Искупление

Прохладный ветерок раскачивал невысокие деревья. Фонари давно не горят и только лишь фары автомобилей, водители которых не спят в столь поздний час, освещают улицы столицы. Витя стоит на балконе в одних только брюках. Сигарета, покоящаяся между пальцев, с каждой секундой становится всё меньше, а пепел медленно падает через металлическую ограду балкона. Он всегда любил ночь, считая это время самым красивым, таинственным и интимным. В пятнадцать он остался на ночь у Космоса и они первый раз напились элитного коньяка Юрия Ростиславовича. В семнадцать он впервые лишился девственности с какой-то брюнеткой с третьим размером груди, когда она осталась у него на ночь. В двадцать три гулял всю ночь на свадьбе лучшего друга. Ещё больше любил апрель. Несмотря на слякоть и грязь, которую он на дух не переносил, в этом месяце даже лужи его радовали. Небо всё чаще было ясным, солнце светило ярче. Любил его в тринадцать, когда считал месяцы до окончания школы и начала очередных летних каникул. Любил в шестнадцать, когда целовался на скамейке возле дома очередной пассии, накинув на ее плечи свою спортивную ветровку. Любил, в двадцать, когда шёл с Космосом на Рижский и наслаждался приятным дуновением ветра. Сейчас ему почти двадцать четыре и он стоит в три часа ночи, куря сигарету и чувствуя себя самым счастливым человеком. Сегодняшнюю апрельскую ночь он наконец провёл с той, которую любит. С той, которая любит. — Накинь что-нибудь, — обеспокоено попросила причина счастья, не обнаружившая мужчину в постели, — замёрзнешь ведь. Она подошла сзади, укутанная в одну лишь тонкую простыню, и обхватила Пчёлкина со спины, прижимаясь голой грудью. — Тебе тоже лучше не стоять здесь в одной простынке, — оборачиваясь к брюнетке, улыбнулся Витя. — С тобой мне и без неё будет тепло, — соблазнительно прошептала Меркина. Блондин засмеялся, усаживаясь на небольшом кресле у самой стены. Он осторожно притянул Люсю к себе и посадил на колени. Она же уткнулась аккуратным носиком в его шею, поглаживая растрепанные, ещё влажные волосы, рукой. — Знаешь, — прервал молчание Витя, — я был удивлён, когда узнал, что тебе нравится «Преступление и наказание». — Почему? — Не мог поверить, что нам обоим может нравится одно и то же. Девушка лишь слабо улыбнулась и пожала плечами. — Теперь ты моя личная Соня Мармеладова, — констатировал мужчина. Меркина подняла голову и в недоумении поднимая брови, вопросительно посмотрела на блондина. — Имеешь ввиду, что я теперь твоя личная проститутка? — толкая Пчёлкина маленьким кулачком в крепкое плечо, спросила кареглазая. — Мой шанс искупить то, что я натворил. Лицо Люси мгновенно посерьёзнело, а после и вовсе из правого глаза потекла одинокая слеза. Она прильнула к губам мужчины, сливаясь с ним в нежном поцелуе, наполненном любовью. — Хотя, насчёт проститутки идея тоже ничего, — ободряюще сообщил Пчёлкин, проводя подушечкой большого пальца по соленой дорожке. — Дурак, — со смехом и застывшими на глазах слезами, прошептала Меркина. Идеальная пара ли они…? Вряд ли. Он — натворивший кучу ужаса, страдающий от переодически терзающих угрызений совести. Она — его единственный шанс на спасение.