Описание
Жил-был в стародавние времена Ерошка-писарь, служил он князю верой и правдой. Вот только ничто не вечно под луной – и на долю простого писаря найдутся испытания. И от того, пройдет ли он их, зависит его дальнейшая судьба.
Примечания
В XI-XIII вв. в древнерусском языке произошел процесс утраты сверхкратких гласных, обозначавшихся буквами Ъ («ер»), Ь («ерь»). Орфография же менялась не так быстро, и писцы стали делать ошибки в словах с этими буквами. Грамотный писец ценился на вес золота.
Посвящение
Посвящаю Евгению Николаевичу – Эрену Кинвейлу с величайшей благодарностью. Не дадим Цемре погибнуть!
3
07 марта 2022, 04:08
Не договорил я, как из воды меня силой невидимой подняло, прочь понесло. Глаза мои сами собою закрылись, а открылись – я уж у Кощея был.
Стоит надо мною Кощей, а кафтан его богатый на свету слабом поигрывает, а руки свои он на груди сложил, смотрит задумчиво.
– Эх, ты, Ерошка-писарь... С Водяным играть в азартные игры вздумал? Никто его не обыграл еще, а потопил он многих.
Вздохнул Кощей, кубок свой с черепом взял, перстнями поигрывает, а я на коленях сижу, слова вымолвить не могу.
– Не боись, не убью я тебя. Ты мне еще живехонький нужен – писарем быть да летопись болотную вести. А на заговоры свои больше не надейся, не то язык совсем отниму, предупреждал же. Встань, Ерошка, говорить с тобой будем.
Тут только я силу в ногах почуял, встал, а с губ моих молчанья печать спала.
– Знаю, Кощей, нарушил я условие твое, не вернуться мне теперь к людям.
– Да зачем же тебе к людям, когда люди сами сюда ходят? Проходной двор устроили! Насмотришься еще, Ерошка-писарь, на людей. А я тебе работу предлагаю. Честную, престижную, с хорошим заработком – жить у меня будешь, с блюд златых есть. Со мною в шахматы играть. Русалки, мавки, кикиморы да девицы красные к нам приходить будут, развлекать нас.
Тут он взглянул на меня глазами горящими, пальцем провел над кубком, и защемило в сердце у меня, вытравилась оттуда вся моя жизнь прежняя. И дворец, и князь светлый, и купола золотые. Любы стали мне палаты Кощеевы, такой он колдун великий.
– Вот, и глядишь теперь веселее. – оскалился он на меня да велел слугам своим меня вымыть, накормить и переодеть.
Снял я свой кафтан старый, еще князем подаренный, шапку, сапоги – все, что было у меня, отдал. Так и сгорело оно, а золото переплавили да в сокровищницу Кощееву отнесли.
И стал я работать на Кощея, перьями черными писать да чернилами колдовскими, что цвет меняют, и письма воронами отправлять да получать с разных концов владений Кощеевых. На девиц нагляделся я всяких: знатных, бедных, богатых. На Иванов-царевичей да дураков тоже. Нечисть разну видел, всех и не упомнишь.
Да вот только незадача – чувствую, слабеть стал. Тогда Кощей мне поднес чарку воды болотной, заговоренной, заколдованной, и так мне хорошо стало, как никогда не было. Только теперь, как луна полная взойдет, с разрешения Кощеева летаю тварью крылатой над землями людскими да кровь пью или скот ем.
А летопись болотная своим чередом идет, удлиняется. Договоры Кощей заключает, да тайны у него есть такие, каких и мне неведомо.
Засим кончаю рассказ свой, и да будет он назиданием всем, кто против Кощея биться желает аль противиться ему в чем-то.