Знакомое насилие

      Чимин мучается неделю в раздумьях. Эти мысли преследуют его везде: и на учёбе, которая началась через пару дней; и на работе, которая и не заканчивалась. После того как Чимин сказал, что не разочарует Юнги, тот ответил, что даёт ему неделю, чтобы обдумать всё, и только потом они спишутся, договорятся о месте встречи и обсудят всё в мельчайших подробностях, если Чимин всё-таки согласится. Или просто разойдутся.       Парня сжирает какое-то странное чувство. И это не совсем интерес. В начале он хотел просто разнообразить свою половую жизнь, но сейчас это стало иметь что-то более личное. Связанное напрямую с Юнги.       Чимин залез на какой-то бдсм-сайт с пометками по первому разу, где ему посоветовали вспомнить всё, чего ему не хватало в постели. И он начал вспоминать.       Вспомнил, как тихо плакал в подушку в первую свою ночь с парнем, когда тот не уделил ему должного внимания, как он хотел. Вспомнил, что тогда думал, что желал услышать похвалу и одобрение, ведь первый раз на то и первый, что ты сомневаешься абсолютно во всём, что делаешь. Но он ничего из этого не услышал. В конце только «лю тебя» и сопение.       Вспомнил, как просил своего бывшего парня быть погрубее, пожёстче, а тот просто ускорил темп, что было больше похоже на долбёжку, и его задница болела несколько дней, чем почему-то гордился его бывший. Что почтенного в том, что его парню больно, и он сделал не то, что его просили? Непонятно.       Вспомнил, что первое его порно было с каким-то глупым сюжетом и элементами бдсм, который заставил его впервые кончить.       Некоторые неприятные воспоминания заставили внутри что-то съежиться, и он не смог читать дальше, придя к тому, что бдсм — это правда то, что он хотел бы попробовать. И именно с Юнги. Эти мысли будоражили. Фантазия бурлила яркими картинками того, как это может быть. Какой Юнги в своей роли? Как бы он хотел, чтобы его называли? А не глупо ли это будет звучать из уст Чимина? — Папочка… — тихо произносит парень, смакуя на пухлых губах, будто пробуя на вкус. — Или Господин? А может… Хозяин? — он вертится в кровати и думает о том, что это обязательно нужно спросить у мужчины.       Интересно, ему нравятся какие-нибудь наряды? Что надеть в первый раз? Может, какое-нибудь красивое бельё и чулки? А может, платье и бельё вообще не нужны? Что если сразу себя… растянуть?       Чимин изводит себя ночи напролёт, думая о том, что и как. Наконец ночи проходят, а время написать Юнги наступает. Наконец-то. От Чимин: «Доброе утро <3»

От Юнги-хен:

«Доброе. Ты принял решение?»

От Чимин: «Да. Где встречаемся?»

От Юнги-хен:

«Когда тебе удобно провести нашу первую сессию?»

От Чимин: «Я сдал её неделю назад…»

От Юнги-хен:

«…»

      Чимин приподнимает бровь и с недопониманием смотрит в экран. Зачем мужчине знать об его учёбе? Не хочет мешать и отвлекать? Это довольно мило и неожиданно. Только Пак начинает мечтать о чужой заботе, как приходит следующее сообщение:

«Когда тебя удобно встретиться?»

От Чимин: «Сегодня вечером после учёбы, часов в семь. Куда ехать?»

От Юнги-хен:

«Кидай адрес, я заеду за тобой».

      Чимин пищит и сразу скидывает свой адрес. Боже, он заедет за ним! Парень чувствует себя глупым школьником, но ничего не может с собой поделать. Мин такой взрослый, состоявшийся… Когда-то подчинение казалось Чимину несуразным, но сейчас от одной мысли об этом низ его живота скручивает возбуждение.       Чимин собирается на учёбу. На нём, как обычно, классическая белая рубашка, свитер — на этот раз нежного розового цвета — и чёрные брюки. Чимин думает, что выглядит соответствующе дресс-коду, но при этом привлекательно. Особенно с милыми серёжками-сердечками красного цвета. Он собирает свой мягкий шоппер, ведь сегодня у них работа с каким-то оформлением обращения к аудитории, и нужен ноутбук, который в руках тащить лень, и отправляется на учёбу. Там его встречает Тэхён и сразу набрасывается с расспросами. — Ну что? — спрашивает Ким и заглядывает в чужие глаза. — Вы теперь трахаетесь или что? — Тэхён! — вскрикивает Чимин и краснеет. — Нет ещё… — тихо говорит он. — Сегодня мы будем говорить об этом, он заедет ко мне. — Надеюсь, ты уже нашёл какие-нибудь красные кружевные трусики? — расплывается в зловещей пошлой ухмылке Тэхён. — Представь: ты лежишь на большой кровати с завязанными руками и ногами, на тебе только красное кружево и эти милые красные сережки. Ты был бы просто очаровательным, — восторженно говорит Ким и заставляет Чимина стать под цвет своего же украшения. — Нет, не буду даже представлять, — отнекивается Пак, а на деле делает заметку в голове, что идея очень даже ничего. — Как у тебя с тем барменом? Вы встретились снова? — переводит тему Чимин, пока они идут до кабинета. — Оказалось, что у него не только губа и бровь проколоты. У него проколота уздечка! Никогда бы не подумал, что такой пирсинг может выдержать грубый секс… Но очень приятно, когда об тебя бьётся холодный металл изнутри, — хихикает Тэхён. — Мне понравился его прокол, а ему — мой, — Ким приоткрывает рот, показывая язык и укороченную штангу в зажившей дырочке. — Его член, наверное, сантиметров девятнадцать или двадцать! Я тебе серьёзно говорю! Он ещё не слишком толстый, но толще среднего и… — Всё! Я не могу, — Чимин затыкает красные от смущения уши и хнычет, на что Тэхён закатывает глаза. — Как ты собираешься обсуждать с Юнги то, как он будет тебя трахать, если о чужом сексе даже послушать не в силах? Гиблое дело, Чимин-и. В бдсм всё обсуждать надо, а ты скорее язык откусишь, нежели скажешь: «Юнги, я хочу, чтобы ты трахал меня и говорил, какой я молодец. А ещё придуши меня, пожалуйста», — дразнит его Тэхён и заставляет Чимина выть ещё громче, потому что Тэ прав. Полностью прав. Как он собирается говорить с Юнги, если его при чтении теста трясло? Боже… — Ну ничего, Чимин-и! Мы сможем найти выход из любой ситуации, — подбадривает его Тэ, стоит им зайти в кабинет и сесть за средний ряд. — Может, тебе написать на листочке всё, что ты хотел бы попробовать и отдать ему? Говорить не придётся, но он будет знать, чего ты хочешь. Или написать ему в какао об этом. Секстинг уже какой-то, но это лучше молчания, — предлагает младший, и Пак правда об этом задумывается. Если всё будет совсем плохо, то он так и сделает. Эдакий план «Б».

***

      Когда Чимин приходит домой, он и вправду находит у себя красные кружевные трусики. Он даже не знал об их существовании до этого, если честно. Поверх он надел мягкие обычные брюки и худи, чтобы не сильно выделяться. Под одеждой он и так уже достаточно выделяется…       Юнги и вправду (не то чтобы Чимин не верил ему, просто всё происходящее временами кажется нереальным) подъезжает ровно к семи часам на чёрной иномарке. Серебристый матовый Порш 918 Spyder (он просто перечитал журналы на стойке в спорткомплексе, где работает) выглядит не просто дорогим, но и каким-то аристократичным. У Чимина дыхание перехватывает садиться в своём дешевом худи в салон стоимостью в его жизнь.       Старший выглядит каким-то довольным. Он оглядывает его сверху вниз, от чего по коже бегут мурашки, и подходит ближе. — Теперь ты выглядишь нормально, — комментирует он со смешком и протягивает руку младшему. Чимин дуется и протягивает руку в ответ.       Этот придурок просто ещё не видел его без одежды. — Ага, только ты-то выглядишь снова официально, — будто обижается Чимин, оглядывая ткань рубашки, помявшуюся у пояса брюк и растянутую в плечах. И сапфировый однотонный галстук. Выглядит Мин, как всегда, притягательно. — Я только с работы, — объясняет Юнги с приподнятым уголком губ.       Перед Паком открывают переднюю пассажирскую дверь, и он аккуратно садится. Юнги занимает водительское место и снова оглядывает его.       От этого взгляда внутри всё сворачивается. От мужчины пахнет так приятно… Его парфюм отдаёт свежестью, лёгкостью, будто это что-то лесное и дурманящее. Чимин сводит ноги и дышит чаще, не в силах успокоить бешеное сердцебиение и адреналин в крови, бегущей слишком быстро. — Ш-ш, — убаюкивает Мин и кладёт свою большую ладонь с широкими серебряными кольцами на его колено, медленно раздвигая плотно сжатые от стресса ноги. Чимин дрожит, шумно выдыхает и подчиняется, раздвигая колени, не в силах сопротивляться такому мягкому, но властному старшему. Юнги еле заметно улыбается, гладит широкими мазками по внутренней стороне ещё несколько раз и отстраняется. — Сейчас поедем ко мне в квартиру. Я давно не принимал туда своих партнёров, но мне кажется, что там ты быстрее расслабишься, нежели в каком-то специализированном отеле. — Думаю, ты прав, — выдавливает улыбку Чимин и отписывается Тэхёну, что он сел в машину и кинет ему геолокацию, когда приедет.       После он сверлит взглядом чужую ладонь, потому что она лежит на руле, а не на нём. Он злится немного и ерзает в кресле, чувствуя, что его белье впивается в мягкие бока. Почему Мин Юнги просто не может положить свою чёртову прекрасную ладонь на его бедро и гладить, пока они едут к нему? Это же… Это же глупо так не делать! Чимин неосознанно дуется и хмуро смотрит на старшего. Тот удивлённо смотрит в ответ на красном светофоре и спрашивает: — Что-то не так? — его голос необычно мягок, и в нём слышится заинтересованность.       Чимин фыркает и закидывает ногу на ногу, отворачиваясь к окну. — Ты брэт? — спрашивает Мин. Он всё смотрел на этого парня и не мог определить его. Обычно, находясь в сообществе, ты сразу определяешь роли верхних и нижних, но, так как Чимин вообще не понимает, о чём говорит Юнги, до него только сейчас дошло. — Пак Чимин, ты вообще читал о том, какие есть виды отношений? Как ты это представлял вообще? — Юнги устало вздыхает и следит за дорогой, пока Чимин смотрит на него удивлённо. — А разве это не объединяет всё и сразу? — Юнги резко съезжает на обочину и останавливается. Кажется, Чимин его разозлил… — Чего ты хочешь? — серьёзно спрашивает Мин и смотрит прямо в глаза парню. Чимин немеет, открывает и закрывает рот, а после опускает голову, злясь на Юнги в ответ, что тот так груб с ним, и злясь на себя, что не в силах сказать что-либо. — У тебя была неделя, чтобы почитать обо всём и понять, что тебе нужно, Чимин. Но ты пренебрёг этим. Подумай об этом хотя бы сейчас до того, как мы доедем, — фыркает Мин и выезжает снова на главную дорогу.       Оставшееся время они едут в тишине.       Юнги начинает задумываться о том, правильно ли он всё делает.       В отличие от Чимина, живущего в хорошем, но не центральном районе Сеула, Юнги живёт в одном из престижных по центру. Насколько? Чтобы пройти охрану на своей улице, надо пройти фейсконтроль, приложить специальную карточку и только потом проехать внутрь. Чтобы зайти в подъезд, надо набрать код-пароль и только потом приложить ключ. Чимин подозревает, что Юнги параноик. И все, кто тут живёт, тоже. Он бурчит и плетётся за мужчиной, прячась за его спиной от странно поглядывающих людей. Наверное, тут все друг друга знают, а потому удивляются, что с Юнги пришёл ещё кто-то. Или, наоборот, разглядывают новую пассию.       Пак думал, что старший будет вести себя с ним холодно, будто они и незнакомы вовсе, но он тихо шепчет ему на ухо: «Можно приобнять тебя?» — получает согласие и оплетает руки вокруг чужой талии, аккуратно притягивая. Чимин начинает таять, и лёгкая обида, скребущая всё то время, что они неловко ехали вместе, исчезает, потому что… Потому что руки мужчины такие тёплые, большие и приятные, что это всё, о чём он может думать в данный момент.       Квартира оказывается просто огромной. Дымчатые стены, чёрная мебель с угольными подушками, такого же цвета большие горшки с зелёными раскидистыми растениями, тёмные шторы, трековые светодиодные лампы, лаковые чёрные столики; приличная завораживающая кухня из тёмного мрамора. Чимин задерживает дыхание, ступая носками на приятный ковер. Юнги раздевается, убирает обувь Чимина в обувницу и кивает ему на просторную гостиную. Пак топает за ним, не прекращая оглядываться и изучать полки с растениями и книгами. — Чимин-а, может, я тебя сейчас удивлю, но в бдсм есть не только «господин» и «раб». Есть ещё очень много разделений верхнего и нижнего, которые предполагают свои тонкости и своё поведение, — начинает издалека Юнги. — Ты… можешь перечислить всё? — мнётся Пак. Мужчина вздыхает, но начинает перечислять: — Господин/Мастер и раб. Это полный контроль над Нижним. Нижний не смеет перечить, не смеет ничего делать без приказа, не смеет заговорить, и Верхний может делать абсолютно всё, что придёт ему в голову. Но все запреты заранее обговариваются, — Чимин на это неосознанно мотает головой. — Но тебе это не подходит. Слишком рано во всяком случае. Есть Деградант и Деградирующий. Верхний унижает, издевается, даёт пощечины, может избить и опустить так низко, как ему вздумается. Нижним это приносит наслаждение, — Мин жмёт плечами. Не его любимый вид. Иногда ввести это в игру интересно для пущего эффекта, но основываться только на этом не его конёк. — Есть Охотник и Жертва. Нижний сопротивляется, убегает, плачет, а его насилуют в рамках игры. И довольно грубо. Игра на выживание, так сказать. Есть Папочка и Ребёнок. Это мы сразу опустим. Я такое не люблю, — Мин кривится. — Есть Хозяин и Питомец. Клетки, пет-плей, миски. Очень мило, конечно, я не отказываюсь от анальных хвостов и ошейников, но всё остальное не очень люблю. Особенно маски. — Я тоже, — улыбаясь, кивает Чимин, чувствуя, что разговор немного разряжается, и Юнги становится откровеннее. — Садист и Мазохист. Тут даже объяснять не надо, я думаю. Риггер и Верёвочный Зайчик — это подвешивание, обездвиживание, полный контроль над Нижним и прочее. А так же то, что я уже упоминал. Укротитель и Брэт. На народный лад Брэт — это сучка, баловень или непослушный сабмиссив. Нижний требует много внимания, пытается перехватить контроль, из-за чего укротитель подчиняет его, завоевывает уважение, чтобы управлять и доминировать. Мне кажется, это именно то, что тебе нужно, но я могу ошибаться, — Юнги пристально смотрит на младшего и следит за его реакциями на его слова. — Ответственность всегда лежит на мне. Хоть я и подсознательно сейчас могу определить, когда стоит остановиться, но мне нужно знать, чего хочешь ты, Чимин, — мужчина говорит серьёзно и ждёт ответа, а Пак мнётся и думает.       Он молчит довольно долго, собирает свои мысли за всё это время в кучу, пытается сложить невыносимо сложный пазл, но Юнги не торопит его, ждёт его терпеливо и не упрекает, что Чимин, на самом деле, очень ценит. — Я… Я хочу твоего внимания. Хочу… хочу, чтобы ты контролировал меня, направлял и гордился мной и… и, — Чимин теребит худи и моргает часто, не в силах сказать всё сразу. Он набирает побольше воздуха в лёгкие и выдает: — Хочу завоевать твоё внимание и расположение, — выдыхает он. Сердце колотится неимоверно. Что-то внутри кричит, что его сейчас высмеют, что это глупо и ему нужно уйти, но стоит Чимину поднять глаза, как он видит одобрительную тихую улыбку. — Молодец. Говори всё то, чего ты хочешь. Это важно, Чимин. Мы всегда можем обсудить то, в чём ты нуждаешься, но ты не думал сходить к психологу, а не ко мне? — Мин приподнимает одну бровь и более расслабленно откидывается на спинку дивана. Самое сложное они уже прошли, теперь разговор должен пойти легче.       Чимин немного в шоке приоткрывает рот, а после смеётся и улыбается. — Мне не мешает это в повседневной жизни, — жмёт он плечами. — У меня любящий старший брат, понимающий друг и… — А партнёр? — прерывает его Юнги. — Ну… — Чимин кривится и жмёт плечами. — Не везёт мне, в общем. Я никогда не любил, как мне кажется. Мне нравились парни, я влюблялся, но не любил ещё. Если всё было хорошо в романтическом плане, в сексуальном было всё прискорбно. — Насколько? — интересуется старший. — Как-то раз мой бывший кончил и просто лёг спать, а мне пришлось, ну… самому, — неловко рассказывает он и видит, как Юнги кривится. — Как так можно обращаться со своим партнёром? Это же ужасно, — закатывает он глаза. — Поэтому я и захотел найти именно партнёра. К чёрту отношения, я просто хочу чувствовать себя удовлетворённым, желанным, открытым… — Чимин немного тоскливо смотрит вниз, ощущая себя слишком искренним рядом с мужчиной. Чёрт, он не слишком много себе позволяет? — Так, — встревает в его горесть Мин и подсаживается ближе к Чимину, — давай сегодня просто проведём вечер вместе? Выпьем вина, посмотрим фильм, — предлагает он и заглядывает в чужие глаза. — Привыкнем друг к другу, — он смотрит на него теплее, и Чимин кивает. — Это хорошая идея, хён, — искренне отвечает он и чувствует, будто этот момент какой-то особенный.       Момент, когда они смотрят друг другу в глаза, а сердце младшего трепещет. Между ними сантиметров десять, но от Юнги веет теплом и… чем-то спокойным, что ли? Чимин наконец вздыхает и опускает взгляд. Он тычется макушкой в чужую грудь, и Мин не сразу, но понимает, что от него хотят, зарывается пальцами в мягкие волосы. — Всё хорошо? — спрашивает старший и пытается заглянуть в чужое лицо, но ему не дают, лишь глубже тот зарывается в воротник рубашки. — Да, даже слишком, — тихо шепчет Чимин и обнимает поперёк торса.       Мин хмыкает и приобнимает его в ответ, поглаживая по волосам. Какой же всё-таки ребенок.       Эти несколько минут Чимин будет вспоминать холодными ночами, греясь о них, словно перед ним не маленький уголёк, а целый жгучий пожар.