — Что будем делать? — спросила Лука. — Отец выслал мне номер хорошего юриста. Свяжусь с ним чуть позже. Сейчас нужно абстрагировать ее от всего этого, помочь ей прийти в себя, забыть все. Еду доставили раньше, чем Ханна вышла из душа. У нее здесь еще оставались свои вещи, поэтому она надела широкие черные спортивные штаны и черную футболку до колена. Руки держала сложенными в области живота, сутулилась и еле переставляла ноги. — Ты голодна? — спросил я, на что Кинг посмотрела на меня своими оленьими разноцветными глазами. — Нет, — тихо ответила она и налила себе воды. — Я хочу спать. Девушка развернулась и направилась в сторону спальни для гостей, хотя я прекрасно знал, что спит она в моей комнате. Когда после больницы вернулся домой, увидел, что постельное белье смято. Флориан последовала за ней, а в моей голове засела мысль, что я потерял ее.