danzando la morte // танцующая смерть

крепкий мужчина в черном новеньком камзоле ребром ножичка постукивал о гладкий бок фужера, игристым вином наполненного, к тишине призывая гостей. - объявляю наш бал открытым! и ликование наполнило залы дворца, хлопки и разговоры дам, что лица прячут за маскарадными масками и пушистыми яркими веерами. тихие ноты виолончели и скрипки, их мелодия рекой лилась из-под пальцев музыкантов, по просторной зале плутая и клубясь, в беспокойную душу чхве проникая. в самые потёмки, где страх засел на много лет. чхве сан, почетный гость в семье ким, офицер, что орденом награждён самим правителем, стоял среди господ и дам, ножку фужера сжимая в дрожащих руках, пока глаза его по фигурам скользили, невозможное искали. - позвольте пригласить вас на танец, господин, - бархатистый баритон до чхве донёсся, сквозь щепотки дам. мужчина красив и статен, руку ему протягивал в ожидании ответа. - простите, но у нас не признано приглашать мужчине мужчину на танец. в вашем распоряжении не одна дюжина дам в этой зале. голос его спокоен и тверд, пока сердце как заполошное грудную клетку пробить пытается, ребра ломая в своем усердии, чхве их осколки на кончике языка ощущает. - так проигнорируйте это правило. только на один раз, господин, - и улыбка его была чарующей, красотой своей чхве повела, зачаровала как путника в кромешной пустыне прекрасный оазис. и офицер ладонь свою вложил в чужую узкую, и личный бал его начался. шаг, за ним другой, ладонь в ладони, глаза в глаза. один вздох на двоих и выход. точка, прогиб, каскад шагов и поддержек, поворот, и вновь кружили фигуры по залу. хрусталь величественной люстры в глазах незнакомца отражался, блеск даря коньячным омутам. шаг за шагом, взгляда не отрывая от визави, пока очертания господ вокруг сливались в одно размытое, оно из поля зрения чхве исчезло за секунды, и осознание в мыслях его пронеслось. - разве песня уже не закончилась? сколько раз мы станцевали эту партию? - он ладонь вырвать из хватки стальной пытается, да та не слушает его совсем. - это совсем не важно, господин. подарите мне ещё один танец сегодняшней ночью, - улыбка плутовая на лице прекрасном растеклась, точеные черты лица преобразуя в другие: пугающие. - нет! мы договаривались только об одном. отпустите меня, - и отчаяние со страхом напополам голос его дрожать заставили, искалеченное сердце галопом пустив. - а кто сказал, что ты сможешь остановиться? - а в темных омутах его зыбучие пески чхве накрывали с головой. - что? и вопрос потонул в осознании страшном, ноги его не слушались, плясали, двигались, как и руки отдельной жизнью жили, лишь крепче прижав к себе стройный стан незнакомца. они все также кружили в опустевшей зале. - кто вы? - пугливая бабочка крыльями трепещет в груди чхве, надежду тая на кончиках усиков. - не тот вопрос, милый, - и в голосе его, как показалась чхве, нотки сочувствия проскользнули, чтобы после смешком прикрыться. - что вы такое? - казалось, прекрасная мелодия свой вальс закончила, притаилась, ответа дожидаясь вместе с офицером. - я - смерть, - язык по пухлым губам скользнул, и яркий блеск в глазах коньячных горит, ужасом чужим питается. - но не та, что вы прозвали бестелесной и с вечной косой в руках. отнюдь, тело у меня шикарно. и в подтверждение жилистые руки чхве подняли, в танце закружив, словно лёгкую барышню, изгибы талии лаская кончиками пальцев. - я танцующая смерть, милый. и ты умрешь в моих руках, пока ноги твои не сотрутся в кровь, и сердце замолкнет под нагрузкой. и слова его - приговор, голосом бархатным озвученный. он чхве бетонными плитами накрывает с головой, кости дробит и брызги крови мрамор полов окрашивают в цвет бардо. и судья его все продолжает: - обычно я не лезу в дела сестры, но ты, ты привлек меня, своим поступком соблазнил, - уже знакомый незнакомец голову склонил, на ушко откровение нашептывая. - отдать свою жизнь за победу в сражении страны своей и соседней. своей свободой пожертвовать, чтобы эти богатеи могли спокойно распивать сегодня вина. этим ты меня и привлек. слишком высоки ставки для чужих судеб. плывет густым туманом вновь нарастающая мелодия, под ритм умирающего сердца подстраивается, пока внутри чхве один за другим взрываются сухожилия и мышцы, пока горят пламенем синим пальцы и крошатся зубы. а танец все продолжается. бесконечный. прекрасный. последний. сан глаза прикрывает в смирении, кровью давится, но все ещё каскаду танца следует, блики хрусталя на коже ощущая, словно ласковые прикосновения тех самых бабочек, что душу его покинули к день заключения сделки. жизнь отданная за победу. смерть за жизнь. кровь за чужое счастье. - я заберу тебя, мой прекрасный мальчик. от сестры укрою, в замке своем спрячу, и танцевать с тобой буду пока этот мир существовать будет. и пеплом опадает стройная фигура, в камзол облаченная и медали, под крики дам и восклицания мужчин. пеплом, что ветер подхватывает и сквозь приоткрытые двери лоджии к ночной королеве уносит навстречу. танец прекрасный и чувственный, в стенах этого дворца останется легендой пугающей и смертельной.