Nan Hai (A Childish Boy)

Визажист неодобрительно хмыкает над Ибо, нанося второй слой тонального крема, чтобы скрыть ярко-розовый румянец, который заливает его щеки и стекает по шее. Во всем виноват Сяо Чжань. Стилист Happy Camp выдала им наряды для съемок, а затем затолкала их обоих в комнату для переодевания. Сяо Чжань бесстыдно воспользовался уединением, чтобы провести рукой по бедру Ибо к его заднице, когда тот наклонился, чтобы надеть мешковатые черные брюки, которые ему вручили. К его большому огорчению, Ибо испуганно пискнул и подпрыгнул, почувствовав, как Сяо Чжань сжал его зад. Сяо Чжань рассмеялся, затем прислонился к спине Ибо и прошептал ему на ухо непристойные обещания о том, чем они займутся после съемок, в то время, как его руки скользнули по бедрам Ибо, обхватывая его определенно напряженный член через нижнее белье. А потом, вот так просто, Сяо Чжань отпустил его, отступил назад и начал переодеваться в свой собственный наряд из обтягивающих джинсов и белой рубашки на пуговицах, как будто это его совершенно не трогало. Взволнованный и возбужденный Ибо целую вечность возился, пытаясь застегнуть ширинку, а затем в первый раз надел футболку задом наперед, и ему пришлось снова снять ее под смеющимся взглядом Сяо Чжаня, чтобы надеть правильно. К тому времени, как они закончили с макияжем, и их провели в маленькую боковую студию, где они вдвоем собирались снимать промо-ролики, Ибо успокоился настолько, что ему больше не нужно было натягивать футболку на колени, чтобы скрыть неприятную эрекцию, вдохновленную словами Сяо Чжаня. Вместо этого он начинает вынашивать план, как перестать обращать внимание на самодовольные улыбки, которые Сяо Чжань продолжает посылать в его сторону. По пути в комнату Ибо останавливается, чтобы посмотреть на себя в зеркало, висящее на стене вне зоны действия камер. Он был слишком рассеян, пытаясь скрыть свое возбуждение, чтобы обратить внимание на то, что с ним сделали парикмахеры и гримерши. Как всегда, они сделали ему забавный маленький завиток на затылке и использовали слишком много лака для волос, отчего пряди его челки встали торчком. Он слегка теребит их, пытаясь придать им ту форму, которая ему нравится. — Перестань смотреться в зеркало, бьюти-блогер, — кричит Сяо Чжань у него за спиной. Ибо выдыхает в притворном возмущении, разворачивается и подходит к Сяо Чжаню. Он сгибает руки, чтобы заключить Сяо Чжаня в крепкие объятия, с наполовину сформулированным планом схватить его за голову и взъерошить ему волосы или что-то в этом роде. Сяо Чжань, смеясь, отскакивает назад, его руки сжаты в кулаки и выставлены перед собой в защитном жесте. Ибо все равно отстранился бы от него, но в этот момент в комнату вошли сотрудники фотосессии и начали поправлять на них одежду. Невысокий мужчина подходит вплотную к Ибо, хмурится на его лохматую челку и начинает пытаться вернуть ее в исходное положение. Рядом с ним Сяо Чжань послушно поворачивает лицо то в одну, то в другую сторону, в то время, как режиссер стоит перед ним, склонив голову набок и задумчиво приподняв бровь. — Хм, — говорит она, указывая на левую сторону лица Сяо Чжаня. — С этой стороны красивее. Встаньте вон туда, пожалуйста. Ибо не обращает внимания на мужчину перед ним, который перестал поправлять прическу и принялся поправлять рубашку, расстегнутую поверх футболки, вместо этого он наклоняется к Сяо Чжаню и громко говорит: — Сяо Чжань совсем не красив. Он немного староват. Сяо Чжань обиженно ахает, и Ибо смеется над ним. На этот раз Сяо Чжань угрожающе надвигается на Ибо, но Ибо смеется только сильнее и поднимает руку, чтобы оттолкнуть его. Режиссер, очевидно, обеспокоенный тем, что Сяо Чжань воспринимает слова Ибо всерьез, кричит: — Он просто шутит. Сяо Чжань делает серьезное лицо и кивает ей, затем снова поворачивается к Ибо. Он пытается изобразить на лице предостерегающий взгляд, но веселье в его глазах сводит на нет все его усилия. Ибо еще не закончил. Потому что, как всегда, все, что стоит сделать, стоит того, чтобы перестараться. — Чжань-гэ старше меня, — громко объявляет он, ни к кому конкретно не обращаясь. — И что с того? — возражает Сяо Чжань. Ибо ухмыляется ему, и на лице Сяо Чжаня появляется смутное беспокойство. Он узнает выражение, которое появляется на лице Ибо, когда тот собирается по-настоящему заварить кашу. Так же громко, как и раньше, и так же ни к кому конкретно не обращаясь, Ибо говорит: — Старая корова, которая ест молодую траву. Сяо Чжань хочет обидеться, Ибо видит это, но для этого ему нужно перестать смеяться. Он беспомощно хихикает, подходит и сильно бьет Ибо по руке. Ибо, не обращая внимания на боль от удара, смеется в ответ. Конец.