Познание их невозможно

Больше Перси в рощу Додоны не ходил. Ему даже несколько дней успешно удавалось избегать совместных посиделок, где друзья обсуждали результаты миссии. Он каждый раз выдумывал истории: что надо выполнить задания, что пропустил много занятий и далее по списку. Аннабет, сперва понимающе ему улыбавшаяся и убеждавшая Перси, как гордится его рвением к учебе, начинала заметно тревожиться. В конце выходных, которые он смог провести вместе со своей девушкой, как всегда и хотел, Перси в очередной раз сочинил историю о докладе (доклад на самом деле был, но вовсе не таким срочным, как описал Перси), стоило Аннабет заикнуться о совместной встрече с ребятами. Поэтому вечер воскресенья он проводил в гордом одиночестве, от нечего делать записывая в доклад о загрязнении Гудзона опыт личного общения с местными божками. Все было лучше, чем идти в кафе и думать, как поведет себя Нико — объяснял ли он как-то поведение Перси или просто пожимал плечами на вопросы друзей. Боги Олимпа, Перси вот-вот должно было исполниться восемнадцать лет, но он вел себя хуже пятнадцатилетки. «В какой момент ты стал таким дерьмом?» «Отлично, Перси, ты поступил очень по-взрослому» «И тебя еще оскорбило, что Нико тебе ничего не говорил!» В последний раз, когда Нико пришел к нему сам поговорить — предложив искупаться в водах Стикса, Перси практически весь год бегал от него в нерешительности, а потом еще и нагрубил мальчику из-за подставы Аида. Знал ведь, прекрасно, что Нико действительно не догадывался о планах отца, но все равно на нем сорвался. — Ты смотришь туда уже минут пять, Рыбьи мозги. Забыл буквы? Тон Аннабет мог бы быть насмешливым, если бы в нем так явно не читалось беспокойство. Она стояла в дверях, конечно же не запертых Перси, и с улыбкой смотрела на него. — Прости, задумался. Ты давно пришла? — Перси неловко кашлянул и поднялся со своего места, перебираясь на кровать. Аннабет села рядом с ним, ее мизинец легко касался тыльной стороны ладони Перси, и от этого касания вверх по руке ползло тепло. — Пару минут назад. Ждала, когда ты сам меня заметишь. Не зная, что на это можно ответить кроме очередных извинений, Перси лишь нечленораздельно промычал. — Вижу, — усмехнулась Аннабет. Она чуть склонила голову и посмотрела на Перси. В таком положении, из-за соскользнувшего на щеку золотого локона, Аннабет выглядела непривычно игривой. — Разобрался с докладом? К чести Перси, он почти сразу понял, о каком докладе идет речь. — Эээ, да. Все ок, — вопрос вертелся на языке, да и Аннабет сама выглядела так, будто ждала его. Если он не будет хоть как-то интересоваться происходящим, это ведь вызовет еще больше вопросов, чем его постыдная капитуляция. — Как там ребята? — Завтра Нико не пойдет в пещеру. В груди ухнуло. Конечно, Нико и без того был измучен своими ежедневными походами. — Он так сильно ослаб? — спросил Перси мертвецким голосом. Нужно было найти какого-то монстра, чтобы посыпать голову его пеплом. Но от сердца отлегло, стоило Аннабет успокаивающе улыбнуться. — Нет. Он выглядит не очень хорошо, но они просто хотят проверить, как поведет себя роща Додоны. Рейна сказала, что в последние разы деревья почти не менялись. Хорошо, что Перси не настолько сильно выбесил Нико, чтобы тот на все плюнул и ходил в пещеру в одиночку. Нико мог. Они замолчали. Перси хотелось спросить у Аннабет, говорили ли что ребята о нем, как вел себя Нико, как именно «не очень хорошо» он выглядел? Рассказать ей про их ссору и попросить совета. Аннабет ведь все знала об их маленьком любовном треугольнике. Она тогда сидела рядом и улыбалась Нико, пока Перси тупо хлопал глазами и пытался вспомнить, как строятся предложения. Но Перси не мог понять, что думала она сейчас. И не был уверен, что хотел, чтобы она понимала его чувства. В Тартаре им обоим пришлось максимально раскрыться друг пред другом и полностью довериться. После такого Перси часто ловил себя на мысли, что после возвращения в привычный смертный мир хочет восстановить их внутренние границы. У Аннабет должны были быть свои тайны и сомнения, а у него — свои. Не все мысли должны быть раскрыты даже самым близким людям. — Вы завтра встречаетесь? — Нет. Ну, точнее я с ними нет. Но и ребята не договаривались о встрече пока мы сидели. — Оу… — Перси смутился. Его сиюминутный порыв вести себя на свой возраст встретился со стеной обстоятельств. Аннабет прижалась к его плечу и тихо произнесла: — Я договорилась о встрече на послезавтра, Рыбьи мозги. Прошла целая неделя, прежде чем Нико сказал, что ему пора возвращаться в Лагерь Полукровок. В общей сложности, он находился в Лагере Юпитера полтора месяца, и, конечно, его греческие друзья-полубоги должны были волноваться за него. Перси благоразумно молчал, пока Рейна и Хейзел наперебой выпытывали у Нико, не стоит ли ему еще погостить в лагере и восстановиться. Зеленеющий Нико как мог убеждал их, что за целую неделю вынужденного безделья выспался и наелся на месяцы вперед. Находиться вот так рядом все еще было странно, пусть на четвертые совместные посиделки (после возвращения пристыженного Перси в строй) Нико и начал великодушно отвечать на его вопросы и даже комментировать какие-то фразочки и предложения. Ну а первая встреча даже в воспоминаниях вынуждала внутренние органы Перси меняться местами — Нико действительно его игнорировал. Спасибо друзьям, которые, если и замечали это, делали вид, что ничего не происходит. Стоило Перси и Аннабет в тот памятный день появиться в кафе, как Фрэнк радостно замахал им руками. — Хэй, Перси! Уже разобрался с докладом? Судя по тому, как мимолетно тогда подмигнула ему Аннабет, Перси «писал» доклад ну очень долго. — Да, пришлось делиться личным опытом, — Перси уселся на свое привычное место и тут же проклял его. Сидевший напротив Нико лениво крутил в руках трубочку от коктейля. Самого коктейля при этом не наблюдалось. Досидеть эту встречу стоило Перси огромных трудов. Стоило бы извиниться, на самом деле он это понимал как никогда ясно, но что-то подсказывало, что Нико отметет его предложение поговорить и помочь с легкостью теннисиста Уимблдонского турнира. Да и вклиниться в новый график ребят было… проблематично. Хуже этого была только идея ловить Нико в его «выходные». Конечно, Перси избрал именно второй вариант. Конечно, Нико чудесным образом в такие моменты пропадал неизвестно куда. События неумолимо возвращали Перси к попыткам найти маленького Нико после его побега из Лагеря Полукровок. С такой же ненавистью, такой же злостью, таким же беспокойством и таким же чувством вины. Разумом Перси всегда понимал, что не был причиной смерти Бьянки, хоть от болючего чувства осознание его не избавляло. Теперь он бегал по Лагерю Юпитера, потому что в очередной раз заставил Нико страдать (о да, Перси, теперь ты действительно решил стать виноватым). Пусть Нико и не испытывал больше к нему никаких чувств — Перси все равно оскорбил его. Сделал то, чего Нико от него всегда со страхом ждал (и был прав, как оказалось). Стоило не упоминать тот факт, что становиться врагом для сына Аида в принципе никому не рекомендовалось. Идеальное поведение для возомнившего себя героем эгоиста. Смирившегося с ситуацией Перси великодушно поставили на тропу прощения через несколько дружеских посиделок в кафе. Он как раз предлагал увеличить разрыв между походами в рощу Додоны с двух до трех дней, когда Нико сказал: — Я согласен с Перси. Уже можно попробовать. Все оставшиеся дни Перси радостно отмечал, что его ненавидят все меньше. Через эти злосчастные полтора месяца с момента появления в лагере Нико вся их компания дружным строем возвращалась из туннеля. В этот раз в пещеру спускалась даже Аннабет (она была очень мила в этих розовых наушниках). Ребята оценили состояние рощи Додоны, а Нико ждал наверху, чтобы не мешать чистоте эксперимента — это был первый раз, когда он целую неделю не спускался к Оракулу. Деревья раскинулись пышной листвой. На первый взгляд было даже незаметно, что роща находится под землей — стволы источали особенный легкий золотистый свет. Это было бы идеальное место для пикника, если бы не холодильники и сплетни о свиданиях богов. — Больше проблем быть не должно, — резюмировала Рейна. Девушка детально и в красках описывала Нико состояние рощи Додоны. — Она не менялась уже давно, теперь мы окончательно убедились в этом. — Я чувствовал это, — согласился с ней Нико. — У меня была мысль, что связь разорвалась. Теперь я могу возвращаться. И вот они спускались с небольшого холма под увещевания Рейны и Хейзел еще поднабраться сил, когда Фрэнк прервал их споры. Он неожиданно обратился в орла и, что-то крикнув на птичьем, взмыл в небо. Все разом забыли о Нико. Первой что к чему поняла Хейзел. Она подпрыгнула и, замахав руками, закричала: — ЛЕО! ЛЕО! Из-за облаков показалась точка, растущая по мере своего приближения к земле. Через две минуты уже четко были видны раскинувшиеся механические крылья Фестуса и кружащий вокруг дракона Фрэнк в обличии орла. Лео сделал над ними круг почета и посадил Фестуса на мягкую траву на ближайшем холме. — ЛЕО! — продолжала кричать Хейзел, умудряясь перекрикивать радостные крики остальных. Она уже со всех ног бежала к огромному дракону и юноше рядом с ним. Последнего в этот момент сжимал в крепких объятиях Фрэнк, благо, вернувшийся в свою человеческую ипостась. Тонкая длинная рука Лео вывернулась из хватки Фрэнка и протянулась навстречу Хейзел. — Я к вам в компании, — засмеялся Лео, когда они все закончили трепать его по волосам. Он все еще обнимал одной рукой Хейзел, другой — Фрэнка, а Нико в это время что-то говорил себе под нос о списке для битья. Все наконец-то обратили внимание, что на спине у Фестуса сидел еще один человек, до этого тактично не привлекавший к себе внимание. Джейсон спрыгнул на землю в своих чистых белых кроссовках и местами рваных джинсах (видимо, пару раз цепанулся за острые выступы Фестуса). Его светлые волосы растрепались на ветру, но все равно выглядели до неприличия модно. Из кармана куртки Джейсон достал очки и с деловитым видом нацепил их на себя. — Ребят, — сказал он звенящим от радости голосом. — Я по вам дико соскучился. Возвращение в лагерь бывшего претора наделало больше шума, чем роща Додоны. Все приветствовали Джейсона и толпились вокруг, пока они шли через весь лагерь в Принципию. Лео даже пару раз пошутил, что популярность Джейсона невозможно переплюнуть и умерев, за что получил несколько подзатыльников. Перси давно знал, что Вальдес жив, но видеть его так, рядом, целого и невредимого, было совсем другим. Загорись сейчас Лео, и его все равно бы продолжили обнимать, заливаясь слезами (ладно, продолжала плакать только Хейзел). Омрачала ситуацию лишь одна мелочь — заявление Лео, что на Лагерь Юпитера готовится нападение. — Калипсо осталась в Индианаполисе, — лицо Лео начинало подозрительно светиться при упоминании его девушки. Он уже рассказал все про их путешествие с Аполлоном. В том числе про новое пророчество, которое послало Аполлона и его хозяйку Мэг в путешествие по Лабиринту. Самым пугающим было, что компанию им составил Гроувер. — Нападение должно быть через день. Я бы прилетел чутка раньше, но Фестус решил сперва завернуть в Лос-Анджелес за Джейсоном. — Он чувствует Джейсона? — удивился Фрэнк, приглядываясь к чемодану в руках Лео. Это был его «свернувшийся в калачик» дракон. — Эээ, все не так романтично, мой орлоподобный друг. Когда мы с Калипсо улетели с Огигии, я попытался настроить дракона на поиск Джейсона или Пайпер. Сработало не ахти как и с запозданием, но сработало ведь! — Что ты делал в Лос-Анджелесе? — поразился Перси. — Нико вам не сказал? — Джейсон повернулся к идущему чуть в стороне Нико, который дернул уголком губ. — Не к месту было. Ты же просто сменил школу. — Я ведь спрашивал тебя о школе, — успел возмутиться Перси перед тем, как Нико прожег его мрачным взглядом. — Да. Ну да. Я же спрашивал не о Джейсоне. Джейсон хлопнул Перси по плечу. — Я теперь учусь в школе-интернате в Пасадене. Неплохое место, кстати. А в Лос-Анджелесе мы с Пайпер изучали Лабиринт. Скисшим видом Лео можно было вызвать несварение. Да и Джейсон, упомянувший Пайпер и Лабиринт, хоть и улыбался — счастливым не выглядел. Перси знал это выражение лица. Он даже видел его в зеркале, когда у него была возможность туда взглянуть. — Вы нашли что-то полезное? — дипломатично повернула беседу в нужное русло Аннабет. — И да, и нет, — загадочно отрезал Джейсон. — Два дня назад мы прервали свои поиски. Триумвират взялся за отца Пайпер, и сейчас ей приходится нелегко. А ко мне прилетел Лео и рассказал о нападении на лагерь. Я решил помочь. — И на нас нападут… — Понятия не имею, — улыбаясь, ответил Лео. — Им что-то нужно или?.. — Не знаю. Выражение лица Рейны не предвещало ничего хорошего. Она предприняла еще одну попытку. — Завтра на Лагерь Юпитера планируется нападение последователей Триумвирата. Кто нападет — неизвестно. Точного времени тоже нет, я правильно понимаю? — Ага. — Нужно срочно провести собрание Сената и обсудить нашу защиту, — обратилась Рейна к Фрэнку. — На ночь увеличим количество постовых. Мы должны быть во всеоружии к восходу солнца. — Технически, вы должны быть во всеоружии еще ночью. Новый день начинается после полуночи и… Молчу-молчу!