Секунда до рассвета

Прошло уже больше месяца моего проживания в Корее. Никак не привыкну. Здесь удобно и комфортно и, кажется, что более безопасно чем в Германии, но…я чувствую себя здесь не в безопасности. Я чувствую себя здесь чужой. Не сказать, что я в Берлине была на 100% своей. Когда ты метис, ты не для кого ни будешь «своим», просто там это ощущалось не так явно. Там я, по крайней мере, не ощущала такую пустоту даже с людьми вокруг меня. Я скучаю по дому. Потому что здесь у меня нет чувства дома. Даже с появлением каких ни каких знакомых, ведь я всё ещё считала, что настоящие друзья находились за сотни километров и… Как будто бы по иронии судьбы, вспомнив о друзьях, мне пришло смс от одного из них. Точнее от одной. На дисплее телефона высветилось уведомление с именем «Ханна». Нахмуриваюсь, когда получаю от сообщение за другим «Не могу поверить в это.» «Нет, я правда не могу поверить, что она это сделала.» «Энджин, клянусь я не знала и я больше не буду с ней общаться. Это предательство.» «Если она так легко предала тебя, то нас с Луизой предаст и глазом не моргнув.» Да о чём она…? Чувствуя внутри нарастающую тревогу, нажимаю на кнопку вызова. — Энджин, мне очень жаль, это просто мерзко! – с ходу начинает восклицать подруга. — это абсолютно по свинс… — Ханна, что произошло? О чём ты вообще? – я перебиваю её грубее, чем планировала. — Ты…ох, ты не видела, да…? Но я не могла не рассказать, ты бы всё равно узнала! – девушка продолжила тараторить, будто пытаясь оправдаться. — Господи, да в чём дело, ты скажешь в конце концов или нет? – я теряла терпение. — Сейчас…я отправила. – ставлю связь на громкую и смотрю на экран телефона. – приблизь…сзади. Я приближаю, отправленное мне фото и моё сердце ломается вдребезги. Кто-то выложил пост с вечеринки и на фоне сидел Крис. Точнее, не просто сидел, а целовался с кем-то. С кем-то очень знакомым. Сердце пропустило ещё один удар. — Ханна, только не говори мне, что это… — Да, это Карина…– виновато ответила Ханна. Как будто, это она с целовалась с парнем, в которого я была влюблена год, а не моя лучшая подруга. Мы были близки все вчетвером, но Карина. Она была мне как сестра, мы дружили с начальной школы. Она первая, кому я сказала о Крисе, первая, кому рассказала о переезде, первая, кому я рассказывала почти про все события, произошедшие со мной в Сеуле. Нет, боги, нет, это не может быть она. — Я тебе перезвоню. — Энджин, погоди…– не дослушиваю и сбрасываю трубку. Трясущимися ледяными пальцами открываю контакты и набираю абонента «Моя душа». Гудки, прорезающие слух и длящиеся будто бесконечность. А затем знакомый и родной доселе голос. — П…привет. — Карина, скажи, что это неправда. – прошу пересохшим голосом. — Энджин, я…– слышу как она сглатывает. — Это он к тебе полез, да? Ты была против, правда? Просто…просто по какой-то идиотской случайности в кадр попал именно этот момент? – я сама не верила тому, что говорила. — Нет, я…это было обоюдно. — Ты…как ты могла? – голос дрожал. – Карина, как ты могла? С кем угодно, почему с ним? – я начала повышать тон. — Я…послушай, ты уехала, у тебя там новая жизнь и, по твоим рассказам, ты окружена там красавчиками, я думала ты уже и не вспоминаешь Криса. И тебе нравится один из парней с твоего университета. Мне казалось, я говорю с чужим человеком. — Ты издеваешься надо мной? Я ведь тебе только и делала, что говорила как они меня раздражают. Как они могут мне нравиться, если они почти все меня презирают? Что ты несёшь? Ты вообще слушала, что я говорила? — Мне жаль, хорошо? Но ты уехала и даже неизвестно, вернешь ли. — И ты решила сразу вычеркнуть меня из своей жизни и полезть языком в глотку к парню, которого я любила? – я уже просто кричала, сдерживая слёзы. — Что? Нет, я… чёрт. — в её голосе появилось раздражение. — А он, по-твоему, должен был тебя вечно ждать? Вы ведь даже не были вместе. — Блять, дело не в нём! Дело в тебе! Как ты не понимаешь? — Энджин, ну правда…Ты злишься на меня из-за какого-то парня? Ты же знаешь, ты мне как сестра, и… — Именно поэтому я не могу поверить, что ты так поступила. — Знаешь что? Скажи спасибо, что я так сделала. – неожиданно сказала она. — Что, прости? — Ты злишься на меня, но даже не видишь, что он полез к лучшей подруге той, кто в него была влюблена. Он видел, как ты на него смотришь. И всё равно выбрал не тебя. У вас бы ничего не вышло. Он просто нарцисс, которому нравилось, что ты сохнешь по нему. Вот и всё. — А ты? Почему ты это сделала? — я уже почти не чувствовала голос. — Я… — она замолчала. Я прикрыла глаза, и всё стало ясно. — О боже. Ты сама влюбилась в него… — голос сорвался, хрипел. И молчание на другом конце всё подтвердило. — Катитесь вы оба к чёрту, Карина. — С этими словами я сбросила звонок, тишина в квартире резала уши и я схватив кожаную куртку, вышла на улицу. Я почти дошла до магазина, когда увидела, как коричневая ткань куртки начинает намокать. Проклятье, забыла зонт. — Проклятье, я забыла зонт в классе. – выругалась я, когда из серого неба внезапно закапал дождь. — Я даже не удивлена, подруга. – рассмеялась Карина. – Не помню ни дня за всю нашу дружбу, чтобы ты хоть раз что-то не забыла. Я закатила глаза, но улыбнулась. — Подумаешь… Она ткнула пальцем куда-то в сторону улицы: — О, смотри, там винтажный магазин! Пойдём, переждём дождь. Мы перебежали через дорогу, прикрываясь капюшонами, и нырнули внутрь. Магазин оказался настоящей находкой — уютный, немного пыльный, с тёплым светом и стойками, заваленными одеждой из другой эпохи. Мы потерялись среди вешалок, смеясь, примеряя нелепые платья, шляпы и очки, будто вернулись в детство. Прошло, наверное, больше часа, прежде чем я услышала её голос: — Энджин, глянь-ка сюда! — М? – я выглянула из-за ряда пиджаков. Карина стояла с самодовольной улыбкой, держа в руках объёмную кожаную куртку тёмно-коричневого цвета. — Примерь. Думаю, тебе пойдёт. Я натянула её прямо поверх своей серой толстовки. Куртка села идеально — как будто кто-то когда-то носил её с той же сутулостью и привычкой прятать руки в рукава. — Тебе идёт. Прям твоя вещь. – сказала Карина с тем выражением лица, которое всегда означало: «я знаю, что говорю». Я посмотрела в зеркало. Улыбнулась. Повернулась к ней: — Точно надо брать? — Однозначно. – кивнула она. Куртка чуть потяжелела от влаги, запах кожи стал сильнее — тот самый запах из винтажного магазина. Я сжала воротник пальцами и опустила голову. Думала, просто дойду до остановки, но шаг не вышел. Пытаюсь сглотнуть ком в горе и всё обрывается. Слёзы полились так внезапно. Грудь сжалась, пальцы похолодели, лицо горело. Я попыталась вдохнуть — коротко, рвано, будто захлёбывалась. Я не могла остановиться. Они были единственным, за что я держалась. Карина, Ханна, Луиза, даже Крис, чёрт с ним. Они были…моими. А теперь будто ничего не осталось. — Ты всегда так рыдаешь под дождём, или это спецэффект для драмы? – Голос сбоку. Резкий. Узнаваемый. Я повернулась. Хисын. Удивлённо смотрю на него. Стоит в нескольких метрах, руки в карманах, красные волосы потемнели и слиплись от дождя. Вечно эта его рождающая раздражение ухмылка. — Чего тебе? – прозвучало до ужаса отчаянно и устало. — Ничего. Просто не знал, что у нас во дворе съёмки дорамы. — Бога ради, иди куда шёл. – я отворачиваю голову в сторону, вытирая слёзы рукавом толстовки, который всегда торчал из под куртки. Он пожал плечами, развернулся и ушёл. И слава богу. Я снова закрыла лицо рукой и прижалась лбом к предплечью, чувствуя, как по куртке течёт вода, перемешиваясь со слезами. Прошло, наверное, минуты две. Я уже начала думать, что никто не заметит, как я растворюсь в тротуаре, когда снова услышала шаги. Он вернулся. Протянул пластиковую бутылку воды. Я взяла молча. Смотрела на неё, будто это было что-то инородное. Потом на него. — Почему? – выдавила я. Он фыркнул. — Ну, ты выглядишь так, будто можешь захлебнуться в слезах. Вода может спасти. Я не знала, что сказать. Уперлась взглядом в асфальт. Он постоял, потом чуть отступил назад. — Всё. Я ухожу. Можешь дальше рыдать, если хочешь. Он уже почти развернулся. Но замер. — Кстати…сегодня же пятница. Ты уже была в местных клубах? Я приподняла голову. — Что? — Просто спрашиваю. – он почесал затылок. – Может, тебе стоит потусить. — Ты предлагаешь мне…тусоваться с тобой? – удивление в голосе было слишком явным. — А я предлагал? – он ухмыльнулся, но уже не так уверенно. – Просто…знаю пару мест. Не мерзких. Возможно. С нормальной музыкой и выпивкой. Я молчала. Он поджал губы и шагнул назад. — Ладно, забудь. Больше не буду мешать твоему…– он вскинул руки. – душевному катарсису или как там это называется. Сил съязвить не было. Вообще сказать что ли. В голове была каша. Он снова шагнул прочь, но на полпути бросил через плечо: — Если передумаешь — я у кофейни через два квартала. До девяти. Потом уйду. Он исчез за углом. Я осталась. Одна. С бутылкой воды в руке и заплаканным лицом, которое даже вытирать не хотелось. Стояла в этой дурацкой кожаной куртке, мокрой и тяжёлой, как воспоминания, из которых она пришла. И не знала, куда идти. Домой? Сесть в душ, завернуться в одеяло, сделать вид, что всё под контролем? Позвонить Карине? Ханне? Луизе? Кому? Нет. Не сейчас. Я не могла даже слышать их имена. Знаю, что виновата только одна Карина, но говорить с остальными было как ковырять рану. Миру? Я не хочу грузить её своей истерикой снова. Я опустилась на мокрую скамейку у остановки. Люди проходили мимо, зонты плыли мимо меня, как рыбы в реке, а я сидела и чувствовала себя потонувшей. Я, кажется, провела в наблюдениях за прохожими вечность, пока в голове не всплыл чужой голос. Кофейня через два квартала. До девяти. Я взглянула на экран — 20:55. Чёрт, сколько я уже сижу на этой проклятой скамейке? Минут 30 после того как он ушёл? Я резко встаю и замираю. Что я делаю? Он не мой друг. Он не обязан. Я ему вообще, кажется, не нравлюсь. Но он вернулся. И он мог не предлагать. А я не хотела оставаться одна. Хотя бы сегодня. Я вытерла глаза рукавом. Я опустила взгляд на руки , вода была тёплая от моей ладони. Не знаю, зачем он купил её, но сжать её в руке было чуть легче, чем пустоту. Я сделала пару шагов. Остановилась и открыла карту. 15 минут пешком. Нет, я не успею. Я развернулась в сторону дома, ражмурилась, прокляла себя и побежала к кофейне. Дождь ещё сильнее тарабанил лицо. Почему? Почему я хочу успеть? Потому что он единственный, благодаря кому я могу сегодня забыться? Дыхания уже не хватает, когда я вижу впереди одну единственную кофейню. Бегу к ней и сразу влетаю внутрь. Когда захлопнула за собой дверь, звук дождя стал глухим, будто меня обернули ватой. Мокрый звук резиновой подошвы кроссовок по кафельному полу, запах кофе и ванили, пара студентов у окна, девушка в наушниках, похожие на его, но не они. Я быстро провела взглядом по каждому столику. Персонал удивленно и неуверенно здоровается, а я, просто кивнув, прохожу вглубь и начинаю оглядываться по сторонам в поисках красной головы. Заглядываю во все уголки, ловлю на себе вопросительные взгляды. Ну да, не каждый день увидишь заплаканную иностранку, рыщущую по кафе в поисках неизвестно кого или чего. Я осматриваю чуть ли не каждый сантиметр этого кафе, но не вижу его. Он ушёл. Я остановилась и выдохнула. Не знаю даже от облегчения или разочарования. Может, я и не должна была приходить. Всё это было глупо, импульсивно. Сердце стучало где-то в горле. Я резко развернулась и вышла обратно на улицу. Холод снова окутал меня, как только я толкнула дверь и вышла под ливень. Дождь тут же хлестнул по щекам. Плевать. Надо просто вернуться домой и забыть об этом. Может, он вообще пошутил. Или передумал. Почему я восприняла это так серьёзно? Настолько отчаялась? Ох, да плевать. Накидаю капюшон на голову иду обратно. Не сильно и хотелось. Заворачиваю за угол и замираю, увидев знакомую фигуру в закоулке. Он поднимает голову и мы встречаемся взглядами. И я вижу мимолетное удивление в его глазах. Опустив сигарету, он выдыхает дым и подходит ко мне. — Серьёзно? – выдал он. – Пришла всё-таки? — Я… – я замялась. – Я думала, ты внутри. — Я был. – он чуть прищурился, глядя на меня. — Потом вышел. Подумал, вдруг ты не придёшь. Не люблю выглядеть идиотом. Я хмыкнула, пряча глаза. — Поздно. Уже оба выглядим. — А у тебя всегда жизнь как драма — плакать под дождём, потом промокнувшей под ним же и бежать к парню, которого почти не знаешь или сегодня мне так повезло? — наконец произнёс он, не глядя прямо на меня. Я фыркнула. — А ты всегда пасёшься за углом, как тревожный курильщик, или просто интуиция сработала? Он бросил взгляд в сторону, будто хотел выдать что-то в ответ, но передумал. — Просто…не сразу ушёл. Видимо, зря. — Мог бы. – Я опустила голову. – Я же опоздала. Думала, не найду. Он слегка кивнул, будто соглашался, но потом качнул головой. — Ты же пришла. Хоть и через полчаса. Бежала, что ли? — Да, — выдохнула я. — я… хотела успеть. Он посмотрел на меня как-то по-другому. Без насмешки. Почти серьёзно. Но потом усмехнулся. — Сумасшедшая. Вся вымокла. И всё равно прибежала. Я пожала плечами, отводя взгляд. — Просто… не хотела быть одна. Наверное. Хоть ненадолго. Молчание. Только дождь стучал по козырьку над нами. Он снова вытащил сигарету, но не закурил. Вращал её в пальцах, как будто не знал — надо ли. — Ладно, — сказал он наконец. — Клуб ещё работает. Пойдём? Мы шли, кажется, дождь уже потихоньку заканчился и только кое-где капало с крыши. Перейдя большой перекрёсток, мы завернули в подобие дворов, улицы были довольно оживленные, из ресторанов и баров доносились разговоры и музыка. Затем мы свернули в переулок, и уже оттуда доносился гул басов — тёплый, липкий, как воздух после дождя. Я нечасто бывала в таких местах в Берлине. Всё казалось слишком громким, слишком живым. Как будто город внезапно взорвался огнями и решил доказать, что ему твои проблемы не интересны. Неон отражался в лужах, мелькал на мокром асфальте, подсвечивал чужие лица. Толпы чужие, шумные, разогретые соджу, дешевыми коктейлями и разговорами, фотографировались под вывесками, смеялись, курили. Уже по углам лежала те, кто совсем не знал лимита в выпивке. Пахло сладким табаком, улицами, мокрой тканью и какой-то пряной едой. А людей было столько, что казалось будто здесь концерт какого-то айдола. — Тут всегда так много народу? – поинтересовалась я. — Это всё Хондэ. — сказал Хисын, слегка склонившись ко мне. Его голос почти терялся в музыке, вылезающей из каждой второй двери. — люди сюда сбегают, чтобы стать кем-то другим. Или чтобы забыть, кто они. Я молча кивнула. Он протиснулся вперёд, лавируя между парнями в блестящих куртках и девушками на каблуках, и я поспешила за ним, пока очередная волна смеха не накрыла меня с головой. Мы прошли к одному из клубов, пройдя мимо огромной очереди. Хисын наклонился к охраннику, что-то ему сказал, тот кивнул и пропустил нас внутрь. У него тут есть связи, интересно. Он часто тусуется? Мы спустились по лестнице в лицо ударила волна тёплого воздуха, сигарет, бит и света. Стены пульсировали от ритма. Потолок был низким, всё пространство — наполненным, как будто здесь слишком много тел, желаний, и звука, чтобы дышать. Я огляделась. Люди танцевали как будто в трансе — без мыслей, только в такт. Чей-то смех, свет софитов, диджей в тени кабины, с лицом полным удовлетворения тем, что он делает, а рядом — Хисын. Отстранённый, но всё ещё здесь. Он повернулся ко мне и чуть наклонился: — Пошли сядем. Я кивнула. Мы устроились в углу, за столиком с облупленным краем и тусклой лампой над головой. Музыка сотрясала всё вокруг, даже сиденья под нами подрагивали. Я положила бутылку воды на стол и опустила взгляд. Кажется, с того момента, как зашла сюда, ещё ни разу не подняла глаз выше уровня плеч. — Ты выглядишь так, будто пожалела, что пришла. – сказал Хисын, облокотившись на стол. Он почти не перекрикивал музыку, говорил спокойно, чуть ближе к уху, и от этого слова звучали как-то особенно. — Я просто…не вписываюсь. – ответила я честно, сдерживая ком в горле, который всё ещё не до конца ушёл. — Здесь таких много. Просто делают вид, что вписываются. Я подняла на него взгляд. Он смотрел в зал, на танцующую толпу, откинувшись назад и закинув руку на спинку дивана. — Зачем ты вообще остался тогда? – спросила я, прежде чем успела остановиться. Он перевёл на меня взгляд. На секунду — совсем короткую — в его лице что-то дрогнуло, как будто сам только что задумался об этом. — Не знаю. – ответил он, откинувшись чуть глубже. – Сначала хотел уйти. Потом подумал, что, может, ты всё же придёшь. И будет странно, если никого не будет. — А теперь? – спросила я, глядя на него через стол. Он чуть улыбнулся краем губ. — А теперь странно, если я уйду. Хотя могу, если хочешь. Я покачала головой. — Не уходи. Пока. Просто…посиди. Мы замолчали. Кто-то из танцующих упал, кто-то засмеялся, чей-то стакан разбился где-то у стойки. Мир продолжал жить, как будто ничего не случилось. Он вдруг резко встал. Я чуть дёрнулась. — Я скоро. — Что?.. — начала я, но он уже скрылся в толпе. Музыка будто сжала грудную клетку. Пульс бита, вспышки света, крики в толпе. Хисын куда-то ушёл, а я осталась за столиком, стараясь не выглядеть испуганно. Люди танцевали рядом, кто-то пролил пиво, кто-то наступил на мою ногу и даже не извинился. Я попыталась не дышать слишком часто. Воздух был слишком пропитан табаком. Аж глаза слезились. — Привет, ты одна? – голос рядом был слишком близко. Я подняла глаза. Двое. Оба постарше, оба с полузадранными воротниками и этим типичным выражением — как будто они уже что-то знают обо мне. — Нет. – ответила я коротко. — Правда? А я что-то никого не вижу. – Один из них опёрся на край моего стола, второй остался стоять рядом, будто отрезая путь. Я посмотрела в толпу. Где Хисын? — Всё в порядке, я жду — Хм. Надеюсь, он не ревнивый? – слишком наглая усмешка. – Может, он и не против, если мы… — Она не ждёт вас. – голос раздался со стороны так резко и спокойно, что даже музыка, казалось, замолкла на секунду. Я обернулась. Хисын. Он стоял с двумя бутылками коктейлем, спокойно, как будто всё так и было задумано. Смотрел на них так, что даже я поёжилась. Мужчины переглянулись. Один поднял руки, как бы в жесте «окей-окей». — Ладно, чувак, расслабься. Просто поговорили. Они исчезли так же быстро, как появились. Хисын сел обратно, молча поставив бутылку передо мной. — Спасибо. – сказала я, голос всё ещё был неуверенным. Он откинулся, будто ничего не произошло. — Надо было раньше вернуться. – тихо бросил он. — Я просто…не думал, что кто-то подойдёт. — Что? – я выгнула бровь. – думаешь, я недостаточно хорошо выгляжу для знакомств? А мне казалось, что размазанная очень сексуальна выглядит. Он коротко посмеялся и покачав головой, отпил из стакана. А я впервые за этот вечер улыбнулась. Спустя ещё несколько стаканов разного алкоголя, мы оба немного расслабились и тут заиграла одна из моих любимых песен – The Weeknd & Swedish house mafia moth to a flame. Я резко подскочила с места, парень удивленно посмотрел на меня. — Не хочешь…не хочешь потанцевать? — Я… — Один раз. – я почти умоляла. Он улыбнулся и кивнул. — Хорошо. – скинув с головы капюшон, он встал со своего места и я у меня загорелись глаза. — Сейчас. – попросила я и сняла с себя толстовку — наши куртки уже давно лежали на диване. Глаза Хисына на секунду расширились, но он быстро вернул себе привычное выражение лица. Я осталась в одной белой майке и мы пошли в середину зала. Сначала мы как-то неловко дёргались, но довольно скоро вошли во вкус. Я и не знала, что он так хорошо двигается. Хотя, откуда мне было знать? Мы ведь и не общались до этого. Хисын протянул мне руку и потянулись на себя в танце. Больше ничего не было важно. В эти минуты, когда мы растворились в этом всём, меня больше ничего не волновало. Ни то, что мне здесь не рады, ни то, что мне сложно, ни Карина, ни Крис. Я просто была в моменте. И кажется, алкоголь во мне давал о себе знать, потому что я разлилась смехом, а следом и он. Мы не ушли после одной песни, как изначально планировали. Мы ещё долго танцевали, полностью забывшись и потерявшись в музыке, пока совсем не выдохлись и вернулись на своё место. — Хочешь есть? – спросил вдруг он, даже не отдышавшись. — Если честно, да. — Пошли. – я только успела накинуть обратно толстовку и схватить куртку, как он взял меня за ладонь и направился к выходу. На улице по немного светало, а люди уже расходились. Хисын повёл меня через людей на главную улице, где стоял грузовик со стрит фудом. — Две штуки, пожалуйста. — Угу, держите, приятного аппетита. – парень кивнул и забрал у пожилого продавца два шашлычка на деревянных палочках. — Надеюсь, ты это ешь. – сказал он, протянув мне одну шпажку. — Если честно, не пробовала ещё. – призналась я, он вскинул брови. — Не была в клубах, не пробовала стрит-фуд, детка, чем ты вообще тут занимаешься? – спросил он с легкой издевкой и мы двинулись по улице. — Пытаюсь учиться и прижиться. – я откусила кусочек мясо и это оказалось очень вкусно. — Прижиться? Зачем? Всё равно ведь мечтаешь вернуться. – я подняла на него глаза. — Откуда ты… — После того…диалога в метро, всё стало ясно. – а он проницательнее, чем я думала. — Там вся моя жизнь, мои…друзья. Хотя, уже не уверена, что я им нужна теперь. – вкус горечи едва забытых воспоминаний, снова ощутился на языке и даже эта курица теперь не могла её перебить. — Ты хотела вернуться потому что там твои друзья, а теперь не хочешь, потому что они тебя больше не ждут? А чего ты сама хочешь? — О чём ты? — Люди будут приходить и уходить в твою жизнь, но единственный, кто будет с тобой всегда – это ты сама. Поэтому…почему бы не выбрать место, которое по душе тебе самой, а не из-за людей, которые там находятся. — Я…никогда об этом не думала, если честно. — Настолько любила друзей? – я кивнула. Я и вправду так сильно её любила. И волна осознания как будто накрыла меня с новой силой. Я остановилась. – что такое? — Она поцеловалась с парнем, в которого я была влюблена год. — Что? Кто? — Моя лучшая подруга. – я посмотрела на него, прикусив губу, чтобы снова не расплакаться. – мы всю жизнь дружили, она мне как сестра была и… — Эй. – неожиданно он потянул меня за руку и обнял, неловко похлопав по спине. И я не выдержала и пустила волю слезам, тихо расплакавшись. Душа горела от того, насколько мне было больно. Спустя пару минут, я отстранилась, вытирая слёзы. — Прости…это не из-за него так, это…– зачем-то начала оправдываться я. — Я знаю. Ты не выглядишь как человек, который был так страдал из-за парня. Предательство друзей всегда ощущается хуже. Я была вновь удивлена его проницательности и просто кивнула, машинально откусив кусок мяса. И услышала, как Хисын рассмеялся. Так громко и искренне. Я непонимающе посмотрела на него. — Слёзы, слезами, а завтра по расписанию, да? И я только поняла, как я глупо сейчас выглядела. — Я голодная…и вообще, пора домой. – я прошла в вперед, сделав вид, что мне не смешно, но на самом деле мне было неловко. — Прости, прости ахаха, я вызову нам такси. Суббота. 6:35 утра Сону сидел за столом в библиотеке, его взгляд беспокойно метался по документам на экране ноутбука. Всю ночь не мог уснуть и решил прийти в университет проверить кое-какие документы, потому что здесь можно было подключиться к серверам с информацией, которая недоступна для всех. И вот он только что открыл новый файл, и его глаза сразу остановились на имени, которое заставило его сердце пропустить удар. Ким Джихо. “Не может быть.” Он застыл, не зная, что делать. Это имя, его фамилия. Имя его отца, которое вряд ли должно было быть в таком документе. Он всегда знал, что его отец был военным, но это было нечто совершенно другое. Эти документы говорили о проекте, связанном с нейробиологией и фармацевтикой, области, в которых Сону никогда не видел своего отца. Как его имя оказалось здесь? Почему его отец был связан с этим проектом? Он перечитал документ несколько раз, но всё оставалось непонятным. Он открыл фотографии и увидел на одном из них своего отца рядом с мужчиной. «Откуда мне знакомо его лицо…?» Кликает на следующие фотографии. Снова знакомые лица, он читает имена и…не может быть. Этого не может, мать вашу, быть… Сону почувствовал, как растёт напряжение. Его рука сжала ноутбук. Он быстро закрыл его и попытался привести свои мысли в порядок. Это было больше, чем он ожидал, и ему нужно было уйти, прежде чем кто-то заметит его здесь. Сону вышел из библиотеки с видом, будто ничто в мире не может его потревожить. Спокойный, сдержанный — как всегда. Но внутри всё был вверх дном. Вопросов теперь ещё больше, чем ответов. Надо всё выяснить и… — Ты что здесь делаешь?