Люби, читай и поглощай.

Невинные, остекленевшие голубые глаза смотрели на меня снизу вверх, полыхая то ли заигрыванием, то ли глубоким, нарастающим желанием. Легкая улыбка заиграла на чужих устах — дерзкая, почти безумная в своей глупости, но от этого лишь более манящая. Горячий воздух повис между нами, вынуждающий преодолеть это зыбкое расстояние. Толкаю её на мягкую постель, и она послушно падает, позволяя себе откровенный жест ноги с шумом смыкаются, а из груди вырывается тихий, протяжный вздох, полный чего-то непонятного, но внятно-зримого желания. Дыхание девушки учащается, а грудь мерно поднимается и опускается под тонкой тканью белоснежной футболки, которая вдруг начинает казаться мне лишней. Внимательно смотрит на меня как будто изучает, впитывает в себя каждую мою черту, каждый жест. Но её глаза выдают — она ждет. Ждет, когда я сделаю следующий шаг. Наклоняюсь, начиная с замедленной осторожности, растягивая момент между нами до предела, и вдыхаю аромат её кожи — легкий, чуть сладковатый и такой родной. Теснота внизу живота становится почти мучительной, с каждым её движением, с каждым лениво-протяжным изгибом тела, податливого и мягкого под моим взглядом. Рывком стягиваю с себя водолазку, грубо бросая на пол — ткань, шурша, соскальзывает вниз и исчезает из нашего внимания. Теперь кожа обнажена, светлая и родимая. Она вздрагивает, когда мой взгляд касается её, как будто это я дотрагиваюсь до неё пальцами. Спина выгибается, и поддается вперед, встречая меня движением, которое откровенно просит большего. Моё колено упирается в матрас, пружины скрипят в унисон с нашими тяжёлыми вздохами. Я чувствую, как тепло её тела проникает сквозь мою нижнюю часть одежды, и это невыносимо сводит меня с ума. Она смотрит на меня снизу вверх, приоткрывая губы и дыша чаще. Жар пульсирует между нами, всё вокруг сужается до одного мгновения, до неё — такой прекрасной, желанной, податливой и полной ожидания. Сглатываю, прежде чем наклоняюсь ниже, позволяя губам скользнуть по ключице медленно, горячо, жадно, оставляя легкий след своего присутствия. Чужое тело замирает, а затем срывается на стон, когда я целую кожу чуть ниже шеи, пробуя её вкус, который кажется мне слаще мёда. Девичьи пальцы дрожат на простынях, сжимая ткань в отчаянном порыве, а сердце бьется так громко, что я почти слышу его. Она моя сейчас, в эту секунду.