Искупление

Раннее воскресное утро. Солнце ярко освещало улицу, но совершенно не грело. В Москве стоял холодный октябрь и несмотря на календарную осень, с неба периодически срывались мелкие хлопья снега, а ветер пробирал даже через множественные слои одежды. Однако невзирая на неприятную погоду и рань, людей, вышедших из своих тёплых домов прямиком в ощущение озноба, было очень много. Особенно большое их скопление было на рынке. Когда, как не в воскресенье все начинали готовиться к будущей рабочей неделе, основательно закупаясь мясом, молочкой и овощами. А потому с семи часов утра все продавцы ждали посетителей, подготавливая товар. Кто-то аккуратно расставлял баклажки с молоком и кефиром. Кто-то старался выгодно раскладывать овощи на прилавке, дабы привлечь внимание покупателей. А кто-то уже пришёл забрать свои проценты. Люся не отличалась от других: она также суетилась, молясь, чтобы сегодня у неё купили, как можно больше. Выходные всегда выходили более прибыльными из-за густого потока людей. Плотно укутавшись в дешёвую дублёнку, девушка переминалась с ноги на ногу за своим прилавком. Нос был спрятан в пушистый воротник верхней одежды, оставляя открытыми лишь глаза. Руки периодически терлись друг о друга, пытаясь хоть немного согреться, потому что даже варежки не спасали от холода. Часы показывали одиннадцать часов утра, а значит теперь количество приходов клиентов будет снижаться. Некоторые продавцы стали потихоньку собирать свои палатки, понимая, что стоять дольше, означает отморозить конечности, но Люся даже не собиралась покидать рынок. Брюнетка привыкла всегда оставаться до последнего. Мало ли кого может принести, а лишняя копейка не помешает. Вот только не всегда приносит тех, кого надо. — Здравствуй, Люся. Девушка, отошедшая вглубь своей палатки, вздрогнула от резкого басистого голоса. Она осторожно повернулась и увидела стоящих у прилавка Бивня и Каталу. Давние знакомые девушки приходят лишь с одной целью: забрать деньги им не принадлежащие. Потому-то и без того хмурое настроение брюнетки упало ниже плинтуса. Люся терпеть не могла рэкетиров. Её всегда поражала их наглость, дерзость и патологическое отсутствие совести. Этот контингент людей, то и дело отбирал честно заработанные деньги у людей, которые ради несчастных копеек часами стояли в любую погоду на улице, а омерзительные преступники, грозя оружием, забирали последнее. Недовольно нахмурившись, Люся неспешна двинулась к прилавку, прекрасно понимая цель визита мужчин. — Здравствуйте. — Как дела, милая? Как работа? — попытался начать непринужденный диалог Катала. Его кучерявые волосы развивались на лёгком ветру, а улыбка украсила побитое лицо, когда тот начал открыто сверлить девушку взглядом. — Могло быть и лучше, — холодно и кратко ответила брюнетка. Как всегда. Мужчина всё также прожигал Люсю зелёными глазами, но уже без улыбки. Худые пальцы нервно постукивали по столику, где происходила оплата, а внутри закипала ярость, возникающая от строптивости девчонки. Катале было невдомек, почему брюнетка не отвечает взаимностью. Серьёзный молодой человек, имеющий немало денег и обладающий, не самой красивой, но и далеко не уродливой внешностью, мог помочь уладить все её финансовые трудности. О чём ещё мечтают представительницы прекрасного пола, если не о богатом мужчине? Однако девушка его самомнения и извращённые жизненные взгляды не разделяла. Для Люси он был не больше, чем обычный вымогатель, не обладавший и граммом моральных ценностей и принципов. Поэтому она только лишь отдавала ему необходимую часть денег, совершенно не обращая внимания на комплименты и двусмысленные намёки. — Ладно, — скорчив серьёзную гримасу, начал Катала, — что с кассой? Люся испуганно подняла брови, понимая, что той суммы, которую она должна отдать у неё нет. Это была уже не первая ее задолженность после повышения процента. Поэтому напряженность с каждым днём росла. Ей не хватало себе на жизнь, а отдавать большую часть заработанного бесстыжим бандитам, означало совсем скоро умереть от голода. Кучерявый, увидев страх в глазах девушки, усмехнулся. — Ну, как будешь расплачиваться? О да. В этом незамысловатом вопросе нельзя было не почувствовать пошлый подтекст. Девушка боязливо сглотнула и опустила глаза, чувствуя, будто её с ног до головы окатили грязью. Ею расценивали лишь, как кусок свежего нетронутого мяса, привлекающего голодных псов. Она отгадала его мотивы ещё с самого начала, но напрасно надеялась, что её холодное общение даст понять невозможность планов Каталы. Но сейчас, когда ей практически открыто предлагают покрыть процент натурой, Люсе хочется постоять за себя и показать, что она не из тех, кто согласится спать с обеспеченным уродом. Но как? Ответ прост — никак. Она всего лишь беззащитная продавщица, которую при большом желании можно изнасиловать и закопать в каком-нибудь лесу, ведь её пропажу никто не заметит. Слёзы предательски подкатывают к глазам, а ноги ослабевают. — Люсенька, — с наигранно — добродушной улыбкой шепчет Катала, — поехали с нами и все долги списаны. Мужчина осторожно прислонил ладонь к щеке брюнетки, надеясь, что после такого нежного жеста лёд тронется и от девушки повеет тёплом. Но та в свою очередь хмурит брови, окинув стоящего перед собой Каталу злобным взглядом и резко отдёргивает его руку от своего лица. Ярость. Первая эмоция захлестнувшая молодого человека. Его зелёные глаза недоброжелательно сузились, а желваки заиграли на скулах. Шумное дыхание учащалось с каждой секундой, а ладони сжимались в кулаки. Казалось, что прямо сейчас он тяжёлым взглядом прожжёт дырку в юном теле девушки или того хуже превратит в пепел. Однако вместо того, чтобы продолжать стоять и тупо пялиться на желанное существо, кучерявый озлобленно скалит зубы и хватает Люсю за запястье с такой силой, что она непроизвольно наклоняется лицом к его шее. — Сейчас ты без криков и скандалов идёшь за нами, иначе, клянусь, перестреляю здесь всех, к чертям собачьим. Катала знал на что давить. Знал о том, какое доброе и сострадательное сердце стучит в груди брюнетки. Ему неоднократно удавалось видеть как Люся кормит бездомных животных, помогает старикам нести тяжёлые сумки или видя совсем бедственное положение некоторых людей, отдаёт продукты бесплатно. Потому девушка жалобно скулит, но не вырывается, лишь крепко стиснув зубы, осторожно выходит из-за прилавка и послушно плетётся за мучителями. Компании быстро удаётся пересечь расстояние отделяющее их от нужного автомобиля и уже через несколько минут машина ехала в неизвестном Люсе направлении. Она, сидя на заднем сидении, смотрела в окно, тихо всхлипывая и вытирая слёзы холодной ладонью. Ноги жутко дрожали, голова гудела, а страх, словно ядовитый газ, просачивался в каждую клетку девушки. Осознание того, что ей никто не сможет помочь крутилось в разуме брюнетки, доводя практически до истерики, пока тело поколачивало то ли от холода, то ли от паники. Она порой смотрела на мужчин на передних сиденьях, которые совершенно непринуждённо болтали о своём, иногда заливаясь звонким смехом, создавая явный диссонанс между внутренними чувствами каждого участника этого до нелепости странного трио. Девушка сидела молча. Не кричала. Не вырывалась. Страх неизвестности прочно сковал тело, не давая совершить ни одного движения. Лишь глаза бегали по салону, осматривая его вдоль и поперёк в тысячный раз. Машина только что проезжавшая мимо многолюдных переулков, повернула в сомнительный двор с кучей гаражей и подворотен. Автомобиль проезжал по узким закоулкам, совсем удаляясь от людей. И именно в этот момент испуг совсем овладел брюнеткой. Девушка вытаращила глаза, наблюдая за деталями на улице, запоминая каждый поворот. В голове вырисовывался единственный план спасения: выпрыгнуть из машины на ходу. Лучше здесь, чем на проезжей части, где тебя сразу же переедет какое-нибудь транспортное средство. Твёрдо решив, что других вариантов нет, оставалось лишь дождаться нужного момента. Мрачные картинки сухих деревьев и рушившихся зданий, разрисованных баллончиками, неожиданно сменилась кромешной темнотой. Странная подворотня была подозрительно широкой, в отличие от тех, что были ранее. И страшно тёмной. Сейчас. — Немного осталось Люська, минут двадцать и дома. Ты как, не скучаешь? Но вместо ответа мужчина услышал лишь резкий хлопок и повернувшись, увидел, что девушки и след простыл. — Бивень, блять, останавливай тачку! — громко проорал кучерявый. Широкоплечий шатен, непонимающе вскинул брови и вжал педаль тормоза, после чего послышался свист шин, а машину немного занесло. Катала буквально вылетел из машины, гневно хлопнув дверью старой Волги. Брюнетка не успела улизнуть далеко, а потому увидев Люсю в нескольких метрах от себя, кучерявый пулей понёсся в её сторону. — Стой, я же тебя, сучка, всё равно догоню. Девушка не оборачивалась, отчаянно продолжая уносить ноги. Она задыхалась от чересчур быстро бега и сильной боли в теле после удара о землю, а пелена слёз, появившаяся на глазах не позволяла увидеть направление, в котором бежит несчастная. Как, впрочем, кочек и камней. Незамеченный брюнеткой булыжник — финишная точка, сопровождающаяся новым падением. Фатальный проигрыш. Люся приземляется на колени, вжимаясь ладонями в асфальт, дабы не проехаться лицом по твёрдой поверхности. Она чувствует, как адски болят ноги, а ладони горят и трясутся от новоявленных кровавых царапин. — Я же сказал, что поймаю. Самодовольная ухмылка расплывается на губах Каталы, нутро которого ликует. Вот она. Объект его воздыхания прямо перед ним абсолютно беспомощен и слаб, а значит не окажет сопротивления. Не в этот раз. Только приблизившись к Люсе, кучерявый получил ногой прямо в районе желудка. — Мразь! — прошипел Катала согнувшись. Лицо приобрело красноватый оттенок, а глаза зажмурились от боли. Мужчина простоял несколько секунд приходя в себя, после чего с остервенением зарядил девушке звонкую пощёчину. — Боже, отпустите меня! — Заткнись, отработаешь и можешь валить! — грубо парировал басистый голос. Кучерявый вновь двинулся к брюнетке, но та лишь больше забилась в болевых конвульсиях и ещё громче закричала, тщетно моля о помощи. — Заткнись! Ты что, вообще не понимаешь, сука, что мы с тобой сделаем? — прокричал, черноволосый, готовясь в очередной раз попытаться схватить девушку, — или ты думаешь, что если с нами не поедешь мы тебя здесь не заставим расплачиваться? Мужчина расхохотался и отойдя на два шага назад от жертвы начал осторожно расстегивать ширинку. Казалось бы всё — конец. Все шансы на спасение сгорели в пламени жестокой реальности, а сопротивляться больше не было сил. Но ведь чудо возможно, не так ли? — Сейчас ты будешь расплачиваться. Грубый голос послышался совсем близко. Голос, который теперь всегда будет ассоциироваться у Люси с надеждой. Девушка повернула голову к источнику звука. Мужчина в длинном темном пальто стоял в нескольких метрах от неё, уверенно глядя на её мучителей. Она осторожно бегала глазами по силуэту незнакомца, отмечая все детали. Ей сразу стало ясно, что мужчина был таким же, как и двое её знакомых. На нём была дорогая верхняя одежда, через которую можно было разглядеть массивную золотую цепочку, а на ногах красовались кожаные туфли. Всё это буквально кричало о его социальном положении, а пистолет, который он совсем не прятал, давал понять, что он куда серьёзнее, чем его оппоненты. Уши будто заложило, а ноги жутко ныли, до сих пор не отойдя от многочисленных падений и ударов. Люся лишь смотрела на происходящее перед собой, как на немой театр. Она видела как мужчины двигались, вели диалог, но сильная непроходящая боль, будто лишила девушку слуха. Брюнетка обречённо подняла глаза на спасителя, печально опустив уголки губ. Веки её слабели с каждой новой секундой и Люся отчетливо понимала, что теряет сознание. Выстрел. Глаза открываются настолько широко, насколько это возможно, а разум не может сообразить, что произошло. И лишь повернув голову в сторону Каталы, она видит лужицу крови на асфальте и понимает, что приключилось. — За мной, быстро! — вырвал грубый голос брюнетку из своих раздумий. Девушка словно ужаленная подскочила и с круглыми, как монеты глазами, поспешила вслед за мужчиной, который быстро передвигая ногами устремился дальше от места происшествия. Ели шагая, Люся старалась успеть за уж слишком быстрым ходом незнакомца. Но напрасно. Ей не удавалось подстроиться под шаг блондина и в какой-то момент совсем задохнувшись, девушка остановилась. Перед глазами всё плыло, но она продолжала стоять, переступая через всю боль, которая миллионами кинжалов вонзалась во всё её тело. Мужчина ушёл далеко вперёд и брюнетка понимая, что ей не хочется его догонять, продолжала стоять на месте, отчаянно надеясь, что он забудет о ней. Забудет ведь? — Совсем плохо? — незнакомец, неожиданно обернувшись, устремил тяжёлый взгляд на девушку. — Нормально, спасибо, вы уже достаточно помогли, дальше я сама, — попыталась твёрдо выдавить брюнетка, но тяжёлое, сбитое дыхание портило всю её напускную уверенность. Мужчина скептически прищурился, наблюдая за тем, как тяжело ей разговаривать не то, что стоять и в несколько небольших шагов обогнув расстояние отделяющее его от Люси, подошёл вплотную и рывком поднял девушку на руки. — Ну что вы, отпустите меня, я немного отдышусь и пойду домой. Но он не отпустил, несмотря на все словесные и физические попытки девушки вырваться, а потому движимая усталостью, она успокоилась и опустила голову на плечо незнакомца. Пусть он её изнасилует, убьёт, а после где-то зароет. Но это будет чуть позже, а пока она немного отдохнёт в крепких мужских руках, восполняя пустые ячейки давно неизвестной ей заботы внутри своего тела.