Искусство прощать

Вутайцев на континенте всё так же немного. Слишком мало лет прошло с той отчаянной войны, слишком сильна была пропаганда Корпорации, слишком въелась в подсознание, нет-нет, да прорывается. Туэсти и ОВМ ещё долго её влияние вычищать будут. А у Тсенга, нынешнего главы ТУРКов, просто телохранителей Руфуса Шинра, отношения что с местными, что с соотечественниками до сих пор непростые. Всем чужой, никому не свой, только коллегам и наставнику до его происхождения дела нет. Коллегам, наставнику и двум последним ученицам старца Бугенхагена. Но с Эльфи вутайца связывает своя сложная история противостояния и сотрудничества. С Ирико Ярто-Камигава должна бы быть не проще – сестра первого заместителя всё-таки – но нет. Именно к этой молодой женщине, к её великодушию и тишине Тсенг приезжает хотя бы раз в год. Они мало говорят, встретившись. Сидят на балконе обсерватории, смотря то на звёзды, то на закат. Пьют заваренный по всем правилам чай с местными сладостями. Иногда спускаются на площадь с не гаснущим костром, сердцем поселения, и молчат, вглядываясь в игру языков пламени. Иногда уходят в горы к дальнему озеру, на берегах которого Ирико играет на флейте брата. Они, должно быть, странно смотрятся рядом: безукоризненно и всегда с иголочки одетый мужчина с манерами аристократа и лоском жителя столицы и непосредственная, открытая девушка, для которой функциональность одежды важнее её посадки по фигуре. Тсенг мало и скупо проявляет эмоции и не носит никаких приметных вещей. Ирико же, наоборот, никогда не скрывает проявлений своих чувств и вплетает в чёрные косы перья и бусины. Учёная младше и насквозь гражданская, но перед ней, одной из немногих ныне живущих, Тсенг склоняет голову в полупоклоне, признавая силу духа и умение прощать, беспристрастность и тепло, которого хватает на всех. Лежащее между ними молчание – благо. Вутаец знает, что его не осудят за сказанное, но также знает, что и не сможет никогда сказать ни о том, что когда-то предлагал использовать маленькую девочку в качестве рычага давления на брата, ни о том, что теперь эта девушка напоминает светом своей души другую, давно погибшую. Ту, которую он не сберёг, хоть и обещал.