А если..?

Драться обычно было не страшно. В детстве дрались портфелями, не слишком заморачиваясь с причинами. В старших классах, напротив, причина должна была оказаться достаточно веской, чтобы сходить за гаражи или на пустырь... Так, чисто выяснить, что хорошего из этого получится. Иногда даже драки-то никакой не случалось: покурили, поговорили за жизнь и разошлись. Но сейчас, когда к остановке кругами, почти как акулы, подтягивалось несколько крепких суровых парней, Виталик почувствовал, что его начинает потряхивать. Он кинул взгляд на часы, словно это как-то могло ускорить прибытие опаздывающего троллейбуса. Драться не страшно. Но это будет не дракой. Это будет избиением. Темнело. Прохожих оставалось все меньше. Тащиться домой пешком уже казалось не самой плохой идеей. Подумаешь, что лениво, а рюкзак набит одолженными у приятеля книгами. К тому же идти-то надо всего лишь до следующей остановки: там вполне могут стоять громкие тетки, мамы с детьми, рабочие, едущие после смены... При них-то, наверно, не отметелят? Глубоко вздохнув, словно, перед прыжком в воду, Виталик вышел из-под крыши, глядя прямо перед собой. Может, они как собаки: бросаются, только если почуют страх? "Мне плевать на них... мне не страшно... Я их не бо..." Сильный удар под дых выбил воздух из легких и мысли из головы. Любера работали профессионально. Первый удар был коротким и незаметным. Остальные трое стояли полукругом, служа ширмой от взглядов редких прохожих. Перебрасываясь короткими фразами, любера затолкали Виталика обратно на остановку. Из иллюзии убежища она превратилась в западню. Дубинин сжал кулаки. Страх постепенно сменялся злостью. Но попытка сопротивления, кажется, только позабавила противников. Раздались насмешки. Защитная стойка не спасла. Атаковать просто не дали. Когда и откуда под дых прилетел второй удар, Виталик так и не понял. Просто согнулся пополам от резкой боли. - Козлы, - сплюнув, прохрипел парень, вскидывая руки. Было уже совершенно не страшно. Было до странного все равно. Остались только он и упрямство. Расплата за дерзость последовала незамедлительно. Перед глазами словно что-то вспыхнуло. По лицу потекла кровь. Прошуршал колесами троллейбус. Виталий рванулся к дверям, но пинок откуда-то сзади, под колено, вынудил упасть на четвереньки. Кажется, кто-то из выходящих на остановку замедлил шаг... Позвать на помощь не дали не то гордость, не то удар с ноги по ребрам. - Иди-иди, дядя, - раздался откуда-то сверху расслабленный голос, излучающий злое веселье. - Это наши дела... И дядя пошел. Виталик убедился: всем насрать. Отчаяние придало силы, и он попробовал вскочить. Оперся на руки. - Куда, сука патлатая? Следующий пинок пришелся в руку... Падение послужило сигналом. Бить начали все, отсекая любые возможности для новой попытки сопротивления. "Только не по рукам... - стучала в голове у Виталика единственная мысль, пока тело инстинктивно пыталось свернуться калачиком. - Только не пальцы..." Сознания достигли громкий щелчок и, раздавшийся следом, громкий гогот. Чья-то лапа вцепилась в отросшие кудри. Едва не завыв от бессилия Виталик принялся извиваться, стараясь освободится. - Бля, думал отключился... - Да вот не похер, режь! - С..ссуки! Боль от удара в лицо Виталий уже не почуствовал. На лезвие перочиного ножа рядом с горлом тоже было как-то плевать. Даже смерть казалась не страшнее унижения. - Атас! Менты! - Валим! С отстранением Виталик слушал топот ног. Отстали. Патруль прошел мимо. На остановку, из которой вылетели любера, милицонеры даже не взглянули. Незаинтересованность ментов Дубинин воспринял даже с каким-то облегчением. Не хотелось ничего. Только закрыть глаза. Или забиться глубже под лавку и лежать, пока... Наверно, пока хотя бы не перестанет кружиться голова. Пока из памяти не сотрется ощущение беспомощности, а тело не забудет чужие руки в волосах. Виталик открыл глаза. Прямо перед лицом валялся жеваный окурок. Чуть дальше стекла битой бутылки. Еще чуть-чуть и упал бы прямо в осколки. Виталик дернулся и едва не угодил щекой в чей-то смачный плевок. Брезгливость придала сил, и парень с тихим стоном сел на лавку. Состояние было самое паршивое. Словно в густой летней пыли вывозили не одежду, а саму душу. Откуда-то пришел озноб. Обхватив себя руками, Виталик по-детски всхлипнул. Мимо прошел, наверно, последний на сегодня троллейбус, но Дубинин равнодушно проводил его взглядом. Страшно не хотелось ехать в пустую квартиру и там, в одиночестве, зализывать раны. По логике стоило бы сходить в какой-нибудь пункт скорой помощи... Но по той же логике врачи сообщат о побоях в милицию. И чего? Посмотрит товарищ участковый на его патлы, хмыкнет, и замнет дело. А жевать и мусолить события этого вечера, возвращаясь под град ударов снова и снова... Нахер оно нужно. Ренген и пузырек перикиси того не стоят. Оставался один вариант. Виталик устало поднялся с лавки, подхватил рюкзак и побрел к лучшему другу. Идти предстояло минут двадцать, но желание хотя бы просто посидеть рядом со всегда спокойным и надежным Володей пересилило боль. Дорогу Виталик знал хорошо и решил сократить путь, махнув через дворы. Вечерняя прохлада постепенно успокаивала, настраивая на скорый отдых. Но едва Виталик расслабленно вздохнул, подставляя ветерку разбитое лицо, как из носа снова потекла кровь. Залилась в горло. Рот наполнился противным металическим привкусом. Откуда-то на зубах скрипнула пыль. Виталика замутило. Желудок сделал кульбит... - Постыдился бы! - Прямо на детской площадке, алкота! В принципе, Виталик понимал женское возмущение... Но что он мог им ответить, пока его выворачивало наизнанку. - Вали отсюда, алкаш! - К сердитым женским голосам добавился мужской. - Патлы отрастил, нажрался... - ...а мозгов нет... - Выросло поколение... - ...небось у алкашни и рос... Щеки вспыхнули, а в поперек горла встал ком. Обида и возмущение захлестнули душу, словно цунами. - Родителей... не приплетайте, - кое-как прохрипел Виталик, разгибаясь и вытирая лицо футболкой. - Ах ты еще рот раскрыл... - Ты поучи меня еще! - Пошли вы... уроды, блять... Поднявшийся хай Виталик уже не слушал, быстро захромав прочь со двора. Да и что они ему сделают? Хуже уже не будет. Ну вот и знакомый подъезд. В лицо пахнуло влажностью и запахом чьих-то котлет. Виталик невольно улыбнулся. Было в этом что-то умиротворяющее. Как и в лифте с выцарапанной надписью DeepPurple. Его грешных, по выражению Володьки, рук дело. А что, Виталик виноват что ли, если он застрял в этом несчастном лифте на пол-часа и едва не свихнулся от скуки... Так себе оправдание, конечно. Но зато теперь, поднимаясь к Володе, Виталик всегда вспоминал их знакомство. Вот даже сейчас сердце радостно стукнуло, и настроение вслед за лифтом поползло вверх. Трель звонка разорвала тишину подъезда. Откуда-то затявкала собака. За дверью послышались шаги, лязгнул замок, и в прямоугольнике света возник знакомый лохматый силуэт. - Виталик? Ты откуда на ночь глядя? Заходи давай! Сейчас чайник поставлю. Дубинин кивнул другу, зашел в коридор и прислонился к стене. Тут, в безопасности, рядом с таким домашним Володей, на него внезапно накатила жуткая усталость. - Володь... - А? - Холстинин вернулся в коридор и впервые пристально посмотрел на друга. - Ёб!.. Виталь? Что?.. Наверно, впервые за время их знакомства, Виталик видел Володю таким встревоженным и выбитым из колеи. Стало стыдно за то, что приперся к другу страдать, беспокоить и падать на пороге. - Да так... Володь, можно я по-быстрому умоюсь и... Холстинина передернуло. Виталик выглядел кошмарно. Непонятно в чем перемазанная одежда, основательно стесанный локоть, припухшее лицо, покрытое грязной бурой коркой. А хуже всего нервно подрагивающие губы. Не то разбитые, не то искусанные. И взгляд. Затравленный. Потухший... Понимание пришло быстро. А следом сжал сердце противный липкий страх. - Избили что ли?.. Кто? Виталь, - Володя постарался заглянуть другу в глаза, - не молчи, пожалуйста. - Любера, - вяло отозвался Виталик, сползая на пол. Обнял себя за ноги. Уткнулся лбом в колени. - Чуть хаер не обрезали... Менты мимо проходили и прошли. А я... даже постоять не смог за себя. Знаешь... так противно... Владимир тихо выругался. Захотелось выйти в ночь и лично отоварить каким-нибудь ломиком каждого, кто хоть немного похож на любера. Кинуть пару кирпичей в окна ближайшего отделения бесполезной милиции. Чтобы стекла осыпались и звенели так, как сейчас рушился его мир. Условная угроза, добавлявшая жизни огня и адреналина, оказалась отвратительной реальностью. А всегда такой жизнерадостный Виталик просто не должен сейчас сворачиваться в клубок на полу его коридора. Как мир вообще способен допускать такую несправедливость! Казалось, что целую вечность, а не пару недель назад, они хохотали под акацией и были по-детски счастливы. А он делал вид, что злится и играючи зажимал придуривающегося друга в углу двора... Вспомнил - и густо покраснел. О какой ерунде он сейчас смеет думать!.. - Виталь, - Холстинин мягко встряхнул друга за плечо. - Ты чего?.. Совсем херово? Может скорую? - Не надо, - глухо проворчал Виталий, не поднимая головы. - А то бабка за дедку... а мы в итоге окажемся для всех су... жучками. Володя невольно фыркнул, чувствуя, что вспоминает как дышать, а с плеч падает гора. Если Виталик ерничает и упрямится, то по ходу все не так уж и скверно. - Давай, вставай. Тебе помочь? - Сам... Зашипев сквозь зубы, Виталик поднялся, виновато улыбнулся и повторил: - Я умоюсь и... Ой, у тебя чайник шумит... - Ну его, - отмахнулся Владимир. - Давай я тебе сейчас чистые шмотки и полотенце выдам. Приведешь себя в порядок нормально. Горячую воду позавчера дали - хоть в душ лезь. Виталик улыбнулся. - Мажор. А нам еще неделю греть... Пожалуй, воспользуюсь случаем. - Вот и хорошо. - Ободренный видом оживающего друга, Володя улыбнулся в ответ. - Ужинать потом будешь? - Не... Извини, вообще не тянет. - А чай с мятой? Наша, свежая. - Давай, - подумав кивнул Виталик. И тихо добавил, - спасибо, Володь. - Да было бы за что.. Ладно, брысь в душ, а я пока пойду - чайник спасу, пока не расплавился. Виталик вдруг усмехнулся: - Ничего не сделается ему... метал он... крепче, чем ты думаешь. Многозначительно подмигнув, Виталик показал "козу" и скрылся за дверью. А у Владимира окончательно отлегло от сердца. Уютный мирок, где лучший друг щедро делится с окружающими энергией и желанием жить, потихоньку восставал из пыли и осколков. Слушая, как шумит за стеной вода, Холстинин принялся возиться с заварочным чайником. Скоро по кухне поплыл успокаивающий мятный запах. Володя улыбнулся и вынул из шкафа с посудой кружку Виталика. Он сам не мог сказать, когда точно эта красная посудина, больше похожая на ведро, раскрашенное в белый горох, стала считаться дубининской, но... Почему-то ему нравилась мысль, что у друга в этом доме есть персональная кружка. Насыпая в вазочку печенье, Владимир вдруг подумал, что знает наперед на какую табуретку плюхнется Виталик, знает, что он первым делом потянется к сахару. И обязательно рассыплет половину первой ложки. Смутится, рванется убирать беспорядок и, не глядя, отыщет тряпку на раковине. Интересно, Виталик сильно "сломается", если однажды подсунуть ему вместо песка рафинад? Володя тихонько засмеялся и прислушался: идет друг или нет? Вода, вроде, литься перестала. Но Виталик выходить не спешил. Ну вот и где он там застрял? - Виталь, ты там живой? - Я - да... - А кто нет? - Футболка!.. Владимир опешил. - Чего? Виталь, я зайду? - Да запросто! Зайдя в ванную Холстинин не удержался от смешка: замотанный в полотенце Виталик с мокрым хаером отчаянно застирывал футболку. - Так, енот-полоскун... - Володя мягко забрал измочаленную вещь, - во-первых, существует стиральная машина, а во-вторых, чай остывает. Виталий весело фыркнул и пожал плечами. - Да неловко было. Вломился... еще и стиралку эксплуатировать - А ну да... прачечную на ночь глядя открыть намного ловчее. Над джинсами тоже успел надругаться? - Нет, они в относительном порядке. - Тогда заканчивай это безобразие и одевайся. Хотя... Нахмурившись, Владимир оглядел полуголого Виталика. Кое-где синяки уже начали наливаться синевой. Опухать. Черт! А Виталик еще тощий такой, хрупкий... Желание прикончить уродов вспыхнуло с новой силой. - Эй... прием-прием, Дуб на связи!.. Что "хотя"? - Давай хоть йодом и перекисью тебя намажем, а? - Нахрен, - поморщился Виталик, и передернулся всем телом. - Вата эта с холодным йодом. Толку-то уже... - Виталь... - Не трогай, а? - Взгляд карих глах вдруг резко стал жалобным и каким-то нервным. - Давай закроем эту тему? Владимир вздохнул и мысленно выругал себя за настойчивость. Вот придурок: вместо помощи только подсыпал соли на свежие раны. - Хорошо, извини... Я на кухне жду. В этот раз долго ждать не пришлось: Виталик бодро плюхнулся на табуретку и просияв, подтянул к себе кружку. Володя затаил дыхание. Белые кристаллики весело застучали по столу. - Да бл... - Сиди, - перехватил друга Володя, мягко поймав за плечо. - Сам вытру. Слушай, но ты бы хоть раз сахарницу пододвинул. Виталик смущенно хихикнул. - Это же не наш метод! Мы легких путей не ищем. Зазвенев ложкой, старательно растворяя кабы не треть сахарницы, Виталик вдруг вздохнул. - Ну вот зачем ты это сказал?.. Я же думать теперь буду про это. Володя засмеялся. Виталик, такой Виталик. Несущий ерунду с самым серьезным видом. С пляшущими по худым плечам влажными кудрями. В футболке, которая болтается на нем, как на вешалке... Они ровесники, но зачастую Виталик выглядит как сейчас: едва ли не школьником. Может быть, младшим братом... Иначе, как объяснить накатившее желание обнять его и укрыть от всего мира... В памяти снова всплыла сцена: вот он держит Виталика за запястья и мимолетно касается губами губ, отнимая дурацкую свистульку... Дааа, вполне "братские" чувства... Владимир вздохнул. Идиотская выходка. Сколько времени он грызет себя за эту глупую шутку?.. Виталик, наверно, уже и не думает об этой ерунде... - Володь, можно я у тебя переночую? - Нужно! - Владимир вздохнул с облегчением. Слава богу, комсомолу, и всем подряд, что Виталика не придется уговаривать. - Пойдем, я постелю на диване. - А ты? - У меня еще раскладушка где-то есть. И не смей спорить. Виталик рассмеялся. - Не буду. - Подозрительно, - улыбнулся Холстинин, доставая белье. - Устал я, Володь. Вот и все... Так, стоп, не парься: сам постелю, тебе еще с раскладушкой возиться. Согласно кивнув, Владимир принялся обустраивать себе спальное место. Нашел настолку, убедился, что установил ее надежно, и разогревшаяся лампа не рухнет на него посреди ночи. - Что читать собираешься? Фрейда? - Ницше, - Володя улыбнулся. Закутавшийся в одеяло Виталик весело поглядывал на приготовленный потертый томик. - Это вместо колыбельной? Фыркнув, Владимир встал и натянул на друга одеяло до макушки. - Спи давай. Крепко, как попугайчик под платком. - И тебе приятных снов, философ, - приглушенно хихикнул Виталик. - А то давай, рядом ложись. Вместо плюшевого мишки. Вслух мне почитаешь... Владимир демонстративно щелкнул выключателем. Авось при свете одной настолки не будет видно, как кровь прилила к щекам. Виталику все шуточки, а ему вот моментально представился друг, мирно спящий на его плече. Нашел же время для таких фантазий. Извращенец! Ругая себя последними словами, Володя устроился на раскладушке с книгой. Но чтение не пошло. Строчки прыгали и смешивались перед глазами. Холстинин тупо пялился на желтоватые страницы, совершенно не понимая смысла прочитанного. Ну какая тут философия, когда со своей жизнью разобраться не в силах... Со вздохом закрыв книгу, Володя прислушался: с дивана не доносилось не звука. Значит, друг заснул. Вот и хорошо... Успокоенный Владимир выключил настолку и опустил голову на подушку. ...- Что, сука, метал? В ребра больно уперлось перо... Холстинин распахнул глаза. Ну и сон... Угораздило же его спать в обнимку с томом Ницше, который, собственно, и мешается под боком. Убрав книгу под раскладушку, Володя встал и пошел на кухню. Ему повезло, и в чайнике осталось полно воды. Напившись, Холстинин уже хотел лечь обратно, но внимание привлек тихий стон. Виталик метался во сне, путаясь в пододеяльнике и кусая губы. Присев рядом, Володя хотел разбудить друга, но он вдруг сам резко открыл глаза и сел на постели, диковато озираясь по сторонам. - Виталь, - тихонько окликнул Дубинина Владимир. - Все хорошо... - А? - Повернулся на голос Виталик. Видно было, что он еще толком не проснулся и торопливо соображает что происходит. - Ты? - Я, Виталь, я... ты у меня ночуешь, вспомнил? А еще ты в пододеяльнике запутался, балда... Все углы съехали. Я же предлагал сам тебе постелить... Ласково отчитывая друга, Володя неторопливо выпутывал его из кокона, стараясь успокоиться сам. Убедить себя, что ничего страшного не случилось, мало ли от чего можно вскочить среди ночи. - А мне приснилось, что меня за ноги схватили, - вздохнул Виталик и поежился. - Я отбиваться начал... Разбудил? - Нет, я не спал. Видел, как ты вскочил... Напугал меня. - На бок неудачно перевернулся, - признался Виталик, опуская голову. - Болит, зараза. Владимир только выругался сквозь зубы. - Ну предлагал же сразу обработать... Слушай, давай хоть таблетку дам. - Давай. Поспешив обратно на кухню, Володя торопливо захлопал дверцами шкафчиков. Были же! Таблетки нашлись с третьей попытки. Блистер сиротливо лежал между "Звездочкой" и полупустым пузырьком йода. Мысленно завязав себе узелок на память: пополнить при случае аптечку, Володя выщелкнул таблетку, и с кружкой воды вернулся к Виталику. Дубинин торопливо одернул футболку, но Владимир все равно успел заметить густые лиловые разводы. - Держи. Не жуй только... - Знаю, не маленький... Оп!.. Заберешь кружку? - Конечно. - Спасибо. Виталик снова, как вечером в коридоре, обхватив колени. - Возни со мной... - Виталь, - Володя вздохнул и, весь цепенея внутри, осторожно обнял друга за плечи. - Вот хотя бы из-за этого не переживай. От неожиданности Виталик легонько вздрогнул. А через мгновение выдохнул и прижался в ответ, доверчиво уткнувшись лбом в плечо. Что-то тихонько пробормотал. - Прости, не услышал... - Не уходи, говорю, - чуть громче повторил Виталик, осторожно ерзая в объятиях, и перекидывая руку через друга. - Ты теплый, так бок ноет меньше. Володя не видел лица Виталика, но по голосу понял, что он улыбается. Но тревога все еще царапалась где-то в груди колючим комком. - Виталь, давай сходим завтра до медиков, а? Соврем что-нибудь. Про лестницу какую-нибудь... Виталик долго молчал, Володя даже ощутил как напряглось под руками его тело. - Пожалуйста, Виталь, - наконец решился нарушить тишину Владимир. Помолчав, легонько коснулся виска губами. Угадал. Губы ощутили испарину. - Мне кажется, что ты температуришь. Я беспокоюсь за тебя. - Тогда это была стремянка. На пятом этаже... Я менял лампочку, а потом катился вниз по всем пролетам. Сбил партийного пенсионера Иван Иваныча Иванова, и он гнал меня до больницы своим костылем... Тогда поверят. Владимир вздохнул. Ну вот что за человек: настроение меняется десять раз за пять минут. - Хорошо. Я клятвенно подтвержу каждое твое слово. Дам честное комсомольское и... - Присягнешь на своем Ницше. - Хоть на всех конспектах. - Волооодька, - вдруг едва слышно протянул Виталик, - ты самый лучший... Сердце забилось быстрее. Владимир улыбнулся, благодарно прижался щекой к лохматой макушке, и прошептал: - Я постараюсь быть для тебя таким всегда Виталь. Очень постараюсь... Спокойной ночи. Виталик не ответил. Володя решил было, что друг заснул, но тут откуда-то из-под копны кудрей донеслось тихое: - Спокойной ночи, Володя.