Собаки и стереотипы

Олег предупреждал его — будут плохие дни. Как бы они не пытались отсрочить их, все равно такие наступят. Олег предупреждал, но для Сережи это все равно наступило неожиданно. Просто с утра все было хорошо. Но Олег не отвечал на звонки, а на сообщения отвечал коротко и редко. Сережа не подумал, что что-то прямо не так. Работал спокойно, пытался писал сообщения. Вечером пошел гулять с Бальмонтом, надеясь, что все же встретиться со странной парочкой из хмурого волка и бешенного шпица. Но их не было. Тогда до Сережи дошло. Черт. Признаки плохого дня были однозначными с самого начала — нелюдимость, отчужденность, уход в свое логово. Олег же объяснял. А Сережа, столкнувшийся в первый раз с этим, не сразу все понял и осознал. Плохой из него парень. Просто отвратительный. — Бальмонт, пойдем к ним, — произнес Разумовский, решая навестить Олега. — Зайдем за вкусненьким? Доберман не стал ничего отвечать, только встряхнулся, послушно следуя за хозяином. Они зашли в зоомагазин — Сергей не мог не порадовать своего любимца и не мог оставить и вредную пушистую булочку. Дальше в продуктовый — он не знал, в каком состоянии будет Олег, и не знает, что тот будет, поэтому набрал сам то, что ему было бы нужно — много-много сладкого, немного фруктов, никакого алкоголя, газировку, холодный чай. Что-то да поможет. Хотя он даже не знает, что конкретно с Олегом, чтобы ему помочь. Волков говорил — могу быть агрессивным, могу быть никаким, могу быть депрессивным. Хоть бы не агрессивным — единственное, что просил и хотел Сережа. С остальными состояниями он вполне справится, а вот с гневным Волковым… Нет, он не боится. Даже если ударит, сделает больно, Разумовский все примет и простит. После Олег просто сам себя возненавидит, если навредит Сереже. Они уже бывали у Олега в гостях, Сережа даже ключи получил на такой случай. Поднимается с Бальмонтом под боком, шуршит в замке, а за дверью уже слышится звонкий знакомый лай. — Бусик, пусти нас! — возвестил Разумовский, приоткрывая вход в квартиру. — Мы с миром и вкусняшками. Бальмонт зашел первым, перехватывая внимание маленького товарища на себя. Бусик притих, обнюхивая пришедшего в дом чужого пса, но, узнав, принялся облизывать и потявкивать довольно. Сережа смог зайти следом, прикрывая дверь. — Олег! — позвал Разумовский, снимая обувь и проходя глубже в квартиру. В ответ — тишина, только дыхание двух псов и звуки их возни. Сергей малодушно сразу забежал в ванную, боясь худшего. К счастью в этой комнате был только лишь бардак. Как и в остальных помещениях, в принципе. Не совсем разруха, но есть какое-то ощущение… ощущение неправильности и какого-то упадничества. Как-то тускло, с мелкими недостатками, которые обычно не бывают в квартире педантичного Волкова с задатками ОКР. — Олег? — позвал уже тише Сережа, оказываясь в комнате хозяина квартиры. В ответ опять же тишина, но здесь Разумовский нашел его. Притихшего, завернувшегося в одеяло. Сережа видел только взъерошенную макушку и мерно вздымающийся холмик. Спит или просто ушел в себя? Разумовский не стал дергать или будить. Прошел чуть дальше, приоткрывая окно, чтобы немного проветрить, рассеивая тяжелую гнетущую атмосферу комнаты. Потом ушел обратно. Немного разобрал кухню, прибрал за шпицем, угостил обоих псов, которые продолжали крутиться у ног. Особенно Бусик, который из-за всей ситуации оказался без внимания. Он даже особо не бесился и не издевался над другом хозяина. Такой покорный. Даже он переживал из-за всего этого. Сережа бы предложил забрать песика к себе на это время, но тогда это было бы не справедливо по отношению к Олегу — Бусик его опора и надежда, и нельзя лишать этого в такой тяжелый момент. Он заварил чай. Никакого кофе. Нарезал яблоки и персики, которые принес. Нашел в холодильнике еду, из которой вполне можно было сделать что-то похожее на полноценный прием пищи. Рис, какие-то тушеные овощи с мясом. Разогрел, хотя есть особо не хотел, надеялся, что проснувшийся рано или поздно Олег поест, хотя бы немного. Хотелось избавиться от липкого морока отчаяния. Сережа озирался и не знал, что ему делать для этого еще. А делать что-то хотелось, а не просто сидеть. Разумовский в принципе был деятельностным, но не мог понять, куда девать сейчас эту нереальную энергию. А надо было бы просто ждать. Позади раздались шаркающие шаги. Сережа развернулся, видя замотанного в одеяло Олега, который смотрел на него странным нечитаемым взглядом. Взъерошенный уставший воробушек, который рассеянно хлопал глазками. Под которыми были синюшные круги. Кожа была немного бледнее, а взгляд рассеянный. — Ты правда тут, — сипло произнес Олег, рассеянно касаясь головы подошедшего Бальмонта. — Думал, приснилось. — Я правда тут, — кивнул Сережа, ставя чуть ближе к Волкову тарелку с едой и чай. — Поешь. Тот угрюмо покачал головой, продолжая стоять на месте, переводя рассеянный взгляд по комнате. Дышал хрипло, глубоко, как-то медленно. Весь он был каким-то заторможенным. — Олеж, поешь хотя бы фрукты, — предложил снова Разумовский, указывая на тарелку с нарезкой. Волков отреагировал медленно, повернув голову к нему, как-то рассеянно хмурясь. И снова покачал головой. — Может, шоколадку или желешки? Олег хмурился еще некоторое время, сонно моргая, а затем кивнул. Сережа, стараясь не слишком дергаться, достал из пакета упаковку желейных мишек и шоколад с карамелью. Волков присел на стул, протягивая руку, перемещая ладонь то над одной, то над другой упаковкой, не решаясь выбрать. Сережа не стал торопить, терпеливо молчал. Бальмонт подошел и положил голову на колени Волкову, глубоко вздохнув. Олег повторил вздох и все же взял шоколадку, неловко ее открывая. — Олеж, ты такой заторможенный, — аккуратно произнес Сережа, наблюдая за медленными движениями пальцев. — Все в порядке? Олег не ответил сразу, продолжая открывать и только после того, как откусил первый кусочек и прожевал, перевел более менее осознанный взгляд на Разумовского. — Таблетки, — коротко вздохнул Олег, протянув руку к чашке. — Всегда так. Ничего не могу. — Ясно, — кивнул Сережа, все еще взволнованно глядя на мужчину, который медленно пил уже подостывший чай. — Я могу как-то помочь? Олег неопределенно повел плечами, продолжая медленно жевать шоколад. Освободившуюся от чашки руку он положил на голову Бальмонту, медленно поглаживая. Бусик, поскуливая, повел лапками по голени хозяина, стараясь привлечь внимание. — А вообще без тебя было грустно гулять, — произнес Сережа, стараясь звучать беззаботно и радостно. — Когда эта Королева приперлась, не было никого, кто мог бы ее на место поставить. Бусик бы ее поставил на место, а так Вика нос задирала ходила… Он продолжал еще нести какой-то бред, пока Олег продолжал жевать шоколад, изредка запивая чаем. Как закончил, молча поднялся, уходя обратно в комнату. Сережа завис, не зная, что делать, но решил сначала убрать все со стола, а затем двинулся за Олегом. Тот уже свернулся на кровати, но на этот раз лицом к двери, а значит, встречая Сережу. Разумовский завис, но собаки решили за него — опять. Они запрыгнули на кровать, ложась вокруг мужчины. Олег притянул к себе в объятья Бусика, Бальмонт лег со спины, прижимаясь боком. Сережа решил, присоединиться, присев рядом с Волковым, привалившись спиной к спинке кровати. — Так что там? — хрипло прозвучал голос Олега. — Ты слушал? — удивился Сережа, а затем осекся, прикусив язык — не стоит так. — В общем, когда мы шли по парку… Разумовский продолжил что-то говорить, уже сам теряясь в собственном рассказе, но не затыкаясь. Олег его слушал. Несмотря на накатившую депрессию, убитую таблетками, несмотря на сонливость. Олежа продолжал лежать, обнимая собаку, кажется, задремав. Плохой день. Возможно, даже не один в период. Не важно. Сережа научится с этим справлять. Научится помогать. А пока… А пока он продолжит говорить.