Темнота внутри нас

Тёмные переулки свободного города переполняли крысы и секреты. В тихих закутках ночевали пьяницы и нищие. Бандиты заманивали сюда нетрезвых мондштадтцев, чтобы обобрать их исхудалые кошельки. Любовники, поддавшиеся страсти, искали здесь уединения. Солнце пересекло линию горизонта совсем недавно, и узкие улочки казались вполне безопасными и спокойными. Через час же, когда город поглотит тёмная прохлада, здравомыслящий гражданин пойдёт длинными, но освещёнными бульварами. Рыцари Ордо Фавониус стояли на страже порядка и покоя Мондштадта, и обязались уберечь жителей от любых опасностей. Ещё они отлично стояли в очереди за выпивкой, вот, например, как сейчас толпились около «Доли ангелов». Двери таверны распахивались ежеминутно: одни уже завязывали на сегодня, другие же только спешили прикоснуться к желанному алкоголю. Не только бравые рыцари торопились в этот день посетить таверну. Вереница разодетых и напомаженных красавиц звонко отстукивали каблучками по брусчатке в направлении популярного заведения. На фоне пёстрой толпы выделялись двое: молодой мужчина с экзотической внешностью и не менее броская девушка, в одеяниях которой с трудом угадывалась форма служительницы церкви Фавония. — Розария, завязывай уже, — обратился высокий парень в щеголеватом пиджаке к курящей девушке. Она сделала долгую затяжку и выдохнула в вечернее небо облачко дыма вместе с тихими словами: — Ах, Кэйа… Полчаса ты заставил ждать себя, пока переоденешься, а теперь не даёшь мне насладиться сигаретой после рабочего дня. — Можно ли служение богам называть работой? — усмехнулся он с ленивым удивлением в голосе. — Я трачу на это своё время, а взамен получаю деньги. — Она сделала ещё одну затяжку. — Вроде бы это и называется работой, — голос её чуть хрипел от табачного дыма. Розария стряхнула пепел с кончика сигареты и поднесла её к бледным губам. Мимо проходила женщина с ребёнком, и при виде монахини та быстро наклонилась и что-то зашептала мальчишке, тыча пальцем в сторону курящей девушки. Розария сделала последнюю затяжку и демонстративно швырнула окурок на брусчатку. Женщина распахнула рот, чтобы высказать своё возмущение, но громко клацнула зубами, стоило ей пересечься взглядами с мрачной монахиней. — Эти ханжи… Притащила с собой ребёнка к таверне и решила покачать права. Тьфу, — Розария сплюнула горькую слюну ей в след. — Всё желание курить отбила. Кэйа, пошли. В таверне тесно, шумно, но тепло после прохладного весеннего воздуха. Свежесть осталась за дверьми, внутри алкогольное дыхание пьянчуг согревало до духоты. Густой запах разлитого пива ударил в нос капитана Кэйи, и яркий букет сладких духов около бара добил рецепторы. Рыжие, тёмненькие и светловолосые, худые и аппетитные дамы в своих лучших нарядах заняли все места перед барной стойкой. Они заказывали один коктейль за другим, томно вздыхали и красиво выгибались, лишь бы на них обратил внимание сегодняшний бармен. — Если в таверне женщин больше, чем на ярмарке одежды, значит за стойку встал сам Дилюк, — усмехнувшись, обратился Кэйа к Розарие. — Ага, вижу его яркую шевелюру! Хм, а не повеселиться бы мне? — Что же ты задумал? — Розария закатила глаза. — М-м-м, сейчас увидишь. — Спасибо, откажусь. — Она отмахнулась, разрезав плотный воздух острыми пальцами. — Я пока поищу свободный столик. Просто принесёшь мне чего-нибудь выпить. Розария развернулась и быстро проскользнула меж пьяных и неуклюжих тел. Кэйа хмыкнул и направился к барной стойке, влезая вперёд без очереди. Рыцарь, который только готовился совершить заказ, уже собирался возмутиться, но увидев наглеца, извинился и уступил место. Бармен протянул готовый коктейль девушке с кокетливой улыбкой на губах, и она украдкой попыталась коснуться руки в чёрной перчатке. Мужчина быстро отдёрнул кисть и приготовился обслужить следующего клиента. В алых глазах на мгновение проскользнула неуверенная эмоция, но сразу же взгляд стал вновь грузным и отстранённым. — Что будете заказывать? — спокойно спросил бармен. — В исполнении господина Дилюка — всё что угодно, ха-ха-ха, — зазвучали игривые, морозные колокольчики в голосе Кэйи. — Хм, бочка с прокисшим соком закатников как раз по тебе. За счёт заведения, так и быть. — Дилюк в благородном жесте отвёл руку. — Ха-ха-ха-ха, у тебя появилось чувство юмора? — восхищённо произнёс Кэйа. Бармен слегка поморщился и недовольно зыркнул в ответ. — Какое заманчивое предложение, но мне, пожалуйста, как обычно. М-м, и порцию для моей подруги. Так, и, пожалуй, по коктейлю этим очаровательным дамам. Кэйа оглядел девушек, занявших места перед барной стойкой. Ни одна из них не заставляла биться его сердце чаще. В целом, за всё время в Мондштадте он не встретил той, которая бы действительно ему приглянулась и, возможно, так складывалось даже лучше. Дурманить голову влюблённостью и обременять себя привязанностями — совсем не то, что входило в его планы. Однако, сидящая слева блондинка выглядела симпатичной: высокая, стройная, лицо аккуратное с мягкими чертами. — Восемь «Полуденных смертей»? — уточнил Дилюк. — Надо же, а считать ты не разучился. Какой молодец! — приторно пропел Кэйа. — Нет. — Не молодец? Как скажешь… — Пожал он плечами. — А коктейли мы ждём! — приказал Кэйа и пододвинулся поближе к симпатичной блондинке. — Должно быть, он вас утомил своим отвратительным поведением? — обратился он к ней. — Позвольте составить вам компанию, и вы позабудете это мрачное недоразумение. Девушка слегка опешила, но оглядела смуглого парня долгим изучающим взглядом. — Я… Я не против, — наконец ответила она, и густо накрашенные ресницы её быстро затрепетали. — Клара, — кротко представилась девушка. — Кэйа, — широко улыбнулся он, а затем обернулся. — Эй, бармен, что-то я не вижу, чтобы вы приступили выполнять мой заказ! — И не собирался. — Дилюк сложил руки на груди. — Так-так-так, — зацокал и помотал головой Кэйа. — Не уж-то ты решил сделать выручку только своей симпатичной мордашкой? Дерзко, поэтому совсем не идёт тебе. Вот Чарльз бы с таким заказом справился на раз-два, — заметил он с наглой ухмылкой. — Что-то не устраивает — выход ты знаешь где. Кэйа прикусил губу: он не ожидал столь резкой обороны со стороны Дилюка — видимо тот уже привык к его подколам, — но так становилось только интереснее. — Значит вот так ты общаешься с постоянными клиентами? — раздосадовано возмутился он. — Клара, дорогая, будь так добра, закажи нам восемь коктейлей, — обратился Кэйа к девушке, сдерживая хитрую улыбку. — Ах! Э-э-э… Восемь «Полуденных смертей»?.. Господин бармен! — слегка растерянно попросила Клара. — Откажите этой обаятельной девушке, господин бармен? — Хмпф! — фыркнул громко Дилюк и свёл брови над переносицей. — Ладно, — признал он поражение. Кэйа победно кинул горсть моры на барную стойку, и бармен приступил выполнять крупный заказ. Пока же Дилюк смешивал ингредиенты для сложных коктейлей, самодовольный рыцарь рассказывал небылицы компании девушек. Те же принимали всё сказанное за чистую монету, смеясь, прикрывали рот ладошкой и таяли, словно Крио слаймы в Пепельном море, от певучего голоса Кэйи и его умелых комплиментов. Первый приготовленный коктейль Кэйа вручил Кларе. Острые иглы пронзили его позвоночник, и холодные мурашки пробежали по спине, когда девушка с благодарной улыбкой приняла напиток. Он резко огляделся по сторонам, но заметил только завистливые взгляды соседок и занятого делом бармена. Кэйа тряхнул головой, отгоняя непонятное наваждение, но неприятное чувство липким комом осело глубоко в желудке. Дилюк поставил на стойку два последних коктейля. Выражение лица его оставалось апатично-депрессивным, но гордо вздёрнутый нос выдавал самодовольство — Кэйа знал это, как и то, что некогда брат его любил производить впечатление на окружающих, превосходя их ожидания. Если бы не поселившееся в душе неприятное ощущение, Кэйа остался бы подшутить над Дилюком, но он лишь забрал напитки и направился искать свою дорогую собутыльницу. Розария сидела в дальнем углу таверны и отковыривала острым стилетом щепки от деревянного столика. Впрочем, закури хоть она сейчас в помещении, никто бы не заметил этого в переполненной таверне. — Прошу прощения за столь длительное ожидание. — Кэйа поставил два стакана на столик. — Пофиг, — отмахнулась она. — Ну, повеселился со своим барменом? — Бр-р-р, — Кэйа поморщился, — звучит отвратительно! — Правдиво, поэтому и отвратительно, — холодно усмехнулась она. Кэйа рассмеялся себе под нос и отодвинул стул, как за его спиной послышался женский голос: — Капитан Кэйа, не оставляйте нас! Он обернулся и увидел Клару, отчаянно сжавшую кулачки. Рядом с ней стояла ещё одна девушка: невысокая, в простеньком коричневом платье, светло-русые волосы, как и у большинства мондштадтцев, были собраны в тонкую косу — сама невзрачность. Лишь на маленьком лице выделялись большие глаза цвета увядающей листвы. Непроизвольно в голове возникала ассоциация с дрожащей ланью, когда смотрел на неё. — Да, капитан Кэйа, возвращайтесь с нами! — голос её звучал взвинчено и грубовато, что совсем не сочеталось с её внешностью. — Компания этой мрачной монашки вам совсем не подходит. — Она холодно посмотрела в сторону Розарии. — С выпивкой пребрала и стала такой храброй, Паулина? — Розария безразлично скользнула взглядом по девушке. — Так-так, красотки, не ссорьтесь! — вмешался Кэйа. — Меня на всех хватит, не стоит ругаться. Он подошёл к двум девушкам и приобнял их за плечи. Кэйа бросил в сторону Розарии извиняющийся взгляд, на что та пренебрежительно махнула рукой: мол, катись. К своему удивлению, Кэйа увидел лишний барный стул за стойкой. — Это мы для вас раздобыли, — пояснила невзрачная девушка. Для отчаянных женщин не существовало преград на пути к цели. Являться же этой целью — определенно льстило молодому капитану кавалерии. Он занял свободный стул у бара. Захмелевшие девушки приняли лучшие позы и повернулись в сторону капитана, но оставалась ещё парочка девиц, что пытались привлечь внимание безразличного Дилюка. Бармен оглядел это представление, хмыкнул себе под нос и принимаясь обслуживать подошедшего клиента. Вечер шёл своим чередом. Посетители приходили и уходили, касса пополнялась морой и люди жадно глотали алкоголь. Лира барда безуспешно пыталась перекричать гомон в таверне, но удавалось это лишь высокому женскому смеху, что раздавался со стороны бара. По третьему кругу Кэйа угощал собравшихся сегодня в таверне дам. Они пришли, чтобы произвести впечатление на состоятельного бармена, но угодили в сети обаяния небедного капитана кавалерии. Дилюк, казалось, смерился с тем, что из-за щедрости или вредности Кэйи, а, вероятно, всего сразу и не только, работа бара вставала на добрых десять минут, пока он готовил большой заказ. Он старался не обращать внимания на произвол этого сумасбродного парня, но всему есть границы, и, похоже, Кэйа сейчас собирался их переступить. — Сэр Кэйа, я, конечно, понимаю, что у рыцарей напрочь отсутствуют моральные устои, в частности у таких, как вы, но я требую прекратить разврат сию минуту, — угрожающе приказал Дилюк, сложив руки на груди. Кэйа покрутил головой, выискивая источник звука, и пожал плечами, а затем громко обратился к блондинке, которая сидела у него на коленях: — Детка, ты что-нибудь слышала или мне показалось? Клара пьяно посмотрела на бармена, а затем повернулась обратно к рыцарю и глупо захихикала, уткнувшись ему в шею: — Показалось, хи-хи-хи. — Вот и я так думаю, — улыбнулся он и провёл по мягким светлым волосам рукой. От этой ласки девушка прижалась к мужчине ещё сильнее. Вновь острые иглы впились ему в позвоночник, и вздрогнув, Кэйа резко обернулся к бармену. На лице Дилюка не дрогнул мускул, но во взгляде его что-то резко переменилось. Багряные глаза сверкнули металлическим блеском. — Повторяю в последний раз: прекратите этот разврат! — голос его прозвучал холоднее зимы на Драконьем хребте. — Что, не нравится? — обратил на него внимание Кэйа. — Что ты так смотришь, ревнуешь? — дерзко спросил он, чуть поморщившись от нахлынувшего вновь неприятного ощущения. — Ч-что? — Смотри, пока я не пришёл, ты даже не замечал этих прелестных девушек. Стоило же мне только сблизиться с одной из них, как ты начал распускать флюиды гнева, что дрожь пробирает. — Ты пьян. С чего бы мне ревновать тебя. — Ого! — воскликнул Кэйа. — Меня? Я вроде бы не говорил, что ревнуешь ты меня, — он сделал особое ударение на последнем слове и хитро прищурился. — Либо ты уходишь немедленно, либо я помогу. — Дилюк сильно впился руками в край стойки, и в тишине бы послышался даже жалобный стон дерева. — О-о, поможешь мне? Хочешь проводить меня до дома? — улыбнулся Кэйа: наконец ему удалось вывести из себя Дилюка. — Именно туда. Под землю, — резко ответил бармен. Для остальных это звучало, как обычная грубость, но не для Кэйи. — Далеко идти придётся, — тон его прозвучал серьёзно, и улыбка на лице померкла. — Ладно, если ты так настаиваешь, — выдохнул разочаровано Кэйа и столкнул с колен пьяненькую девушку. Под тяжёлым взглядом Дилюка он быстро затерялся в пьяной толпе и проскользнул в дальний угол, где скучала Розария. Кэйа с грацией, присущей особам аристократическим, присел напротив неё и закинул ногу на ногу. — Он выгнал меня, — пожаловался он Розарии. — Почему-то я не удивлена, — пожала она плечами. На том разговор закончился. В тишине они коротали совместные вечера в таверне. Не потому, что не знали о чём беседовать, а потому, что так мало в этом мире людей, с которыми можно просто молча сидеть: без неловкости и дискомфорта. Кэйа достал из кошелька горсть моры, и Розария направилась в сторону бара заказать вина из одуванчиков. Без лишних слов они понимали друг друга. Когда монахиня вернулась с двумя бутылками, Кэйа разлил по пустым бокалам янтарную жидкость. В молчании и вине они растворяли невзгоды и несправедливости этого мира. — Не советовала бы тебе связываться с этими девушками, — Розария нарушила их традицию. — Это ещё почему же? — удивился Кэйа. Собутыльница никогда не давала советов и предпочитала пить в тишине. Ответа так и не последовало, и он продолжил налегать на алкоголь. Розария удивляла Кэйю в плане выпивки. Она всегда выпивала больше него, но первым пьянел каждый раз он. Алкоголь для неё словно родниковая вода, так считал он. Для него же крепкие напитки подобны гремучей змее: они гипнотизировали его, обещали найти в них успокоение, но в итоге лишь отравляли его разум. Напившись, он уже плохо контролировал себя, излюбленная маска самоуверенности покрывалась трещинами, и слова правды вырывались из его уст. К счастью для него, Розария старалась не вслушиваться в его горячку, как она это называла на следующий день. Люди в таверне засуетились, некоторые начали покидать свои места. Розария огляделась по стороны и прислушалась, а когда услышала что-то, то встала и подошла к Кэйе. Тот проводил взглядом компанию рыцарей, спешащих на выход, и рассмеялся, а затем резко помрачнел и забубнил себе под нос: — …мы когда-то… столько времени… забыть. Отец… отец… зря? — Зря ты столько выпил, — услышала отрывочно Розария и потрясла за плечи развалившегося на столе парня. — Кэйа, поднимайся, таверна уже закрывается. Молодой парнишка, только переступивший черту совершеннолетия, громко повторил слова Розарии, подгоняя посетитлей на выход. Кэйа медленно поднял голову и посмотрел в сторону собутыльницы, а затем произнёс: — Так и не можешь простить меня? — Не понимаю, о чём ты. Таверна закрывается, — чуть громче позвала Розария. — Действительно хочешь об этом поговорить? — раздался резкий голос за спиной девушки. Она быстро обернулась. — Вроде бы я велел тебе убраться, а ты всё время оставался здесь. — Сегодняшний бармен недобро смотрел мимо Розарии. — Вот такой уж я плохой, — улыбнулся Кэйа, а после рассмеялся, но как-то надрывно и грустно. — Уходи, — приказал холодно Дилюк. — В этот раз, так и быть, сделаю по-твоему, — ответил Кэйа и поднялся, чуть пошатываясь, но сохраняя достоинство. Он направился в сторону выхода, и Розария поспешила за ним. На улице люди медленно разбредались в разные стороны от таверны. Компания молодых людей орала во всё горло песни, досаждая местным жителям, которым посчастливилось жить рядом с таверной. Некоторые мужчины подходили к пьяным девушкам и зазывали продолжить вечер у себя дома. Возможно, кому-то из этих нахальных типов сегодня перепадёт. — Мне тебя проводить? — предложила Розария Кэйе. — Я ценю твою заботу, но, спасибо, не стоит. Я не настолько пьян, чтобы не найти дорогу до дома или, чтобы оказаться похищенным в логово потного мужика, — пошутил он. — Ну, как знаешь… Настаивать не буду, — попрощалась Розария. Вместе с людским потоком она вскоре скрылась за поворотом. Холодный порыв ветра пронёсся по пустеющей улице. Весна только пришла в Мондштадт, и ночью улицы города быстро остывали, от брусчатки и каменных домов веяло сырой прохладой. Кэйа вздрогнул и спрятал руки в карманах узких штанов. Морозный воздух кусал кожу в оголённом вороте тёмной рубашки. Он остался рядом с таверной, выжидая, пока ветер остудит захмелевшую голову и уймётся легкое головокружение. Недалеко от него упал мужчина и так остался лежать на холодном камне. Задержавшиеся посетители таверны удосуживались лишь с призрением взглянуть на перебравшего мужчину, но никто не спешил оказать ему помощь, и Кэйа тем более не стал, пройдя мимо него, как и другие. Самый короткий путь до его дома пролегал через тёмные переулки. Возможные опасности, что подстерегали его за углом, Кэйю не пугали, а желание быстрее коснуться головой мягкой подушки превышало разумные доводы выбрать безопасную, но долгую дорогу. Слегка пошатываясь, он плутал узкими улочками. В очередном сыром переулке он резко затормозил. В третий раз за вечер на него нахлынуло неприятное чувство, но в этот раз сильнее, чем прежде. Морозный разряд прошёлся по всей длине позвоночника, и даже волоски на оголённых участках руки встали дыбом. Желудок свернуло, и тошнота нахлынула на него. Кэйа остановился и прислушался. Странные звуки доносились из неестественной темноты ближайшего поворота. Кэйа тяжело сглотнул и постарался отогнать нахлынувшую дурноту. — Помоги…те… — еле слышно прозвучал женский голос, прежде чем тьма в переулке сгустилась. Кэйа нащупал на бедре Глаз Бога и ринулся в подворотню сквозь вязкую мглу, поглотившую все звуки.