Naughty Babe

Первый день работы с Хиа’И больше похадил на суматоху. Мужчина всё не желал вставать с постели, из-за чего они конкретно опаздывали. Помимо всего прочего, состояние Хиа’И не позволяло им спешить. Его сломанная рука мешала, и он не мог свободно двигаться. Затащить Хиа’И в ванную было той ещё задачей, потому что он упрямо отказывался пускать Кон Дио помогать ему в душе. Они спорили до тех пор, пока Хиа’И не покорился. Ребёнка искупать легче! Только вот отчего-то Кон Дио ужасно засмущался… Он ведь уже успел достаточно изучить это крепкое тело, мало того, он к нему прикасался! — Если бы ты позволил мне помочь тебе, не жалуясь, мы бы уже давно закончили, — Кон Дио старался не обращать внимания на хмурый взгляд и скрежет зубов. Это не он виноват в том, что они опаздывали. Хиа’И снова начал выносить мозг, когда Кон Дио решил расчесать ему волосы. — Я могу и сам. — Нет, ты не можешь укладывать волосы одной рукой. Стой спокойно. Если будешь плохо себя вести, я тебе дам по лбу расчёской. — Тача! — Да, господин Пхаяк? — Он уставился на Хиа’И и мог бы продолжать смотреть на него до тех пор, пока не выпадут глазные яблоки. Хиа’И распахнул глаза сильнее, чем Малышка. Так-то, нечего смеяться над ней! Поскольку времени у них было мало, Кон Дио делал все в два раза быстрее. Он наспех поправил волосы Хиа’И, но тот всё продолжал говорить и поворачивать голову. Наконец, Кон Дио стукнул его. — Ой! — Прости, Хиа… У собачки боли, у кошечки боли… Вообще, это была чистая случайность. Во всём виноват широкий лоб Хиа’И… Тача поджал губы, чтобы скрыть улыбку при виде угрюмого лица Хиа’И. На его лбу появился слабый красноватый след. Его кожа была слишком бледной, у других людей отметина не была бы такой заметной. — Иди собирайся. — Да, Хиа… — Кон Дио подумал, что его будут ругать. Он кивнул и быстро пошел одеваться. Он чувствовал себя не очень уверенно, потому что давно не надевал костюм. Кон Дио молниеносно принял душ и уложил волосы. Он быстро завязал галстук и посмотрел на себя в зеркало. Убедившись, что все идеально, он взял еще один пиджак большего размера и направился к Хиа’И. Перед тем как выйти за дверь, он повернулся за другим галстуком, проверяя, подходит ли он к костюму. — Твой пиджак, Хиа. Давай я помогу тебе с ним. — Я не буду его надевать. Накинь мне на плечи, чтобы я не двигал рукой. — Обычно он носил идеально выглаженный костюм, был безупречным с ног до головы. Сейчас его бесило буквально всё: сломанная рука, этот пиджак, Кон Дио и даже он сам. Буквально. Всё. Хиа’И ждал Кон Дио меньше пятнадцати минут, но уже был готов раздражённо грызть чашку с кофе. Кон Дио отчетливо слышал скрежетание… Такими темпами Хиа’И сломает зубы. Ему очень нравилось скрипеть зубами… Кон Дио даже думал, что скоро придется искать клинику по протезированию для Хиа’И. — Тогда я отнесу галстук и зажим. Жди меня у лифта. — Нет. Дай мне зажим. — Вот, — Кон Дио протянул зажим и замер, когда Хиа’И взял его и наклонился, чтобы закрепить зажим на галстуке Кон Дио между третьей и четвертой пуговицами… Юноша только сейчас заметил, что на поверхности из белого золота выгравирована надпись «T&P», две английские буквы. Они получили эту пару зажимов на церемонии помолвки семь лет назад. — Не забудь надеть его в следующий раз. — Да… — щеки Тачи горели, а губы Хиа’И чуть приподнялись. Хиа’И практически не улыбался, поэтому Кон Дио не знал, как себя вести, в такие моменты… — Ты плохой… — юноша засмущался, стоило услышать тихий смешок в свой адрес. — Разве? В отличие от тебя, я не угрожал избиением расчёской. «Язвительный король!»

***

Тача Вонгтиравит чувствовал себя неловко, сопровождая Хиа’И в аэропорту в строгом костюме. Он прожил с Чэнами много лет, но впервые услышал, что автомобили, импортируемые Хиа’И, отправляют сюда. Ему и в голову не приходило, что автомобили можно перевозить самолетом! Их доставили на грузовом самолете компании «Emirates». Кон Дио остановил взгляд на широкой спине, прикрытой пиджаком. Самолет находился впереди. Персонал загружал автомобили в специальный контейнер. Затем была передача, которой занимались сотрудники Чэнов. Иностранная команда, прилетевшая с этими машинами, сотрудники дилера и таможенники действовали сообща. Кон Дио ничего в этом не понимал: процедура оформления передачи была сложной и занимала много времени. Они проверяли огромную стопку документов, затем погружали автомобиль в защищенный контейнер-прицеп с логотипом дилерского центра Чэнов. На доставку уходили часы. Прицеп дилерского центра сопровождался конвоем. «Как эпично…» — Вот такая у меня работа, — объяснял Хиа’И, — я перевожу автомобили. Некоторые клиенты заказывают авиаперевозку, другие — морскую. Если машин много, это занимает больше времени. После этого их доставляют в выставочный зал. Если клиенты хотят, чтобы машины были доставлены прямо им домой, мы и об этом позаботимся. — И ты каждый раз лично их забираешь? — Если машины стоят около миллиона или двух, то нет. Мы нанимаем автомобильную компанию в Таиланде, чтобы собрать их. Если же это специфические заказы на коллекционные или спортивные машины, которые не выпускаются в Таиланде, то я забираю их сам. Их стоимость обычно превышает десять миллионов. Aventador Лиана, например, стоит более сорока миллионов батов. Если в процессе произойдет какая-то ошибка, мне придется взять на себя всю ответственность. Если клиенты находятся в других провинциях, я иногда контролирую процесс там. Наши автосалоны продолжают существовать, потому что клиенты уверены, что их заказы будут доставлены в целости и сохранности. Кон Дио кивнул. Это казалось совсем не простым делом. Даже если бы Хиа’И просто стоял на месте, пока его люди работали, в случае ошибки принимать решение должен был именно он. Убедиться в том, что каждый автомобиль доставлен заказчику без единой царапины, было непросто, а ведь каждый автомобиль стоил неимоверно дорого. Кон Дио не знал, сможет ли он когда-нибудь заработать столько, сколько стоит одна из этих машин. — Куда мы поедем потом? — Мы доставим заказ клиенту, поедем за прицепом, — Кон Дио проследил за широкой дорогой, ведущей из зоны погрузки в аэропорт. Один из людей Хиа’И подготовил для них машину. Как только они оказались внутри, им принесли коробочки с едой из ресторана и две чашки кофе от знаменитой кофейни. Также были закуски и другие напитки. — Я обычно ем в машине. Бери то, что тебе нравится. Если ты не хочешь есть здесь, мы остановимся где-нибудь, — объяснил Пхаяк. — Аон, протокол совещания. — Вот, господин. Тача ел, наблюдая за тем, как Хиа’И обсуждает с секретарем ход встречи. Мужчине было нелегко пользоваться только одной рукой. Ему приходилось опускать ложку, чтобы просмотреть документы. В конце концов, Хиа’И перестал есть после нескольких укусов. Хиа’И был так занят, что у него едва хватало времени на еду. Когда они покинули аэропорт, было уже три часа дня. У мужчины все еще не было времени перевести дух. Он обсуждал свою работу по видеосвязи в машине. Тача молча слушал его разговор на протяжении всей поездки. После окончания звонка Хиа’И сделал ещё пару укусов, потом машина остановилась… Он отложил ложку и допил свой то ли кофе, то ли растаявший лёд. Тача вышел из машины и встал справа от Хиа’И. Рядом с ними находился прицеп. Все сотрудники автосалона были одеты в официальные костюмы, на воротниках красовались булавки с логотипом компании. Как и полагается дилерскому центру номер один в стране. Каждая деталь выверена до мелочей. Дом клиента Хиа’И находился на вилле на улице Уттхаян… или «Лебединой дороге». Вдоль неё стояли фонари с лебедями. Кон Дио не раз видел их по телевизору. Некто, живший в таком красивом месте, и был тем самым клиентом, которому Хиа’И должен был лично доставить машину. Аон взял у сотрудников блестящую черную папку с документами и передал их Хиа’И. Через некоторое время вышел владелец виллы. Не зная, что делать, Кон Дио молча стоял за спиной Хиа’И. Мужчина поприветствовал клиента, пока все остальные сохраняли тишину. — Я слышал о том, что случилось с вами. Вас только что выписали, но вы доставили машину лично. Мне так стыдно. — Всё в порядке. Вы — важный клиент нашего дилерского центра, господин Шэн. Как я мог не приехать лично? — Хотя Хиа’И говорил прямо, поскольку происходил из китайской семьи, тон его голоса был более мягким в отношении клиента. Кон Дио не мог видеть его лицо из-за спины спиной Хиа’И, но чужой голос показался знакомым. Добрый и вежливый. — Папа! Машина Нонг’Шуна! — Внезапно послышался звонкий детский выкрик. — Нонг’Шун, не убегай. — О… — тихо вылетело изо рта Кон Дио, но Хиа’И услышала его и обернулся… Перед ними стояли господин Шэн и Нонг’Шун… — Инструктор Дио! — Нонг’Дио? «Б-блять» — З-здравствуйте, господин Шэн. Здравствуй, Нонг’Шун, — клиентом Хиа’И оказался отец его пятилетнего ученика с занятий по тхэквондо! Нонг’Шун клеем лип к Кон Дио, когда юноша рассказал ученикам, что улетит заграницу, мальчик плакал громче всех. — Инструктор Дио вернулся! — Воскликнул Нонг’Шун. — Папа попросил? Кон Дио присел и обнял мальчика, который, не задумываясь, бросился в чужие объятия. Юноша чувствовал себя некомфортно, не зная, как поступить. Когда он поднял глаза, увидел, как Хиа’И хмуро смотрит на них. — Ладно… — Кон Дио не мог подобрать слов. — Нонг’Шун сильно скучал по инструктору Дио! Папа тоже! — Лепетал мальчик. — Он сказал, что мы навестим инструктора Дио в…что-то с царём… — Швейцария, сынок. Хоть он так и не отправился в Швейцарию, волосы на затылке встали дыбом из-за физически ощутимого напряжения со стороны Хиа’И. Его деловая улыбка сменилась оскалом. — Кажется, вы близки, — проскрежетал мужчина, — даже знаете про Швейцарию. Монотонный голос был полон льда, они все будто оказались на Северном полюсе. Но господин Шэн не обращал на холод никакого внимания. Изначально, он вообще не должен был знать о Швейцарии, это вышло совершенно случайно. — Нонг’Шуну так понравился Нонг’Дио. Я и не знал, что он теперь работает в дилерском центре Чэнов. Тача хотел провалиться сквозь землю. К сожалению, это было невозможно, так что он просто продолжал болтать с Нонг’Шуном, оставив Хиа’И работать работу. — Инструктор Дио, останьтесь здесь. Можете жить здесь, — радостно предложил мальчик, когда с доставкой было покончено. — Я не могу, Нонг’Шун. Кон Дио подошёл к Хиа’И, всё ещё держа ребёнка за руку. Когда господин Шэн взял из коробки ключи, мальчик, наконец-то, отвлёкся и отпустил своего инструктора. — И всё же, Нонг’Дио, — заговорил господин Шэн, — если вы не полетели в Швейцарию, то живёте в том же доме? Разве вы не говорили, что хозяин собирался вас выгнать? Стройная фигура была удивлена вопросом. — Я о подобном не слышал, — кажется, Хиа’И собирался превратиться в Годзиллу, ведь тот самый «хозяин»…он… Кон Дио был уверен, что мужчина будет с Чатчадой, но сыграет свадьбу с юношей, в качестве прикрытия. Разве мог Кон Дио оставаться в том доме, зная, что Хиа’И будет с кем-то ещё? Так что, да, он задумывался о переезде… Юноша как раз советовался со своим коллегой в школе боевых искусств по поводу поиска жилья, когда господин Шэн случайно услышал их разговор и предложил Кон Дио свою квартиру в Тонг Лоре. — Это…было просто недоразумение. — Вам не о чем беспокоиться. Моя квартира в Тонг Лоре всё ещё свободна, — господин Шэн снова поднял эту тему, — она находится недалеко от моей компании, я мог бы приводить к вам Нонг’Шуна. — Всё в порядке, господин Шэн, — вмешался Хиа’И, — это мои заботы. Я никогда не позволял своим людям жить в тяжёлых условиях. Каждое слово произносилось сквозь зубы. Кон Дио догадался, что Хиа’И, должно быть, неправильно всё понял. Даже самого юношу смущало предложение господина Шэна. Юное сердце стучало в ушах от беспокойства, Кон Дио не желал расстраивать своего жениха. Он никогда не думал в любовном ключе ни о ком, кроме Хиа’И. — Учитывая статус ваших автосалонов, я могу в это поверить, — спокойно ответил господин Шэн, — Нонг’Дио — невероятно добрый человек. Уверяю, он не разочарует вас. Может показаться, что он слишком юный, но Нонг’Дио очень ответственный. Я часто видел, как он спешил на велосипеде на занятия. Кон Дио знал, что господин Шэн просто хвалил его, потому что хотел. Но, чем больше юноша слушал, тем больше переживал. Его сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Поднять глаза на Хиа’И мешало сильнейшее стеснение. — На велосипеде? — Да, однажды после занятий сына я встретил Нонг’Дио со спущенными шинами. — Со спущенными шинами… — Пхаяк чувствовал, как исчезают последние капли его терпения. Чем больше этот проклятый господин Чэн говорил о его женихе таким нежным тоном, тем сильнее чесались кулаки ударить клиента. Приходилось напоминать, что это очень важный партнёр, только что купивший дорогущий автомобиль, как делал на протяжении многих лет. «К чёрту! Он — клиент! Почему он флиртует с моим женихом?!» — Недоумевал Пхаяк. — «Квартира в Тонг Лоре? Я сам не могу с этим разобраться? Тонг Лор — ничто!» Со своими деньгами Пхаяк мог купить не только ту квартиру, но и утопить юношу в золоте! Мужчина повернулся к Кон Дио, чьи большие глаза грозились вот-вот разразиться слезами, хотелось кричать. Кто ещё должен плакать? Кто бы его выгнал? Пхаяк? Выгнал его?! Была бы воля Пхаяка, он бы комарам не давал кусать жениха. Он дал юноше просторную квартиру с горничными, личным водителем и кучей машин. Пхаяк сам ушёл из дома, заменив себя собакой! С чего бы ему его выгонять? А велосипед? В распоряжении юноши были дорогие автомобили, целый выставочный зал, но он ездил на велосипеде! Где он на нём катался? У выставочного зала было сумасшедшее движение, его же могли сбить! Почему велосипед?! Ну, серьёзно, Тача! — Хиа… — Пхаяк опустил взгляд на маленькую ладонь, неловко коснувшуюся его. Тача крепко сжал губы, его глаза покраснели, хотя мужчина ни слова ему не сказал! Теперь, когда он мог вот-вот заплакать, разве нашлись бы в Пхаяке силы, чтобы упрекнуть его? Мужчина тяжело выдохнул всю свою жизненную энергию, крепко обнимая чужую талию. — Нонг’Дио не работает на меня. — Что? — Удивился хозяин виллы. — Позвольте мне официально познакомить вас, господин Шэн. Нонг’Дио, Тача Вонгтиравит — мой жених. Скоро мы сыграем свадьбу. Мы вышлем вам приглашение, как только его подготовят. — Это… — Что касается велосипеда, — сухо проговорил Пхаяк, — это его личное предпочтение. У него свои причины не водить наши автомобили, верно…инструктор Дио? До того, как иссякли последние капли терпения, появился секретарь Аон, поблагодаривший господина Шэна за сотрудничество. Он не забыл передать корзину с цветами и чёрную карточку VIP клиента. Доставка едва не закончилась дракой, Пхаяк был готов превратить лицо флиртующего с его женихом господина Шэна в фарш. А тот только продолжал глупо бормотать: «Да, да, да». Будто простого соглашения со всем было достаточно. Ещё недавно он засматривался на его возлюбленного! Если бы только этот Шэн не был важным клиентом…если бы он не купил дорогостоящую машину…если бы их отцы не дружили…

***

Как только рядом возник секретарь, Пхаяк повёл жениха обратно к машине. Он ни слова не сказал господину Шэну, не попрощался и не поблагодарил. Заняв пассажирские места, мужчина отдал водителю приказ везти их обратно в выставочный зал. Пхаяк ничего не сказал своему секретарю, которому пришлось ехать вместе с остальным персоналом. Чувство раздражения мешало словам. Он выпил холодной воды…и юноша заговорил первым: — Хиа, насчёт господина Шэна- — Не сейчас, я не хочу злиться. — Но- — Ничего не говори об этом…пожалуйста, — Пхаяк выглянул в окно, стараясь успокоиться. Он беспокоился, что может сказать Таче что-то чересчур резкое от гнева, что заставит юношу плакать. Они могли бы поговорить, но потом, когда ярость пройдёт. К счастью, Кон Дио всё ещё оставался здесь и не собирался куда-то уходить. Пхаяк прикрыл острые глаза, глубоко дыша, пытаясь прогнать раздражение, когда услышал запах тёплого хлеба. — Пожалуйста, — просил юноша, — съешь что-нибудь. Можешь не смотреть на меня, но ты так ничего и не съел. Пусть мужское сердце и было твёрдым, как камень, оно растаяло. На душе стало хуже, стоило только увидеть большие глаза, неотрывно смотрящие на жениха. В другой руке юноша держал пакетик с соком. — Если не хочешь бутерброд…тут есть булочки… Такие утешающие и исцеляющие слова. Тача снова заставлял Пхаяка чувствовать себя, как дома. Пусть их ссора не окончена, пусть им следовало не смотреть друг на друга, пусть юноша продолжал выглядеть стеснённым, он поставил чувства Пхаяка на первое место. Если прямо сейчас мужчина отвернётся, это разобьёт маленькое сердце. Быть злым и задумчивым — две разные вещи. Пхаяк принял бутерброд, откусив немного…достаточно для того, чтобы обеспокоенный прежде юноша улыбнулся. Его глаза превратились в полумесяцы, губы Пхаяка не могли не приподняться. Они ничего не говорили, оставляя напряжённую тишину. Мужчина ел бутерброд, пока его жених, чуть опираясь на чужую руку, кусал булочку. Чуть позже хмурый взгляд Пхаяка смягчился, когда он прикрыл глаза. Кон Дио смотрел в окно, когда почувствовал тяжесть на макушке… Хиа’И заснул от усталости, уронив свою голову… Юноша зевнул, немного повозившись, пытаясь уместиться удобнее, пока не обнял крепкую руку и не уснул сам. Казалось, они вернулись в прошлое, когда маленький мальчик уставал от игры, а Пхаяк укрывал его пледом. Тача любил засыпать в объятиях старшего, слушая перезвон колокольчиков на ветру.