Гарольд Вард и Таинства Магии

Гарольд поёжился от холода и открыл глаза. Просыпаться в незнакомой обстановке уже стало привычным, как и с головной болью, и со слабостью в теле. А вот такой неприятный привкус в высушенном рту добавил новшеств. Он сел и поморщился от помутнения в глазах. Вздохнув, Юноша аккуратно попробовал подняться, но ожидаемо засбоил вестибулярный аппарат, и пришлось садиться обратно. Опять вздохнув, он повторил попытку и смог нетвёрдо встать на ноги. Спустя секунду в глазах прояснилось и теперь ничего не мешало как следует осмотреться. Пробивающиеся сквозь плотные шторы лучи солнца намекали на утро, или обед, но есть не хотелось, скорее наоборот. Квартира-студия, сделанная явно по американскому образцу. Просторная кровать, на которой беззастенчиво дрых полностью голый Евгений, а у него на руке Настя, что отняла у них одеяло и закуталась, словно гусеница. В одном конце комнаты расположилась пара шкафов, тумбочка, стол ближе к центру, и кухня в другой. Межкомнатная дверь намекала на ванную, и Вард понял, что ему — туда. Уютная обстановка удовлетворяла не только эстетические потребности, но и вполне физические. Душевая кабинка оказалась именно тем, чего требовало помятое тело. Горячая вода сразу принялась массировать и согревать, и Юноша постарался вспоминать, что вообще привело к такому положению. К моменту прихода Настеньки воспоминания хоть уже не пестрели подробностями, однако оставались на приемлемом уровне. А вот дальше, с каждой новой рюмкой, хронометраж словно начала грызть противная крыса, оставляя за собой приличные пробелы. Вот они пьют, шутят, и лёгким флиртом выпытывают друг у дружки всякие пустяки. Тут Вард вынужденно отлучился по нужде, а вернувшись, заметил лапу Евгения, играющую с бедром девушки. Он не отставал, и сразу оккупировал второе. Настя словно не замечала поползновений, но когда парни слишком осмелели, грозно поднялась, яростно скривилась, набрала побольше воздуха, и предложила сыграть в бильярд, мило улыбнувшись. Дальше запомнилось, как она учила «неумех», прижимаясь всем телом. Юноша словно наяву ощутил ускорившийся пульс, неповторимые мягкость и жар касаний, а вот следующая короткометражка поведала об исходе из бара и поход в кальянную. Вип комната позволила разгуляться, и на слёзную просьбу Красного научить их целоваться, Настя «нехотя» согласилась. Парни перехватывали инициативу друг у друга, конкурируя за внимание красавицы. Опытная девушка сразу определила уровень навыков, и вынесла вердикт — больше тренировок. Практически сразу их руки начали гулять по всем изгибам девушки, но вредина пресекала каждое поползновение под одежду. Бедная Настенька не выдерживала заданный темп, и тогда разошедшиеся парни переключались на её шею, оставляя множественные засосы, пока она с удовольствием потягивала кальян. Всё это веселье разбавляли остатки алкоголя. После очередного круга, когда Вард расстегнул пуговицу на её джинсах, и прекратил реагировать на шутливые похлопования, зубки сомкнулись на языке. Вспышка боли немного прояснила голову, и жертва ловко поднялась, соблазнительно потянулась, и предложила пойти к ней. Остатки виски оказались выпиты по дороге, и Женя, как настоящий хулиган, собирался швырнуть бутылку в стену дома. За что оказался тут же обруган с двух сторон, повинился, и отправил её в урну. А вот дальше практически отсутствующий свет сыграл с ним злую шутку, и запомнились только ощущения, и звуки. На этом моменте Гарольд решил не акцентировать внимание, так как подскочившее давление отозвалось неприятной пульсацией в висках. Но, в целом, самочувствие, относительно момента пробуждения, вышло на приемлемый уровень. Юноша решил не мешать людям досыпать, а потому тихо оделся, взял пару купюр у аристократишки, и пошёл на улицу. Хотя, на самом деле, ему больше всего хотелось прогуляться в одиночестве и обдумать всё произошедшее. Улица встретила Варда бодрящим ветерком. Запах реки привлёк внимание, хотя и без этого в конце проспекта виднелась хмурая, в тон закрывшему светило облаку, полоска воды. Ноги сами понесли в ту сторону, ведь в такую погоду людей на предполагаемой набережной будет немного, а мест для сидения — наоборот. По дороге встретилась кафешка, что приманила сладкими ароматами, но лёгкая тошнота не располагала к завтраку. А вот вновь проснувшаяся жажда подсказала, что он страшно хочет крепкий кофе. Гарольд выбрал себе одну из пустующих лавочек и принялся допивать горький напиток. Волны подмигивали отблесками, редкие прохожие не мешали ровному ходу мыслей, и те уносили его вдаль. В далёкое и радостное детство, в неоднозначную юность, вплоть до нынешнего момента. Сцена убийства всё ещё оставалась пугающе чёткой, но больше не вызывала того противоестественного отвращения к себе. Совесть всё ещё разорялась по загубленной навсегда чистоте ручек, однако Вард с равнодушием пропускал это сквозь себя, не обращая внимания. Гарольд не собирался искать оправданий, но правда такова, что он точно такая же жертва обстоятельств, как и тот, кто занял тело младенца. Они оба хотели выжить, но в этот раз повезло именно Юноше, ни больше, ни меньше. Выход из сложившейся ситуации, на самом деле, всего один — смерть. А потому Красный прав. Нужно просто жить и радоваться, а не нырять с головой в самобичевание. В конце концов, времени у него осталось, почти наверняка, совсем немного. А он даже… — Привет. Это же ты, да? Юноша не сразу понял, что обращаются к нему. Чей-то руке пришлось несколько раз мелькнуть перед глазами, прежде чем Гарольд смог вынырнуть из тяжких дум. Около него стояла девушка и пристально всматривалась зелёными глазками в лицо. Вард напряг память, и на ум тут же попалось воспоминание о встрече с торопыгой. Хотя он прилично ушибся, но с произошедшим после не шло ни в какое сравнение, а потому оказалось справедливо забыто. — Неужели ты настолько обиделся? Тогда нужно было позвонить, я ведь не уклонялась от ответственности. Юноша непроизвольно скривился, когда воспоминания того дня вновь хотели вынырнуть все и сразу. Рыженькая выглядела очень забавно, испытывая возмущённое смущение. — А, нет, всё в порядке. Никаких обид, я ведь тоже тогда по сторонам не смотрел. Она облегчённо выдохнула, поза потеряла напряжение, затем резко встрепенулась, и оглянулась назад. Вард посмотрел туда же и увидел пару болтающих девчонок. — Извини, ты не против встретиться позже? Юношу подобное предложение обескуражило, и язык сработал быстрее головы. — Если это свидание… Он не смог бы сказать, кто удивился больше, но отметил невероятно живую мимику девушки. Она хитро улыбнулась, но вот веснушчатые щёчки предали хозяйку и выдали истинные эмоции. — Всё возможно. Мой номер у тебя остался? Рыженькая неопределённо пожала плечами, а Гарольд только покачал головой. Девушка расстегнула куртку, достала оранжевый кошелёк, извлекла небольшую бумажку и передала Юноше. При этом непонятно почему самодовольно усмехалась. Он посмотрел на ряд печатных цифр и вопросительно приподнял бровь. — После того случая сделала. Говорила ведь — пригодится. Ну всё, бывай тогда! Девчушка помахала рукой, и упорхнула к подругам. Поравнявшись с ними, развернулась и весело помахала рукой. Гарольд проводил их взглядом, а затем несколько минут старательно запоминал номер. Девушка оказалась не только симпатичной, но и, непосредственной, пожалуй. Ещё вчера он бы не решился приглашать на свидание девушку ради чего-то большего, чем секс. Просто потому, что в его случае заводить отношения — глупо и эгоистично. Слишком эгоистично. Однако Вард твёрдо решил брать от жизни всё, и такой случай упустить не мог. — А вот и наша потеряша! Юноша вздрогнул, когда ладонь неожиданно хлопнула его по плечу. Евгений сел рядом и вытянул ноги. На морде сияла довольная улыбка сытого кота. — Вот и уважай чужой сон после этого. Гарольд отвернулся к реке. Настроение хоть и не окуналось в пучину депрессии, но зависло в опасной зоне, а потому лишний раз общаться желанием не горел. — Вот! Зря ушёл. Настенька очень огорчилась, что ты не попрощался, и предлагала заглядывать ещё. Юноша такие новости воспринял равнодушно. Пусть девушка ему понравилась, во всех смыслах, однако он всё равно считал, что секс — это о двух людях, в идеале — испытывающих взаимные положительные чувства. А потому, хоть подобные эксперименты интересны, только повторять ему не особо хотелось. Разве что, заглянуть к ней в одиночку, но теперь появилась другая цель. — Не думаю, что вы там сильно грустили. — Хе-хе, не без этого. Но пришлось отдуваться за двоих, причём впопыхах, чтобы тебя, балду, не зашиб никто. Серьёзно, мы очень редко ходим по одному, так что в следующий раз такую глупость не повторяй. Гарольд на осуждение в голосе не обратил особого внимания, хотя заботу оценил, и не удержал слабую улыбку. — Учту, если такой случай подвернётся. — Фу, что за пораженческие настроения? Мы, вообще-то, вчера отлично провели время, как настоящие победители по жизни! — Кстати, мне интересно, во сколько нам обошёлся этот праздник? Красный забавно сморщился. — А хрен его знает. Кто эти фантики считает? Но поскольку я всё оставшееся оставил нашей неподражаемой любовнице, то в лям, наверное. Гарольд невесело усмехнулся. Ещё недавно он о таких деньгах не мог даже мечтать, а теперь совершенно равнодушен к ним. Внезапно оказалось, что эти бумажки больше не решали ничего. Ими не откупишься от своих или врагов. За них не купишь ни жизни, ни времени. Единственное, на что они пригодились — немного веселья. Да и то, условно говоря, ведь та же Настя, как он помнил, в обоих заведениях не приняла никаких уговоров, и платила за свою часть сама. — Забавно. Подытожил Юноша свои мысли. — Ты о чём? — Да так, думаю о переломе ценностных ориентиров. Женя хмыкнул. — Это да. В прошлом году к нам попал сынок какого-то богача, мильярдера вроде бы, ну да не суть. Так он кукуней тронулся, когда его на очередном витке истерики выпороли. Не смог принять, что деньги и авторитет отца не решают больше ничего, а его величество держат за такое же быдло, коим он раньше считал остальных. Варду, в отличие от Красного эта история смешной не показалась. — И что с ним стало? — С мажором? Не помню. Может, на опыты пустили, может просто умертвили безболезненно. У нас иждивенцев нет. А выпустить его наружу — то же, что и убить, только гораздо мучительнее. Помолчали. Юноша пытался понять, что он сам чувствует по этому поводу, но не встретил особого непринятия. Да, новый уклад жизни по-средневековому жесток, но, с другой стороны, Гарольду даже импонировала такая честность. Никакого лицемерия, как в «прошлой жизни», где все равны по закону, но закон, он для кого нужно закон. Тут же, если тебе не повезло, и полезность твоя весьма относительна, будь добр прогнуться. Учитывая, что от силы реально зависят жизни, подобные отношения, с горем пополам, можно принять. — Они действительно так ужасны, как пишут в книжках? — Попадуны? Как тебе сказать. Представь себе последователей страшного культа из какой-нибудь хоррорной игрушки. Вот примерно таковыми они и являются. Я был пару раз в местах, где они проводили ритуалы. Первый раз, говорят, всех выворачивает. Как бы это описать? Наверное, на место, где с десятком жертв повеселился во всю безумный маньяк. Но умножь это на ощущение абсолютной неправильности, противоестественности, и тогда у тебя появится минимальное представление об этих существах. А заодно сможешь представить их хозяев, хотя этих тварей человеку вообразить сложно, не говоря уж о понять. Ну-с, не будем о грустном в такой хороший день! Женя хлопнул Юношу по плечу, поднялся и потянулся до хруста. — А о чём будем? — Ну, например, можем обсудить подробности вчерашней ночи, а можем пойти чего-то пожрать. Я дико проголодался! Юноша покачал головой, удивляясь бодрости друга. Тем не менее подобный пример удивительным образом заражал оптимизмом, и Гарольд не сдержал робкую улыбку. — Ты ведь опытный маг, наколдуй нам что-то повкуснее. Красный развернулся и посмотрел на него с возмущением. — Я маг, а не волшебник из сказок!