Парни тоже хотят... ласки

Спустя час… Я лежал в покрытых каплями кустах и смотрел на крупный городской стадион, куда любили собираться противные мне пацаны потусоваться. Этот самый стадион был настолько крупным, что можно было устраивать соревнования между спортивными командами городов и принимать городские Олимпиады. Вокруг дождь уже прошёл, был облачный, апрельский вечер. И лужи явно никому мешали. Впрочем, и мне тоже. Спросите, что я там делал вообще? Мне так сказала Нана. Она говорила, что то, что я сейчас сделаю, поможет решить мою проблему. В руках у меня были телефон и монокуляр с зумом. Она сказала сфотографировать и отметить самого главного зачинщика травли меня. И я знал такого — Алексей Метелев. Он был тем ещë хулиганом — он организовал свою собственную группировку, совместно с которой они щемили меня и, вероятнее всего, не только. Они отбирали деньги у неугодных людей, вещи и позволяли себе причинять увечья другим людям, даже если было случайно, они не собирались извиняться. Он предпочитал, чтоб все его звали Алекс. Я был с этим не согласен — Алексом я бы назвал Александра Щеглова. Он не был тем самым бандитом, он также терпел от них нападки. И мы с ним держались вместе. Но свои душевные травмы я держал ото всех — боялся утечек. У него под контролем был тот самый стадион и для любительских тренировок молодых ребят он считался недоступным из-за этого Метелева. Он сам тренировался и тренировал там на тренажëрах своих соратников. Стадион являлся частью крупного дворца спорта и странно, что их не засекли ранее. Хотя, учитывая то, какими достижениями гордился Алексей, возможно ему были поблажки — он побеждал в футбольной Олимпиаде Москвы, представляя нашу школу. И видимо, дворцу со стадионом не хотели портить репутацию, как и школе. Так что оставалось бороться с ним самим. И способ был. По крайней мере, так сказала Нана. А вот как именно будут происходить разборки, мне предстояло узнать. Хотя, знай я раньше… Я закрепил держателем монокуляр на камере своего смартфона — не такой уж пантовый Samsung, но и не такой уж бесполезный. Теперь осталось только найти этого Метелева. Я видел ясно толпу, сидящую на местах для зрителей и болтающих о чëм-то, некоторые были ещë с бутылками пива. Я не очень любил пиво и прочие напитки, похожие на алкогольные и спиртные. Картина вызывала у меня отвращение, а у моей сестры оно было куда больше. Лучше бы они работу нашли. Толпа была спереди справа от меня и не видела меня. И это хорошо. Их было человек двадцать — похоже, он собрал кого-то из бывшей начальной школы или откуда-нибудь ещë. Я не слышал ничего из того, что они говорили. Мало что было понятно, но я готов был поклясться, что они уже обсуждают мои комплексы, несовершенства и прочие мои отличия от остальных. И то, как мне приходилось отбиваться от ярлыков, которые они на меня вешали, и от боли, которую они на меня наводили. Один кусок их диалога я услышал чëтко: — Этот технофиля постоянно на нас свои руки распускает, просто за простые замечания, так почему нам нельзя? Я уже пообещал показать им, почему нельзя. Но Нана сказала, что справится сама. Мне в это слабовато верилось, но я сказал ей, что сделаю то, что она скажет. К тому же, она пообещала решить эту проблему и отомстить за меня. Я искал этого Алексея, но среди толпы его не было. Видимо, отошли — он обычно всегда с ними. Технофилей они меня назвали за любовь к изучению робототехники. Видимо, уже нафантазировали, что я себе девушку-робота соберу. Нет, ну может быть и соберу, но они потом сто-пятьсот раз пожалеют о своих издëвках и обзываниях. И то у меня вряд ли выйдет. Пока я камерой рыскал по стадиону, я обнаружил-таки этого Метелева — типа в спортивном синем Адидасе и кепкой с символом Спартака. И почему именно Спартак? Почему не ЦСКА или Динамо? Был бы я футбольным фанатиком, агитировал бы за Динамо. Но я наслышан о беспорядках из-за околофутбольных фанатиков, поэтому не лез туда. Да и вообще, как я говорил, меня не привлекали мячи. Меня интересовали технологии. Я сфотографировал этого Алексея. Лица у него не было видно — всë-таки он был повëрнут ко мне спиной. Но думаю, по спортивной синей одежде и красной кепке Нана его найдëт, если она вообще решится. Также в кадр попала моя бывшая — Ксения, которая была теперь в чëрном платьице. Я даже заметил сзади неë цепь и несколько татуировок. Она, видимо, была любительницей мужской, грубой силы. Я слышал, что даже порно она любит хардкорное. Об этом я Нане не решился говорить — она это не любит. Я также сфотографировал Алексея, будучи в толпе, чтобы также показать ей. Фотки готовы и теперь можно редактировать. В редактировании не было ничего хитрого — просто выделить мелким кружком этого Метелева и заодно Ксению. Вдруг захочет на неë посмотреть? Цели обведены — если уж Нанка решится на разборки, то основной целью будет Алексей Метелев. А Ксюша — уже вторичная. Я отправил ей две фотографии. Сам не пойму, зачем, но она явно что-то против них затеяла. Я бы хотел отговорить еë от этого, но проблем с этими хулиганами это явно не решит, а так хоть попытаемся. Война уже развязана и еë пора заканчивать. Я также оставил ей голосовое сообщение. «Нана, главная цель выделена красным кружком — это Алексей Метелев. Главный зачинщик моих бед. А синим я обвëл ту самую Ксюшу, о которой я говорил. Мало ли, вдруг посмотреть захочешь?» Спустя тридцать секунд от неë поступило ответное сообщение. — Лëша — тот самый одноклассник, что слëзы запрещал, да? — Да. — Видела я эту Ксюшу. Она полугот-полуэмо. И честно скажу, еë внешний вид вообще не внушает ничего доброго. Злая она какая-то. — А что ты вообще собралась с ними делать, если не секрет? — Если я тебе скажу это, ты мне просто не поверишь. Просто смотри на это со стороны. Из еë голосовых сообщений было ясно, что она ехала в машине. Она поехала туда на такси? Я за 40 минут туда доехал на маршрутке №13. Я лежал под кустом и ждал того, когда Нана мне позвонит — она пообещала это сделать, когда начнëтся. Только вот что начнëтся? И к чему приведëт эта затея? Спустя минуту я заметил остановившуюся жëлтую машину с «шашечкой». Из неë вышла моя сестра. Еë короткие волосы я узнаю всегда. И одежда еë также не изменилась — даже майку не сменила, хотя я еë заляпал, когда плакал. И меня это уже не волновало — я-то уже знал, что в плаче ничего плохого нет. Если что, отобьюсь и отстреляюсь. Но изменение произошло всë же — она спускалась по ступенькам стадиона с спортивной сумкой на плече, и она уже достала из неë телефон. Уже через 10 секунд на мой телефон поступил от неë звонок. Я незамедлительно взял трубку. — Вот теперь просто выключи микрофон и слушай, пока я не закончу. Думаю, ты не захочешь это пропустить. Я сделал как было сказано, предварительно надев наушники, чтобы прекрасно слышать, что будет происходить, и при этом чтоб не слышали посторонние. Она подошла поближе к толпе, что уже вышла на футбольное поле, чтобы устроиться у борта и собраться в более удобный круг. И Нане удалось подойти к ним незаметно. Дальше я поражался с еë решимости. — Добрый вечер. Кто здесь Алексей Метелев? — слышал я из телефона. Я видел, как толпа начала подходить к ней, но Алексей остановил их. Видимо, решил разобраться с ней сам. Мне было интересно, что же она предпримет. — А ты чë, ментовка что ли, такое спрашивать? Предъявить мне что-то хочешь? — Хочу. — Ну так слушай — ты максимум можешь только поинтересоваться. Ты что нам сделаешь? И что ты вообще здесь забыла? — Один человек мне жалуется, что вы его личность ущемляете. — Нана своими руками на боках показала своë недовольство. — Ой, да он только жаловаться и может, слабак. А перетерпеть не может. Он же девочка, раз он драться не умеет. А вот это обидно было. Ведь я делал это уже полгода как. — Ты про Филю? Так он после первого же расставания в слëзы пустился. Какой он после этого мужчина? Тюфяк он, раз он со своими роботами возится. Толпа откровенно посмеялась со всех высказываний обо мне. Я хотел его придушить и прижать как следует. Но за меня это уже сделала Нана. И вот этого я не ожидал. Он стоял перед ней, а она резко достала из кармана голубой юбки электрошокер и ударила им по его горлу. Когда он отбежал в сторону, будучи спиной к ней, Нана достала нечто, похожее на пистолет и выпустила два каких-то электрода в его спину, что заставило его тело парализовать и свалиться на пол. Шокеры были убраны. К ней уже начали бежать его подопечные, одна Ксюша стояла в стороне и даже отходила. А вот дальше я был просто шокирован. Пока толпа к ней приближалась, сестра снова полезла рукой в спортивную сумку… — Назад! Буду стрелять! — …а достала оттуда ружьë. И не какое-то, а целый ТОЗ-106М, также известный как «Смерть председателя». Сразу два вопроса возникло — откуда у нашей семейки взялся такой «обрез» и как Нана его взяла вообще? Да, иронично, но он считался легальным как средство для самообороны. Так и хотелось включить микрофон и сразу завалить еë вопросами, но сейчас я лишь рисковал всë испортить, что себе, что Нане. Поэтому я лишь смотрел и слушал. Тем временем, моя решительная сестра подошла к Метелеву и взяла его за куртку, приблизив к себе. Она никогда не была такой разъярëнной. — А теперь слушай меня внимательно! — гневную тираду стоило бы ожидать, а вот то что она будет угрожать оружием — никак нет. — Парни тоже хотят ласки! И у них тоже есть эмоции! Она уже обратилась ко всем, кто стоял среди толпы. К слову, Ксюши уже след простыл. — Вы бы знали, какую ужасную боль он испытывал, пока вы били его и принижали за почëтные дела! А впрочем, чего это я тут распинаюсь? Вот, гляньте! Ещë слëзы свежие! Чëрт, Нана! Сама говоришь не показывать мои слëзы, так ты их ещë им притащила. Сказал бы я, но Нана мне уже всë объяснила. Возражений у меня не было. Она не побоялась подойти к толпе чуть ближе и показать следы от моих слëз на своей красной майке. То, что сестра хранила мои слëзы там, очень грело мне сердце. И да, их было прекрасно видно, так как весь стадион уже освещался яркими прожекторами. Да даже я их увидел, вглядываясь в неë монокуляром. А затем она резко отбежала от этой группы, ещë держа «Смерть председателя» наставленным на них. — А теперь слушайте внимательно и запоминайте! Слëзы были даны людям от природы! Плач — это естественный процесс, естественная реакция на любую тяжкую боль, присущая любому существу! Как вы смеете простого парня в этом ограничивать?! Это всë, потому что вы считаете слëзы признаком слабости?! Все просто стояли молча и не решались что либо сделать — видно, боялись получить дробью в голову. Никто, даже я не знал, что будет если Нана выстрелит. — Так вот ни черта подобного! Скажите спасибо, что Фил живой ещë после вас! Иначе было бы хуже! Алексей стоял и слушал, но потом в его корпус упëрся ствол обреза. Я чëтко видел у него страх, он отходил подальше, нервно дышал и волновался. — Страшно? Это читалось по его поведению. — Филу тоже было страшно. Пока вы его прессовали, ему было очень неприятно! И у меня к вам вопрос — за что?! За его интерес к электронике и механике? Так он в будущем может стать инженером! Это весьма почëтно! А вы щемите его за то, что ему спорт не нравится, да?! — Так он же слабак, раз он спортом не увлекается. Да и ботаник он. — Ну и что, что ботаник?! Спортом он может увлекаться дома! И так и было — на чердаке я от нечего делать решил час посвятить физкультуре и сумел сто раз отжаться от пола. Это было ещë давно. — Он вообще мечтает стать учëным! А вы губите его личность! Ещë и до девочки его понизили! За что? За его слëзы?! За его тягу к нежности?! Да, всë было именно так. Именно из-за этого всë и идëт. — Если он обнимашек хочет, пусть обнимается, значит ему это сильно нужно, так как мир к нему жесток! Если он плакать хочет, пусть плачет, значит есть почему! И главная причина его слëз — это вы! Я не так сильно плакал после их драк. Изрядно я начал изливать душу уже после расставания с Ксюшей. Но плакать я хотел очень сильно, были попытки сдержаться, но порой они выходили. Возможно, кто-то это видел и донëс кому-то. — Значит так, если вы ещë раз начнëте ущемлять его в чëм-то, я уже не побоюсь применить грубую силу, ясно?! Или кому-то объяснить более доходчиво?! Все просто кивнули, боясь случайно выкинуть что-то, что разозлит Нану сильнее. — И с этого момента не смейте также трогать меня, понятно?! Стоп. Так они ещë и до Наны докапывались? Вот они бандиты! Странно, что она не заплакала и держится даже более решительнее меня. Я видел, как кто-то из группы поднял руку. Это была какая-то девушка — я видел только еë ногти на той самой руке в чëрной перчатке без пальцев, на которой также выделялись красные полосы. — Ты! Кто руку поднял, выходи в сторону, чтоб я видела! Она вышла на более открытое место. Моему взору открылась незнакомка, которая также сильно выделялась — еë белая майка, чëрная кофта также с красными полосами и чëрные короткие волосы с красными кончиками. Некоторые пряди еë волос также были красные, всë это сильно выделялось. Тем не менее, она внушала мне что-то решительное и сильное. — Кто ты такая вообще и что тебе нужно?! — Меня зовут Варвара. Я уже жалею, что связалась с ними. Для начала познакомьте меня с этим Филом, пожалуйста. Я хочу помочь. — Хорошо, Варвара. Пошли. Она повела эту Варвару за собой. Но прежде чем уйти, она снова направила на толпу «Тозик» и крикнула: — И не думайте, что никто о ваших деяниях не знает! Надо будет — расспрошу всех возможных свидетелей! Услышу, что обижаете кого-то, получите сдачу, которую не унесëте! Я поражался еë смелости. Не каждый парень решится направить на них настоящий ствол и вообще в руки взять его, а Нана не забоялась даже ударить шокером. Я не мог себе позволить этого — скорее всего, меня бы посадили за это, да и бандитов целая толпа. Да и за само наличие ствола меня бы уже посадили. На это ружьë, вроде как, разрешение не нужно, но как по мне, это было жëстко. Странно, что на Нану никто не напал, пока она уходила вместе с этой девкой. И нет, я не знал никакую Варвару, видел, возможно, только в Трëх Богатырях. На Нану-то никто напасть не посмел, даже когда ружьë снова оказалось в сумке. А вот мне удар в бок прилетел. Я встал, чтобы посмотреть на того, кто на меня уже напал. Это была Ксюша. Как она умудрилась меня найти в кустах? Не уж то она знала или видела? Мне кажется, даже разведчик видит хуже, чем бывшая, что перебежала к бандитам и теперь была готова ко многому. Встал я зря, потому что она ударила меня по лицу кулаком. После нападения у меня ещë наушники с ушей слетели и телефон с кармана выпал. А ведь там ещë звонок шëл. И готка увидела это. Чëрт, она же зубы ещë выбьет. Это уже слишком будет. И ведь не ответишь, ведь девушек нельзя бить, даже по человеческим понятиям. Какого чëрта? — Вот именно поэтому я тебя и бросила. — Теперь гнусная тирада посыпалась на меня. — Мне нужен крепкий и сильный мужчина, а не плакса и неженка. Даже сейчас за тебя твоя сестра вступилась. Она мне ещë отвесила пощëчину. Это было гораздо сильнее, чем после самоистязания. Из моих глаз уже вылезли пара слезинок. Чëрт. Только час назад навзрыд плакал и вот опять. — Ты даже сейчас плачешь! Какой ты после этого мужчина? Я эту фразу слышу уже третий раз за сегодня. Сколько им ещë нужно? Потом что-то ударило еë. Меня это уже не волновало — после такого я эту Ксению уже разлюбил. Она взялась за свой затылок и обернулась. Там уже стояла Нана и снова с «Тозиком» в руках. — Я что по поводу слëз говорила? — строгость вновь вернулась к ней, хотя я думал, что после этого она утихнет. — Если он хочет плакать, значит ему больно. А ведь после того, как ты его бросила, он плакал так, как никогда. — И какого чëрта ты за него впрягаешься? — Да потому что ему нужна помощь! И в отличие от так называемых пацанов, он не боится признавать этого! Он не боится быть собой! По крайней мере, не боялся перед тобой. Готка и слушать не захотела мою сестру и просто ударила еë по лицу. Поднимать руку на мою сестру — это уже слишком. Поэтому я уже был готов на неë напасть. Но за меня это уже сделала Варвара — она просто налетела на неë и толкнула еë в живот с ноги в прыжке. Это заставило Ксению скатиться вниз к скамьям для зрителей. Это было жëстко. Даже Нана не решалась выстрелить, а тут прямо с ноги в живот и она уже лежит среди зрительских трибун. Было решено просто уйти куда подальше, пока она не встала и не перебила нас троих — было ощущение, что она вполне могла. И мы просто убежали в город, подальше от этого стадиона. Спустя 20 минут… Удивительно, но Ксения нас не нашла ещë. Мы располагались на детской площадке прямо перед нашим с Наной домом. И здесь я узнал побольше об этой самой Варваре: Вполне обыкновенная девушка, по крайней мере, она такой может показаться, но сильно отличается от других и не такая как все. Из любимых цветов в одежде — белый, чëрный и красный. Также посещала занятия по боксу и ещë какой-то борьбе. Большинство называло еë боевой девушкой. И я не стал спорить с этим — у неë в карманах уже были замечены шокер, перцовый баллончик и она всегда носила при себе рюкзак. Вероятно, у неë там лежали вещи, которые могли экстренно понадобится ей в случае предстоящей драки. Ксения считала себя сильной девушкой, хотя она только недавно перебежала к пацанам, которые действительно уже создали свою бандитскую группировку «Спарта». Я с этим не согласен. Варвара эту Ксению одним толчком с ноги в прыжке вниз отправила. Да и смесь красного и чëрного во внешнем виде внушали мне силу и мощь. Вот это я называю «сильная девушка». И я с удовольствием в эту категорию отправил бы ещë и Нану — она вообще не забоялась заявиться к этим пацанам в стадион с ружьëм. И не такая уж она плохая — она и не собиралась стрелять по ним и, уж тем более, убивать их. Она думала просто напугать их и прижать посильнее. И у неë это получилось. И я был безгранично благодарен своей старшей (хоть и всего на 10 минут) сестре. Я снова обнял еë. Да, прямо на улице и прямо при Варе — я этого уже не стеснялся. — Я терпеть не могу этих «пацанов». — говорила Варя. — Они постоянно дерутся, а потом удивляются, почему это к ним заявляются с претензиями. То есть они отобрали деньги у одного человека, потом к ним пришла полиция, а затем они поклялись отомстить и бедному человеку, и полиции. Просто потому что из-за них они чуть не сели за решëтку, хотя они заслужили это. Они всерьëз думают, что они могут мучать парней и девушек и им за это ничего не будет? Что-то мне подсказывает, с ней тоже пытались что-то сделать. Но на жертву изнасилования она никак не была похожа. — Ага, щас. Да эти бандиты должны садится в тюрьмы в первую очередь. Их исправит только тюрьма или угроза жизни. Они уже меня завербовали и угрожали тем, что изобьют толпой. Да они не бандиты, они гораздо хуже. — Нана. На самом деле я ожидала того, что потом к нам по нашу душу придут со стволом. И я рада, что кто-то вообще решился и что ты меня выслушала. Я просто хотела жить спокойно и творить добро. — Да пожалуйста. Только вот Варя, зачем это Филька тебе понадобился? Влюбилась? — Ну… — Варвара покраснела и нервно хихикнула. — Не то чтобы… просто я добрая по отношению к простым, таким же добрым людям. Он же сильно пострадал и вроде как, он даже боролся со всеми этими бандитами. И это в моëм стиле. Что насчëт меня, Варвара внушала мне силу и я был готов драться бок о бок с ней. Но не более. Хотя, всë может быть. — Филька? Варя вдруг повернула своë лицо уже на меня. Я уже был готов еë слушать. Как боец она мне нравилась, еë сила мужеподобна, как оказалось. А вот как женщина… я ещë подумаю над этим. Время покажет. — Мы тут в лагерь отдыха ехать собрались с друзьями. Не желаешь поехать с нами? Мне предложили поездку в лагерь? Пожалуй, Варвара мне уже начинает нравиться. Давно пора уже деться куда подальше от всей этой городской суеты, которую также окружают тяготы. — Да с удовольствием! — Отлично. Варя протянула визитку к лагерю «Утопия». Никогда не слышал об этом лагере, но надеюсь, он окажется хорошим и я спокойно уже денусь от этих бандитов куда подальше. Да, именно так я должен был послушать Нану, когда та имела в виду «начать от них уходить». Там были написаны расписания смен — они длились месяцами. А также номер телефона. Требовалось только моë согласие, звонок на номер и в дальнейшем решат, поеду я туда или нет. — Будем ждать тебя там в июне. — сказала Варвара и пошла куда-то. Видимо, домой. Пожалуй, нам с Наной тоже пора. Мама, небось, уже переживает за меня опять. До встречи в лагере!