Ветер перемен

Борис, выпроводив Евгения Лисицына из дома, не только избавил Алису от не самого приятного разговора с мужем-изменником, но и положил начало отношениям со своей бывшей учительницей. И отношения эти развивались быстро. Решив, что ему можно доверять, лиса распахнула халат, в котором она ходила по квартире, и позволила волку взглянуть на свои телеса. «И там было на что посмотреть», - думал Борис, когда мысленно возвращался в тот день. Продукция Бетти сильнее всего сказалась на нижней половине Алисы. Её бёдра так раздались вширь, что промежутка между ними не было вовсе. А её ягодицы стали такими большими, что розовые трусики на их фоне больше напоминали стринги, нежели трусики. Верхняя половина Алисы также подверглась изменениям. У лисы вырос живот - и, пусть он не был таким огромным, как у Шензи, жира в нём было с избытком. Внешне это выражалось в том, что он был мягким на ощупь, а также свисал вниз, частично прикрывая розовые трусики. Выше живота у Алисы располагались пышные груди. Они и в бытность Бориса школьником были довольно объёмными - а теперь они по своим размерам и вовсе напоминали дыньки. «И упакованы эти дыньки в бюстгальтер того же цвета, что и трусики. Явно сделанный на заказ, так как найти нижнее бельё такого размера в магазине попросту не получится», - потёр подбородок волк. В меньшей степени лишний вес повлиял на мордашку лисы. У неё округлились щёки - но при этом они не занимали пол лица, как это было в случае Шензи. «Да и второго подбородка я у неё не вижу», - мысленно отметил Борис. Вид растолстевшей Шензи вызвал у него ужас вперемешку с отвращением. Не в последнюю очередь из-за растяжек на животе и целлюлита на ягодицах. У Алисы же ничего такого не было - и, глядя на неё, волк хотел повалить её на кровать, сорвать с неё бюстгальтер и трусики, после чего заняться с ней сексом. И ему было плевать на общественное мнение, согласно которому звериане должны были заниматься любовью исключительно с представителями своего вида. - Ты, наверное, считаешь, что я жирная корова? - спросила Алиса Бориса. - Вовсе нет, - помотал головой волк, - я скорее склоняюсь к тому, что ты «толстая, но в правильных местах». - Вот как? И что же это за «правильные места»? - подняла бровь лиса. - Ну, мне проще показать их, чем рассказать о них... - Тогда вперёд. Моё тело в твоём распоряжении. «Ничего себе заявление. И эта лиса учила меня английскому языку», - сказал Борис самому себе. Происходящее в целом напоминало ему один из тех странных снов, которые снились ему во время полового созревания. «В тех снах я имел Алису и в пасть, и под хвост…», - подумал волк, приближаясь к лисе. Для начала он обошёл свою бывшую учительницу по кругу, чтобы как следует насладиться её формами. Затем он остановился у неё за спиной, после чего положил руки на её ягодицы. - Твой зад поражает воображение. Мне кажется, во всём Советском Союзе не найдётся такой стул, на котором можно было бы разместить эти пляжные мячи. - водя руками по ягодицам лисы, заявил Борис. - А ещё мне с такой толстой задницей приходится протискиваться в класс боком. - усмехнулась Алиса. Всё ещё находясь у неё за спиной, волк вытянул руки вперёд и схватился за грудь лисы. - Если бы ты знала, как мне хочется сорвать этот бюстгальтер и как следует помять твою грудь... - вздохнул Борис, пытаясь совладать с нахлынувшей на него похотью. - Меньше слов - больше дела. - указав на застёжку бюстгальтера, сказала Алиса. Волк не мог поверить своим ушам. Алиса Патрикеевна - его первая и безответная любовь - только что предложила ему поиграться с её грудью. «А ведь я всего лишь прогнал её мужа, который думал, что сможет купить её цветами и конфетами», - борясь с охватившим его волнением, подумал Борис. Бросив бюстгальтер на пол, он взялся за грудь Алисы, отметив приятную упругость и большие, набухшие соски. «Похоже, она хочет меня не меньше, чем я - её», - сощурил глаза волк. Развернув лису к себе лицом, он посмотрел ей в глаза. В них отчётливо читалось: «Я хочу тебя, Боря. Да и ты, как я погляжу, хочешь овладеть мной». «Ты чертовски права, Алиса. Я действительно хочу овладеть тобой», - почувствовав, как у него набухло кое-что ниже пояса, ухмыльнулся Борис. Вскоре они оказались на кровати. Волк, избавив лису от трусиков, больше похожих на стринги, разделся сам. Бросив на пол чёрную футболку, джинсы и трусы, Борис направился к Алисе - и его половой орган выпирал вперёд. «Давненько я не испытывал подобное чувство», - облизнулся волк, после чего забрался на кровать, на что та ответила громким скрипом. Алиса невольно ахнула, когда Борис вошёл в неё. Этим она вывела его из того возбуждённого состояния, в котором он пребывал. - Тебе больно? Я могу остановиться. - испуганно глядя на свою рыжую партнёршу, сказал волк. - Нет-нет. Продолжай. А ахнула я потому, что ты резко вошёл в меня. - успокоила его лиса. - Ну, ладно. Борис вздохнул и на несколько секунд прикрыл глаза - а, когда он открыл их, в них снова читалось желание овладеть Алисой. Ни лишние килограммы лисы, ни собственное пузо не помешали волку довести и себя, и свою партнёршу до оргазма. Грудь и живот Алисы колыхались всякий раз, когда Борис входил в неё. Она лежала на кровати, закатив глаза и высунув язык. И, как и её серый партнёр, она слышала, как кровать скрипит под ними. «Я и представить себе не могла, какая сила таится в этом волчонке», - впившись когтями в покрывало, думала лиса. «Ещё немного - и я кончу. И лучше бы этому оказаться НА Алисе, а не В ней», - оскалился волк. В последний момент Борис вышел из своей рыжей партнёрши - и, более-менее переведя дух, он открыл глаза и увидел большие белые разводы, покрывшие живот Алисы. «Вот это я выдал, конечно...», - почесал затылок волк. В душевой кабинке им вновь овладела похоть - и они с лисой снова занялись сексом. Но на этот раз он вошёл в неё сзади. «А ты ненасытный, волчонок», - уткнувшись руками, грудью и животом в стенку душевой кабинки, подумала лиса. И, как и в прошлый раз, она закатила глаза и высунула язык. На этот раз Борис кончил на спину Алисы - а шлепки её толстых ягодиц ещё долго стояли у него в ушах. «Хорошего понемногу», - подумал он, помогая лисе смыть со спины следы своей неуёмной страсти.