Любовники

Фурихата просыпается совершенно разбитым. Алкоголь был слабым, пришёл домой он уже в два, и, казалось бы, ничего не мешало просто лечь спать, кроме, конечно, сказанных попьяне Акаши слов. Фурихата ворочился всю ночь, думая о всяких странных мелочах, вроде: почему Акаши хотел его? Думал ли он о нём так помимо их встреч, и, самое главное — Акаши гей или бисексуал? Из каждого предположительного ответа вытекал новый вопрос, и каждый разжигал в Фурихате все больше любопытства. В какой-то момент сознание всё же выдохлось, и к пяти часам Фурихата все же уснул. Проснувшись с жуткой головной болью, Фурихата все больше жалел о принятом приглашении. Дома была старая пачка обезбола, оставленная братом, и Фурихата сразу выпил таблетку. Вяло открыв холодильник, он также мысленно поблагодарил брата за то, что тот не позволил себе оставить холодильник пустым. Накрыв на стол, Фурихата услышал звонок в дверь и едва не вскрикнул, увидев на пороге Акаши. Стоя в одной пижаме, ему мгновенно стало некомфортно. — Здравствуй, Фурихата-кун. — Эм… здравствуй, Акаши-кун. Фурихата всеми силами не отводит взгляд от серьёзного лица Акаши. Внешне нельзя совершенно никак отличить пьяного и трезвого Акаши, и Фурихата невольно задался вопросом, какой из них сейчас стоит перед ним. — Я хотел извиниться за вчерашнее. Признаться, я не помню произошедшее точно, но Шинтаро провожал меня до дома, а значит, я совершил какую-то глупость. Прошу прощения за это. — Ну… эм… все в порядке, — на самом деле, Фурихата немного отошёл. В чем-то Такао был прав: увидеть Акаши пьяного своего рода приключение, — Ты не голоден? Я накрыл завтрак. — Благодарю за гостеприимство. Фурихата быстро переоделся и вернулся в гостиную. — Любишь кофе? Могу сделать. — Эспрессо, если ты не против. Фурихата кивнул и слегка улыбнулся. Он подошёл к кухонному гарнитуру, достал турку, и вдруг задумался о том, что Акаши смотрит на него. Это повергло его в небольшую дрожь. Интересно, думает ли Акаши сейчас об этом? Он потряс головой и приготовил кофе. Акаши поблагодарил его, и Фурихата сел напротив. — Фурихата-кун… Если ты не против, что именно я тебе сказал? Фурихата подавился чаем. — Ну… эм… я, если честно, и сам плохо помню, — соврал Фурихата, вспоминая каждое слово. — Ясно, — сказал Акаши, однако не отвёл от Фурихаты взгляда. В голове Фурихаты вдруг всплыл один из вопросов, которые он задавал себе ночью. Конечно, он в жизни не осмелется сказать Акаши что-то подобное, но поразмыслить об этом, смотря на него в ответ, было интересно. Если бы Акаши был пьян… Нет. Категорически нет. — Шинтаро сказал, что я слишком сильно смутил тебя, — Акаши вырвал его из размышлений, — Я рад, что все в порядке. И ещё раз извини. Фурихата улыбнулся и кивнул. — Больше не приму ни одну из идей Такао, — слегка улыбнулся Акаши, и Фурихата засмеялся. — И какой-либо коктейль тоже. Акаши слегка засмеялся в ответ. — Да. Мне тоже было шумно и неуютно. — Мне кажется, это в целом было неожиданно для людей нашего типа. Я был уверен, что это не твой тип досуга. — Так и есть, — пожал плечами Фурихата, — Экзамены были слишком напряжёнными, поэтому хотелось немного расслабиться и потанцевать. — Ясно. — Почему ты решил пойти? — По тем же причинам. Повисла небольшая тишина. Фурихата вдруг пришёл к выводу, что, может, сказанные Акаши слова были пьяным порывом? Или он может искажать их сейчас. В конце концов, он тоже был пьян, пусть и не сильно. — Знаешь, в последнее время я в небольшом кризисе, — Акаши слегка наклонил голову, слушая, — Ну в смысле… понимаешь, переход в универ, все такое, помимо этого я чувствую в себе то, чего не замечал раньше, и это очень смущает меня. Поэтому, я подумал, что, может, я просто плохо знаю себя? И, может, клуб тоже может мне понравится? Акаши слегка хмурится, чувствуя, что что-то упускает. — Чувствуешь что? Фурихата краснеет. Акаши смотрит вглубь слов, и понимает, что Фурихата говорит о чем-то конкретном, и о каком-то конкретном смущении. Ему хочется повернуть назад, но он понимает, что это будет некрасиво с его стороны. Плюс ко всему, после вчерашнего, он может больше не бояться и не смущаться Акаши. — Мне долгое время нравилась одна девушка. Ради неё я начал играть в баскетбол, и только потом это стало лично моим. К тому же, девушка в итоге сошлась с бейсболистом, — усмехнулся Фурихата, — Просто… мне симпатизировал друг моего брата, и я был уверен, что он мне нравится как человек, пока я не узнал, что он, ну… гей. И это что-то поменяло, знаешь. Я стал думать, что, может… Акаши спокойно ожидает продолжения, пока Фурихата думает, что алкоголь, видимо, не до конца покинул его организм, раз он решился говорить об этом с Акаши. — Может, мне тоже нравятся не только девушки? Акаши молча смотрит на него несколько секунд, после чего смотрит на остатки кофе в чашке. — Даже если так, в этом нет ничего страшного. — Меня скорее пугает неизвестность… и не понимание. Ну то есть, я просто не знаю… Акаши оказывается рядом мгновенно, и Фурихата замирает, поднимая голову. Пальцы Акаши скользят по его подбородку, поднимают его. Он смотрит в столь же серьёзные глаза Акаши и замирает, слыша только бешеный темп сердца. Акаши наклоняется, закрывает глаза и касается его губ. Легко, просто, скользит, слегка покусывая его губы. Фурихата благодарен богам за то, что сидит, иначе он бы определённо рухнул. — Нравится? — шепчет Акаши на ухо, отчего у Фурихаты перехватывает дыхание. Он кивает, и сам, закрывая глаза, тянется к его губам. Акаши становится настойчивее. Поцелуй становится глубже, более влажным. Язык касается языка Фурихаты, сплетается с ним, играет. Руки Акаши слегка скользят под ночнушку, касаются ребер, и Фурихата стонет прямо в поцелуй. Акаши отрывается от него, снова наклоняется к его уху. — Мне остановиться? — касания обжигают спину, проходятся по позвонкам, и Фурихата, закусив губу, качает головой. Дальше все растворяется в тумане. Фурихата помнит, как они с Акаши уединяются в душе — Акаши раздевает его, и Фурихата смеётся, потому что буквально утром смущался его слов, а затем снова касается его, подхватывает за бедра, и снова эти поцелуи вперемешку с каплями тёплой воды. Кровать, он обвивает пояс Акаши ногами, и это просто поцелуи, после которых Акаши берет его член в руку, и глаза Фурихаты застилает пелена. После того, как Фурихата кончил ему в руку, он несмело берет член Акаши в свою руку и также сжимает. Акаши целует его, и все снова исчезает в поцелуях, которые перетекают в то, что Акаши прижимает его к себе.