Любовные терзания

      После посиделок в кафе, отлично проведя время и веселясь, они направились обратно в общежитие.       — Итадори, можно тебя? — вдруг серьёзно спросил Сатору, когда все подходили к общежитию. Юджи, кивнув своим друзьям, пошёл за своим учителем, который шёл в сторону леса.       — Что-то случилось? — спрашивает юноша, поравнявшись с Годжо. Тот лишь хмыкнул, подбирая слова. Только сегодня парень воскрес, казалось бы, ему нужно отдохнуть, но преподаватель должен был поговорить со студентом про его невнимательность вновь.       — Юджи-кун, я знаю, что ты довольно смелый парень, не боишься отдавать свою жизнь ради других, но ты в очередной раз не следил за своей безопасностью, — подросток стыдливо опустил глаза вниз, поджав губы и слушая учителя. — Ты же знаешь, что я никогда не стану тебя ругать, это не в моих правилах, — Сатору остановился, когда они ушли на большое расстояние от колледжа, и смотрел прямо в глаза ученику, немного наклонившись. Сердце Юджи забилось быстрее, а на щеках непроизвольно выступил румянец от ненужного сейчас смущения. — Может, это бесполезно, но повторю ещё раз: тебе нужно сосредоточиться на тренировках, чтобы в будущем это помогло не умереть в бою. Ты же понимаешь, что я говорю тебе об этом не просто так?       — Д-да, сенсей, — кивнул Итадори, не зная, что ещё сказать. Снова хотелось ударить себя чем-нибудь тяжёлым, так как снова подвёл учителя. И сам чуть не лишился жизни, если бы не Сукуна!       — Итадори, — Годжо положил руку на плечо парня и сжал. Словно тяжёлый груз спадал с плеч, когда мужчина прикасался к подростку и чувствовал чужое сердцебиение. Это успокаивало. — Просто будь осторожен, ладно? Не зацикливайся только на любви, во время схваток она может помешать, — вздохнул он. — Я понимаю, что Мегуми достаточно хорош и тому подобное, но… — Сатору был перебит учеником.       — О н-нет, Годжо-сенсей! На самом деле… — засмущался Юджи, чувствуя, как становится тяжело дышать. — Я не влюблён в Фушигуро.       «Ура! Первый шаг сделан, молодец!» — вскрикнул в голове Рёмен. Честно, он будто сериал смотрел, только попкорна ему не хватало.       — Да? И в кого же ты влюблён тогда? — Сатору соврёт, если скажет, что не успокоился после этого. Раз Итадори нравится не Мегуми, тогда кто?       — Ох, — Юджи зажмурил глаза, собираясь с духом. В голове крутились мысли, чтобы наконец вскрикнуть клишированное «да я люблю тебя!» как в мелодрамах. Двуликий, по правде говоря, сам напрягся, делая ставки, сделает это парнишка или нет. — В вас, — добавил он тихо, опустив глаза в землю, боясь встречаться со взглядом учителя. Хотелось убежать скорее отсюда как можно дальше, чтобы не испытывать на себе позора.       «Да неужели!» — радостно пищал Сукуна и даже пританцовывал. Молодец, малец! Наконец-то он смог! Было бы это раньше, цены бы ему не было. А то и так все нервы потрепал.       — Что? — неверяще посмотрел на него Годжо, глупо хлопая ресницами. Это шутка какая-то? Как так вышло? Но Юджи продолжал молчать, сгорая от стыда.       Теперь пазл собрался воедино. Теперь понятно, почему его, Сатору, избегали, боялись контактировать и смущались при виде него. И что теперь делать? Конечно, надо отказать, ведь так быть не должно. И мужчине не противна мысль, что ученик в него влюблён. Он ни раз сталкивался с подобным, но сразу давал понять, что на большее, чем дружба, он не был согласен. Но отшивать Юджи и разбивать ему сердце не хотелось так быстро.       Преподаватель вздохнул и отошёл от студента, разворачиваясь к нему спиной и собираясь с мыслями. И что ему сказать? Как поступить в этом случае? Но его прерывает голос Юджи.       — Я понимаю, как это звучит, сенсей, и о взаимности даже не мечтаю, — сглотнул он, сжимая руки в кулаки в карманах своей формы. — Но только прошу об одном. Можно моё признание не отразится на наших взаимоотношениях в плохом ключе? То есть… Не избегайте меня, — подросток встретился с ним взглядами и умоляюще прошептал: — Пожалуйста.       Сатору долго молчал, обдумывая слова парня. Какой же он всё-таки милый. Годжо тряхнул головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей, и не мог придумать ничего, что может не разбить Итадори и подбодрит. Вместо этого он вздыхает, немного поворачивает голову к нему.       — Хорошо.       После этого они в тишине направились в общежитие, желая остаться наедине со своими мыслями.

***

      — Ну молодец, засранец! У меня даже слов нет. Не ожидал, что тебе хватит яиц признаться, — ликовал Сукуна, радуясь. Наконец терзания пришли к концу! Но Юджи его веселья не разделял.       На дворе уже был поздний вечер. Итадори лежал на своей постели, раскинув руки и ноги в стороны и смотря в потолок, выслушивая возгласы Рёмена. Да, парень признался, смог рассказать о том, что его беспокоило. Но от этого будто легче не стало. Только ещё хуже. Архг, лучше бы он скрывал свои чувства до конца своей жизни!       Годжо-сенсей не отверг его чувства, но и не ответил взаимностью. В принципе, такой исход был ожидаем, и Итадори надеется, что они продолжат общаться как раньше. Что его не станут игнорировать так же, как поступал и он. Сатору же взрослый и умный человек, так что по-детски ребячиться не должен ведь, да?       — Ох, малец, я по-прежнему слышу твои мысли, — сжимал переносицу Двуликий и тяжело вздохнул. Король Проклятий считал, что после признания пацану должно быть легче, но будто стало только хуже. И что теперь? Сукуна чувствовал ответственность теперь за парня и считал, что просто обязан сказать что-то, что его может подбодрить.       — Знаю, — скрутился в клубок на боку Итадори, прижимая руки к груди. Он был потерян, не знал, что теперь делать. Его пугало будущее. Точно ли Годжо сдержит своё обещание и сделает вид, что ничего не произошло? Юджи правда на это надеется, иначе он сгорит от стыда.       — Пацан, ты же в курсе, что произошло то, что должно быть?       — Да…       — Что я тебе говорил делать в таких ситуациях?       — Всегда готовиться к худшему исходу событий… — промямлил парень.       — И что ты тогда раскис? — Король Проклятий вздохнул, выдержав паузу, и продолжил. — Получать отказ тяжело, знаю, но уж лучше получить его сейчас, чем жить с ложными надеждами на лучшее. Теперь стоит принять невзаимность и продолжить жить дальше, хоть это и больно. Быть может, когда-нибудь найдёшь другого человека, которого полюбишь. Не зацикливайся на невзаимности, — закончил Сукуна, надеясь, что эти слова помогут.       Юджи задумался над словами Двуликого. А ведь тот действительно прав. К тому же, у него должен быть огромный опыт за его тысячелетнюю жизнь. Теперь стоит задуматься о реальном времени и успокоиться.       — Сукуна, — прошептал Итадори, постепенно прикрывая глаза.       — Чего тебе?       — Спасибо. За всё, — зевнув, сонно пробормотал Юджи.       — Не за что, — хмыкнул Рёмен перед тем, как подросток окончательно вырубился.

***

      Блять.       Годжо лежал на своей постели и раздумывал над произошедшим. Его ужасно бесила сложившаяся ситуация. Ну почему именно Итадори? Почему именно он влюбился в него? Если бы это был кто-то другой, то Сатору бы несомненно отверг, не раздумывая и секунды. Другое дело Юджи.       Вы не подумайте ничего, у него были серьезные отношения с девушками, что были младше Годжо. Но всё заканчивалось тем, что его предавали и желали только его тело. Либо же деньги. И после подобных случаев Сатору перестал желать себе какие-либо отношения нерабочего характера.       В подростковом возрасте в него была влюблена подруга. Флиртовала, заигрывала с ним и намекала на отношения, но Годжо попросту пропускал это мимо ушей и делал вид, что ничего не понимает. Потому что он не хотел терять подругу. Да и сам мужчина являлся нарциссом. Много себе позволял, не удерживая ничего за зубами. Может, поэтому от него не хотели ничего, кроме секса и денег?       Около пяти лет уже у Сатору нет никаких отношений романтического плана. Только одноразовые связи, которые ничего не обязывали, и дрочка в свободное время. Его даже не волновало, что он являлся единственным в клане Годжо. Нужны наследники вроде, да? Только этого сам Сатору не хотел с теми, в ком был попросту не уверен. Да и сам не желал детей. У него и так были его любимые ученики.       И, кстати, о них. Была одна девушка, которая влюбилась в своего сенсея. Как только это вскрылось, Годжо с ней провел беседу и отказал прямо. Он тогда успел к ней привязаться, но не считал нужным продолжать общение с теми, кто не хотел того же, что и он. Та ученица всё поняла, но в итоге переехала, отчислившись с техникума, не пересилив себя. Не могла находиться рядом с тем, кто отшил.       Другое дело Итадори. К мальчику Сатору привык достаточно быстро. Он очень умный, способный, отважный, весёлый, понимающий и тому подобное. Может всю ночь напролёт подбирать прилагательные, которые подойдут подростку. И мужчина понятия не имел, что ему делать.       Как и в других случаях, он должен сразу сказать, что между ними ничего быть не может. И, возможно, парень поймёт. Или же переедет также, разорвав с ним связи. Только… Этого не хотелось.       В моменте, когда Сатору осознал, что потерял Юджи, земля буквально ушла из-под ног. И это ощущалось гораздо сильнее, чем его применение техники. Без Итадори будто не будет смысла приходить на работу. Да, преподаватель любит всех своих учеников, но почему-то именно Юджи вызывает больше всего эмоций. Хотелось забрать его к себе и никому не отдавать; защищать ценой собственной жизни, чтобы он не натворил чего и остался в живых; каждый день видеть его очаровательную улыбку и радоваться новому дню, проведённому с ним.       Сатору понимал, что это непростая любовь учителя к ученику. Не как к брату или сыну. Это помешательство. Чуть ли не зависимость. И черт! Как же тяжело не понимать собственных чувств. Годжо думал, что он всезнающий и сильнейший во всём. Но только не в любовных делах, как оказалось. Потому что осознать, что на самом деле чувствует к Итадори, понять не может.       Ему нужно посоветоваться. Только с кем? Определённо должен быть человек, который поможет ему во всём разобраться, верно?       И в голове всплывает имя. Нанами Кенто. Годжо подскочил с постели посреди ночи и написал мужчине, надеясь получить быстрый ответ. И его не разочаровывают. Нанами. если хочешь, приходи сейчас. всё равно не сплю.       Сатору подскакивает с постели и телепортируется, используя свою технику.

***

      — Ну да, дверью ты никогда не пользуешься, — усмехается Кенто, сидя за столом на кухне. Он уже привык к внезапным появлениям своего друга. Также как и к тому, что Сатору мог позвонить посреди ночи, чтобы обсудить что-то его волнующее.       — Через дверь проходить банально, — хмыкнул Сатору и сел напротив Нанами, напрягшись. Расслабиться никак не получалось. Мысли путались, и Годжо не мог собрать их воедино.       — Так зачем тебе понадобилась моя помощь посреди ночи? — спрашивает Кенто, поднося к губам чашку чая и внимательно глядя на мага. Тот облизал засохшие губы, сняв свои очки.       — Даже не знаю, что сказать. Случилась такая ситуация необычная, — он облокотился на спинку стула и сложил руки на груди, стараясь успокоиться. — Если выразиться кратко, то мой ученик влюбился в меня, а я не знаю, что к нему чувствую, — вздохнул Годжо, прикрыв глаза.       — Вот оно как, — удивлённо проговорил мужчина. Подобные случаи были у друга, конечно, но Сатору никогда не приходил к Кенто с таким настроем, будто совсем запутался во всём. — А подробнее? Какие именно эмоции к нему ты испытываешь? — Нанами не воспринял его чувства легкомысленно, ведь тот и вправду всегда мог со всем разобраться в одиночку. Также он не считал, что разница в возрасте имеет значение, когда оба человека достигли совершеннолетия. Так что в этом случае была одна проблема: что чувствует сам Годжо. И, когда тот всё осознает, его последующие действия могут изменить всё.       — Я не знаю, люблю ли я его как моего потенциального партнёра, но я ощущаю необходимость заботиться о нём; желаю для него самого лучшего; хочу всегда видеть его улыбку; ненавижу, когда он грустит; если его поранят, то испытаю жуткое раздражение. Я убью любого, кто посмеет ему навредить, — Сатору замолчал на некоторое время. Затем поставил локти на стол и сложил подбородок на ладони. — Вчера его убило проклятье. И, как я понял, Сукуна его воскресил. Когда я сидел рядом с его трупом, я испытывал ненависть ко всему. Хотелось взвыть от несправедливости, что я теряю близких мне людей, — решил на этом закончить свой монолог Годжо, ожидая, что скажет его мудрый друг.       — Уже считаешь парня своим близким человеком? — как только Нанами услышал «Сукуна», то сразу понял, про какого ученика шла речь. И, честно говоря, информация о том, что Король Проклятий воскресил свой сосуд, показалась достаточно интересной. Но Кенто спросит об этом потом, сейчас неподходящее время.       — Да, — незамедлительно ответил Сатору без капли сомнения. Нанами на это лишь многозначительно улыбнулся, повторил чужую позу, только сложил руки в замок.       — Хочешь услышать моё мнение? — после десятисекундной паузы спрашивает мужчина, на что получает кивок. — Думаю, ты любишь его. Не так, как любят подростки: когда хочешь рассказать о своей любви всему миру или что-то подобное. А больше ты зациклен на нём самом, чтобы ему было лучше. Ты не переживаешь о своих эмоциях и думаешь только о своём Юджи. Заботишься о нём больше, чем о ком-либо другом. Я считаю, что ты просто перерос все свои подростковые порывы любви и ищешь в будущем партнёре надёжность и понимание. Так сказать, любишь ты его уже по-взрослому, — Нанами откидывается на спинку стула, расслабляясь, и продолжает. — Не в плане, что ты хочешь секса с ним на всех поверхностях, а просто желаешь такой любви от человека, которая будет раз и навсегда. И этим человеком для тебя оказался твой ученик.       Сатору долго молчит, обрабатывает услышанное. В какой-то степени вышесказанное тешило его эго, за что он слегка был сбит с толку. Но, поняв, как его сложившаяся ситуация выглядит со стороны, он понял, что Кенто прав. Годжо действительно любит Итадори. И от осознания этого факта поступил румянец на щеках, на что Нанами весело хмыкнул.       — Выглядишь как смущённая школьница, — добавил он, веселясь с вида его друга. Годжо лишь стукнул его ногой под столом и вздохнул, вымученно улыбаясь.       — А как ты сам как отнесёшься к тому, что я могу начать отношения со своим студентом? — серьёзно спросил Сатору, но потом решил добавить: — Не то чтобы меня это волновало, просто так интересуюсь.       — Хах, ты не меняешься, Сатору, — прикрыв глаза и улыбаясь, ответил Кенто. — Отнесусь я нормально. Если ты будешь счастлив, то я буду не против.       — Спасибо, дружище, — нацепив обратно очки, Годжо поднялся со стула и вышел из-за стола, повернувшись к другу. — Сорян, что пришёл слишком поздно. Буду должен! — помахал он рукой и телепортировался обратно к себе. Нанами вздохнул и улыбнулся, мысленно ожидая, когда его приятель наконец станет полноценно счастливым.

***

      Оказавшись у себя в комнате, Сатору, уже переодевшись, долго лежал на кровати и смотрел в потолок, раздумывая над диалогом с другом, который помог ему осознать все свои чувства.       Ведь правда. Годжо действительно любит Юджи. По всей видимости, уже давно, чуть ли не с самой первой встречи, раз выделял паренька из всех своих учеников. Эта мысль заставила улыбнуться. Сразу вспомнилось то, о чём он думал, когда посчитал, что Фушигуро мог не быть влюблён в Итадори.       Все, в кого окажется влюбленным Итадори, должны на руках его носить и лелеять. Потому что любовь Юджи — благословление.       Годжо не мог перестать улыбаться, ведь осознал, что является тем, кого полюбил самый солнечный человек из всех, кого он знал. Значит, он был благословлён! От этого Сатору счастливо рассмеялся, до сих пор не веря, как он мог отрицать в себе такой очевидный факт?       Он любит Юджи. Итадори любит его тоже. Боже, это же такая великолепная новость! От этого феномена кружилась голова, хотелось воспарить от радости. Но главная проблема всё же была. Нужно поговорить теперь со студентом, чтобы расставить все точки над i. Чтобы не было никаких недомолвок или скрытности, никакого игнора. Чтобы наконец осчастливить их обоих, должен состояться самый смущающий и серьёзный разговор, который только может быть. И Годжо настроен его совершить уже завтра после вечерней тренировки.       С этой мыслью учитель ложится спать на оставшиеся три часа перед утренними занятиями.

***

      На протяжении всей тренировки Юджи буквально ощущал взгляд сенсея на себе, отчего его бдительность также пошатнулась. Но всё равно он справлялся довольно неплохо и отклонялся от ударов своих друзей. Однако как можно думать о борьбе, когда все мысли снова занимает Годжо-сенсей?       Видимо, Сатору сдержал обещание, не собирался избегать его, но почему он так пристально за ним следит? Он что-то хочет сказать? Что-то случилось?       «Чего это он прожигает в тебе дыру?» — спрашивает Сукуна, когда пришло время перерыва. Итадори сидит на скамейке и жадно глотает воду с бутылки, так как на улице ужасная жара, и парень устал.       — Не знаю, но это очень утомляет, — ответил Рёмену Юджи.       «Стопудова хочет поговорить», — размышляет Двуликий. Знал бы он, как оказался прав.       — Может быть, но я боюсь с ним говорить, — пробубнил Итадори. После вечернего разговора с Сукуной парень много над чем размышлял и осознал, что ему точно пора взрослеть. Может, в борьбе он отлично справлялся, однако в любовном плане он тот еще овощ. Поэтому доверился тому, у кого точно было опыта побольше, и решил, что, правда, начнёт жить дальше. Но пока не готов общаться с Годжо-сенсеем, слишком неловко.       «Пацан, я, конечно, горжусь тобой, но иногда ты такой тупой», — вздохнул Рамён. — «Ему что-то надо от тебя. Поговори с ним в последний раз, чтобы он сказал, что хотел. Тогда уже и начнёшь жить с чистого листа. Расставьте всё по полочкам, или как там люди выражаются?»       — Уверен, что всё пройдёт хорошо? — интересуется юноша, сомневаясь.       «Да», — твёрдо воскликнул Сукуна. И Итадори пришлось ему поверить, так как в этом плане ему доверял. Эх, кто бы мог подумать!       — Хорошо, — согласился Юджи и морально готовился к предстоящему разговору.       Во время тренировок и перерывов Годжо-сенсей стоял неподалеку, иногда переговаривался с кем-то из студентов, но в основном смотрел на Итадори. И так прошёл весь день. Наступило время, когда, как считал Сатору, можно поговорить с парнем наедине.       — Можем поговорить, Юджи-кун?

***

      Возможно, все ученики заметили странное поведение своего сенсея, однако тому было плевать с высокой колокольни. Мужчина был воодушевлен несмотря на то, что поспал всего три часа. На протяжении всего дня он никак места себе не мог найти и ждал, когда сможет поговорить с Итадори. Смотрел на него, не отрываясь, когда была возможность, и не мог перестать улыбаться.       Как же он был счастлив вот так смотреть на человека, с которым у него были взаимные чувства. И неважно, что младший из них этого не знает. Это всего лишь вопрос времени. А пока Годжо, то и дело поправляя свои очки, ждал того самого заветного момента, когда они поговорят.       И вот дошёл момент, когда все ученики разошлись, и учитель подошёл к нему, слегка наклонив голову и улыбаясь.       — Можем поговорить, Юджи-кун? — спрашивает он, следя за реакцией студента.       — Э-э, да, конечно, — промямлил Итадори и кивнул, слегка покрывшись румянцем.       — Чудненько, — похлопал в ладоши Сатору и, взяв его за руку, применил свою технику, телепортируясь в свою комнату в общежитии. Юджи даже смутиться не успел, настолько быстро произошли события. — Присядь, — повёл его к своему рабочему месту Годжо, посадил за стул, а сам присел на стол, глядя на парня и мило ему улыбаясь.       Парнишка даже не видел глаз своего преподавателя, но всё равно чувствовал прожигающий взгляд через толстое стекло тёмных очков, отчего невольно покраснел. Вот как начать жить без него, когда он так пронзительно смотрит и улыбается? Итадори попросту был потерян, не понимал, что вообще происходит.       — Так что вы хотели обсудить, сенсей? — тихо спрашивает Юджи, отводя взгляд и смущаясь. Сатору лишь едва сдерживается от порывов его обнять. Какой же его ученик милашка!       — Юджи, — начал вдруг серьёзно Годжо, а с его лица сползла улыбка. Тем не менее, он продолжал смотреть на него. — Сегодня я не спал почти всю ночь, размышляя над кое-чем, — продолжить ему не дал возмущённый возглас.       — Что? Годжо-сенсей, вы должны больше отдыхать! — Сатору немного рассмеялся и потрепал парня по макушке, испытывая огромный всплеск эмоций. Юджи-кун очень заботливый и очаровательный.       — Об этом попозже, юноша, дай мне закончить, — улыбнувшись напоследок и убрав руку с чужой головы, он продолжил. — Так вот. Я очень долго думал, даже посреди ночи советовался с Кенто, чтобы он мне помог разобраться.       — С чем же? — хлопая глазами и внимательно слушая, спросил Юджи. Ему действительно тревожно, почему преподаватель не заботится о себе. Тот лишь облизнул губы, опустил взгляд и сложил руки в замок, не зная, как сказать. Прямо или же постепенно? Но в итоге решил просто отпустить себя и не думать, говоря всё, что первое придёт в голову.       — С моими чувствами, — говорит тихо, не поднимая взгляда и надеясь, что его ученик не сбежит. — После твоей смерти я подумал, что я умер вместе с тобой. Почти сразу почувствовал, что скучаю. До последнего не верил в твою смерть, — не надолго замолчал, затем продолжил спустя несколько секунд. — Я не хочу тебя терять, не хочу, чтобы тебя ранили или убили. Ты очень важен для меня, Итадори, — затем снял очки и посмотрел прямо в глаза ещё не ушедшему и пребывающему в шоке Юджи. — Я люблю тебя, Юджи.       «Да ну нахуй!» — воскликнул Сукуна и наколдовал себе попкорн. По всей видимости, он оказался в сериале, на сюжет которого может повлиять. Вот чего-чего, а такой быстрой взаимности он никак не ожидал. Рёмен, конечно, делал ставки, что Годжо любит парня в ответ (слепой бы не заметил), и на всякий случай готовил мальца к отказу, если бы вдруг он ошибся, но не думал, что белобрысый признается буквально на следующий день. Ну ахуеть. Слов нет.       Юджи же даже не знал, как реагировать. Это какая-то шутка? Годжо-сенсей не придуривается как всегда? На полном серьёзе заявляет, что любит его, Итадори? У парня на лице заметно замешательство. Не понимал, как себя вести и что сказать.       Сатору это понимал, потому, больше не желая терпеть, схватил пальцами за подбородок парня и придвинул к себе, наклонившись и прикоснувшись своими губами к чужим, не закрывая глаз. Не заставлял, в любой момент Итадори мог высвободиться, но тот лишь прикрыл глаза и податливо раскрывал рот. Годжо ухмыльнулся, приподнял парня и поставил его между своих колен, закрыв наконец глаза, прижимая Юджи к себе и углубляя поцелуй.       Ни к чему не принуждал. Просто наслаждался губами своего ученика, которого любил больше жизни. Ох, как же прекрасно кого-то любить и быть любимым!       Юджи прижимался теснее, желая никогда не расставаться с таким важным его сердцу теплом. Парень никогда не чувствовал себя настолько счастливым, как в этот момент. Хотелось, чтобы сильные мужские руки сжимали его в объятиях, а нежные настойчивые губы продолжали его целовать.       Сатору, покусывая и зализывая раны в поцелуе, наслаждался тихими вздохами парня и чуть ли не мурчал от удовольствия, которое получал. Прямо в этот момент Годжо принял для себя решение, что никому не позволит прижимать к себе его мальчика. Это разрешено только ему, Сатору.       Сукуна, слыша мысли подростка и видя, что они наконец воссоединились, наконец облегчённо вздохнул. Теперь уж точно любовные терзания окончены.