Собаки и стереотипы

— Нет, ты не понимаешь, — начал свою шарманку Сережа. Олег терпеливо разливал кофе в стаканчик для клиента, который стоял за стойкой, косясь на Разумовского. Еще бы — тот расстарался в своем образе: в фиолетовом ярком пальто, леопардовой рубашке под ним, сиреневыми брюками, глаза подведены стрелками, на губах заметный вишневый блеск. А еще он был очень громким. Прям очень. Собаки лежали рядом с ним, даже Бусик лениво позевывал, тихонько дремля. А Бальмонт уже очень привык, откровенно заснув. — Да, я не понимаю, — согласился Олег, подавая стакан клиенту, кладя на крышку извинительную шооладку. — Ты кофе будешь? — Нет, — отмахнулся Сережа, пребывая в своем злобно-обиженном состоянии. — Эта Эйфелева башня заявила мне, что я выгляжу, как бабка на рынке. Нет, это даже уже не оскорбление моей внешности, а моего вкуса, а значит — моей сути. — Ты его всего раз видел, — произнес терпеливо Олег, все же подходя к машине, что сделать ненаглядному и злому какао. Очень много какао. А ему сладкий чай. С молоком. Тепленьким. — Мне хватило и одного! — возмутился громко Сережа, размахивая руками. — Дылда кудрявая. Еще с этим гламурным кучерявым недорозумением! — Чем тебе пудели не угодили? — вздохнул Олег, размешивая порошок в горячем молоке. — Да они слишком стереотипны, они как близнецы, — «аргументировал» Разумовский. Даже Бальмонт поднял голову, взирая на своего хозяина. — Ты ж понимаешь, что собаку берут не ради разрыва стереотипов, — ответил Волков. — Я Бусика вообще не выбирал, мне его подарили, ты добермана хотел, просто потому что хотел. Человек может мечтал о пуделе. Или ему подарили щенка. Или это вообще не твое дело. — Ты за него?! — разозлился Сережа, возмущенно глядя на бариста. Тот спокойно поставил на стойку стаканчик с какао, поцеловав парня в нос. — Пей, солнышко, и не злись, — ласково произнес Олег, растерявшемуся возлюбленному всучив в руки стаканчик. — Ты хитрец, — расстерянно выдохнул Сережа, робко улыбнувшись. — Люблю тебя. — Я тебя тоже, — тихо ответил Олег, возвращаясь к машине, делая себе напиток. — Тебе легче? — Немного, — уже радостно заговорил Разумовский. — Кстати, — смущенно прокашлялся Волков, заговорив почти шепотом. — Ты сегодня шикарно выглядишь. — Ох, Волчик, — совсем разнеженно почти по-кошачьи промурлыкал Сережа. — Спасибо огромное, малыш. Олег уже расслабился, радуясь, что конец смены пройдет хорошо, а потом они пойдут домой с собаками и проведут хороший вечер. Но… Первым «но» стал лай Бусика. Вторым — ругань Сережи. — Какого черта?! — Это мой вопрос, — возмутился второй незнакомый голос. Олег повернулся, чтобы посмотреть, кто это, заодно успокоил свою собаку. Описание Разумовского было несовсем точным — красивый высокий мужчина, с острыми скулами, острым подбородком, кудрявыми густыми волосами и острым надменным взглядом определенно был хорош. У него было изумрудное пальто, темно-зеленые брюки и летящая легкая рубашка — опеределенно по стилю он был близок к Сереже. У его ног стоял шоколадный высокий пудель с нетипичным для него грумингом. Пес равнодушно смотрел на окружающих, встряхнувшись с улицы. Вместе с Сережиным «врагом» зашел зашел в их магазин-кафе второй мужчина. Чуть ниже, но крепче, спортивнее, с растрепанными пшеничными волосами, слегка отливающими медью. Он рассеянно смотрел на своего спутника и на Сережу, как будто не понимая причину такого их поведения. Везунчик. — Здравствуйте, — поприветствовал Олег, возвращаясь к рабочему стилю общения. — Не желаете напитки, пока выбираете книги? — Тут книжный магазин? — удивился светловолосый посетитель. — Мы хотели кофе заказать. Жень, ты какой будешь? — Может, мы возьмем в другом месте, Володь? Что-то я не доверяю теперь этому заведению, — поморщил нос, видимо, Женя, глядя надменно на Сережу. — Что ж, значит, Ваш «вкус» слишком груб для данного места, — вздернул подбородок Сережа, изящно обхватив бумажный стаканчик пальцами, пригубив свой какао. Его собеседник очень выразительно мимикой продемонстрировал свое недовольство. — Латте и раф, пожалуйста, — более добродушно произнес по всей видимости Володя. — Что-то добавить? — спросил Олег, пробивая заказ. Клиент рассеянно взглянул на своего спутника. — В латте корицу, пожалуйста, — все же решил он. — Я в порядке, — возразил отчего-то Женя. — Это ваши собаки? — вежливо спросил Володя, потому что Бусик решил изучить человека, разговаривающего с хозяином. — Шпиц мой, а доберман — его, — ответил Олег, начиная приготовление. — Мы вместе… гуляем. — Здесь есть рядом площадки? — продолжил собеседник. — Мы здесь не так давно, еще не знаем, где можно было бы гулять. — Я могу вам написать адрес, — кивнул сам себе Олег, а потом вспомнил про парня. — Сереж, напиши, пожалуйста, на салфетке. — На салфетке пишут номера телефов для знакомства, — заметил раздраженно Разумовский, перегнувшись через стойку, доставая ручку. — У вас все ведет к знакомству, — ответил Волков. — Я Володя, — представился дружелюбно мужчина у кассы. — Это — Женя. — Не надо отвечать за меня, — недовольным ледяным тоном произнес Евгений, слегка потянув на себя пуделя, потому что к тому пришел знакомиться Бусик. — Я Олег, — ответил Волков, поставив первый стаканчик. — Это латте с корицей. — Спасибо, — поблагодарил Володя, беря напиток и передавая его Жене, снимая с его руки перчатку. Сережа заметил какой-то неверотяный благодарный теплый взгляд зеленых глаз его раздражителя. — Меня зовут Сергей, — выдохнул он все же, протягивая им салфетку с адресом площадки для собак. — Будем… рады вам и вашим собакам. — О, у меня кошка, — заметил Володя смущенно. — Я, к сожалению, не вхожу в вашу группу. Но я все равно иногда гуляю с Есей. — Еся? — Есенин, — гордо вскинул голову Женя. — Кажется, не ты один любишь довать собакам имена поэтов, — усмехнулся Олег. — Ваш раф. Это определенное веселое знакомство.