Два пламени

      Искра замолчала, прикрыв глаза.       — Была? — Майтимо вопросительно поднял бровь, опустив меч, — А что же теперь?       — А теперь я целитель и алхимик, — легко пожав плечами, Искра едва слышно хохотнула.       — Так, быть может, ты покажешь мне свои умения? — эльф не собирался отступаться. Любопытство и желание увидеть чужеродное искусство фехтования возобладали над его чувством такта.       — Помилуйте, ваше благородие! — Искра расхохоталась, замахав руками, — Я не брала меч в руки больше пяти столетий, откуда мне помнить, как сражаться!       — Неужели всё твоё мастерство забылось? — Майтимо от чего-то казалось, что прекрасно она помнит, как фехтовать. Просто по неведомым ему причинам не хотела показывать свои навыки.       — Знаете, поговаривают, мастерство не пропьёшь, — наëмница перестала смеяться, снова заведя руки за спину и подойдя поближе к Нельо.       Эльф, словно в надежде на положительный ответ, подался едва заметно вперёд.       — Брешут. Мне трёх бочонков хватило.       Искра сложила руки на груди, покачав головой, выражая своё недовольство.       От столь резкого ответа Майтимо даже закашлялся, подавившись воздухом. Искра же, сохраняя невозмутимое выражение лица, снова рассмеялась, зашагав по полю.       Пока Майтимо молчал, Искра, нарочито тяжело вздохнув, подхватила лежавший на земле пустой мешок и, затолкав его в поясную сумку, усмехнулась.       — Бывайте ваше благородие! — она легко махнула ему рукой на прощание, направившись к выходу с поля, — Уже поздно, вам бы спать идти!       Ответить Майтимо не успел. Наемница уже скрылась за палатками, оставив после себя лишь водопад вопросов.       Сжав в левой руке меч, он закрыл глаза и, тяжело вздохнув, запрокинул голову к небу. Холодный ночной воздух освежал, пробуждая сознание от полудремы. Уход Искры от разговора был столь очевиден, что даже самый не проницательный бы догадался.       Но Майтимо не мог понять — почему?       Почему столь простой вопрос для того, кто посвятил себя войне, оказался для неё столь сложным, что она искала любые способы уйти от ответа?       Действительно ли она забыла, как фехтовать? А если нет, то какова может быть причина? Что может заставить человека избегать даже возможности взять в руки меч…?       Майтимо ещё сильнее сжал левой рукой меч, поднеся к глазам правую. Он пристально разглядывал своё запястье, на котором даже спустя месяцы ещё виднелся бледный, но от того не менее уродливый шрам. Напоминание о том, насколько опасен их противник. Напоминание о его слабости и опрометчивости. О его ошибке.       Майтимо зажмурился, сжав руку в кулак и опустив ее. Медленно вдохнул ледяной ночной воздух и, открыв глаза, эльф вновь встал напротив чучела для тренировок. Нельзя позволить себе расслабляться, когда их народ в столь бедственном положении.

***

      Искра шла к своему закутку среди ящиков и мусора едва ли не бегом. Вопрос Майтимо стал для неё неожиданностью и она, сама не поняв почему, совершенно растерялась, не найдя в запасе достойной отмазки, коих обычно было у неё в избытке. Разговор едва не вышел в очень опасное русло.       Нельзя говорить с ними о таком.       Никому нельзя рассказывать.       Никто не должен знать.       Искра споткнулась о валявшийся на дорожке камень, едва не прокатившись по земле, и недовольно цокнув языком. Она остановилась, внезапно заметив, как спешно шла.       Если бы кто-то сейчас наблюдал за ней, без труда смог бы догадаться, что она испытывает. А этого допустить нельзя. Ни в коем случае нельзя.       Нельзя допустить ни единого свидетеля собственной слабости.             Искра запрокинула голову, устремив взгляд пустых изумрудных глаз на ночное небо. Звёзд было не видно за густыми облаками. Наемница с задумчивым видом втянула носом воздух, прикрыв глаза. Завтра стоит ожидать дождей.       Придётся отложить разговор о взрывчатке до солнечных дней. Недовольно покачав головой, Искра завела руки за спину и неспешно направилась дальше к своему закутку.       Добравшись, наконец, до своего обиталища, наемница вальяжно развалилась на импровизированном ковре, представляющем собой рваный мешок из грубого льна.       Оперевшись спиной о груду ящиков, набитых всяческим мусором, Искра запустила руку в поясную сумку. Достав из неё флягу с вином, девушка сделала несколько больших глотков, и, запрокинув голову, уставилась мутным взглядом холодных глаз на неизменно облачное небо.       Горько усмехнувшись, она стиснула флягу в правой руке, поднеся к глазам левую, под конец дня уже освобождённую от многослойной маскировки. Она стала пристально разглядывать старый убогий шрам, что широкой уродливой трещиной проходил от безымянного пальца до самого локтя.       — Так, быть может, ты покажешь мне свои умения?       Искра тихо рассмеялась, отпив из фляги. По губам, искривлённым в горькой усмешке, стекли на шею, увешанную украшениями, капли вина.       Пустым безжизненным взглядом она уставилась на тускло сияющие за тучами звезды. Утерев губы рукавом, Искра отшвырнула пустую флягу, потянувшись за бутылкой старого эля, что хранился в её мешке ещё с незапамятных времен.       — Неужели всё твоё мастерство забылось?       Искра улыбнулась, лениво закрыв глаза.

***

      — Наставник, почему ты не учишь меня фехтованию?       Бледное пламя убогого костерка едва освещало полянку, скрытую густыми еловыми лапами. Слабые блики играли на лицах двоих людей, одетых, словно нищие.       — Разве ты ещё можешь заниматься этим? — раздраженно отозвался мужчина.       Его лица было не видно, только в мутных водянистых глазах едва заметно играли блики пламени. Голос его, сиплый и будто бы даже капризный, звучал приглушенно из-за тканевой маски, что скрывала пол его лица.       — Пусть моя левая рука и бесполезна… Правая ведь всё ещё способна держать меч.       Девушка горько усмехнулась, переложив несколько брёвен в кострище, чтобы пламя разгорелось ярче.       — А я разве говорил, что буду обучать тебя искусству владения мечом? — раздражение в голосе все нарастало.       — Вы обещали, что возведете меня на вершину, — девичий голос звучал упрямо. Казалось, недовольства в голосе наставника она то ли не замечала, то ли не боялась.       — Именно! Так почему ты спрашиваешь меня о таких бесполезных вещах? — мужчина даже не пытался скрыть своей злости на непонятливую ученицу.       — Но фехтование не бесполезно, — девушка все не хотела отступать, не видя в словах наставника логики.       — И много ли ты достигла за столетие, что была фехтовальщиком? — раздражённый, он перешёл уже к насмешкам.       — Достаточно, — голос девушки резко похолодел.       — Достаточно для чего? Хватит обманываться. Если продолжишь быть мечником, то так навсегда и останешься безымянным наёмником.       Жестокие слова для той, кто когда-то была одной из лучших мечников.       — Но разве мне не следует уметь фехтовать хотя бы для того, чтобы защититься, если мои запасы истощатся? — вопрос, казалось бы разумный.       — Если во время битвы ты исчерпаешь весь резерв, это будет значить, что я плохо тебя учил, — добродушие, проскользнувшее в его голосе, едва не тронуло девушку.       — Но ведь может случиться так, что мне придётся сражаться без отдыха месяцы, или даже годы, — и снова бесспорный довод.       — Значит твоего резерва должно будет хватить на то, чтобы сражаться без продыху века. Иначе как ты взберешься на вершину? — но такой невразумительный ответ.       — Но ведь невозможно всё предусмотреть. Разве не будет правильнее иметь запасной вариант?       — Если у тебя есть время на глупые вопросы, лучше иди тренироваться. Твоего нынешнего резерва и на две недели битвы не хватит.

***      

      Искра распахнула глаза, раздражённо цокнув языком. Из-за туч вышла бледная луна, мгновенно вновь скрывшись. — Наставник-наставник, — она покачала головой, отпив из очередной фляги, — Ты по-прежнему не даёшь мне забыть себя, даже спустя столько лет? — она усмехнулась, коснувшись пальцами левой руки правого плеча, — Ты был столь ничтожно слаб, но всё ещё преследуешь меня в каждой тени!       Искра расхохоталась, но быстро смолкла, схватившись за шею. По губам вместо вина стекала кровь. В горле омерзительно першила черная кровь. Улыбнувшись сквозь проступившие у краешков глаз чернеющие слезы, Искра запрокинула голову, закрыв глаза левой рукой. Вновь отпив из фляги, уже пятой за ночь, она криво усмехнулась, закашлявшись.       — И как долго мне ещё жить с этим?       — Всегда.       — И нет никакого способа избавиться от этого?       — Есть один. Умереть.       — Так почему не убьёшь меня? Сам же говорил, что кроме тебя никто не сможет.       — Потому что ты всё ещё не на истинном дне. А я не могу снова позволить себе нарушить договор.       — Жалкий мошенник, — пробормотала Искра, отбросив в сторону очередную допитую флягу.       Полил дождь, ударяясь о ящики, барабаня по крышам палаток, стекая по лицу струями. Наемница улыбнулась расслабленно, подставив лицо под крупные капли. Одежда в мгновения ока вымокла до нитки, но девушку это, казалось, волновало мало.       Впервые за долгие месяцы ее улыбка казалась хоть немного более искренней, чем обычно.       И всё же в глубине её глаз зияла мертвенная пустота.       Ливень шёл всю ночь. Всю ночь Искра просидела под проливным дождём, даже не пытаясь укрыться от стихии. В ту ночь Зоркий не прилетел доставить хозяйке новые материалы для экспериментов.       Должно быть, прячется где-то, чтобы не вымокнуть, — подумалось ей.       Рассвет застал Искру, мокрую до нитки, сидящей в полудреме, окружённую пустыми бутылками и флягами из-под вина. Через несколько часов протрубил горн, возвещающий о наступлении утра и призывающий эльфов оторваться от тёплых постелей.       Вырвавшись из собственных мыслей, Искра окинула, себя придирчивым взглядом и, решив, что всё равно будет мокнуть, пока дождь не прекратится, не переодеваясь, пошла к главной палатке, где ожидала встретить Нолофинве.       В конце концов, дожди тоже можно использовать для подготовки войска.

***

      Начало нового дня привычно ознаменовалось пением утреннего горна. Солнце лишь на миг выглянуло из-за туч, вновь скрывшись в облаках. Дождь все не прекращался, и нолдор неохотно вылезали из своих палаток, не желая мочить свою одежду.       Искра, встрепенувшись, улыбнулась каплям дождя и подхватив недопитую бутылку вина, выбралась из своего закутка. Идя по лагерю, она искала глазами Нолофинве — она должна была отчитаться ему о проделанной за месяц работе, рассказать о дальнейших своих планах и потребовать первую свою оплату.       Ну и, конечно, предложить использовать дождливые дни для внеплановых боевых учений, поскольку, если Искра не ошибалась в своих расчётах, дожди продлятся ещё минимум недели две.       Самое то для первого раза.       Аракано все не хотел находиться на улице, и Искра уже начала сомневаться в правильности запомненного ею времени встречи.       Продолжая умело лавировать между гигантскими лужами и недовольными сонными эльфами, Искра не спеша, маленькими глотками допивала остаток вина с ночной попойки.       К её сожалению, даже после получаса скитаний по лагерю, пресветлый владыка эльфов не нашелся. Расстроенная, Искра отбросила в порыве гнева опустевшую бутылку.       Однако та ударилась не о землю, а чью-то голову. Поняв, что случайно могла задеть кого-то из благородных господ, Искра, вжав голову в плечи обернулась, чтобы посмотреть, кого же она ударила.       На неё смотрел немного сонный Майтимо, потирающий ушибленный лоб левой рукой, недовольно щурясь.       — Прошу прощения за мою невнимательность, что причинила вам неудобства, милостивый благородный лорд! — сложив руки в извиняющемся жесте и слегка поклонившись, затараторила Искра.       — Не стоит, — рассеянно отмахнулся Майтимо, подняв с земли намокшую и выпачканную в грязи бутылку и протянув её наемнице, — Вы искали кого-то?       — Лорда Нолофинве, — кивнула Искра, благодарно поклонившись эльфу и взяв из его рук свою бутыль, — Возможно, моя память мне изменяет, иначе я не могу найти причины, по которой его благородие ещё не в лагере.       — Я как раз шел к дяде, чтобы обсудить кое-что. Можете пойти со мной и поговорить с ним позже, — Майтимо как-то странно скривил губы, будто пытался улыбнуться, и отвёл взгляд.       — Это было бы славно, ваше благородие, — Искра улыбнулась в ответ, подавив смешок. Поведение эльфа её забавляло.       Они шли молча, оба мокрые до нитки, но оба, кажется, не обращающие на это внимания. Нельяфинве шёл чуть впереди, указывая путь (а Искра по-прежнему путалась в однообразных хаотично расставленных палатках лагеря).       Майтимо все это время то бросал на Искру осторожные взгляды, то отводил глаза, боясь, что его игра в гляделки будет замечена. Казалось, он хотел что-то сказать, но все не решался.       — Этой ночью я, кажется, повёл себя слишком настойчиво, — наконец, заговорил он, едва заметно сжав руки, — Прошу прощения.       — Не стоит, ваше благородие, — легко улыбнулась Искра, покачав головой, — Ваше любопытство вполне понятно мне. Когда-то я и впрямь была хорошим мечником. Тогда быть может я бы с радостью продемонстрировала вам свои навыки. Сейчас же, увы, мои руки забыли, как держать меч, а мастерство угасло вместе с теми, кто мог его помнить.       Девушка пожала плечами и, закрыв глаза, стала скакать по лужам, совершенно не заботясь о том, что одежда её станет ещё грязнее. Майтимо, на которого тоже летели брызги, лишь едва слышно вздохнул, подавив странно теплую улыбку.       — В таком случае не буду больше терзаться чувством вины, — он запрокинул голову, подставив лицо дождю, на миг остановившись.       — Им вообще терзаться не стоит, — усмехнулась Искра, прекратив прыгать, — Лучше ведь попросту не делать того, что потом может заставить чувствовать вину, разве нет?       — Было бы славно, будь это возможно. Если бы только мы могли заранее знать, о чем будем жалеть, а что обернется для нас благом, — Майтимо тяжело вздохнул, печально улыбнувшись, — Жизнь была бы в разы проще.       — Не обязательно все знать, — пожала плечами Искра, — Достаточно просто думать наперед и не причинять невиновным вреда. Остальное не так уж и важно.       — Сложно с вами спорить, — эльф усмехнулся, по-прежнему не глядя на наëмницу.       — Потому что мой опыт позволяет мне смотреть на вас свысока, — Искра ехидно улыбнулась, с деланным интересом разглядывая узор на плаще собеседника.       Майтимо не ответил, продолжив шаг.       Оставшуюся часть пути они прошли, больше не заговорив, однако молчание от чего-то не ощущалось тяжёлым или неловким. Было в нём что-то свободное, уютное.       Подойдя к палатке Нолофинве, Майтимо обернулся к Искре, жестом прося её подождать снаружи. Затем, предупреждающе постучав по стоящему возле полога ящику, вошёл внутрь.

***

      Оставшись одна на улице, Искра стала с фальшивым интересом разглядывать снующих туда-сюда эльфов. Их недовольные лица, чьё изящество и достоинство разбивались вдребезги об испачканную в грязи и вымокшую до нитки одежду.       Их гордые лица смотрелись в обрамлении спутавшихся мокрых волос, облепивших скулы и лоб, неимоверно комично.       Искра окинула себя искрящимся от смеха взглядом. Её одежда и без того выглядела едва ли прилично, так что беспокоиться об утраченном достоинстве, коего за собой наемница и вовсе не наблюдала, ей не приходилось.       Из-за бродячего образа жизни Искра в целом не имела привычки следить за своим внешним видом. Шрамы прикрыты — и хорошо.       Будучи ещё ребёнком, она и помыслить не могла, что одежда может быть красивой. Тогда она даже и не знала, что существует одежда, отличная от лохмотьев, вечно вонявших помоями.       Сейчас же, будучи уже взрослой, она, конечно, могла себе позволить и хорошую одежду, и вкусную пищу, но поняла, что попросту не нуждается в этом. Красивая одежда все равно пропахнет потом, кровью и отварами, сомнется и порвется в постоянной беготне.       Работа наёмника никогда не была мирной, даже если ты целитель или торговец приворотами.       А если от красивой одежды быстро не останется и грязного лоскутка, будет ли её покупка иметь смысл? Искре и так деньги перепадали редко, и всегда исключительно тяжким трудом. Тратить их на безделушки, которые вскоре придут в негодность она считала кощунством.       Наемничья жизнь в целом искоренила в Искре какую-либо тягу к прекрасному или эстетичному. Одежда должна быть немаркой, прочной и дешёвой. Украшения должны единственно скрывать шрамы. А травы она и сама себе добыть могла.       Достоинства у сироты из трущоб, понятное дело не было. Гордость — штука бесполезная, когда у тебя за душой ни гроша, в карманах дыры размером с королевский замок, а ноги даже в просящие каши сандали не обуты.       Потому, даже став взрослой, о собственном внешнем виде Искра беспокоилась мало. В прочем, отсутствие беспокойства совершенно не мешало ей даже мокрой до нитки, в облепившей тело заплатанной рубахе, стащенной с трупа, источать мертвецки спокойную уверенность.       Искра не думала о красоте, совершенно не задумываясь над тем, что даже в её напрочь лишенном изящества нахальном образе была своя красота.       — Если бы красота приносила мне честный заработок, быть может, я бы и стала её ценить, — шутила она как-то.       — Но красота приносит лишь грязные деньги в том мире, где я живу.       — Так что я лучше буду уродливым калекой с чистой совестью.       Красота в трущобах действительно несла одни лишь беды, что девушкам, что молодым мальчишкам. Грязный разум подворотен отказывался видеть в детях детей и не стеснялся использовать их.       Тогда Искре было искренне жаль тех, кто рождался красивым в трущобах.       К несчастью, когда-то она была одной из них.       Однако путь меча год за годом отнимал у неё даже малейшие проблески красоты. И без того грубые руки теперь были вечно покрыты кровавыми мозолями. Кое-где на ладонях можно было даже увидеть плоть, не прикрытую кожей.       От постоянных тренировок плечи становились всё массивнее, спина все шире. Со временем от прежней хрупкой детской фигурки не осталось и следа. На смену ей пришла рослая девушка, чьё тело было покрыто убогими шрамами.       Искра, признаться, находила своё тело до смешного уродливым. В прочем, это своё уродство она считала удобным.       Если заранее знаешь, что как бы ни оделся, как бы ни красился и как бы ни собирал волосы, выглядеть будешь убого, жить становится куда легче. Можно не заботиться о том, что дождь испортит твой образ, а костёр подпалит дорогую ткань одежды.       Вздохнув философски, Искра улыбнулась внезапно нахлынувшим мыслям о прошлом. Вспоминать события минувших лет было ей не то чтобы свойственно.       Видимо, пресветлые эльфы с их самобичеванием дурно влияют на неё.       Искра замотала головой, отгоняя дурные мысли.       Какая разница, что было в прошлом, если сейчас она может напиться, ей есть, чем прикрыть шрамы, а новые интересные дела сами её находят?       Минувшего не вернуть, не изменить и не повторить — твердила себе Искра.       Так что надо просто продолжить жить!

***

      Из глубин собственного сознания Искру вырвал звучный голос Майтимо, наконец вышедшего из палатки лорда Нолофинве.       — Искра? — его голос звучал настороженно. Майтимо заметил перемены в её лице и не решался сразу вырывать наемницу из её мыслей, — Дядя свободен и готов с вами обсудить все накопившиеся дела.       Искра едва заметно вздрогнула, на миг расслабились, но быстро взяла себя в руки.       — Благодарю, благородный лорд! — улыбнувшись ему, она скрылась за пологом, оставляя Майтимо одного снова мокнуть под дождем.       Эльф какое-то время молча буравил взглядом то место, где только что стояла Искра. Он не сразу подошёл к ней, какое-то время молча наблюдая за ней со стороны. Каждый раз, когда она думала, что её никто не видит, она скидывала с лица привычную улыбку.       Её глаза, которые обычно ловко скрывали свой ледяной холод за морщинками возле глаз, когда она широко улыбалась, становились совершенно пустыми, когда её никто не видел.       В них не было ни единой эмоции, ни намека на них. Хотя она периодически то улыбалась, то смеялась, лишь её губы кривились в подобии ухмылки.       Майтимо не видел в этом ни смеха, ни радости, ни доброты. Только злость, раздражение и усталость.       В погожий день Майтимо не обращал внимания на её плечи, но сейчас, когда дождь вымочил её одежду до нитки и та облепила крепкое тело, в глаза бросалась ощутимую вмятина на правом плече.       Раньше Майтимо бы не обратил внимания на повадки наемницы, но сейчас, когда он и сам лишился возможности использовать привычную правую руку, многое стало бросаться в глаза. Эльфу пару раз доводилось видеть Искру пишущей и писала она всегда правой рукой.       Но вот если ей надо было передать что-то, то она всегда держала это двумя руками, и неважно, насколько лёгкой была вещь. Даже тогда, в его палатке, когда она протягивала ему стакан с той жижей, левой рукой она держала предмет за дно, правой удерживая сверху.       И она никогда не брала ничего левой рукой.       Более того, Майтимо заметил, что пальцы на левой руке у неё периодически непроизвольно подрагивают, но никогда не сжимаются в кулак. В то время, как пальцы правой руки совершенно свободно шевелились.       Словно обе руки у неё работали не полноценно.       Майтимо полагал причиной тому её обильный опыт участия в войнах. По словам Кано, на её счету не меньше двадцати войн. Было бы странно, если бы пройдя через столько сражений, она ни разу не покалечилась. Думая об этом, он вспоминал и слова самой Искры.       Сейчас, когда он обратил внимание на её руки, её речи становились для эльфа понятны. Она, выросшая на войне, не хотела казаться слабой, особенно перед чужим ей народом.       Даже через фразы, которые она бросала в разговорах с эльфами как бы невзначай, можно было вообразить примерную картину её жизни. И картина эта не вызывала ничего, кроме восхищения силой и стойкостью и сочувствия её тяжёлой судьбе.       Майтимо вздохнул, отгоняя глупые мысли.       Искра была сильным человеком и в сочувствии или жалости явно не нуждалась.       Наоборот, это бы было для неё лишь унижением.       Не стоит рыться в её прошлом, если она сама не хочет его раскрывать.

***

      От Нолофинве Искра выходила предельно довольная собой. Ей дали добро на проведение общих учений, посвящённых особенностям боя в непогоду, чему наемница была несказанно рада. Проделанной работой и её результатом благородный остался доволен, а что касается оплаты…       Ей удалось выбить из него целых семь кувшинов с вином.       Сладко потянувшись, предвкушая удовольствие от пополнения своей коллекции алкоголя, она совершенно не почувствовала, как привычный поток жизни разорвало мощным потоком чужеродной силы.       Прыгая по лужам с закрытыми глазами, она не заметила, как разверзлись небеса.       С головой уйдя в свои мысли, слушая лишь звук бьющихся о плечи капель дождя, она совершенно не услышала, как из солнечной дыры в мрачных дождевых тучах с громкими криками выпало трепыхающееся тело.       Только гулкий звук удара чего-то твёрдого о размякшую от дождя землю вырвал Искру из собственных фантазий.       Сосредоточенно сощурившись, она потянула носом воздух, пытаясь понять, кто вторгся в этот мир. Надеялась только, что это не кто-то из её старых знакомых.       Быстро стряхнув с себя последние следы мечтательности, Искра размашистыми шагами направилась в сторону, с которой долетел до неё звук удара.       Место падения неизвестного отыскалось достаточно быстро. К моменту прихода Искры там уже собралось порядочно народу — что простые нолдор, чьих имён наемница не знала, что уже хорошо знакомые ей Канофинве, Финдекано, Куруфинве-младший и Майтимо. Они образовывали круг, внутри которого, видимо, и находился вторженец.       Реакция нолдор была вполне понятна и не могла Искру не радовать. Однако, стоило ей почувствовать, кто находится за спинами эльфов, как брови Искры моментально сошлись на переносице.       Лицо её закаменело, приняв нечитаемое выражение.       Только не он.       Увидев Искру, Майтимо обернулся к ней и, оставив братьев следить за названым гостем, отделился от кольца.       — Что здесь произошло, ваше благородие? — Искра с трудом сохраняла самообладание.       — С неба упал ещё один человек, — его лицо было серьезно. В голосе слышалось напряжение, подозрение, настороженность.       — Ваше благородие, не могли бы вы приказать своим подданным расступиться, чтобы я увидела того, кто вторгся на территорию лагеря?       Майтимо кивнул и, развернувшись к нолдор, властно взмахнул рукой.       — Разойтись!              Нолдор послушно расступились, открывая Искре вторгшегося.       Выгоревшие на солнце коротко стриженые русые волосы, обычно непослушно торчащие во все стороны, сейчас жалкими сосульки свисающие на лоб.       Смуглое, покрытое веснушками лицо и ясные серые глаза, смотрящие на всех с глубинной надменностью. Вечно блуждающая на губах самодовольная ухмылка.       Её лицо исказила нечитаемая гримаса. Губы скривились в безумной усмешке, глаза были сощурены. Единственно послушные пальцы правой руки инстинктивно сжались.       Прежде, чем Искра успела себя сдержать, она уже подлетела к незваному гостю и одним мощным ударом ноги отправила его в полёт. Вторым ударом она закинула его ещё выше после чего, подпрыгнув, одним ударом впечатала его обратно в землю, словно игрушечный мяч.       Неизвестный, как ни в чем не бывало, выглянул из образовавшейся вмятины, наигранно потирая ушибленный затылок.       — Будьте спокойны, благородный лорд, — Искра приземлилась аккурат на только поднявшегося паренька, ногой придавив его грудь к земле, — Он не причинит вам вреда.       — Вы знакомы? — с подозрением спросил Майтимо, едва скрывая своё изумление от продемонстрированной наемницей силой.       — Да, ваше благородие.       Искра кивнула, ещё сильнее вдавив неизвестного в грязную землю.       — Он мой названый брат.