Purpura astra

Можно ли представить, что случается с человеком, что много лет добивался недостижимой цели и каждый раз терпел неудачу, а потом желанное само пришло к нему в руки? Скорее всего он теряется в реальности, не понимает ее закономерностей и принципов, хочет понять как (?), но получается совсем плохо. Точно так и было с Намджуном. Он не понимал, не знал, что такого произошло, что его предмет любви и обожания, ранее игнорировавший его, теперь в его руках весь и полностью. Чимин… Он… Он ведь для Намджуна вместо воздуха. Он им дышит, ест, пьёт! Он живёт им и для него. Раньше Намджун всегда относился к понятию любви скептически, не считал это чем-то полезным и часто осуждал влюбленных людей, если они не истинные, но, когда впервые увидел эти глаза цвета ночи, понял, что окончательно проебался, и всё, себе он больше не принадлежит. Собственными руками вырвал сердце из груди и положил в эти крохотные ладошки. Да только вместо взаимности получил извинения и лёгкую улыбку, а спустя время узнал, что у Чимина секс без обязательств с его братом. Джун готов был убивать без разбора, сутками сидел в спортзале, избивая грушу, а потом пил до беспамятства. Для него этот удар оказался слишком болезненным. Он пришёл в чувство только через 3 месяца и нырнул в работу с головой, брал на себя всё что мог, не спал по ночам, разрабатывая планы и схемы, сам занимался «мелочью», делал всё, лишь бы самому себе доказать, что потерял навсегда. Не вышло. Каждый раз засматривался в самые прекрасные на земле глаза, часами вдыхал его запах, если тот, бывало, забывал в ангаре что-то из одежды и так каждый день вот уже долгих четыре года. Говорят, что время лечит, но не в этом случае. Намджун похож на Прометея, ведь ему точно так же каждый день приходили, маленькой ладошкой вырывали из груди сердце и превращали в пепел и так по кругу. До сегодняшнего дня. Когда в дверь Намджунового дома позвонили, он ожидал увидеть на пороге кого угодно, кроме Чимина. Тот пришёл к нему, держа в руках лишь бутылку вина и молча переступил порог, выгибая в улыбке уголки губ. Что оставалось делать голодному зверю, когда перед ним положили кусок мяса? Вряд ли ему стоило бы спрашивать: «Что случилось? Зачем ты пришёл?». Раз пришёл, нужно хапать в свои лапы и поскорее. Так Намджун и сделал. Сходу впился в пухлые губы, вжимая в стену. Крепко сжав ладонями тонкую талию, подхватил за бёдра и ни на миг не прекращал целовать. Ему нужно насытиться на целую вечность. — Я тебя уже не выпущу, ты ведь понимаешь это? — когда Чимин уже лежал на постели полностью обнаженным, обхватив Джуна за торс стройными ножками, альфа решился на предупреждение, а в ответ получил лишь поцелуй в шею. Фенриру обрубали последнюю цепь. Даже сейчас, когда оба безумно уставшие, сонные, пьяные, Джуну его мало. Не наелся, не надышался, не вогнал его всего себе под кожу иглами. Сжимает мягкие бедра и ягодицы, любуется своими же метками на смуглой коже, что, подобно диким розам, распустили бутоны по всему телу омеги. Такому хрупкому, нежному, украшенному множеством шрамов, не менее прекрасному из-за этого. Они по очереди отпивают из бутылки вина и снова целуются. Ну что может быть лучше? — Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? Можешь себе представить? — Намджун бормочет ему на ухо, а после вновь вгрызается в уже искусанные губы. — Я тоже тебя люблю… Прости, что так вышло. Чимин ему улыбается, за шею обнимает, в ответ целует и самые желанные за всю жизнь альфы слова произносит. Чарует, соблазняет, обвивает своими путами, так сильно, что уже не отпустит, по своей воли не выбраться тем более. — Как ты меня приворожил к себе, каким зельем опоил? Скажи, скажи мне, что ты сделал что я спать, есть, жить без тебя не могу? — Намджун заглядывает в глаза омеги и качает головой, словно не веря в происходящее между ними. Парень в ответ лишь улыбается. Точно ведьма! Молчит, таинственностью наполняя эту ночь, напряжения между ними усиливая. — Больше не отпущу, не поделюсь, не отдам. Ты только мой теперь, понял? Я за тебя весь мир уничтожу, всем сердца голыми руками повырываю, ты только скажи. — Твой, твой, — шепчет на ухо змей-искуситель, окутывая своим сладостным запахом. — Только твой, — закрывает своими губами оковы на последний замок и ликует. Грубый, непреклонный, суровый альфа пал перед глазами цвета ночи.

~

С появлением Тэхена уже изменилось очень много. От судьбы не убежишь, Сокджин и сам любил повторять эту фразу, пока его судьба не начала играть с ним в злые шутки. Он сутками думал о Тэхене, что сказать, что сделать, как поступить, чем помочь бедному пареньку, что похож на загнанного в угол зайчонка. Альфа днями и ночами сидел в раздумьях, стал рассеянным, путался, за что Намджун всё чаще ругал его, а ребята просто не понимали, что происходит с вечно весёлым и улыбчивым Джином. И однажды он решился на единственное, что мог себе позволить — разговор украдкой. Тэхен вот уже хороших полчаса ходит между огромными книжными стеллажами в поисках нужной литературы. За два месяца нужно сдать курсовую, и пока остальные ребята из группы планировали писать ее в последнюю ночь либо же дать взятку, Ким решил работать заранее, ведь учиться на совесть он обязан. Лучший на своём потоке, ничего не сказать. Образование было для него одной из самых важных вещей в жизни. Джин наблюдает за ним несколько минут, раздумывая, что же он скажет, как будет оправдывать своё предательство. Слова слишком быстро путаются в мыслях, иногда альфа тяжело вздыхает и потирает лицо ладонями, пытаясь привести себя в чувство, но получается плохо. В конце концов он крепко сжимает кулаки и решает всё-таки начать необходимый обоим разговор. Так он думал. Тэхену же сейчас было совсем не до разговоров. Его жизнь с каждой минутой принимает всё более крутые повороты, подносит самые неожиданные и иногда вовсе не приятные сюрпризы, заставляя омегу в истерике лезть на стены. Удивительно, сколько в этом маленьком омеге сил, пережить всё то, что с ним происходит. Но ведь не без последствий. Когда широкая ладонь легла на его плечо, омега подскочил на месте, жутко испуганный от неожиданности. — Прости… Я не хотел пугать тебя. Извини, пожалуйста, — Сокджин тут же убирает руку и виновато смотрит на побледневшее лицо омеги. Разговор уже начался по-глупому. — А, это ты… — Тэхен в какой-то степени облегченно выдыхает и поднимает взгляд, — Всё нормально, — он оборачивается обратно к книгам, не желая разговаривать, хоть и не может сказать об этом прямо. — Тэ… Я пришёл к тебе, чтобы поговорить, — альфа не теряет надежды, надеется, что тот позволит ему хотя бы сказать желанное. — О чём нам с тобой разговаривать? Ты меня бросил… Что ты хочешь сказать теперь? — Тэхену больно даже смотреть на него, не то, что разговаривать. Этого мальчика нельзя так сильно ранить, его раны уже никогда не заживают. — Я хочу извиниться и всё объяснить. Мы ведь больше не можем делать вид, что незнакомы, тем более Чонгук нас видел, — он взял его за обе руки, умоляя посмотреть на себя. — Прошу тебя, Тэ, позволь мне сказать. Я ведь спать не могу, чувствуя вину перед собой. Давай поговорим, прошу. — Я не сержусь на тебя, будь спокоен. Но и дружить как раньше я уже не хочу. Прости… Сейчас совсем не время, возвращать то, что было когда-то, — Тэхен тихо выдыхает и убирает свои руки прочь. — Давай просто забудем всё. Так ведь будет лучше для всех. — Я не хочу забывать тебя, не хочу забывать нашу дружбу, наши прогулки, походы в кино и как я провожал тебя по вечерам до дома… Ты часть моей жизни, Тэхен. И раз уж так вышло, я хочу вернуть всё обратно, хочу, чтобы между нами была не только дружба, но и что-то большее. Я смогу защитить тебя от всех, клянусь, — Джин крепко прижимает его к себе, обнимая за талию, вдыхает пьянящий запах жасмина и прикрывает глаза. Слишком сильно скучал по нему. — Я ушёл, потому что начал работать с парнями, не хотел впутывать в опасность, думал, что так будет лучше, но судьба с нами слишком иронична. Ты теперь всё знаешь, всё понимаешь, мне уже нечего скрывать от тебя. У нас всё будет по-другому, я обещаю. — Джин… Прости. Я не могу. В моей жизни уже есть другой человек. Я правда больше не злюсь на тебя, но то, что ты говоришь — уже не сбудется. Я встретил своего истинного и буду с ним, я уже счастлив. Пожалуйста, пойми меня. Не кори себя, ты не виноват, что так получилось со мной, но не мучай себя лишними надеждами. Думаю, мы сможем общаться, как… — Тэхен пытается со всех сил успокоить того, не хочет ранить альфу, старается подбирать каждое слово, хоть и получается так себе. По глазам заметно, как расстроен старший, настолько, что даже договорить не даёт. — Тэхен, не ври. Встретить истинного почти невозможно, я не верю в это! — он с силой резко сжимает хрупкие плечи, пугая омегу и причиняя тому боль. — Скажи мне правду, Тэхен! — Ты что делаешь, уёбок?! — словно из ниоткуда появляется Чонгук, хватает Сокджина за ворот и со всей дури бьёт кулаком в лицо. — Ты как смеешь проходить к нему без разрешения, как смеешь делать больно?! — он тащит альфу в коридор, все же в библиотеке шуметь нельзя, а перепуганный Тэхен бежит сзади, пытаясь остановить. — Да кто ты такой? — Хватит, Чонгук! Не бей его, пожалуйста! — парень обнял истинного, в попытках успокоить, и это как ни странно подействовало. Сокджин поднимается с пола с тихим болезненным стоном и вытирает кровь с разбитой губы. Он окидывает взглядом обнимающуюся пару и сухо недовольно усмехается. Поверить не может в то, что видит. — Так вот значит кого ты встретил… Чёрт, а я ведь надеялся, что ты другой… — бормочет альфа и осуждающе поднимает взгляд на омегу, что едва ли не плакал в объятиях Чонгука. — Убирайся отсюда. С тобой я позже разберусь, — Чонгук рычит, обнажая белоснежные клыки, и Сокджин уходит, не выдержав его давления. — Лисенок, как ты? Что он сделал тебе? — он обеспокоенно осматривает его, взяв личико в свои ладони и целует кончик носа. — Прости, мне стоило прийти раньше. Тэхен молча утыкается носом в его широкую грудь и очень крепко обнимает, он страшно как соскучился по любимому, по его теплу и запаху. — Он извинялся… Просил начать всё сначала, хотел, чтобы я был с ним. А мои слова о том, что я встретил истинного, разозлили его. Я и не думал… — Тэхен почти шептал эти слова. Он сейчас очень испуган и рассеян и всё сильнее жмётся к Чонгуку. — Я так соскучился по тебе, хотел увидеться. — Лисёнок мой… Я с ума сходил без тебя. Как ты там вообще находишься? Он очень жесток с тобой? — Чон берет его подбородок своими пальцами предельно нежно и целует любимые губы, вдыхает запах, в котором же и растворяется. — Не волнуйся. Он не трогает меня, дал отдельную комнату даже. Думаю, я смогу продержаться ещё какое-то время, — он закусил губу, пытаясь не заплакать. Не хочет окончательно показать себя сопливым ребенком перед любимым человеком. — Если для тебя будет хоть малейший намёк на опасность, сразу звони мне. Плевать на дело, на Намджуна, на всё. Если тебе причинят боль, я не буду сидеть сложа руки. Тэхен, скажи мне правду, пожалуйста, — альфа нежно целует его костяшки и заглядывает в лисьи глаза. — Я пока что в порядке. Не волнуйся. Если что, я обязательно скажу тебе, — омега нежно улыбается ему и целует в уголок губ, прикрыв глаза. — Мне жаль, что мы не можем видеться так часто… Я бы хотел к тебе… Позавтракать вместе… Я соскучился по тебе, по твоему кофе по утрам. Мне не хватает твоего тепла, — на глаза Тэхена находит пелена слёз, и тот поспешно закрывает лицо своими ладошками. Стыдно за собственные слабости. Но Чонгуку ведь не легче. Он Тэхена словно от души отрывает, как часть самого себя. Словно они с ним одно целое. Альфа покрепче обнимает истинного, к себе жмёт и слёзы утирает большим пальцем, целует в макушку, окутывает своим запахом, в попытках успокоить. Обоим нелегко. Они потерялись в собственных жизнях, собственных чувствах, а теперь не знают, где найти выход. — Я буду искать выход для нас. Я вытащу тебя, обещаю, лисёнок, — Чонгук целует столь манящие медовые губы, шумно и тяжело выдыхает, а после целует снова. Насытиться хочет на всю жизнь вперёд. — Ты себя главное береги. Я уже пропал, мне приговор вынесен давно. А ты можешь спасти себя, выпутаться с этой грязи. Я уверен, что у тебя получится, — Тэхен плакать совсем не хочет, да только сдержаться никак не получается. Уж слишком любит он Чонгука. Полученное от него тепло ни с чем не сравнить, ничем не заменить. Чонгук такой только один. И пусть абсурдной будет их история знакомства, к концу счастливому дорога им залита алой кровью. — Мне без тебя теперь и весь мир не нужен. Ты — моя вселенная, мой воздух, религия моя. Я тебя уже никогда не брошу, никому не отдам, ни с кем не поделю. А будет нужно — пойду против всего мира, но буду с тобой, если ты захочешь. Чонгук снова тянет омегу к себе, целует, обнимает, сжимает талию грубыми ладонями и никому не отдает. Тэхен отныне только ему одному принадлежит.

~

— Ничего объяснить мне не хочешь? — заходя в гараж возле, Чонгук надеялся застать там Джина, и когда альфа оказался там, был очень рад. — Зачем ты приходил в библиотеку? — Я не буду перед тобой отчитываться! Отстань, — Джин очень зол. Он кусает локти, что потерял омегу, в которого ранее был влюблён и никак не может загладить свою вину. — Раз ты так запел, то я тебе напомню, кто перед тобой стоит! — Чонгук, со всей силы ухватив того за ворот серого свитера, вжимает в бетонную стену. Он зол не меньше, его венки на лбу расширились, как и ноздри, кулаки сжаты слишком сильно и по взгляду можно было понять, что сейчас это не Чонгук, а дикий хищник, готов грызть глотку за своё. — Я брат Ким Намджуна! Я тот, кто дал тебе второй шанс на жизнь! И если я захочу, ты будешь мне отчитываться про каждый свой вдох! — Чонгук кричит со всей силы прямо тому в лицо. Он слишком разъярен таким ответом Кима. — Вот как ты заговорил?! А я уж думал мы напарники, друзья, одна семья. А тут оказывается я твой подчинённый. Что с тобой сделал один маленький омега… Ты совсем голову потерял, Чонгук? — Джин отталкивает его от себя и смотрит прямо в глаза. — Уймись, пока об это не узнали все! Возьми себе в руки! — Мне некогда болтать с тобой! Зачем ты приходил к Тэхену? Я в курсе о вашем прошлом. — Да, приходил! Приходил просить прощения. Мне было жаль, что мы с ним так плохо расстались! Я буду до последнего стараться вернуть его, потому что люблю! — Джин оттолкнул от себя Чонгука. Альфа нахмурил брови и сжал кулаки, а сердце его было полно жалости и злости. — Не будешь! — Чонгук закричал сколько было силы. — Тэхен мой! Он мой истинный! — Чон шипел ему прямо в лицо, готовый размазать лучшего друга по стене. — Ты мой друг, ты мой брат и это неизменно, но к Тэхену я тебя не подпущу. Он для меня создан, мой истинный! Не делай того, что вылезет боком всем. Джин на это лишь сплюнул в сторону и вышел прочь с гаража, бросив работу. Не до машин ему сейчас. Он за свой шанс будет бороться всеми силами, зубами выгрызет, но до последнего рук не опустит. Приблизительно через минуту, в гараже появляется Чимин. Он тихий и спокойный, держит в руках 2 бутылки пива. — Гук, что-то случилось? Я видел Джина, он очень злой, — омега подходит совсем близко и идентично альфе упирается задницей об капот одного из авто и протягивает бутылку. — Чим, умоляю, ничего не спрашивай, мне не до разговоров сейчас. Это наше с ним дело, — Чон всё же принимает алкоголь и сразу делает несколько больших глотков. Сегодня пивом точно не обойдется. — Как скажешь. Я зашёл к тебе за другим… — омега как-то виновато закусывает губу и опускает голову. Вид у него непривычно поникший. — Что такое? — Чонгук немного напрягается. Он догадывается, о чём тот может начать разговор и откровенно не хочет его. Не до Чимина ему сейчас. Вновь делая большой глоток, Чон отводит от него взгляд и таращится на серую стену. — Я хотел извиниться, — омега мягко опускает свою небольшую ладошку на его плечо, поднимает голову и надеется получить встречный взгляд. — Прости, если я как-то обидел тебя или задел. Я не хотел навязываться… — Чимин шумно сглатывает, не получая никакой реакции на свои слова, и это определенно напрягает омегу. — Если ты позволишь, я бы хотел, чтобы мы и дальше оставались друзьями и напарниками. Мы все ведь одна семья… Чонгук вздыхает. Какой-то частью души ему жаль Чимина. Альфа знал, что тот к нему неравнодушен, хоть всегда и молчал, ничего не просил, не требовал, сам приходил, сам отдавался без остатка, а Чонгук брал, не думая о ком-то ещё, кроме себя и своих животных желаний. Он в самом начале предупреждал Пака, чтобы тот ни на что не надеялся, но разве влюблённому сердцу можно приказать?! У омеги на лбу всё было написано, словно на открытой книге. — Не волнуйся, Чим. Мы ведь всегда были и будем как одна семья. Это неизменно, — Чон решает не сжигать между ними последние мосты и приобнимает за плечи, совсем немного приподнимая уголки губ. — Мы ведь умные цивилизованные люди, все вопросы можно решить словами. Да и ты извини, что в последний разговор был так резок. Тогда у меня кое-что произошло, я был на эмоциях. Прости. — Что у тебя случилось? Может я помогу чем-то? — Пак разворачивается к нему всем корпусом и облизывает пухлые губки. — Или может безответно влюбился? — Нет, ничего важного, какая там влюбленность, — Чон отмахивается и ставит на землю пустую бутылку. Тут вещи куда посерьёзнее. — Если тебе нужна моя помощь или совет, ты всегда можешь сказать мне. Хорошо? Мне будет приятно, если ты воспользуешься моей помощью. Чимин улыбается шире, когда получает в ответ утвердительный кивок. Он за своё счастье будет до конца бороться, когтями будет рвать свой кусок, своего человека. Он всю жизнь зубами себе лучшее выгрызает, сам всего добивается и от чего-то уверен, что получится и сейчас.

~

— Почему так поздно вернулся? — Чоль, сидящий в гостиной на широком белом диване со стаканом шотландского виски недоволен временем возвращения Тэхена домой. — Я был в библиотеке. Много заданий, а к ним нужны учебники, — Тэхен напрягся, снимая пальто, которое прислуга тут же подхватывает и уносит. — С завтрашнего дня с тобой будет ходить охрана. — Но мне это не нужно! — А меня не интересует. Твои поздние задержки меня очень напрягают, Тэхен. Чоль нахмурился еще больше, услышав недовольство омеги. А Тэ, как только переступил порог своей комнаты, тут же упал на кровать, рыдая в подушку. Чоль снова связал ему руки, лишил последней капли свободы, приставил своего головореза, якобы «для охраны». Не нравится это все Тэхену. Обстановка хуже с каждым днем, а света в непроглядной тьме совсем не видно. Дрожащими руками он пишет Чонгуку смс, в котором рассказывает получившуюся обстановку и получает пару утешительных слов, но это помогает не особо. Чувство такое, что он обречен, как и его любовь и истинность. Чонгук просто в ярости. Он готов убить Чоля прямо сейчас, да только Юнги под боком не дает ухватится за оружие. Счастье, что на момент прихода смс, они были в ангаре. Они почти до утра сидели и думали над тем, как обойти это и придумали только кучу бесполезных идей. — Чоля нужно убить. Это единственный выход, — Чонгук продолжает толковать свое и уже в 3 раз собирает пистолет по частям, в попытках успокоиться. — А потом Намджун убьет нас, — фыркает Юнги, не воспринимая эту идею серьезно. — Пока у нас нет расписки, эта мразь должна быть живой. — Юнги прав, — обозвался Хосок. Эти двое раздельно не бывают. — Нужно как можно скорее найти расписку. — Тэхену удалось недавно обыскать его кабинет. Пусто. Не смотрел только в сейфе и в кабинете в казино, — Чонгук покачал головой, собираясь достать из пачки очередную сигарету, но там уже пусто. — Эй, Хоуп, дай сигарету, мои закончились. Хоуп — второе имя Хосока. Ему эту кличку подарил Юнги, и прижилась оно довольно быстро. Хосок всегда надеется на позитивный исход любой ситуации, всегда подбадривает, улыбается, дарит надежду, и этому ходячему позитиву всегда все будут благодарны. Он тоже бывает не в настроении, бывает серьезным, холодным, бывает особенно жестоким, хладнокровно убивая, но в их семье он солнышко со специфическими шутками в придачу. — О, Намджун пишет, — Юнги удивленно смотрит на экран смартфона. — Спрашивает, кто здесь есть. — Интересно, что такое? Поздно ведь, почти утро. — Чонгук, делая последнюю затяжку, бросает окурок в прилично наполненную пепельницу. Семейство Чон, как их любит называть Чонгук, лишь синхронно пожимают плечами и входная дверь со скрипом открывается спустя 20 минут. В полумраке появляются Намджун и Чимин. В последнее время они постоянно рядом, и ребят это в какой-то мере удивляет, но никто лишних вопросов не ставит — Намджун такое не любит. Идея Кима, ради которой он сюда и приехал в такой час, навела на Чонгука ужас. То, чего захотел его брат, Тэхен никогда не сможет сделать. Его малыш слишком нежный, непорочный. Он не сможет запачкать свои руки кровью. Не будь это Тэхен, он похвалил бы Намджуна за его мозговитость и смекалку, но… — А Тэхен сможет? Что если у него не получится или он испугается? Стоит учесть это… — Чонгук, как бы не старался, а все больше выдает себя перед братом, не думая о последствиях. — Нет, не стоит. Захочет увидеть семью живыми — сделает. Остальное — его проблемы, — Намджун закуривает, а Гук в очередной раз убеждается в их излишней жестокости и хладнокровию брата по отношению к другим людям. Возможно, им стоит попробовать стать чуточку добрее. — К тому же это даже не убийство, — уточняет Джун, но легче как-то не становится. Тэхен не сможет, Чонгук знает наверняка. Он постарается сделать это самостоятельно, не впутывая возлюбленного в эту кровавую игру окончательно. Он сохранит его невинность и чистые руки, не даст запачкаться кровью.

«Я люблю тебя сильнее, чем Луна звезды. Сладких снов, любовь моя»

Пишет последнее смс уже в 4 часа утра и прикрывает глаза, сунув телефон в карман. Надеется на лучшее, мечтает о невозможном и делает очень много глупостей. Он набрался этого у Тэхена.