Девушка и Рой

      Отношения не начинаются с поцелуя. Эту нехитрую истину Элеонора пронесла через всю свою недолгую жизнь. Считать так было бы крайне поверхностно, а она как и любой ученый не приемлема поверхностных суждений. Правда, в отличии от большинства своих коллег мисс Джадд не была ни «ботаничкой», ни «занудным сухарём», а потому оставляла в своей жизни место и для романтики. И при том не последнее место. В перерывах между учебой и практикой она ухитрялась выкроить время и на свидания, а потому неплохо понимала, как именно формируется влечение и интерес, приводящие, непосредственно к поцелую. Обычно всё начиналось просто и по большому счёту даже невинно. С интригующего взгляда с задорным блеском в глазах, случайного соприкосновения пальцев, дурацкой улыбки до ушей и, в первую очередь с желания увидеться вновь. Узнать друг друга поближе. Поговорить – обо всем и ни о чем одновременно, позволяя себе перескакивать с темы на тему, подобно путающему следы зайцу. Обычные романтические глупости.       Их с Мульфэтором «роман» далеко отошёл от привычного ей шаблона, но по сути в основе этих «отношений» лежало всё то же самое. Интерес, желание познать друг друга не только физически, но также ещё эмоционально и интеллектуально. Они встретились будучи, по сути, еще детьми и ничего не зная про отношения. Тем не менее им удалось пронести свою связь через года и бездны космического пространства. Если это была не любовь, то что? Одержимость? Возможно. Но любовь одержима по самой своей сути. В противном случае это никакая и не любовь. Поэтому поцелуй, подаренный ей Мульфэтору не стал началом их отношений, а послужил знаком их перехода на новый уровень. И одновременно возвращения жизни. Стоило им поцеловаться как все субъединицы ожили.       Прикасаясь к насекомому, так убедительно втиснувшему себя в человеческую форму, Элеонора нервничала, опасаясь что его чуждость может оттолкнуть её в физическом смысле – всё же Мульфэтор был самым экзотичным мужчиной, с которым она когда-либо соглашалась на секс. А первый поцелуй подобен снятию пробы с незнакомого блюда и по сути является проверкой на желание попробовать больше, равно как первое свидание было не более чем проверка – захочется ли увидеть сидящего напротив человека вновь? К счастью, никакого отторжения не произошло, хотя тело, которое выбрал для себя, Рой и правда оказалось необычным на ощупь. Не по-человечески жестким из-за покрытия в виде хитина. Ну а его губы казались сделанными из какого-то полиматериала.       Одна их техника была дьявольски искушённой и покорила девушку с первых движений. Она не собиралась углублять поцелуй, ограничившись на первый раз коротким, целомудренным прикосновением, но стоило этим упругим устам раскрыться ей навстречу и задвигаться в такт её собственным, как она сразу забыла о том, что планировала изначально. Мульфэтор не соврал и не преувеличил, сказав, что изучил всё, что ей нравится в интимном плане. Он действительно всё это понял, освоил и воспроизвёл с безукоризненной точностью. Быть может ему, как и любому насекомому, не хватало страсти, энергии и внутреннего огня, но неожиданность ситуации и предшествующие ей переживания сделали своё дело, заставив девушку полностью потерять контроль.       Она прижалась к супругу, обнимая его за шею. Нежная розовая плоть против гладкого коричневого хитина создала потрясающий контраст красок, текстур и ощущений. Набухшие от поцелуя сосочки оказались прижаты к гладкой грудной пластине, разделённой на две полукруглые половины в попытке имитировать мужской торс. Хитин сдавил болезненно-затвердевшие вершинки, сплющив окружающие их холмики из-за чего тело девушки пронзила резкая вспышка удовольствия, разлившая прекрасным сладким стоном.       Не самая лучшая идея учитывая тесный оральный контакт с партнёром, которому в голову могло прийти всё что угодно. И ведь пришло. Мульфэтор воспользовался замешательством Элеоноры, чтобы проникнуть глубже, запустив в её рот свой язык. Или то, что по его мнению должно было стать убедительной заменой для языка. Потому что судя по ощущениям это было какое-то червеобразное щупальце. Его фактура была гладкой и даже приятной на ощупь, но вот длина и ловкость, с которой оно извивалось в её рту смущали, вызывая небольшой трепет. Напуганная мыслью о том, насколько глубоко оно может зайти, девушка попыталась оттолкнуть настырного любовника, но было уже поздно. Одна его рука легла ей на затылок, удержав голову на месте, а вторая на талию прижав бедрами к его бедрам. И всё – не вырваться. Несмотря на легкость конечности у человека-жука были цепкими и очень сильными. За счет своей массы она бы могла, допустим, сбить его с ног, но разжать хватку на своём нежном теле не представлялось возможным.       Элеонора протестующе замычала, сигнализируя о дискомфорте и требуя освободить её рот от наглого отростка. Но добилась она лишь того, что мужское тело начало выделять феромоны, чтобы усмирить её. Мускусный запах усилился в десятки раз в сравнении с прошлым разом, когда легкое его прикосновение к обонятельным рецепторам вызвало мгновенное головокружение и слабость в коленях. В этот раз всё было иначе. Сильнее и беспощаднее. Биологически активные вещества просачивались в её организм не ещё и вместе со слюной, которая выделялась во время поцелуя в избытке, и которую ей, волей-неволей, приходилось проглатывать.       В итоге из-за воздействия этой дряни девчонку так «повело», что она напрочь забыла о каких-то там условностях. Вцепившись в супруга, Джадд приняла в поцелуе самое активное участие, с готовностью впуская щупальце в свой гостеприимный рот и с наслаждением посасывая его в попытке получить больше возбуждающего секрета, который определённо был не просто слюной. Один только его инопланетный вкус доставлял ей небывалое удовольствие, заставляя с остервенением жаждать больше. При этом каждый глоток сводил девушку с ума, разжигая пламя внизу её живота и пронзая тело разрядами удовольствия, разбегавшимися по нервам.       В субстанцию, скатывавшуюся по горлу Элеоноры, был добавлен мощный афродизиак. Она чувствовала, как её возбуждение нарастает вкупе с увлажнением в определённом месте и стонала, запрокидывая голову и закатывая глаза. Эта «еда» сводила её с ума, заставляя жаждать члена существ, которых иначе чем «монстрами» и назвать было нельзя. На одном поцелуе рыжеволосая останавливаться не собиралась. Теперь – нет. Этой ночью она собиралась пойти до конца и согласиться на всё, что будет ей предложено. А если и этого покажется мало – взыскать больше. И больше, и больше, пока она не будет полностью удовлетворена.       Шаловливая ручонка рыженькой шлюшки змеёй проскользнула между их телами, добираясь до паховых пластин Мульфэтора и требовательно надавливая на них. В попытках добраться до желаемого куска насекомой плоти она извивалась в объятьях защелкнувшихся вокруг её тела рук и издавала совершенно неприличные, требовательные и голодные звуки. В конце концов её усилия были вознаграждены и толстенная трубка выскользнула наружу, предоставив себя в полное владение человеческой самки. Половой орган предводителя Роя (назвать эту хрень «членом» язык не поворачивался) совершенно не походил на человеческий. Разве что по длине и объёму. Эти характеристики и правда были идеальными, а вот фактура показалась странной. Нечеловеческой.       Слишком гладкая в основе слизистая (как будто ей бы собственной смазки не хватило для комфортного введения) и одновременно слишком рельефная – покрытая выпуклостями, рёбрышками и бугорками. На ощупь трудно было различить что-то конкретно, но Элеонора почему то не сомневалась, что их расположение идеально соответствует расположению эрогенных зон в её влагалище и как только эта штука войдет внутрь ей останется только закатить глаза и стонать. И она могла дождаться этого момента. От возбуждения крышу снесло напрочь, а все условности были сожжены пламенем разгоревшейся страсти. Девушка пошла вразнос.       Я буду сверху, а ты – подо мной, – мысленно заявила она, радуясь что они могут общаться без отрыва от затяжного и глубокого поцелуя,объектом исследования которого стало уже её горло. – И даже не пытайся спорить. Расслабься и получай удовольствие.       В ответ она получила лишь безмолвное подтверждение. Мульфэтор то ли проникся процессом, то ли сосредоточился на управлении телом, в попытке воспроизвести все последовательности действия для извлечения идеального удовольствия. В любом случае он был не настроен о чём-то болтать с ней, и это вполне соответствовало планам распалившейся сверх всякой меры девушки.       Не желая ждать более ни секунды, Элеонора всё-таки воспользовалась своим преимуществом, уронив Мульфэтора на пол. Уже второй раз за последнюю четверть часа только что созданное тело загрохотало по затянутому органикой полу, но ни его обладателя, ни тем более, партнёршу это не интересовало. Они даже не прервались во время короткого падения, лишь краем глаза отметив изменение положения в пространстве. Любовники продолжили целовать и ласкать друг друга уже на полу, поверхность которого и колыхалась под ними, подобно перинае Женские ладони исступленно двигались по имитирующему мужское тело каркасу панциря.       Эй! – мысленно воскликнула Джадд, ощутив как одна из этих загребущих конечностей сжимается на её заднице. Прикосновение похожих на кольчатые трубки пальцев, гораздо более жёстких, чем у самого мозолистого работяги с Эдем-4, сбили её с толку. Инстинктивно Элеонора попыталась привстать, но хоть Мульфэтор и не стал удерживать её, разрывать поцелуй он всё же не стал. Язык вытягивался из его рта по мере того, как лицо девушки отдалялось от его собственного – так, чтобы его язык оставался в её рту. В результате они оказались связаны длинным, извивающимся щупальцем, протянувшимся между их телами словно большая змея.       Вытащи, – потребовала Элеонора. Не всерьёз, конечно, а в игривом запале. Чтобы спровоцировать своего маленького жучка.       Будешь так вести себя, засуну до самого желудка, – угрожающе посулил Мульфэтор, подыгрывая ей. Человеческие брачные игры с обменом безобидными колкостями давались ему легче простого общения. Правда он всё относился к сказанному излишне серьёзно и действительно собирался сделать то, о чём говорил. К собственному удивлению Элеонора оказалась не против такого извращения.       Она понимала, что он собрался сделать, и осознание это приносило ей глубокое чувство порочного удовольствия с оттенком стыда. Девушка упивалась тем, что позволяла супругу делать такие интимные, но грязные вещи с её телом. К настоящему времени его действия возбудили её до такой степени, что она стала распутной шлюхой, готовой трахаться с чем угодно и делать что угодно ради удовлетворения сжигающей тело потребности. Поэтому когда щупальце начало проталкиваться в её горло, Джадд лишь открыла рот пошире и впустила его. Да ещё и помогла в изнасиловании своего пищевода, активно двигаясь обратно – навстречу Мульфэтору.       В тот миг, когда их губы соприкоснулись во второй раз,его «язык» добрался-таки до её желудка. Вот только вместо неприятный ощущений и тошноты, которой девушка почти ожидала, её накрыло удовольствием. Как будто в глотке у неё была... вторая вагина!       Ты что со мной сделал?, – мысленно возопила она.– Что ты там во мне поменял? А, извращенец? Почему мне это так нравится?       Ты и так всё поняла, – фыркнул Мульфэтор, глядя на неё своими непроницаемо-чёрными глазами. – Но если хочешь, чтобы я объяснил, то вкратце – ты права. Теперь у тебя во рту, горле и пищеводе дополнительный слой нервных рецепторов, стимуляция которых возбуждает удовольствие в твоём мозгу. Они настроены так,чтобы реагировать только на мой базовый генетический код, неизменный у всех субъединиц, а потому не помешают тебе принимать пищу, чистить зубы и пробовать всякие деликатесы на вкус.       Оральная фиксация? Ну ты и мразь! – сквозь застилающую разум дымку удовольствия возмутилась Элеонора. Её тело против воли было превращено в какой-то реактор наслаждения, а она кайфовала от этого, собираясь ещё и как следует трахнуть наглеца.       Поцелуй, превратившийся в акт орального секса, затянулся ещё на несколько минут, во время которых, щупальце Мульфэтора ритмично скользило по пищеварительному тракту девушки, доставляя удовольствие. При этом его руки ласкали её спину, притягивая к себе и оглаживая так, чтобы супруга постоянно чувствовала его прикосновения и искушённую ласку. В конце концов Элеоноре захотелось перейти к основному блюду и её рот, наконец, был освобождён от щупальца. Она вскинулась на лежащем супруге, откинув волосы, взметнувшиеся в сумраке волной медно-золотых бликов и нависла над ним, часто и неглубоко дыша от возбуждения.       — Ты ведь не наполнишь моё тело какими нибудь личинками? – на всякий случай уточнила она, приподнимая бёдра и балансируя на кончике его члена. Оставалось чуть-чуть опуститься и его покрытая поблёскивающими выделениями головка уже бы вошла в неё.       — Это тело не имеет мужских гонад, совместимых по генетическому материалу с твоими. Только имитацию полового члена, – хрипло, и с явным нетерпением ответил Мульфэтор. Их губы всё ещё были соединены нитями провисающей слизи, но сейчас это не казалось странным или неприятным. Скорее – естественным. Та часть разума Элеоноры, что принадлежала учёной и отказывалась затыкаться даже во время любовных утех констатировала, что после всего происшедшего между ними ей теперь будет комфортно взаимодействовать с любыми жидкостями мужа. А вряд ли какие-нибудь биоструктуры когда-нибудь ещё вызовут у неё отвращение.       — Хорошо, – сказал Джадд, залепив рот Мульфэтора очередным поцелуем и опуская себя на него. Хитиновые бороздки и утолщения, украшавшие член, надавливали все её самые чувствительные места, поражая их, пока она пыталась принять в себя всё его тело. Руки девушки исследовали тело возлюбленного, прослеживая жесткие линии доспехов, покрывавших его туловище, в попытке сосредоточиться на чём-то другом и ослабить натиск ощущений. Тщетно – удовольствие оказалось слишком сильным. Почти подавляющим. Элеонора чуть было не «сломалась» во время простого проникновения и только мысль о том, что утрата инициативы отдаст её на милость перевозбуждённого и ничего не смыслящего в сексе жука, помогла сохранить хоть какой-то контроль над собой.       Девушка закусила измазанную липким секретом губу издавая долгое и протяжное «м-м-м-м», пока они оба привыкали друг к другу, так сказать, в новом формате. Никогда ещё она не ощущала свою принадлежность мужчине так остро, и не чувствовала себя такой подавленной. Да, она была сверху, а любовник лежал под ней, слабо шелестя крыльями по полу, но это ничего не меняло. Он в любой момент мог изменить положение, вывернуться из-под неё, подмять под себя и овладеть со всей своей звериной яростью. Мог, но всё же оставался на месте,позволяя супруге взять на себя инициативу и действовать в строгом соответствии с желаниями.       Элеонора была благодарная, но не смогла выразить этого даже мысленно. Все её силы – как физические, так и умственные уходили на то,чтобы сохранить контроль над телом и направить его вверх, снявшись с похороненного в ней «жезла удовольствия». Так, кряхтя от натуги и охая всякий раз, когда ребристая поверхность задевала какой-нибудь особенно богатый нервами участок, она почти выпустила его из себя, остановившись за мгновение до того, как жесткая и гладкая словно орешек, головка покинула её тело.       На мгновение их взгляды пересеклись, и Элеонора поняла, что не сможет сдержаться, и помучить Мульфэтора ожиданием, как намеревалась. Она хотела его слишком сильно Ничто не могло сравниться с этим существом, этим зверем похоти и сексуальным хищником, созданным для того, чтобы доставлять удовольствие. Её тело кричало от нужды в нём, от обжигающего желания вновь ощутить пульсацию его твёрдого члена внутри себя. Её женственность требовала этого и Элеонора смиренно подчинилась ей, без паузы опустившись обратно. В этот раз жезл въехал до упора, прежде чем двинуться обратно, почти вырвавшись из любовного входа.       Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз – снова и снова. В их брачном танце не было и не могло быть никаких смен поз и прочих ухищрений, к которым обычно прибегали люди, чтобы разнообразить свою сексуальную жизнь. Страсть не оставила места ничему, кроме ритмичных движений её бёдер, приподнимавших девичье тело над мужским и бросавших его обратно – на кол удовольствия.       Элеонора не могла ничего, кроме как наслаждаться бесконечным удовольствием, которое переполняло её. Удар за ударом, толчок за толчком она пронизывала им своё тело всё быстрее и быстрее, позволяя человекоподобному насекомому овладеть своим чревом. Но как бы сильно она ни старалась, ей никак не удавалось кончить. Афродизиак оказывал на её тело комплексное воздействие – с одной стороны он возбуждал невероятно, заставляя её щелочку пылать от желания, а с другой – препятствовал получению наивысшего удовольствия. Ей было позволено лишь приблизиться к пику, но не достичь его. Остановленная в шаге от вершины Элеонора оказалась заперта в состоянии сексуальной агонии – столь же сладостном, сколь и мучительном. Невыносимом.       Оргазм рос в её теле, обретая форму, но распадался за миг до своего завершения, оставляя несчастную в плену неудовлетворённости и всё более растущей нужды. Нереализованное желание бурлило и клокотало внутри, грозя разорвать хрупкое тело, если ему не дадут выхода. Чувствуя себя перегревшимся паровым котлом, не выдерживающим давления, Джадд закричала:       — Быстрее... не могу... – она действительно ничего не могла с собой поделать. Её разум оказался бессилен перед подавляющей похотью. Её голова моталась из стороны в сторону как у шарнирной куклы, а слюна стекала на подбородок из приоткрытого рта.       К чему так спешить? У нас вся жизнь впереди. К тому же, прошло всего двадцать минут из запланированных мною шести часов, – Мульфэтор беззаботно отмахнулся от её отчаянной просьбы, не потрудившись, при этом даже рта открыть. Удобно устроился – гад!       МНЕ ЭТО НУЖНО СЕЙЧАС!!! – заорала в ответ Элеонора, вкладывая в телепатический импульс всё, что чувствовала сейчас. И пусть она была не сильна в подобно рода науках, её сырое и неоформленное, но невероятно-мощное послание проняло даже Рой.       Оболочка, на которой он был сфокусирован, дёрнулась на полу, поражённая мощью желания, которое смогла вызвать к жизни. Ну а когда шок прошёл, Мульфэтор сразу же приступил к делу. Когтистые пальцы сжали её болезненно-твёрдые, готовые лопнуть от напряжения соски и потянули за них, внося дополнительные ноты ощущений в общую гамму удовольствия. Одновременно с этим его телепатические щупальца проникли в её разум и что-то изменили, благодаря чему в бесконечной агонии разочарования наметилось приближение конца. Нечеловечески-твердый член начал дергаться и пульсировать в её горячих объятиях, а девичье тело инстинктивно отреагировало на это, изо всех сил сжимая своими стенами и подталкивая их обоих к финалу. Ближе, ещё ближе... Элеонора пыталась озвучить свои желания, но обнаружила, что не может и слова связать. Из её глотки вырывались животные крики, а мысли метались в беспорядке, сосредоточенные вокруг самых её сокровенных фантазий и воспалённых афродизиаком желаний.       Когда валявшийся бревном Мульфэтор принялся вскидывать бёдра, помогая её, удовольствие Элеоноры оказалось воздвигнуто на совершенной незнакомый, и недостижимый для человеческого существа уровень. Плотина готова была прорваться и девушка делала всё от неё зависящее,чтобы хоть немного приблизить заветный миг. Толчки становились всё глубже и беспорядочнее и в конце концов она кончила, содрогаясь в конвульсиях. Её тело корчилось в блаженстве экстаза, пока сама Элеонора пыталась удержать равновесие, беспомощно упираясь руками в грудную пластину. К сожалению, ей не удалось даже этого. Мышцы отказались повиноваться хозяйке и она рухнула на супруга, накрыв его вздрагивающим телом и ожидая, когда разразившаяся буря утихнет...