Этому нет объяснения, просто следуй за мной.

      Солнечный свет, будто нежное прикосновение, ослепил мои глаза, но вместо радости он вызывал лишь тоску и грусть. Около тринадцати часов мы медленно покидали наш родной город, оставляя позади привычные улицы и дома, наполненные воспоминаниями.        Моё сердце тяжелело от мысли о переезде, о потере привычного места, о разлуке с воспоминаниями о матери, о том, что уже никогда не вернемся сюда так, как раньше. На фоне монотонного движения колымаги протяженная дорога казалась еще более бесконечной, словно символом моей скорби и утраты. Взгляды встречных машин и проходящих мимо пейзажей лишь подчеркивали моё одиночество и незащищенность перед неизвестным, перед тем, что ждет меня впереди.       Переезд — это словно погружение в неизвестность, как будто путешествие сквозь туманные просторы времени и пространства. Сначала я стою в своей привычной комнате, в окружении знакомых предметов, которые кажутся такими родными и безопасными. Упаковывая последние вещи, вспоминая моменты, связанные с каждым из них, словно прощаюсь с частичками своего прошлого.       Но потом приходит осознанине. Я покидаю эти привычные стены, позволяя прошлому стать лишь частью памяти. И вот я уже на пути куда-то, впереди только дорога, и никто не знает, куда она приведет. Это странное чувство неопределенности и неизвестности, когда ты едешь, не зная точно, что тебя ждет впереди.       В голове крутятся вопросы: ради чего мы все это делаем? Что нас ждет в этом новом месте? Будем ли мы счастливы здесь, как были счастливы там, с мамой? Нет ответов, лишь рёв авто, который пытается хоть как-то заглушить мой внутренный монолог. Остается лишь верить, что квартира предложенная отцу, на его новой работе, будет так же хороша как старая. — Сынок? — Вопросительно спросил отец, не отрывая взгляда от дороги. — Ты уже проснулся? Глаза открываются настежь под тяжестью сна, и первое, что слышишь, это эхо дурацкого вопроса, «Ты уже проснулся?» — громогласно врывается в твою подсознательную тишину, словно удар молота по стеклу. В этот момент, сквозь полусонное безвременье, ты ненавидишь этот вопрос всеми волокнами своего существа. Ненависть, смешанная с иронией, заставляет меня хотеть ответить саркастически: «Нет, пап, я просто лежу с открытыми глазами и сплю». Но разум подсказывает, что лучше не дерзить, ведь папа тоже устал от этого длинной дороги. Такой длинный путь, и не минуты сна — да, он, должно быть, просто на исходе. — Да, я уже встал, а ты видимо так и не ложился.— Медленно меняя позу, я сел, растягиваясь к багажнику, чтобы достать бутылку минералки. В этот момент мне захотелось еще одну вещь — сигарету. Это, пожалуй, самое долгое и трудное испытание в моей жизни — борьба с никотиновой зависимостью. Но даже в этот момент, когда жажда дыма просыпается внутри меня, я понимаю, что если отец узнает о моих курильщических пристрастиях, мне точно пиздец. — Я решил, что ехать осталось пару часов, и я смогу наконец-то выспаться в новом доме.— Ухмыльнувшись, уставши ответил отец. На самом деле он хороший мужик, да ему не легко, это я знаю. Он ведет борьбу с собственными демонами, мирится с потерей, старается утешить меня, пока сам ищет утешения. Время от времени он уходит в свой мир, заполняя его работой и алкоголем, но даже в такие моменты, когда его глаза отражают скрытую грусть, я видел, как он твердит себе: «Я должен быть сильным для тебя сынок» — Может хоть немного отдохнешь? — Обеспокоенно спросил я, все-таки я переживаю как никак, да и авария с заснувшим на переднем сидении отцом, не воодушевляло меня. —Салл, сынок, нам осталось ехать минут 7 от силы, — Поправляя очки, вскинул отец.— можешь мне лучше подать сигареты с зажигалкой? Кивнув, я протянул руку за пачкой красных «Мальборо». Черт, это чувство, будто она оживает, приглашая меня с собой. «Ну же, возьми меня!», — словно шепчет мне на ухо. Но я сразу же отмахнулся от мысли, что этот тяжелый дым — не мое. Когда выйду из машины, затянусь, конечно, но не этим дерьмом, а своими родненькими, со вкусом ментола.       И вот, пока отец вальяжно докуривал сигарету на переднем кресле, а я ласкал моего кота, перед нами возвышалось девятиэтажное здание. Оно выглядело немного потрепанным, но с ухоженным двориком. Цветы были красиво высаженные в клумбах, создавая яркие краски на фоне серости бетона. Аккуратные лавочки приглашали к отдыху, хотя на них еще никого не было. Казалось, время было слишком раннее — всего лишь пол седьмого утра. Очевидно, что жизнь здесь оживет ближе к восьми, когда школьники пойдут в школу, взрослые — на работу, а бабушки выйдут поливать свои любимые грядки под балконами. — Ну вот, скромненькие апартаменты, в которых мы будем жить! — сказал отец, припарковавшись возле бордюра. Он отцепил ремень безопасности и заглушил машины.— Сынок, давай вещи доставать. Работа, которая выпала на мои плечи, казалась несложной, и я надеялся, что это займет немного времени. Однако, главная мысль, которая витала в моей голове, была о другом. Я сильно хотел курить, и это было все, о чем я мог думать.       После почти часа разбора вещей в старенькой квартирке, потрепанной временем, на третьем этаже, я решил придумать отцу искусную ложь. Я сказал ему, что хочу немного осмотреть территорию вокруг дома, на что он мастерски повелся, схватив свой затёртый рюкзак, я ринул на улицу, в поисках укромного местечка уединения.       Пройдя практически всю территорию моего нового двора, моё внимание привлекло небольшое строение, похожее на гараж, но сделанное из бетона и окруженное кустами чайной розы. На холодных бетонных стенах красовались разные графити, грязные надписи, одна из них написана черным маркером «Эшли трахалась с Ларри» или чей то номер телефона, и приставка «котики». Я рос в весьма тихом районе, но каждый подросток, включая меня знает расшифровку «котики». Надо бы кстати номерок записать, вдруг захочется дури.       Не вглядываясь больше в глупые буквы, спрятался за одним из кустов, и трясущимися руками от желания курить, расстегнул нижние лямки протеза. Я начал поджигать ментоловую раковую палочку, почувствовав, как весь мир казался мне ярче и насыщеннее, но черт возьми, если оно меня убивает, то пусть делает это все так же приятно. Тело накрыло упокоением, что очередная доза никотина, проникла в мой организм, все чего мне хотелось это взвыть, от наслаждения. — Боже наконец-то.— Проговаривал я сам себе, впопыхах делая затяжки все быстрее, и сильнее. — С кем ты там болтаешь? — Низкий мужской голос донесся недалеко от меня. Если это отец мне точно крышка, ничего лучше не придумав я выкинул недокуренную сигарету на асфальт, и прижал ее своими кедами, надеясь что никто не увидит. Сохранность моей тайны была важнее, чем вклад в сохранение экологии.       Я молчал, пока не увидел невысокого рыжеволосого парня, выглядит он как типичный задрот среди школьников, но в его внешности есть нечто привлекательное. Его густые рыжеватые кудри кажутся немного непослушными, ярко поблескивали на свету солнца. Еще у него очки прямоугольной оправы, они явно придают образу некоторую интеллектуальность и загадочность. Парень же подойдя поближе дал мне возможность разглядеть, что у него есть веснушки на лице, забавно но они придают ему какую-то детскую непосредственность. На нем была улыбка, и я заметил брекеты. В совокупности его образ был довольно добродушным, успокаивающим что-ли. — Да так, по телефону болтал.— Протирая кедами, остатки моей недокуренной сигареты, я явно пиздел не краснея. В ответ на мои неуклюжие попытки скрыть правду, парень лишь поднял бровь в ознакомительном жесте, но его улыбка оставалась безмятежной, словно пространство между нами не существовало. — Кажется, ты ведешь свои собственные разговоры, глубже, чем обычный звонок, — Немного нахмурившись, не поняв сказанного, я глупо смотрел на нового собеседника.— у тебя в руках телефона нет. — Чёрт.—Лицом к лицу с своим обманом, я почувствовал себя неуклюжим актером в театре иллюзий. Парень же засмеялся, и протянул мне сигарету, явно заметив, как дым от затушенного окурка все еще поднимался в воздух из-под моей обуви. — Ладно тебе, тут все курят, можешь не прятаться, — Я сразу же почувствовал облегчение, в словах нового собеседника, и не заметдлительно взял подгон рыжеволосого. — Меня кстати Тод зовут, а ты? — Салл, Салл Фишер. — Протянул я руку, показывая этим жестом что мне очень приятно. Тодд незамедлительно ответил взаимностью. — Ты видимо тут новенький? — Поправляя свои очки, и затягиваясь спросил Тодд. Странно, что люди здесь такие приветливые. Я бы не назвал этот район благополучным. В поисках этого укромного уголка, я наткнулся на использованные шприцы и пустые пивные бутылки, словно остатки чужих жизненных кораблекрушений. Но парень явно был из благополучной семьи, да еще и мой одногодка по виду. — Да, переехал в дом напротив, — Выдыхая едкий дым, я указал пальцем на наше новое место жительства. Парень достал свой старенький телефон, который выглядел изрядно поцарапанным и потертым. Его чехол был украшен наклейками из какого-то непопулярного аниме, которое мне было незнакомо. Я никогда не был большим поклонником японской анимации; единственное, что я когда-то смотрел, было «Наруто». И то, я смотрел его только потому, что его крутили по телевизору сразу после школы. — Держи.— протянувши телефон в мои руки, он улыбаясь продолжил.—впиши сюда свой номер Салливан. Немного странно, ведь наш диалог состоял всего из нескольких слов, а он уже просит мой номер телефона. Но это гораздо лучше, чем остаться без знакомства в первый день на новом месте. Приятный в общении новый знакомый, почему бы и нет? Я набрал цифры своего номера на его стареньком телефоне, отмечая для себя, как непривычно и в то же время приятно это было. Передавая телефон обратно, я параллельно выбросил докуренный бычок на асфальт. Этот жест показался мне символичным — как будто я прощался с прошлым, оставляя за собой пепел старых привычек и открываясь новым возможностям и знакомствам в этом странном и новом для меня месте. — Я обязательно напишу тебе, — Потушив сигарету, и положив ее в полупустую пачку лавандового цвета, Тодд застегнув свою ветровку, направился в сторону моего нового дома.— и кстати я тоже тут живу. Улыбнувшись, я решил, что хватит с меня неловкостей, и продолжил стоять на месте, дабы избежать еще разных вопросов. Хорошо что моё накладное «лицо», скрыло эту глупую ухмылку.