Неприятно

Чувствовать угрозу от направленного на тебя оружия - страшно. Знать, что оружие в руках твоего друга - неприятно. Первый раз это сделал Калеб. Ло не мог его винить. Все они на взводе, а утаивание информации о сущности Райи в любом случае аукнулось бы, но.. страх, охвативший его с ног до головы, ледяной и сковывающий, всё же никуда не делся. Притупился под другими эмоциями, под завалом других проблем, но поселился глубоко внутри, будто сжимая внутренности железной рукой. Чувствовать оружие, направленное на него, ему, вроде бы, не впервой. Уж слишком профессионально он находил приключения на свою голову, чтобы не оказываться в разных, порой не самых приятных и безопасных, ситуациях. И, почему-то, он уверен, что в прошлых мирах, откуда он пришёл, вряд-ли что-то было по-другому. Момента, чтобы проанализировать свои чувства и справиться со всем просто не было. События навалились друг за другом, смешиваясь и погребая под собой мироходца. Убийство Лоренса, вина за которое его не отпускала, новые знания, выход Калеба за купол, его подозрения Райи... Нет, когда бы Ло не выкручивался из проблем, верно? Ему удалось придумать достаточно хорошие слова, чтобы унять подозрения Главного секретаря, а там и Райя подхватила, уверяя, что расскажет всем всё после. Скрывать от близких такую информацию было.. сложно и неприятно, но он прекрасно понимал Райю. Всё же, это не его тайна. И всё же, его сознание зациклилось на одном моменте. Калеб направил на него пушку. Действительно направил. Не в шутку, не пригрозить, а абсолютно серьёзно. Он бы выстрелил или нет? Действительно бы выстрелил? Подумав, что Ло - предатель, действующий заодно с Райей Абер? Мысли крутились только вокруг этого момента, не давая ни заснуть, ни делать что-либо. Сознание подкидывало картинки того, что могло бы произойти, пока его накрывало паникой с головой. Доверие к Калебу будто пошатнулось, хотя Лошка старательно откидывал эти мысли. Потом это действительно забылось, будучи перекрытым другими заботами. До того момента, как снова это не сделал Радан. Они нашли Рехобоам, поговорили, если это можно так назвать, с Кэлхуном, убрали систему Империи над Аллотеррой, нашли терраформер и.. Ло остался без Райи, которая ушла в процессоры Рехобоама, дабы действительно наладить всё, появляясь перед ним лишь в виде голограммы. И Радан, даже не выстрелив, сам того не зная, добил его. Ло не мог винить его. Смерть Скирса, утащенного непонятым АПМ-животным действительно была тяжёлой, особенно для Радана, чувствовавшего вину за то, что он не пошёл туда вместе со всеми. А страх, появившийся в прошлый раз, будто очнулся ото сна, снова поглощая его. Впасть в оцепление ему не дали обстоятельства - в их ситуации, когда, кажется, всё совсем на грани, тупить было совсем нельзя. Но как только он вернулся в поселение.. без Райи, с которой всегда можно было поговорить, одиночество, что всегда незримо сопровождало его, будто смешалось с леденящим страхом, окончательно погребая его под собой. Захлёбываясь воздухом он, пытаясь осознать себя, сидел рядом с кроватью, прямо посреди своего дома. Почему они так спокойно могли наставить на него оружие? Неужели он выглядит настолько ненадёжным? Или они, не смотря на всё пройденное вместе, всё-таки не доверяют ему? Ощущения отдалённо были похожи на те, когда они с Райей пытались пробраться к Рехобоаму. Паническая атака? Судя по всему.. Вот только сейчас рядом с ним не было заботливой Персик, что могла бы вывести его из этого состояния. Значит, ему не оставалось ничего, кроме как краем сознания пытаться осознавать реальность и при этом пытаться не утонуть в цунами эмоций. Вот только за мир держаться не удалось. Ощущения, как зыбучие пески, всё поглощали и поглощали, накатывая как волны. Нескончаемый страх, необъяснимая тревожность, одиночество, растерянность. Они сплетались в жёсткую верёвку, обвивавшую шею Ло и затягивающуюся всё больше, перекрывая окончательно доступ к кислороду, позволяя лишь делать попытки, чтобы вдохнуть воздух. Мысли струились сквозь нити страха, опутывающего его, мешаясь в голове. Почему у него такая реакция на это? Почему он задыхается? Разве это нормально? Но даже это не помогало остаться на поверхности и перебороть паническую атаку. Его наоборот, будто всё больше и больше засасывало вглубь, внутрь самого себя и своих ощущений. Единственное, что он точно ощущал - удушье. Вдохнуть воздух нормально не получалось. Сколько прошло времени? Минута? Две? Час? Несколько часов? Он не знал. Он не сразу осознал, что, будто через толщу воды, стали слышаться звуки вокруг. Точнее, один конкретный: чей-то знакомый голос. Кто это? Что ему нужно? Разве он кому-то вообще нужен? Ему точно не кажется? - ..еня, Дейв! Дейв, ну же! Твою мать.. Из горла вместо слов вырывается хрип. Ло начинает чувствовать. Начинает чувствовать ночную прохладу, деревянный корпус кровати за спиной, чужие руки на своих плечах, подсохшие дорожки слёз. Постепенно он отмирал, будто до этого был ледяной фигурой. Вслед за ощущениями, в сознание пробились звуки. Его собственное, тяжелое, сбитое дыхание. Дыхание другого человека, намного более спокойное, чем его. Разные шуршания и прочие звуки природы. Только пелена перед глазами не желала исчезать, и Лололошка устало прикрыл их, еле находя силы кое-как зацепиться руками за чужую одежду. Лоб упёрся в подставленное плечо. Только сейчас пришло осознание того, кто же тот человек, что нашёл его в таком состоянии. Кавински... Тело сотрясала крупная дрожь, пока ладони бывшего Наблюдателя поглаживали его спину, периодически зарываясь пальцами в спутанные волосы. Винс, будто чувствуя, что шатен более или менее пришел в себя, начал тихо нашёптывать слова успокоения, перемежая их фразами с призывом дышать. Слушая чужой голос и мягкие фразы, он постепенно восстанавливал дыхание, не решаясь открыть глаза. Он действительно практически успокоился - тело перестало содрогаться волнами дрожи, слёзы на лице высохли окончательно, неприятно стягивая кожу, в голове было удивительно пусто. Спустя ещё какое-то время, Ло нашёл в себе силы чуть переместить замерзшие ладони, обхватывая блондина за торс и пробираясь руками под куртку, слыша тихий смешок сверху. Кавински, будто читая его, чуть поменял позу, позволяя комиссару облокотиться полностью на себя, и запустил уже две руки в волосы, мерно поглаживая кожу головы и зарываясь носом в взъерошенные пряди. - Успокоился? Ты как вообще? - чужой голос звучит слишком громко в тишине, и Ло почему-то становится слишком стыдно за то, что Кавински сидел тут с ним чёрт знает сколько времени, да и в целом увидел его в таком состоянии. - Всё.. нормально. Наверное, - его собственный голос звучит хрипло и как-то даже непривычно, но хотя бы не дрожит. Лололошка в порыве странного смущения пытается отстраниться, но крепкие руки его не отпускают, и он снова уставше облокачивается на старшего, сдаваясь. Слишком непривычно видеть такого Кавински. Что ж, видимо сегодня они открылись друг другу с другой стороны. Чуть отстраняясь, мироходец заглядывает в красные глаза. Тихое "спасибо" срывается с губ, в то время как между ними будто что-то проскальзывает, и губы соприкасаются. Это странно. Уж точно не привычно. Но почему-то это не вызвало отторжения. Можно ли вообще назвать поцелуем лёгкое прикосновение губ? Впрочем, их сейчас это не волновало. Переглядки длятся долю секунды, и Ло немного опустошённо опускается на чужую грудь, чувствуя странное удовлетворение, разлившееся по всему телу. Он чувствует легкую улыбку Винса, снова зарывшегося в его волосы, - слабость он что-ли к ним испытывает? - и почему-то ему хочется остаться в этом моменте навсегда. - Мы будем это обсуждать? - мироходец задаёт вопрос с некой опаской, но тут же расслабленно выдыхает, получая ответ. - Дейви, ты серьёзно? У тебя только что была паническая атака, а ты хочешь говорить об этом? Странный ты, - Кавински тихо смеётся, но после продолжает серьёзным тоном. - Мы обязательно поговорим, но позже, хорошо? Когда ты отдохнёшь и расскажешь мне всё. Шатен угукает и окончательно расслабляется. Он в безопасности и, кажется, даже счастлив. Спустя несколько минут блондин слышит тихое сопение, от которого всё внутри наполняется умилением. Он аккуратно, лишь бы не разбудить парня, подхватывает его на руки и перекладывает на кровать, устраиваясь рядом. Комиссар тут же обхватывает его руками, утыкаясь носом в его плечо, и Винс снова не может удержать улыбку. "Что же ты творишь-то со мной.." - проносится в его голове, пока он в ответ обнимает Лошку. Наблюдатель, кажется, за всю жизнь не улыбался столько, сколько за пару часов рядом со странным пареньком. Он так и лежал, погружённый в свои мысли, пока тоже не заснул.